– Это же мужчина, – драматическим шепотом заявила Айви. – Ты слышишь меня? Мужчина!
Тетушка Айви задохнулась – то ли от гнева, то ли от волнения, и Одри, пользуясь моментом, завопила прямо ей на ухо:
– Все в порядке, тетушка Айви. Я сама пригласила его сюда.
На сей раз ей, похоже, удалось докричаться, потому что лицо тетушки Айви сначала вытянулось, затем покраснело, и она завизжала громче прежнего:
– Ты его… что ты сказала?
– Его товарищ ранен, Айви! – крикнула Одри. От утреннего общения с тетушкой уже звенело в ушах.
На этот раз Айви ее не услышала. Она оторвалась от Одри, ухватила с кресла увесистую подушку и с самым решительным видом направилась к дивану. Лежащий на нем Лестер испуганно моргнул и с головой спрятался под одеяло. Занесенную вверх руку тетушки Айви с зажатой в ней подушкой Одри удалось перехватить лишь в последнюю секунду.
– Погодите, тетушка! – в который уже раз крикнула Одри. – Все в порядке! На них с товарищем вчера ночью напали бандиты!
Но тетушка Айви опять не услышала ее – а может быть, просто не захотела услышать, ведь у глухого человека есть свои преимущества, – и завизжала что есть мочи:
– Негодяй! Разбойник! Насильник! Развратник! – Она все-таки сумела вырваться из объятий Одри и теперь сопровождала каждое свое слово увесистым ударом подушки по съежившемуся под тонким одеялом Лестеру. – Мерзавец! Наглец! Кобелина!
Одри растерялась, не зная, как помочь бедняге Лестеру. Тут ее посетило счастливое озарение, и она громко закричала:
– Тетушка Айви! Он из Джорджии!
Вот это Айви услышала немедленно и немедленно же остановилась. Еще бы! Ведь прозвучало волшебное слово, слово-пароль – “Джорджия”! Она прижала к своей пышной груди злополучную подушку и перестала визжать. Затем тетушка Айви сделала нечто такое, что повергло Одри в изумление, а именно – отбросила подушку в сторону и принялась кокетливо поправлять свои растрепавшиеся локоны.
– Из Джорджии, говоришь? – улыбнулась Айви, убирая за ухо непослушную прядь.
Укрытая одеялом голова утвердительно кивнула. Одри вздохнула и громко объявила:
– Да. Они с товарищем из Америка-Сити. Оба они – известные музыканты. Вчера они направлялись из Эль-Пасо в Альбукерке, когда на них напали бандиты. В жестокой схватке тот, второй, был ранен. Я положила его в папиной спальне – ведь раненым необходимы покой и тишина.
– Америка-Сити? Ну как же, как же, я была однажды в этом городе, – сказала Айви, и лицо ее, сделавшись задумчивым и грустным, при этом удивительным образом помолодело – разгладились морщинки возле губ, заблестели глаза, и Айви осторожно присела на краешек стула, превратившись в слабую, тихую женщину. Разве можно было подумать, что всего минуту назад это был кипящий расплавленной лавой вулкан?
– Вы были в этом городе? – переспросила Одри, подходя к тетушке и обнимая ее за плечи. – В таком случае это просто неприлично – так обходиться со своим земляком. Этого джентльмена зовут Лестер Фрогг. Знаете, тетушка, он играет в оркестре на баритоне!
– Э-э-э… Мистер Фрогг, – осторожно начала тетушка Айви. – Позвольте сказать, что мне… Одним словом, добро пожаловать, сэр. Дом Хьюлеттов всегда открыт для парней из Джорджии, особенно для таких способных музыкантов, как вы.
Да, когда тетушка Айви хотела, она умела объясниться на высшем уровне.
Из-под одеяла показался один глаз Лестера. Судя по судорожному подергиванию головы, он, по всей видимости, кланялся в знак благодарности.
