Впечатление было такое, что, услышав это сообщение, он вот-вот рухнет на пол. Сайлас Вандерхофф не выказал никакого волнения. По крайней мере, Маркусу так показалось. Но он понял, что истинные чувства: Сайласа выдает манера поправлять манжеты и прикладывать руку к горлу, словно проверяя, в порядке ли узел и без того безупречно повязанного платка. Это был наиболее сдержанный человек, с которым ему довелось встретиться, а поскольку Маркус был далеко не последним человеком в высшем обществе, он на своем веку встречал более чем достаточно бесчувственных людей. Кем же он доводился Селии, что мог позволить себе так сверлить ее взглядом, хотя бы и полагая, что никто этого не заметит?
– Пожалуйста, скажите, что вы не пошутили. – Генри Трегарон сумел проговорить эти слова более тихим голосом, чем прежде, и занялся поисками носового платка. Обнаружив его в кармане брюк, он звучно высморкался.– Разумеется, Селия бывает импульсивной, но на этот раз ее капризы сослужили добрую службу. А где мальчик? Почему его нет здесь? Захария, почему же ты мне сразу не сказал об этом, вместо тово, чтобы долдонить о том, что тебе трудно управляться с сестрой?
– Да мы как раз и пытались сказать тебе это,– парировал племянник своим, обычным громким и веселым голосом – почти таким же громким, как и нараставший голос дядюшки. Наверное, только великосветские лондонские дамы могли утихомирить этого молодого американца, поскольку Маркус заметил еще вчера, что как застенчивости, так и деликатности в манере выражаться у того не было.– Если бы ты дослушал хоть одно мое слово, ты бы уже знал, что это правда. Но ты хотел выговориться сам и не обращал на нас никакого внимания.
– Ну, ладно,– огрызнулся старший Трегарон, поворачиваясь к Маркусу.– Лорд Эшмор, не могли бы вы сказать мне, где сейчас находится Этан? От этой парочки мне никогда не удается добиться прямого ответа, им всегда нужно этак с полчаса поогрызатьея, прежде чем они смогут объяснить что-нибудь.
– Этан находится в дартмурской тюрьме с лета прошлого года, – ответил Маркус без обиняков.– Нам только вчера удалось получить подтверждение, что он находится именно там. Чиновники в Уайтхолле в настоящее время заняты несколько иными вопросами.
– И что же вы, милорд, сделали, чтобы освободить его? Какую еще нелепую процедуру нам необходимо пройти, чтобы забрать мальчика домой на родину, где подобное отношение к нему никогда не было бы санкционировано? – Трегарон, кажется, забылся и оскорблял того, кто в самом деле мог помочь Этану. То, как он вел себя, объяснило Маркусу некоторые из поступков Селии; теперь он вспоминал о них по-доброму. Ему стало даже странно, что она так долго выносила все это и не сбежала от них раньше.
– Я обратился к своему адвокату, чтобы обсудить возможность скорейшего предоставления ему помилования. Как только мы будем располагать соответствующим документом, мы отправимся за ним в тюрьму,– объяснил он Трегарону. «Пожалуй, с него станется потребовать от меня ответа за свои поступки, если помилование не будет предоставлено через секунду-другую»,– подумалось ему.
– Хорошо. Мы с Вандерхоффом возвращаемся в отель. Этот придурок Хэмптон, должно быть, уже ответил на мое письмо.
– А вы не хотели бы дождаться еды, которую Эшмор заказал? Уверяю тебя, у него отменное угощение.– Голос Тадеуса звучал почти печально – происходящее начинало угнетать его. Или же его тревожило, что если все уйдут, то Маркус не позволит ему отведать еды?
– Тадеус, как это Захарии удалось вытащить тебя из-за сюда и заставить пуститься на такую авантюру?– спросил Генри Трегарон, даже не пытаясь скрыть своего презрения.– Никогда не мог понять, как могло получиться, что у такого, как ты, человека такая очаровательная сестра.
– Мы могли бы обсудить это за обедом,– вставил Захария, поглядев на Маркуса, словно ища поддержки. Тот кивнул, и Захария продолжил: – Вы оба останетесь довольны.
– Кое-кто из вас точно останется довольным,– пробормотала Селия, оглядывая окружавших ее мужчин. Посмотрев Маркусу в глаза, она объявила: – Пожалуй, я пойду и сообщу леди Ноулз о наших новых гостях. Уверена, она найдет, что сказать, чтобы объяснить всем наше положение. До скорого свидания, милорд.
Маркус склонил голову в ответ на ее книксен, и она покинула комнату, не сказав более ни слова. Он заставил себя не смотреть ей вслед, терзаясь предчувствиями – ему хотелось, чтобы она и вправду сделала то, что собиралась сделать с помощью его матушки. Но это же и настораживало его.
Они с Захарией продолжали настаивать, что ехать в тюрьму должны они вдвоем, без женщин, которые были бы для них только помехой. К сожалению, ни одна из них не принимала этого всерьез, и разговоры о том, что они едут сопровождать их, продолжались. Прибытие ее второго дядюшки, по крайней мере, давало ему еще одного союзника.
