. приятно?
Ясно одно: ей пора уходить. Она сделала шаг вперед, но Стэнтон остановил ее, легко удержав за руку. Из его глаз исчезли искры веселья. Кончиком пальца он легонько провел по ее щеке.
– Кэтрин, я считаю, мы оба пережили сегодня нечто важное.
Мурашки пробежали у нее по спине. Как этот мужчина умудряется едва заметным прикосновением пробуждать в ее теле такую мощную физическую реакцию? Нельзя же лгать себе бесконечно! Да он кажется ей неотразимо привлекательным.
Но что же ей с этой правдой теперь делать?
Глава 12
Современная женщина должна сознавать, что нет ничего дурного в том, чтобы время от времени проявлять немного эгоизма. Во многих жизненных обстоятельствах от женщины ждут и даже требуют, чтобы она ставила интересы других выше собственных. Во многих случаях такие жертвы вызывают восхищение, в других – кажутся безрассудством. Современная женщина должна найти возможность посмотреть в зеркало и сказать себе: «Я хочу этого, я это заслужила и собираюсь получить».
Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.
– Мистер Стэнтон, мы ведь почти закончили? – спросил Спенсер в третий раз за четверть часа.
Скорчившись на грубом деревянном полу в дальней части конюшни, Эндрю обернулся на голос и улыбнулся. Спенсер стоял у тюка сена и в первый раз в жизни держал в руке метлу. Всего полчаса назад Эндрю вручил ему этот полезный инструмент. Сначала Спенсер уставился на деревянную рукоятку как на змею, но потом увлекся. От тяжелой работы на его лице поблескивали капельки пота, но он явно был удовлетворен плодами своего труда.
– Пол уже чистый, – одобрительно заметил Эндрю. – Мне осталось вколотить пару гвоздей, и можно будет начинать.
– Я хочу поблагодарить вас за то, что вы позаботились о маме после ранения.
Эндрю в этот момент забивал гвоздь. Он даже обернулся и внимательно посмотрел на мальчика.
– Я очень рад, что смог оказаться полезным, Спенсер.
– Я бы и раньше поблагодарил вас, но она ничего не говорила мне до вчерашнего дня. – Он опустил голову и вытащил из тюка травинку. – Когда она мне рассказала, я очень рассердился. И не только на нее, но и на вас. Вы ведь тоже молчали.
– Спенсер, не я должен был тебе рассказывать. Твоя мама хотела как лучше, пыталась оградить тебя от волнений. Она тебя очень любит.
– Я знаю, мы с мамой говорили об этом. Я уже не сержусь. Она обещала больше ничего от меня не утаивать.
– Это хорошо. – Эндрю встал и протянул мальчику руку. – Значит, мы по-прежнему друзья?
Спенсер, вздернув подбородок и серьезно посмотрев в глаза Эндрю, с силой сжал его ладонь.
– Друзья. Но больше никаких тайн.
Возникшее в душе чувство вины показалось Эндрю пощечиной.
Сердясь на себя, что не сможет быть абсолютно честным со Спенсером, Эндрю стал так стучать по гвоздю, словно вколачивал в его шляпку все свое недовольство.
Через десять минут работа была закончена. Эндрю поднялся на ноги полюбовался результатами. Пока Спенсер расчищал площадку от пыли и паутины, сам Стэнтон закрепил на полу в форме широкого круга три дюжины деревянных прямоугольников, каждый размером с кирпич. Да, так будет хорошо.
– Готов? – спросил он.
– Конечно, давно готов! – с жаром воскликнул Спенсер. Указав подбородком на деревянные плашки, он спросил: – А теперь вы скажете, зачем они нужны?
– Чтобы помочь тебе держать равновесие во время наших занятий боксом. Как только ты станешь твердо держаться на ногах, все начнет получаться. Дай я тебе покажу. Зацепись больной ногой за деревяшку, а здоровой делай шаг вперед, перенося на нее большую часть веса.