– Итак, еще раз – добро пожаловать, мистер Фрогг, – сказала Айви. – Отдыхайте, а когда встанете – приходите на кухню. Мы с Одри приготовим на завтрак лепешки и мясо. Да, и еще овсянку, разумеется. Так что все будет так, как у нас на родине, в Джорджии!
Из-под одеяла выглянул второй глаз и вместе с первым принялся внимательно изучать лицо Айви.
У нее был фамильный рот Хьюлеттов – чувственный, щедрый, улыбчивый. Впрочем, он и улыбался в эту минуту. За спиной Айви стояла Одри и тоже улыбалась таким же точно ртом. А в комнате стояла блаженная тишина.
Затем Одри нарушила молчание, негромко сказав:
– Боюсь, что моя тетушка напугала вас, мистер Фрогг. Но не сердитесь и постарайтесь понять ее – ведь она и сама перепугалась, обнаружив в нашей гостиной незнакомого мужчину.
После этих слов одеяло поехало вниз, и Лестер наконец предстал перед дамами во всей своей красе – с царапиной на лбу и какими-то перьями, застрявшими в волосах.
Впрочем, было в лице Лестера и кое-что привлекательное. Например, густые брови. Или линия подбородка – несколько смазанная по причине покрывавшей лицо Лестера щетины. К носу Лестера – длинному, тонкому, с приплюснутым кончиком, – можно было, конечно, и придраться, но где это сказано, что нос у мужчины непременно должен быть миниатюрным и правильным?
В целом же лицо Лестера можно было назвать тоже по-разному: либо открытым и широким, либо плоским и ровным, словно пустыня, раскинувшаяся прямо за стенами дома Хьюлеттов, – это уж кому как нравится.
– Я не насильник, – прозвучали первые за это утро слова Лестера.
За спиной Одри раздался смешок, и она обернулась к двери.
Чарли Уайлд стоял, прислонившись к косяку. Рубашка его была расстегнута на груди и открыта не только для утреннего ветерка, но и для взгляда Одри. Неизвестно, коснулся ли груди Чарли ветерок, но что касается взгляда Одри, то он прилип к его широкой груди, словно притянутый магнитом.
Впрочем, справедливости ради, признаем, что посмотреть и в самом деле было на что, природа над Чарли потрудилась на славу.
Да, большого труда стоило Одри отвести глаза от фигуры Чарли, однако она сумела сделать это и, потупившись, прошептала:
– Д-доброе утро, Чарли. Позвольте представить вам мою тетушку – мисс Айви Мэделин Хьюлетт.
Она подошла к Айви, взяла ее за руку и силой развернула лицом к Чарли.
– Дорогая тетушка, это мистер Чарли Уайлд. Он играет на корнете, а вчера ночью подвергся разбойному нападению на дороге, и его ранили. В руку.
– Да, мэм, это так… – Пронзительный крик Айви не дал ему договорить.
– О, мистер Уайлд! Какой ужас!
Она подскочила к Чарли и ухватила его за здоровую руку.
– Но почему вы встали с постели, мистер Уайлд? – озабоченно спросила Айви. – Ну, ладно, раз уж встали, тогда по крайней мере извольте присесть в кресло.
Айви бережно повела Чарли к креслу и усадила раненого героя. Затем осмотрела его повнимательнее и нахмурилась.
– Одри, почему ты не одела мистера Уайлда как следует? Ну-ка, марш наверх, и принеси для нашего гостя отцовский халат и домашние тапочки.
– Конечно, тетушка, я сейчас! – откликнулась Одри, проклиная себя за несообразительность. И в самом деле, как это она не додумалась до таких простых вещей? Раненый джентльмен должен быть одет так, как подобает раненому джентльмену. Разве тетушка не рассказывала ей об этом? Рассказывала, и не раз.
– Я сейчас вернусь, Чарли, – сказала Одри. – Пожалуйста, простите меня за то, что я не подумала обо всем этом раньше.
