– Если мы вам скажем, какой же это будет сюрприз? – И он заговорщически подмигнул Спенсеру. – Думаю, надо принести твоей маме словарь, чтобы она посмотрела в нем значение слова «сюрприз».
– Мама, я знаю, обычно ты не любишь сюрпризов, – заговорил Спенсер, – но этот тебе понравится. Уверен, когда мы закончим, ты будешь мною гордиться.
– Я уже тобою горжусь.
– Будешь гордиться еще больше.
Несколько секунд леди Кэтрин рассматривала лицо сына, потом обернулась к Эндрю:
– Вы что-то пообещали ему? – Да.
– Но вы мне ничего об этом не говорили.
– Я хотел сделать сюрприз. Кроме того, я не предполагал, что мой визит окажется таким кратким.
Все молчали. Эндрю казалось, что он слышит, как вращаются колесики у нее в голове. Почему она вдруг решила от него избавиться? Может быть, в ее жизни есть что-то, что она хочет от него скрыть? Ее слова о том, что ей больше ничто не угрожает, беспокоил Эндрю все больше и больше. Она его обманула? И если да, то почему?
Он сумел придумать лишь две причины, из-за которых она могла желать его отъезда. Первая – леди Кэтрин хочет завязать отношения с мужчиной, например с кем-то из многочисленных поставщиков цветов, и тогда его присутствие в доме может помешать этим планам. И вторая – она дорожит своей независимостью, но обнаружила, что увлечена им... Вторая причина Эндрю нравилась больше.
Да, именно поэтому она хочет его отослать. И как можно быстрее. Она тоже борется со своим желанием!
Эндрю посмотрел наледи Кэтрин. Она выглядела весьма раздосадованной, как генерал, чья блестящая военная кампания не удалась из-за чужого маневра. Гм-м-м... Это очень обнадеживает.
– Сколько времени надо, чтобы вы смогли выполнить свое обещание? – спросила леди Кэтрин.
– Не меньше недели, – ответил Эндрю.
– Не меньше недели! – воскликнула она с досадой.
– Вы сможете остаться на неделю, мистер Стэнтон? – с жаром спросил Спенсор.
– Ну конечно, – ответил Эндрю.
Она бросила на него неподражаемый взгляд, затем повернулась к Спенсеру, чьи глаза были наполнены такой надеждой, что стало ясно: мама не устоит.
– Хорошо, неделя, – согласилась она и потрепала сына по темным волосам.
Улыбка Спенсера осветила комнату.
– Ну, раз с этим покончено, – продолжала Кэтрин, – я отправляюсь с визитом к миссис Ролстон.
– Дом вашей подруги по дороге в деревню? – спросил Эндрю.
– Почему вы спрашиваете?
– Не возражаете, если я вас провожу? Мне надо кое-что купить. Я хочу зайти в местные магазины.
– И что вы хотите купить?
В ответ Эндрю погрозил ей пальцем:
– Не могу сказать. Это часть сюрприза.
– Может быть, в доме есть то, что вам нужно?
– Нет, я уже узнавал. – И, обернувшись к Спенсеру, как бы между делом спросил: – Хочешь пойти со мной?
Впрочем, Стэнтон тут же почувствовал напряжение, повисшее в комнате. Он знал, что Спенсер редко выходит за пределы поместья и, возможно, не следовало пока поощрять его к походам в деревню.
– Вы очень внимательны, мистер Стэнтон, однако Спенсер не любит... – ответила леди Кэтрин.
– Я хочу пойти, мама! – вмешался мальчик.
– Хочешь? – В голосе матери звучало неподдельное изумление.
Спенсер закивал, и Эндрю задумался о том, кого он хочет убедить в своем решении: мать или себя?
– Я хочу помочь с покупками. Все будет хорошо, мам. Мистер Стэнтон позаботится обо мне. Правда!
Несколько бесконечных секунд Кэтрин колебалась. Эндрю даже показалось, что она несколько раз моргнула, прогоняя слезу. Наконец Кэтрин улыбнулась сыну.
