Ну и порядки у них здесь, в Нью-Мехико! Абрикосовое варенье против битых кроликов.
– Не всегда, – ответила Одри. – В прошлый раз это была антилопа. Мы потом перепродали ее в магазин мистера Фиппса. А еще был случай, когда я меняла варенье на…
Она резко оборвала фразу и густо покраснела.
– На уроки стрельбы из лука. Верно, мисс Адриенна? – улыбнулся Чарли.
– Он рассказал вам? – смущенно спросила Одри.
– Я сам спросил.
– Н-ну… Может быть, Солнечный и прав, и у меня не хватало терпения и внимания, чтобы научиться, но согласитесь – научиться чему-либо можно только в том случае, если у тебя есть полное взаимопонимание с… партнером.
Одри вспомнила о своем желании взять у Чарли несколько уроков поцелуев, подумала о том, что в этом-то случае полное взаимопонимание было бы обеспечено наверняка, и густо покраснела.
Чарли же только покачал головой и ответил:
– Да, индейцу, очевидно, было бы трудно понять ваши романтические чувства, мисс Адриенна. Они – не рыцари.
– Пожалуй, – чуть слышно сказала Одри.
Солнечный, выходивший тем временем во двор, принес вторую связку шкурок, и на сей раз Одри поспешила замять разговор, переключившись на мех.
– О, прекрасно, прекрасно, Солнечный, – оживилась она. – Легкие, теплые, пушистые – то, что нужно для зимы. Тетушка Айви, вы только взгляните!
– Я и отсюда вижу. Превосходные шкурки, – ответила Айви, поворачиваясь к индейцу. – Я дам тебе еще пару банок огурцов, Солнечный. Честное слово, шкурки стоят того.
– Да, твои любимые.
– Как у Пэнси?
Айви сердито посмотрела в лицо индейца, светившееся детским простодушием. Одри расхохоталась и заметила:
– Спору нет, тетушка Айви, твое абрикосовое варенье – лучшее на всем Западе, но по огурцам тетушка Пэнси вас все же забивает. Сейчас принесу, Солнечный!
Она снова нырнула в кладовку и вынесла еще две большие банки.
При упоминании имени Пэнси по лицу Лестера пробежала тень. Чарли ответил ему предостерегающим взглядом. Да, что ни говори, но Лестер умеет быстро соображать – особенно в тех случаях, когда речь идет об опасности. Тетушка Пэнси еще может сыграть роковую роль в судьбе духового оркестра из Америка-Сити.
Чарли вышел во двор, чтобы проводить индейца. Солнечный Глаз ловко приторочил к седлу банки, вскочил на коня и без долгих прощаний скрылся в пустыне.
– Прекрасный парень, – сказал Чарли.
– О, да, Чар… э-э… мистер Уайлд, – улыбнулась в ответ Одри, и они рука об руку направились назад, к дому.
– Мне хотелось бы, чтобы вы называли меня по-прежнему Чарли, мисс Адриенна.
– Нет, лучше – мистер Уайлд. Звать вас по имени было бы неучтиво с моей стороны. Такой джентльмен…
– Да не джентльмен я, мисс Адриенна, не джентльмен, – уныло ответил Чарли.
Одри шутливо махнула на него рукой:
– Перестаньте, мистер Уайлд. Я-то знаю, – и добавила, когда они уже подходили к крыльцу: – Кстати, сегодня в церкви мы встретили ваших друзей, мистера Олдена и мистера Уотли, и они сказали, что оркестр соберется сегодня на репетицию. Около трех, после обеда.
– Они были в церкви? – поразился Чарли.
– Да, конечно. По-моему, они оба работают теперь в газете у мистера Стедлоу.
– Вот как? Одри кивнула.
– Я поняла так, что мистер Уотли стал наборщиком, а мистер Олден механиком. Говорят, что мистер Стедлоу очень доволен ими.
– Джордж всегда хорошо разбирался в машинах, это верно.