Захария и Тадеус попрощались с уезжавшими джентльменами, и Маркус вздохнул е облегчением. Старший Трегарон и Вандерхофф не собирались жить в его доме. Селия сказала ему: «До скорого свидания», и в этих словах был какой-то особый смысл. Вряд ли это была угроза продолжить обсуждения поездки к ее брату в тюрьму. Ее зеленые глаза и легкая улыбка сулили и более скорую схватку между ними. Это обещание он заставит ее сдержать, решил Маркус.
Услышав громкие голоса, доносившиеся из коридора, Селия поняла, что ее дядюшка и капитан Вандерхофф уходят. Она опустила глаза на бокал вина в своей руке и глубоко вздохнула. Когда она повстречалась с Маркусом в ту первую ночь, храбрости ей придал глоток бренди. Так пусть сегодня то же самое сделает бокал кларета. Оставшись одна, она принялась мерить комнату шагами. От приятного тепла, разлившегося по телу, на душе у нее стало немного легче. Разумеется, как только уедут ее родственники, Маркус войдет сюда. Но больше всего ее беспокоило, что по пятам за ним мог явиться Захария. Непонятный союз двух мужчин начинал тревожить ее. Вчера ночью, оставшись наедине с Маркусом, она была уверена, что они понимают друг друга.
Правда, она чуть ли не навязывалась ему, но его это, кажется, заинтриговало. Так ведь нет – спустя несколько минут он взял и отправился куда-то вместе с ее братом и Гартом Кразерсом. Наверное, чтобы искать утешений с более доступными женщинами.
– Я совсем недавно был здесь, а ведь до чего изменилась гостиная моей матушки!
Ничуть не удивляясь, Селия обернулась и увидела, что Маркус стоит в дверях и разглядывает ее. По своей привычке он снова прислонился к косяку, скрестив ноги и придерживая левой рукой свою больную руку. Она знала, что делает он это, чтобы произвести большее впечатление, но не собиралась расписывать ему, как красиво он смотрится. Теперь она будет хозяйкой положения. И постарается добиться своей цели.
– Мне кажется, после дядюшкиного крика было бы просто замечательно, если бы мы хоть несколько минут могли побыть вдвоем.– Она нежно улыбнулась и снова подошла к подносу с вином, стоящему на полке перед книжным шкафом. Наливая себе уже второй бокал, она постаралась сдержать дрожь в руках.– Присаживайтесь, выпейте бокал портвейна, это вас подбодрит. Дядю Генри поначалу достаточно трудно воспринимать. Правда, как это ни печально, я не могу обещать вам, что даже если вы узнаете его поближе, он станет вести себя лучше.– Селия обернулась и увидела, что Маркус стоит всего в шаге-другом от нее, Не зная, что предпринять, она протянула ему бокал и, скопировав один из его любимых жестов, приподняла бровь. Он сделал то же самое и принял бокал, подумав, что иначе она, пожалуй, могла бы плеснуть вином ему в лицо. И как ей было теперь вести разговор о том, что произошло между ними, если он хочет только одного – вывести ее из себя. Неужели он так и не перестанет злоупотреблять своим даром вызывать в ней одновременно и нежную страсть и гнев?
– А что собой представляет Сайлас Вандерхофф?– спросил Маркус неожиданно и пригубил вина в ожидании ее ответа.
– Как он и назвался, это – давний друг семьи и один из партнеров в компании «Трегарон шиппинг». После того как Дэниел был убит, он выкупил акции Слоунзов.– Сказав это, она опустила глаза. Селия вовсе не собиралась рассуждать с кем бы то ни было о своем покойном муже. К чему ворошить прошлое, если она и так едва управляется со своими чувствами?
– Дэниела убили? Да-да, я припоминаю. Вы ведь никогда не говорили мне, как он погиб.– По выражению его голоса нельзя было сказать, что его это и вправду интересует. Селия подняла на него глаза. Маркус залпом осушил бокал, – Когда они были в тропиках, начался шторм, и его смыло волной за борт,– ответила она нарочито безразличным голосом. Чувствуя на себе его пристальный взгляд, она не могла заставить себя встретиться с ним глазами.– Было это давно, по крайней мере, мне так кажется. Но я приехала сюда не за тем, чтобы рассказывать о Дэниеле.
– Хотя сами же и вспоминаете о нем,– пробормотал он чуть слышно. Селия почувствовала, как краска заливает ее щеки. Она прекрасно поняла, что он имеет в виду.
– Ну, а о Вандерхоффе-то вы можете мне сказать еще что-нибудь кроме того, что он оказался замешанным в эту историю с рекрутством Этана?