– Я с удовольствием проведу время в вашей компании. Сейчас прикажу подать экипаж. Вы можете оставить меня у Ролстон-коттеджа, а потом поехать в деревню. Возвращаться за мной не нужно, я с удовольствием пройдусь пешком.
– А можно нам взять двуколку? – спросил Спенсер. – Тогда мистер Стэнтон научит меня ею править.
И мальчик посмотрел на него полным надежды взглядом. Эндрю кивнул.
– Да, но в двуколке только два места.
– Мы поместимся, потеснимся, – настаивал Спенсер. – Я мало места занимаю. Да и до миссис Ролстон недалеко, а потом нас будет только двое: мама же хочет возвращаться домой пешком.
Эндрю повернулся к леди Кэтрин, которая явно не ожидала такого поворота событий. Стараясь говорить и выглядеть как можно бесстрастнее, он сказал:
– Вы согласны? Тогда и я за план Спенсера. А если обнаружим, что в двуколке слишком тесно, то до дома миссис Ролстон я вполне могу пройтись рядом с экипажем.
Она бросила на него полный надежды взгляд.
– Вы обещаете не ездить слишком быстро во время урока?
Он прижал руку к сердцу.
– Клянусь, я никогда не сделаю ничего, что может представлять хоть какую-то опасность для вас или для Спенсера.
Леди Кэтрин снова посмотрела на сына и улыбнулась.
– Ну и прекрасно. Поедем в двуколке.
Через сорок пять минут Спенсер под терпеливым руководством мистера Стэнтона благополучно остановил пару гнедых у коттеджа Женевьевы. Сердце Кэтрин трепетало при виде восторга сына.
– Я справился! – воскликнул он с горящими от возбуждения щеками.
– Действительно, – согласилась леди Кэтрин. – И справился просто замечательно. Я тобою горжусь. – У нее перехватило дыхание, и, чтобы скрыть свои чувства, она крепко обняла сына. Руки Спенсера обвились вокруг ее шеи, щека прижалась к щеке. Она посмотрела через плечо мальчика и встретилась взглядом со Стэнтоном.
Сердце бешено заколотилось, в душе снова поднялась волна противоречивых, непонятных чувств, которые он в ней возбуждал. Тем не менее одно из них проявилось быстро. Это благодарность за то, что Эндрю подарил такую радость Спенсеру. Смахнув с ресниц слезы, она прошептала:
– Благодарю!
Он улыбнулся и так же тихо ответил:
– Ради Бога!
– Господи, неужели Спенсер правит таким чудесным экипажем?
При звуках медового голоса Женевьевы Кэтрин оторвала взгляд от Стэнтона и выпустила из рук сына.
– Добрый день, миссис Ролстон, – сказал Спенсер, расплывшись в широкой улыбке. – Да, я только что научился править.
Женевьева приблизилась к двуколке. Ее взгляд сразу охватил всех троих пассажиров, втиснувшихся на сиденье. Одетая в муслиновое платье жизнерадостного желтого цвета с вышитыми на нем ветками сирени, Женевьева казалась воплощением летнего солнца.
– Я почти вас не узнала, Спенсер, – продолжала она, улыбаясь мальчику. – С тех пор как я вас видела, вы превратились в стройного молодого человека.
При этих словах Спенсер покраснел от удовольствия.
– Спасибо, миссис Ролстон.
– И кого вы сегодня ко мне привезли? – с лукавой улыбкой спросила она.
– Ну, маму. Но вы ведь ее уже знаете.
– Да, мы с леди Кэтрин хорошо знакомы.
– А это наш друг, мистер Стэнтон. Он путешествовал по Египту с моим дядей Филиппом. Вы должны его попросить рассказать, как вооруженные ножами бандиты отобрали у него всю одежду.
Кэтрин снова покраснела, когда вообразила себе обнаженного мистера Стэнтона. Надо же, как он застрял в ее мыслях! Женевьева без всякого смущения окинула мистера Стэнтона веселым взглядом.
– Я – само любопытство. Кэтрин откашлялась.