Одри успела заметить, как начинает открываться рот Чарли, который явно хотел что-то ответить ей, но самого ответа уже не слышала, поскольку неслась наверх, перепрыгивая через ступеньки. Наконец взбежала, бросилась к гардеробу и вытащила на свет божий халат отца и домашние тапочки. Немного подумала и прихватила еще на всякий случай его трубку – ей почему-то подумалось, что такой импозантный молодой человек, как Чарли, будет выглядеть просто неотразимо, если, ко всему, закурит еще и трубку.
Вернувшись в гостиную, Одри застала любопытную картину: покрасневший от смущения Лестер продолжал бревном лежать на диване, а тетушка Айви хлопотала вокруг него, то поправляя ему подушку, то подтыкая одеяло. Одри невольно хихикнула.
Затем она тревожно повела глазами, проверяя, здесь ли ее рыцарь, и тут же успокоилась, обнаружив Чарли в том же кресле, где оставила его.
– Надевайте халат, тапочки и сидите спокойно, мистер Чарли Уайлд, – строгим тоном распорядилась Одри. – Не забывайте о том, что вы раненый и вам необходим покой.
Затем она склонилась над Чарли с тапочками в руке, помогая ему переобуться.
– Теперь посидите немного, а мы с тетушкой принесем вам завтрак. Чувствуйте себя как дома. Если хотите курить – вот трубка. Чтобы табак не отсырел, я всегда добавляю в него немного яблочных долек. Попробуйте.
– Но я не курю.
Одри совершенно растерялась и резко отдернула руку. Чарли стало жаль ее, и он поспешил сгладить неловкую ситуацию:
– Не сердитесь, мэм. Это здорово, что вы принесли мне табак и трубку, просто я не курю… Спасибо.
Он извинялся непонятно за что, а Одри продолжала стоять неподвижно, тупо уставясь на зажатую в руке трубку. Было похоже, что только что поколебались устои придуманного ею мира. Чарли вздохнул и продолжил, найдя на этот раз, пожалуй, самые удачные слова:
– Курение вредно для нас, трубачей. Оно сбивает дыхание.
Одри воспряла духом после этих слов. Наконец-то все встало на свои места и оказалось предельно простым и понятным.
– Конечно, Чарли, – кивнула она. – Я понимаю.
С просветлевшим лицом она отложила трубку в сторону, взяла с дивана подушку и принялась хлопотать вокруг Чарли. Тому даже стало неловко из-за такого внимания к собственной персоне.
Чарли взглянул на товарища, возле которого продолжала хлопотать Айви, и с улыбкой заметил:
– Мне кажется, что было бы неплохо отозвать вашу тетушку куда-нибудь хоть ненадолго, чтобы бедняга Лестер мог встать. Вы же знаете, как он робеет в присутствии женщин. Ну а когда леди, подобная вашей тетушке, оказывает ему столько внимания, он и вовсе может копыта отбросить.
Одри понимающе кивнула и подошла к Айви.
– Пойдемте, тетушка, – сказала она. – Нам пора заняться завтраком – надо как следует накормить проголодавшихся мужчин.
Айви охотно согласилась с племянницей, и обе дамы покинули гостиную. Они ушли, и без них в гостиной вдруг стало мрачно и пусто. Словно из комнаты вместе с их смехом и щебетанием ушло что-то очень важное – может быть, душа гостиной отлетела прочь? Чарли тряхнул головой, отгоняя эти странные мысли, и направился к дивану, на котором съежился Лестер.
– Можешь вылезать, старина, – сказал он, трогая Лестера за плечо.
Заботы мисс Айви Хьюлетт и впрямь едва не довели Лестера до кондрашки. Он лежал под одеялом, свернувшись в тугой клубок, – совсем как еж перед лисой. Одеяло, укрывавшее Лестера с головой, было плотно подоткнуто со всех сторон.
На обращение Чарли он не откликнулся – ни словом, ни движением.
– Лестер, старина! – еще раз тряхнул его за плечо Чарли.