Одри выразительно вздохнула и сказала:
– Умелый человек всегда сможет найти себе работу, тем более в городе. Вам должно быть стыдно, если вы снова собираетесь сорвать их всех с места.
Она заглянула в глаза Чарли. О боже„сколько наслаждений обещал этот взгляд! Найти такое сокровище – да где! На краю земли, в пустыне, где встречаются только рехнувшиеся шерифы и индейцы, обожающие огурцы и абрикосовое варенье! Сердце Чарли ускорило свой бег, и он знал, что то же самое происходит сейчас и с сердцем Одри. Чарли попытался унять волнение, но безуспешно. Да и попробуй-ка, останься спокойным рядом с такой девушкой, как мисс Адриенна Хьюлетт!
Да, конечно, она иногда раздражает своими потугами быть похожей на уроженку Джорджии, своей болтовней и детской наивностью. Но, но… Разве мало в ней достоинств, перед которыми бледнеют и становятся незначительными эти ее недостатки? Джорджия! Да разве найдешь сейчас в Джорджии такую девушку?
Чарли чувствовал, понимал, что недостоин такой девушки, как Одри. Нельзя ему надеяться на что-то, строить какие-то планы. Ведь за спиной у него не только оркестр, о котором он не имеет права забывать, но и та проклятая попытка ограбления в соседнем городишке, жертвой которого едва не стала родная тетка Одри.
– Мне и самому не хотелось бы никуда уезжать, мисс Адриенна, – против воли высказал Чарли свое заветное желание и тут же пожалел о сказанном. Такие слова только еще больше отяготят его вину, когда все раскроется. Да и Одри после таких признаний с новой силой начнет пытаться удержать его здесь, бедняжка.
Однако Одри повела себя как настоящая леди. Она не стала ничего говорить и молча преодолела последние метры пути, хотя все внутри нее пело от радости. Но Одри помнила о том, что ни одна настоящая леди не должна уговаривать джентльмена не покидать ее. “Это унижает достоинство леди и делает ее посмешищем в глазах света”, – припомнила она фразу из какой-то книжки и грустно усмехнулась.
Хорошо, пусть так и будет. Пока, во всяком случае. Время у нее еще есть.
– Что ж, мистер Уайлд, – серьезно сказала она, завершая разговор, – вам лучше знать, как поступить.
Как дальше быть ей самой, она не знала. Знала Одри только одно – Чарли должен навсегда остаться здесь. Как этого добиться, как убедить его в том, что он просто необходим ей? Да, это, конечно, задачка не из легких.
Вскоре Одри и Айви принялись накрывать к обеду стол. Сегодня их ждало фрикасе из кур, которых Айви предусмотрительно замариновала еще до отъезда в церковь, а пока Одри и Чарли провожали Солнечного, она успела еще и замесить тесто для коржиков.
– Восхитительно, леди, просто восхитительно, – сказал через полчаса Чарли, откидываясь на спинку стула после того, как разделался со второй порцией курятины.
– Да, фрикасе из кур тетушка Айви готовит просто мастерски, – кивнула Одри. – Куда лучше, чем тетушка Пэнси.
Она улыбнулась Айви, и та, потупив глаза, смущенно и в то же время горделиво повела плечами.
Лестер не сказал ничего – он просто усердно двигал челюстями. Только раз он приподнял голову, оторвавшись от тарелки, и бросил на Айви короткий взгляд, но она успела поймать его – как, впрочем, и Чарли. Перехваченный взгляд был, как уже говорилось, коротким, но он вызвал у Чарли долгие размышления по поводу дальнейшей судьбы его друга. Лестер и Айви. Боже мой!
Чарли подумал еще и о том, что на сегодняшней репетиции недурно будет вспомнить “Лесной квикстеп”. Эта пьеска не может не понравиться Одри с ее романтической душой.
И, кто знает, может быть, после этого она наконец снова назовет его просто по имени – Чарли?