– Женевьева, позволь мне должным образом представить тебе мистера Эндрю Стэнтона. Он деловой партнер моего брата в музейном предприятии. Мистер Стэнтон, это моя лучшая подруга миссис Ролстон.
Мистер Стэнтон выбрался с сиденья и легко спрыгнул вниз. Он отвесил Женевьеве вежливый поклон и дружелюбно улыбнулся.
– Счастлив с вами познакомиться, миссис Ролстон.
– Я тоже, мистер Стэнтон. Добро пожаловать в Литл-Лонгстоун. Вы довольны поездкой?
– Очень доволен, Мне давно не представлялась возможность побывать на свежем воздухе. – Он посмотрел на цветочное изобилие вокруг дома. – Ваш сад выше всяких похвал.
Женевьева улыбнулась.
– Благодарю вас. Это целиком и полностью заслуга Кэтрин. Именно она восстановила цветники. Когда я купила дом, здесь было царство сорняков. Она и слышать не хотела, чтобы я наняла садовника.
– Чужака? – вмешалась Кэтрин. – Чужой человек будет ухаживать за моими растениями? Никогда!
– Видите? – обратилась Женевьева к мистеру Стэнтону с лукавой улыбкой. – Очень упрямая женщина.
– Вот как? – поддержал игру мистер Стэнтон, изображая тревогу. – А я ничего не заметил.
Женевьева засмеялась. – Чаю?
– Благодарю, но мы со Спенсером собираемся в деревню.
– Может быть, в другой раз?
– Мне не хотелось бы мешать вашему дружескому общению с леди Кэтрин.
– Глупости. Я непременно должна услышать душераздирающую историю о вооруженных разбойниках.
Стэнтон расхохотался.
– В таком случае я буду иметь честь навестить вас в ближайшее время.
В знак благодарности за приглашение он поклонился, перешел к той стороне двуколки, где сидела Кэтрин, и предложил ей руку:
– Разрешите вам помочь, леди Кэтрин?
Кэтрин уставилась на руку мистера Стэнтона. Она не хотела ее касаться, но ее беспощадный внутренний голос тут же обозвал хозяйку обманщицей. Она стиснула зубы. Вот досада! Ладно, ей хотелось до него дотронуться. Она просто боялась это сделать. Боялась своей реакции, особенно если она окажется такой, как в момент, когда он налетел на нее в коридоре.
«Хватит смешить людей. Это просто рука. Он хочет помочь мне выбраться из коляски, чтобы я не свалилась на землю самым недостойным образом», – подумала Кэтрин. К тому же они вовсе не будут друг друга касаться, потому что на обоих перчатки. И, улыбнувшись самой безразличной, как ей казалось, улыбкой, Кэтрин вложила руку ему в ладонь.
Его пальцы уверенно обхватили ее кисть. У нее начали гореть щеки. Кэтрин молилась, чтобы никто ничего не заметил. Как только ее ноги коснулись земли, она сразу же вырвала свою руку, как будто Эндрю ее чем-то обжег.
– Благодарю. – И прикрыв ладонью глаза от солнца, пробивающегося сквозь ветви деревьев, Кэтрин обратилась к Спенсеру: – Удачной прогулки, сынок.
– Спасибо, мама.
Мистер Стэнтон наклонился к Кэтрин и тихо, чтобы никто больше не слышал, сказал:
– Не беспокойтесь, я за ним присмотрю.
Он запрыгнул в коляску, кивнул, улыбнувшись Кэтрин и Женевьеве, потом разрешил Спенсеру трогать. Кэтрин следила за экипажем, пока он не исчез из виду. Тогда она повернулась к Женевьеве и сказала:
– У меня есть новости. – И, вытащив письмо отца, она передала его подруге.
Женевьева прочла послание, вернула его и облегченно улыбнулась.
– Значит, беспокоиться не о чем.
– Не о чем. Ну, не считая сыщика, которого наняли лорд Маркингуорт и его друзья. Я не думаю, что он сможет что-нибудь выяснить.