“Черт побери! – подумал Чарли. – Неужели эта сумасшедшая тетушка Айви и в самом деле уморила Лестера своими ухаживаниями?”
Но нет, все обошлось, и Чарли вздохнул с облегчением, когда одеяло шевельнулось и из-под него блеснул настороженный глаз.
– Она ушла, Лестер, – поспешил успокоить своего друга Чарли.
Одеяло съехало ниже, и вот уже показался второй глаз, за ним нос… До рта дело, правда, не дошло, он так и остался пока под одеялом, но зато послышалось приглушенно:
– Овсянка?
“Ну что ж, похоже, что Лестер начал приходить в себя”, – отметил Чарли.
Несмотря на запрет своего лечащего врача, мисс Адриенны Хьюлетт, Чарли легко подхватил стул здоровой рукой и подсел к дивану. Затем наклонился ниже и негромко сказал:
– Лестер, ты помнишь, что говорила вчера ночью мисс Адриенна по поводу фамильных рубинов?
Чарли знал о том, что Лестер все слышал прошлой ночью – ведь он даже прокомментировал рассказ мисс Адриенны – правда, на свой лад. Но знал Чарли и о том, что Лестер с великим трудом расстается со словами, все равно как скряга – с золотыми монетами. Нечего, кстати сказать, надеяться и на то, что Лестер ответит немедленно, нет, ответ он даст минут через пятнадцать, когда разговор уйдет далеко вперед, и его ответ, как всегда, прозвучит неожиданно и даже диковато.
Итак, не дожидаясь ответа, но зная, что механизм запущен, Чарли спокойно продолжал:
– Я вот что надумал, Лестер. Давай-ка воспользуемся гостеприимством этих леди и поживем у них какое-то время. Они – очень милые женщины, только болтают много, да уж что с этим поделаешь? Поможем им по хозяйству, а там между делом, глядишь, и приберем к рукам эти камешки. Если они действительно настолько хороши, как о них говорят, то мы сможем обеспечить всех ребят и завяжем наконец с этим опасным промыслом, тем более что грабители-то из нас никудышные. Как ты думаешь?
Несколько секунд друзья провели в молчании, а затем Лестер, по-прежнему не произнося ни слова, откинул одеяло и спустил ноги с дивана. Тревожно оглядевшись по сторонам, он наконец нарушил тишину, обратившись к Чарли:
– А где Айви?
– Они обе ушли на кухню готовить завтрак, – ответил Чарли. – Слушай, Лестер, я, конечно, понимаю, что это гнусно – ограбить двух женщин, которые к тебе всей душой, но, с другой стороны, что нам остается? Опять идти грабить? Нет, спасибо, с меня и одной простреленной руки довольно.
– Они не здесь, – сказал Лестер.
Чарли понял, что мысль Лестера работает с невиданной скоростью и ему не нужно больше пришпоривать своего друга. Из сказанного вытекало и признание того, что рубины Хьюлеттов на самом деле представляли собой большую ценность – впрочем, в этом вопросе Чарли полностью полагался на Лестера, познания которого в сфере драгоценных камней были на порядок выше, чем у него самого.
– Скажи, ты согласен с тем, что преступники из нас не получились? – спросил Чарли не столько для того, чтобы услышать ответ, сколько для того, чтобы подвигнуть Лестера на дальнейшую беседу.
– Нужно искать, – сказал Лестер, и Чарли кивнул.
– И что ты предлагаешь, Лестер? – спросил он. – Может быть, ты поработаешь пока на ферме вместе с Айви и Адриенной, а я тем временем перерою здесь все, пока не найду камешки?.
Лестер наморщил лоб от непосильных раздумий, но ответить не успел, поскольку в гостиную впорхнула Одри с тяжелым подносом в руках. Чарли невольно вскочил со стула, чтобы помочь ей.
– Сидите спокойно, Чарли Уайлд, – строго одернула его Одри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44