Селия не сумела сдержать вздох облегчения. Хорошо, что он не стал продолжать свои опасные расспросы о Дэниеле. Еще не пришло время поведать ему о ее короткой семейной жизни. Хотя Селия и приняла отчаянное решение заставить его ухаживать за собой, она обязательно должна была сделать так, чтобы ее семейные тайны к этому не имели никакого отношения.
– Мне Вандерхофф никогда не нравился, а уж после того, как исчез Этан, я его едва выношу. Неужели он ничего не мог сделать, чтобы помешать вашему кузену увезти моего брата? – Ей что, почудилось, или Маркус в самом деле приближается к ней? Селия вдруг почувствовала, что ее обдает теплом его худощавого тела.
– Наконец-то хоть в чем-то мы с вами нашли общий язык, моя милая, – сказал он нежно, взяв ее подбородок и сжав его между пальцами. Она не хотела позволить ему заглянуть себе в глаза и воспротивилась, но он настаивал.– Я нахожу вашу внезапную застенчивость просто мучительной. Или это не вы были такой дерзкой моей партнершей вчера на балу? Мне кажется, вы пришли сюда не за тем, чтобы рассказывать мне об этом надутом идиоте? Никто, кроме него самого, не считает, что он что-то из себя представляет.
– Разумеется, у меня было другое на уме.– Его прикосновение вызывало в ней трепет. Маркус легонько поглаживал ее подбородок пальцем. Вдруг почувствовав, что он дразнит ее, Селия рассердилась.
–Как, среди бела дня, моя дорогая Селия? Вы меня изумляете!
– Не теперь, но к этому все идет,– пообещала она, поднимая голову и награждая его ослепительнейшей улыбкой.
Маркус остолбенел. Все-таки ей удалось озадачить его. Как раз этого она и добивалась – пусть поломает голову над тем, что она еще может учинить. Не давая ему возможности ответить, Селия протянула к нему руки и взяла его овальное лицо в свои ладони. Палец Маркуса, державший ее за подбородок, замер; он больше не ласкал ее, хотя и не отнимал руки. Селия неторопливо провела по его губам языком, не скрывая своих намерений. Маркус не мог вымолвить ни слова, стоя словно парализованный. С поразительной медлительностью она стала подниматься на цыпочки, пока их губы не сомкнулись.
Поначалу это было легчайшее прикосновение, потом она прижалась к его губам сильней, притягивая к себе его голову. Затем в ход пошел и язык – Селия неплохо усвоила интимные уроки Маркуса. Перебирая пальцами его каштановые кудри, она целовала его все неистовей, наслаждаясь вкусом и ощущением его тепла под своими ладонями. Ей хотелось, чтобы это худощавое твердое тело вобрало в себя ее всю – и тело, и душу.
И вдруг, столь же внезапно, она оторвалась от него, не позволяя себе уступить искушению – момент был совершенно не тот. Маркус был удивлен; она быстро отошла от него, не дав ему стиснуть ее в объятиях. Когда он наконец понял ее намерения, она была уже посередине комнаты. В дверях она обернулась, с трудом переводя дыхание.
– Вот за этим я и приходила, Маркус. Я просто хотела намекнуть, что вы можете многого лишиться, если поедете в Дартмур без меня.
Не дожидаясь его ответа, она выскользнула за дверь. Он не успел даже пошевелиться и что-нибудь сказать ей в ответ. Селия ступила в холл и уже прикрывала за собой дверь, когда услышала, как он чертыхается. Довольная собой, она отдышалась и поднялась к себе, где ее ждал заслуженный отдых. Прошлой ночью она почти не спала, размышляя о том, чем занимается Маркус и с кем. Неожиданное появление дяди Генри, который к тому же привел с собой Вандерхоффа, несказанно утомило ее.
Войдя к себе, она рухнула на кровать, раскинув руки и чувствуя себя простой девчонкой, а не воспитанной леди. На душе было так легко! Ее поцелуй не был взяткой, oнa лишь хотела объяснять Маркусу, что между ними расцветает что-то необычное – хотя она и сама не до конца понимала, что именно, и как далеко это сможет их завести. После того как они найдут Этана, у нее почта не будет времени, чтобы освоиться в незнакомой. для нее ситуации. Ей нельзя забывать, что каждая минута теперь для нее бесценна. Нельзя тратить время даром.
Пусть она поступала неправильно, пусть иногда была злодейкой, но всякий раз она с нетерпением ждала нового тайного свидания с властелином этого дома. Его взгляд только что поведал ей, как она желанна для него. Однако падать к нему в руки, словно объевшийся голубок, она не будет. После вчерашней ночи Селия решила, что сама выберет день и час, когда позволит страсти окончательно взять над ними верх. И место, где это произойдет, она тоже выберет сама.
В сладостном предвкушении будущего наслаждения она прикрыла глаза и стала припоминать свои сны, в которых Маркус не переставал преследовать ее с того самого дня, как она оказалась в этом доме. Теперь ей уже хотелось, чтобы сны продолжались. Она понимала, что неподвластное ее воле воображение рисует ей картины, которые были лишь прелюдией к сладостной яви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42