– Отлично. – И Женевьева посмотрела вслед укатившей двуколке. – Значит, это и есть мистер Стэнтон? Он совсем не такой, каким я его представляла.
– Вот как? Каким же ты его представляла? Женевьева рассмеялась.
– По крайней мере не таким привлекательным. Дорогая, твой рассказ был очень несправедлив. Лично я описала бы его двумя словами: божественный мужчина.
Кэтрин почувствовала ревность.
– Но я же не говорила, что он безобразный.
– Конечно, нет. Но ты даже не намекнула, что он такой, – вздохнула она, – обворожительный. Ты заметила прелестные ямочки, когда он улыбается?
«Господи, конечно, заметила. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы не глазеть на них».
– Вообще-то не заметила, но сейчас, когда ты сказала, вспомнил.
– Похоже, он подружился со Спенсером.
– Так и есть. Сейчас они вместе трудятся над каким-то сюрпризом для меня.
– Правда? И каким же сюрпризом?
– Если бы я знала, это не был бы сюрприз, – с улыбкой проговорила Кэтрин, повторяя слова, сказанные Стэнтоном. – Когда мистер Стэнтон позвал Спенсера с собой в деревню, я была уверена, что выйдет неловкость, и очень поразилась, когда сын согласился. Я уже несколько лет не приглашаю его с собой, зная, что он не любит покидать поместье. – На ее лице возникла недоуменная улыбка. – Мистер Стэнтон за сутки добился того, чего я не могла добиться в течение нескольких лет.
– Очевидно, причина необычного поведения Спенсера кроется в самом мистере Стэнтоне. Присутствие твоего гостя явно оказывает на мальчика положительное влияние.
– Так и есть.
К несчастью, он оказывает влияние не только на Спенсера.
– Он тебя любит, – сказала Женевьева.
Кэтрин показалось, что у нее все внутри оборвалось.
– Конечно, любит. Он же мой сын.
Взгляд Женевьевы был таким проницательным, что Кэтрин захотелось куда-нибудь спрятаться.
– Я говорю не про твоего сына.
Кэтрин изобразила на лице искреннее удивление.
– О, то, что ты называешь любовью, которую мистер Стэнтон якобы ко мне испытывает, на самом деле простая вежливость.
– Ты ошибаешься, Кэтрин. Ты что, ничего не понимаешь? Неужели ты не замечаешь, как он на тебя смотрит?
Поверь мне на слово: здесь и в помине нет никакой вежливости.
У Кэтрин запылали щеки.
– Боюсь, дорогая, тебе нужны очки.
– Абсолютно уверена, что нет. Разве он не говорил тебе о своих чувствах?
– Представь себе, говорил. Говорил, что я несносная, самоуверенная. – «И красивая».
Женевьева рассмеялась.
– О да. Вне всякого сомнения, он попался. Дорогая, он может считать тебя самоуверенной, ведь ты такая и есть. Может даже думать, что ты бываешь несносной – каждый из нас хоть раз бывает несносным, – но он все равно тебя желает!
Кэтрин даже фыркнула. Изо всех сил она старалась унять внезапно заколотившееся сердце. Господи, неужели Женевьева права?! А если так, то почему мысль о мистере Стэнтоне, испытывающем к ней желание, не возмущает, а волнует ее?
– Кэтрин! Можешь фыркать сколько угодно, но, как ты знаешь, в таких делах я женщина опытная. Этот человек в, тебя безусловно влюблен, а то, что ты отказываешься понимать очевидные вещи, заставляет меня предположить, что ты и сама к нему неравнодушна.
– Разумеется, нет! Я тебе уже говорила, что он меня раздражает.
– Но и привлекает.
– Он упрямый и самоуверенный.
– В этом вы похожи, – с насмешливой улыбкой отозвалась Женевьева.
– Он спорщик.
– Но очень добр к твоему сыну. Тут Кэтрин замолчала.
– Да, – через секунду согласилась она, чувствуя, что потеряла равновесие.
– Кстати должна заметить, я ни у одного мужчины не видела таких красиво очерченных губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38