Спенсер попробовал. Эндрю продолжал:
– Пока ты будешь опираться на здоровую ногу, деревяшка не даст больной ноге проскользнуть и не позволит тебе упасть назад.
Спенсер несколько раз медленно согнул ногу в колене, на его лице появилась широкая улыбка.
– Да, мистер Стэнтон, очень остроумно.
Эндрю поклонился.
– Благодарю. Уверен, ты не ожидал никаких потрясений. Улыбка мальчика погасла, он явно расстроился.
– О нет. Я не...
– Спенсер, я пошутил! А теперь начнем с основ. В боксе есть два основных принципа. Что-нибудь слышал об этом?
– Бить противника и не позволять, чтобы били тебя.
– Точно. – Эндрю склонил голову набок. – Похоже, тебе очень многое известно. Ты ведь раньше этим не занимался?
– Абсолютно точно, – ответил Спенсер самым серьезным образом.
Эндрю подавил улыбку.
– Чтобы решить эти две задачи, надо знать, как нанести удар, как его блокировать и как избежать.
– Я думаю, в этом деле важна скорость, – грустным голосом заметил Спенсер.
– Конечно, важна, но не только она. Точный расчет и способность перехитрить противника имеют не меньшее значение. Если ты проигрываешь в скорости, это можно компенсировать умом. И помни: твоя цель не в том, чтобы стать самым выдающимся бойцом в королевстве. Ты должен стать таким, каким можешь быть только ты, особенным.
– А что, если я совсем не смогу?
– Если ты попробуешь и обнаружишь, что совсем не получается, тогда делать нечего. Спенсер, не каждый человек может преуспеть в любом деле, за которое берется. Тут важно попытаться. Сам я искренне верю, что ты сможешь. Если б не верил, не стал бы устраивать здесь этот круг. Может быть, я и ошибаюсь. Но тогда ты по крайней мере точно узнаешь, что бокс тебе не нравится.
– Вы... вы не будете считать меня... тупым? Дурачком? – Спенсер не поднимал глаз от земли. – Или неудачником?
Смирение и тревога в голосе мальчика иглой вонзились в сердце Эндрю. Он положил руку на плечо Спенсеру и ждал, пока тот не поднимет на него взгляд.
– Сможешь ты или нет, я все равно буду считать тебя мужественным, умным и удачливым молодым человеком.
У Эндрю сжалось сердце от той надежды, которая вспыхнула во взгляде Спенсера. Мальчик захлопал глазами, сглотнул и спросил:
– Вы правда так думаете?
– Честное слово. – Эндрю убрал руку с плеча мальчика и взъерошил ему. волосы. – На самом деле я завидую твоей смелости.
– Вы? – недоверчиво воскликнул Спенсер. – Вы и дядя Филипп – самые смелые мужчины на свете.
– Спасибо, хотя я лично думаю, что мы просто единственные мужчины, которых ты знаешь.
Лицо Спенсера вспыхнуло.
– Нет, я знаю...
– Я шучу, Спенсер.
– А... Я... я так и понял. – Мальчик нахмурился. – Какой моей смелости вы завидуете?
Эндрю задумался и несколько раз прошелся взад-вперед перед Спенсером, потом внезапно остановился.
– Если я тебе скажу, ты обещаешь, что не станешь считать меня тупицей или неудачником?
Спенсер широко раскрыл глаза.
– Я ни за что так не подумаю, мистер Стэнтон, обещаю.
– Ну хорошо. – Эндрю провел рукой по волосам и глубоко вздохнул. – Я не умею плавать, – единым духом выпалил он. Все. Он произнес это. Вслух.
– Простите, что?
Черт возьми, похоже, придется говорить еще раз.
– Я. Не умею. Плавать.
Глаза Спенсера совсем округлились.
– Не может быть! Точно?