10
– Ах, мистер Уайлд! – страстно воскликнула Одри, найдя Чарли на привычном месте, под яблоней. – Я в жизни ничего прекраснее не слышала, чем та мелодия, что вы играли сегодня днем. Это просто какое-то волшебство.
Репетиция сегодня и в самом деле удалась на славу. Чарли сам такого не ожидал. Оркестр зазвучал слаженно и многообразно – то мощно, то нежно – и, пожалуй, даже лучше, чем звучал когда-то давным-давно, много лет тому назад, когда они жили еще в довоенной Джорджии. Да, звучали они сегодня просто классно, и в этом Чарли был полностью согласен с мисс Хьюлетт.
Понемногу налаживались и личные дела каждого из его друзей. Джордж и Фрэнсис работали в местной газете “Уикли рекорд” и были, казалось, вполне довольны. Харлан по-прежнему работал в кузнице. Только Пичи Джилберт пока оставался не у дел. Правда, и он при последней встрече сказал Чарли:
– Школьная учительница, мисс Пинкли, говорила, что ей нужен человек – поправить крышу. Сказала, что может заплатить пять долларов. Предложила мне взяться за это.
– А ты сможешь справиться с крышей, Пичи? – спросил его Чарли.
– Попробую, – нерешительно ответил Пичи.
– Слушай, Пичи, а когда это нужно сделать? Скажи, и я подъеду в город, помогу тебе.
Глаза Пичи радостно заблестели.
– Правда? – обрадовался он. – Ты поможешь мне? Тогда у нас наверняка все получится. Сам-то я не большой специалист по крышам, сам знаешь.
– Зато я знаю, как их чинить. И с удовольствием помогу тебе, Пичи.
Чарли и самому очень хотелось наконец заняться делом. У него, что называется, руки чесались. Он и на ферме Хьюлеттов уже наметил места, требующие починки. Прежде всего – кузня, пострадавшая от пуль дурака-шерифа, потом конюшня и сарай, да еще окно на веранде.
Кстати сказать, Фермин Смолл сдержал-таки свое слово. Он привез из города стекло взамен разбитого и забрал заодно свои пистолеты, предусмотрительно разряженные Лестером. Уходя, он не сказал ни слова, только окинул Одри хмурым, немигающим, как у совы, взглядом. И хорошо, что он промолчал. Одно лишь слово – и Одри, без сомнения, обломала бы об него швабру.
На минуту Чарли представил себе, как славно все было бы, останься все они в Розуэлле – на постоянном месте, при работе. Представил, но тут же выбросил эти мысли из головы. Нет. Оставаться в Розуэлле нельзя, это слишком опасно. Ведь каждый день может нагрянуть из Арлетты тетушка Пэнси. Приедет, узнает в них грабителей, и что тогда? За решетку?
Чарли грустно вздохнул и перевел взгляд на Одри.
Она стояла под яблоней, сложив руки на груди. Из-под юбки выглядывали кончики туфель, которые она не снимала теперь весь день. Увы, те дни, когда она, босоногая, сидела напротив Чарли на изгороди, похоже, прошли навсегда. Жаль. Ему так хотелось бы вновь увидеть ее обнаженные щиколотки, покачивающиеся на уровне его глаз. Конечно, картина та была опасна для его сердца, но зато сколько радости доставляла она!
– Эта пьеса называется “Лесной квикстеп”, мисс Адриенна, – сказал Чарли. – Я любил играть ее еще тогда, в прежние времена.
– Она просто изумительна, мистер Уайлд. Просто изумительна.
Чарли так и подмывало спросить у Одри, не закружилась ли ее голова, когда она слушала эту мелодию, но он сдержался и ответил дежурной фразой:
– Я рад, что она вам понравилась.
– О, да. Я просто без ума от этой музыки.
– А почему бы вам не присесть, мэм? Ноги-то, наверное, устали.
Одри слегка нахмурилась и поспешно ответила:
– Нет-нет, благодарю вас, мистер Уайлд. К тому же здесь не на чем сидеть, кроме как на изгороди.