– Абсолютно. Я никогда не учился. Ты же знаешь, мой отец не умел плавать, а кто еще мог меня научить? А когда он утонул, весь интерес к воде, который мог у меня возникнуть, сразу же пропал. Последний раз я был в воде – исключая, разумеется, ванну – во время глупейшего представления на Ниле, когда пытались продемонстрировать, как древние египтяне переплывали реку на каноэ. Твой дядя настаивал, чтобы я тоже принял участие. Я постеснялся сказать, что не умею плавать, и согласился вопреки собственному здравому смыслу. Каноэ перевернулось, я чуть не утонул. – Стэнтона передернуло от воспоминаний, всколыхнувших в душе давно пережитый ужас. Вода смыкается над головой, заполняет легкие... Стэнтон прогнал воспоминания и твердым взглядом посмотрел на Спенсера. – Поверь, я понимаю твои колебания. Тебе предстоит попробовать нечто неизвестное, а ты чувствуешь, что не в состоянии это новое контролировать, но я тебе помогу. Ты сможешь, если, конечно, захочешь по-настоящему.
– И вы бы смогли.
Стэнтон улыбнулся.
– Я действительно умею драться.
– Я имею в виду плавание. Вы когда-нибудь пробовали научиться?
– Нет. Стыдно признаться, но я боюсь воды.
– Но ведь вы переплыли целый океан!
– Не думай, что я не боялся. Поверь, я ни разу не подошел к поручням.
– Знаете, я могу научить вас плавать. Можем начать прямо сегодня. Сразу после урока бокса.
Эндрю почувствовал, как кровь отливает от его лица. Он побелел.
– Сегодня? Нет, думаю...
– Я могу научить вас плавать, мистер Стэнтон, – продолжал Спенсер с увлеченно горящими глазами. – Разрешите мне попробовать! Для меня это честь – научить вас чему-нибудь в благодарность за все, чему меня учите вы. Потом вы сможете принимать воды со мной и мамой. Правда, чтобы принимать ванны, не нужно уметь плавать. Вода в источнике будет вам только по грудь.
Эндрю оценил возможные перспективы и проглотил «нет», готовое уже было сорваться с губ. Если он научится плавать... И он тут же представил себя и Кэтрин ночью в источнике... Они целуются, касаются друг друга в теплой, успокаивающей воде. Или, к примеру, веселая семейная возня днем. Спенсер, Кэтрин и он сам брызгаются, плавают, смеются...
– Мистер Стэнтон?
Эндрю вынырнул из своих мечтаний.
–Да?
– Если вы попробуете и обнаружите, что не можете, значит, так тому и быть. Не каждому человеку дано преуспеть в любом деле, за которое он берется. Тут важно попробовать.
Эндрю криво усмехнулся.
– Думаю, где-нибудь написано: «Да не используешь ты слова человека против него самого».
– К несчастью для вас, это нигде не написано, – уверенно заявил Спенсер. – И вы, конечно, не ждете, что я воспользуюсь вашим советом, если не хотите воспользоваться им сами.
Эндрю вытаращил глаза. Похоже, мальчишка его поймал!
– Ты никогда не думал о том, чтобы стать адвокатом?
– Нет, но если мне выпадет шанс сейчас победить, выиграть мое первое дело, то я подумаю. – Тут Спенсер протянул руку и успокаивающим жестом положил ладонь на плечо Эндрю. – Я понимаю, что будет трудно, особенно после того, что случилось с вашим отцом. Но один очень мудрый человек недавно сказал мне: если всегда делать только то, что уже делал, навсегда останешься там же, где был.
Эндрю покачал головой.
– Надо же, попался в собственную ловушку, – пробормотал он себе под нос.
– Я ценю, что вы, сэр, доверили мне свою тайну, – очень серьезным тоном произнес Спенсер. – Даю вам честное слово: вы об этом не пожалеете.
Было совершенно очевидно, что Спенсер очень хотел быть кому-то нужным, необходимым, что-то уметь и оказаться способным научить этому кого-то другого. Эндрю прочел это в глазах молодого человека и не смог остаться равнодушным.