– Ну уж на изгородь-то вы никогда не станете садиться, мисс Адриенна, это понятно, – сказал Чарли и тут же пожалел об этом, потому что щеки Одри вспыхнули.
– Я сидела на этой изгороди, мистер Уайлд, и вам это хорошо известно, – ответила Одри. – Но это больше не повторится. Это неприлично, когда леди сидит на изгороди, словно курица на насесте.
“Лучше бы ей и не слышать никогда о правилах приличия”, – подумал Чарли. Ведь как хорошо было раньше, когда Одри вела себя просто и естественно и была самой собой”.
– Мисс Адриенна, мне кажется, что в последнее время вы слишком много внимания уделяете так называемому этикету, – осторожно заметил Чарли.
– Вы так полагаете?
– Да, – кивнул Чарли и продолжил, тщательно подбирая слова: – Давайте посмотрим на вещи трезво, мисс Адриенна. Ну что хорошего, скажите вы мне, если девушка только и знает, что вышивать какую-нибудь чушь да сушить цветы? И что такой девушке делать здесь, в этих суровых краях? Разве такой должна быть девушка, живущая на Диком Западе? Нет. Мне гораздо приятнее смотреть на вас, когда вы занимаетесь настоящим делом – лечите раны, например, или варите варенье, или, на худой конец, торгуете с индейцами.
– Что это значит – сушить цветы? – с любопытством взглянула на него Одри.
– Сушить цветы? – вздохнул Чарли. – Еще раз говорю, не для вас это глупое занятие, мисс Адриенна. Пусть их сушат те девушки, которым больше нечем заняться. Сушить цветы – идиотское занятие, поверьте мне.
– И все-таки, что же это значит – сушить цветы? – продолжала допытываться Одри. – И чем их сушат? Если утюгом, то он же просто раздавит их в порошок.
Чарли с трудом подавил усмешку.
– Нет, мэм, не утюгом. Леди, которым время девать некуда, срывают цветочки, а потом засушивают их между страницами в какой-нибудь книжке. Цветы высыхают, но при этом сохраняют и форму, и цвет.
Его рассказ явно заинтересовал Одри.
– В книжках, говорите? – переспросила она. – Хм-м… Любопытно.
“Дернул же меня черт за язык!» – в сердцах подумал Чарли. Не хватало еще, чтобы Одри всерьез занялась этой дамской чепухой! Делать ей больше нечего, как только засушивать цветочки.
– Боюсь, что цветок кактуса засушить не удастся. Они такие хрупкие, эти кактусы. А вот цветы яблони… Пожалуй, пожалуй. И еще вербена. И маргаритки. М-да, интересно.
Чарли еще раз пожалел о том, что ляпнул про засушенные цветочки. Он поднялся, положил руку ей на плечо.
– Мисс Адриенна, прошу вас, выбросьте эти глупости из головы. Поверьте, и без этих цветочков вы выглядите достаточно… э-э… чопорно.
– Чопорно? – обиделась Одри. – Но все-таки не так, как должна, по-вашему, выглядеть настоящая леди?
Чарли энергично потряс головой, проклиная себя за свое косноязычие.
– Да нет же! – с отчаянием воскликнул он. – Вы ведете себя как леди. Как самая настоящая леди.
– Как настоящая леди? – переспросила Одри. – Это хорошо.
– Но, скажу вам честно, мне больше нравилось, как вы держались поначалу.
И Чарли, не удержавшись, прикоснулся пальцем к ее подбородку. Одри вздрогнула и прерывисто задышала.
– Правда? – задыхающимся шепотом спросила она.
– Правда.
Одри подняла на него свои огромные сияющие глаза. Они были похожи на августовские хрустальные звезды, и эти звезды наплывали на Чарли, манили его к себе, и как-то так получилось, что их губы вплотную приблизились друг к другу.
– Мисс Адриенна, – тихо сказал Чарли. – Мне кажется, что вы должны перестать копировать юных бездельниц из Джорджии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44