– Ладно, – наконец согласился Эндрю. – Я попробую. Один раз, – торопливо добавил он, когда лицо Спенсера вспыхнуло от радости. – Но если мне не понравится, мы прекратим. Сразу же.
– Согласен, но сначала наш урок бокса. Эндрю кивнул.
– Готов?
Спенсер сжал кулаки и принял боевую стойку.
– Готов.
– Кэтрин, ты занимаешься изучением чайных листьев? При этих словах Женевьевы Кэтрин вздрогнула и подняла взгляд от чашки.
– Прости, чем?
– Просто мне стало интересно, не решила ли ты заняться ботаникой. Ты с таким интересом изучаешь чаинки на дне чашки!
У Кэтрин запылали щеки.
– Извини, Женевьева. У меня в голове такая каша.
– Вижу. Что-нибудь случилось?
Кэтрин заметила, что подруга чем-то обеспокоена, тогда как в собственных глазах ее закипали слезы.
– Не то чтобы случилось, нет... Но меня кое-что беспокоит.
– Буду счастлива, если ты мне расскажешь.
– Я и сама не знаю, с чего начать.
Женевьева медленно кивнула.
– Понимаю. Это, вероятно, касается мистера Стэнтона. Кэтрин смотрела на нее во все глаза.
– Господи, либо я стала прозрачной как стекло, либо все вокруг меня вдруг стали ясновидящими.
– Дорогая, ни ясновидение, ни прозрачность здесь ни при чем. Просто я очень хорошо тебя знаю, к тому же у меня большой опыт в таких делах, а потому я легко замечаю эти признаки.
– Каких делах? Какие признаки? Что ты имеешь в виду?
– Как что? Я говорю о мистере Стэнтоне, прошлом вечере, о тебе, наконец. Как он на тебя смотрел! А ты изо всех сил пыталась не обращать на него внимания. Я наблюдала, как вы танцевали вальс.
– Я... Я не знаю, что и сказать, не знаю, как описать тебе свои мысли. Я просто в смятении.
– Кэтрин, не должно быть никакого смятения. Я все понимаю.
Кэтрин невесело усмехнулась.
– Тогда, может быть, ты и мне объяснишь?
– С удовольствием. Ты считаешь мистера Стэнтона очень привлекательным, даже несмотря на то что сама не хочешь этого признавать.
– Не хочу! – с чувством подтвердила Кэтрин. – А что еще хуже, я не могу осмыслить, почему считаю его таким неотразимым. Он раздражает меня больше, чем какой-либо другой мужчина.
– Именно поэтому ты и находишь его таким обворожительным, – с мягкой улыбкой проговорила Женевьева. – Ведь он бросает тебе вызов, что не падает к твоим ногам и не соглашается с каждым твоим словом, как другие мужчины, которые ищут твоего расположения, хотя он явно человек добрый и относится к тебе с уважением. Не говоря уж о том, что у него такая приятная внешность. – Несколько секунд Женевьева наблюдала за подругой проницательным взглядом. – Думаю, он поцеловал тебя.
Щеки Кэтрин стали пунцовыми.
–Да.
– Конечно же, такой мужчина должен уметь целовать женщину.
– Более справедливых слов я не слышала, – не поднимая глаз, произнесла Кэтрин.
– А дальше у вас было?
При одной только мысли об этом Кэтрин обдало жаром.
– Нет.
– Но тебе ведь этого хочется! – Женевьева явно не нуждалась в подтверждении со стороны Кэтрин, потому что та не успела и слова сказать, как подруга продолжила: – Очевидно, ему тоже. Он дал тебе понять, каковы его намерения?
– Сказал, что собирается за мной ухаживать.
– Вот как! – Глаза Женевьевы блеснули. – Он не только обаятельный, красивый, умный и...
– Раздражающий. Похоже, ты об этом забыла.
– ...много путешествовал, – как ни в чем не бывало продолжала Женевьева, – к тому же благородный человек.
Почувствовав себя курицей, у которой ветер взъерошил перья, Кэтрин саркастически заметила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38