Она наклонилась вперед, скрестив руки, чтобы хоть как-то прикрыть грудь. При одной мысли, что он увидит ее обнаженную грудь, у нее перехватывало дыхание.
При первом же прикосновении губки к ее спине Фрэнсис закрыла глаза и сказала:
— Вы, очевидно, хотите расквитаться со мной за тот раз, когда я сердилась, что вы пользуетесь моей ванной?
— Неужели это выглядит так, что я хочу с вами за что-то расквитаться?
Она чувствовала, будто ее соблазняли. Так почему же она не сопротивлялась этому? Не сопротивлялась ему? Она вспомнила, что с ней стало, когда она подумала, что он может уехать из Санта-Фе.
— Почему вы здесь? — спросила она, буквально вынудив себя спросить это и наклонив лоб к коленям.
— Чтобы уберечь вас. Вам не следует быть ночью одной.
— Предчувствие?
— Чувство инстинкта, после всех этих разговоров об оборотне…
Неужели он чувствовал лишь обязанность ее защищать? Из-за Нэйта?
— А что, если не было бы оборотня?
— Тогда я был бы внизу, — начал он, разочаровывая ее. — Хотя я все же больше хотел бы быть здесь, с вами.
Она подняла голову и, посмотрев на него, увидела на его лице страстное желание. Она испытывала такое же чувство. Может быть, она стала распутной, но она уже ничего не могла поделать с собой.
— Я бы тоже хотела, чтобы вы остались здесь со мной, — прошептала она, — даже если бы и не было никакого оборотня.
Глава 12
Чако так пристально вглядывался в ее глаза, как будто пытался разглядеть ее душу. Затем он бросил губку, она отвернулась, поэтому он не мог видеть ее разочарования.
— Что… что такое? — вдруг произнесла она, когда почувствовала, что его рука скользнула по спине и дальше…
В ответ Чако поднял ее из ванны и отнес в спальню, а по дороге мыло и вода стекали на пол. Он нежно положил ее на кровать, а сам склонился над ней, упираясь коленом в матрац прямо рядом с ее обнаженным бедром. Фрэнсис дышала с трудом, смотря, как он расстегивает рубашку. Рукава и перед рубашки намокли, вынося ее из ванны, он прижимал ее к себе. Размеренность его движений давала ей возможность воспрепятствовать дальнейшему.
Но она не проронила ни слова. Она наблюдала за ним… затаив дыхание, очарованная… невыносимый жар пылал внутри ее.
Конечно, то, что она жила в таком месте, как «Блю Скай», очень изменило ее, она никогда не чувствовала такой голодной страсти, желания, вожделения, даже к своему мужу. Воспоминания о Нэйте сейчас могли стать препятствием в ее отношениях с Чако. Она не хотела этого и всячески отгоняла их. Она страстно желала Чако Джоунса, желала каждой клеточкой своего тела.
Пока он снимал рубашку, она смело стала расстегивать его брюки. Он тяжело дышал, его ноздри раздувались. Забросив голову назад, он закрыл глаза, когда почувствовал, что ее рука проскользнула к нему в брюки. Когда она дотронулась до его плоти, он буквально рухнул на нее, и поцелуи как ливень обрушились на ее лицо, шею и грудь.
Затем он стал страстно целовать ее в губы. Ее дыхание было затруднено, она трепетала от нестерпимого желания. И когда он вдруг взял ее за запястье, как бы приостанавливая пылкость ее чувств, она не поняла, в чем дело.
— Не так быстро, — сказал он, отодвинувшись немного от нее. Он быстро разделся. — Я хочу запомнить эту ночь надолго, я хочу, чтобы и ты запомнила ее.
Увидев его обнаженным, она обратила внимание, как сильно возбужден его член. Она облизнула губы, проглотила слюну и представила его член внутри себя.
Но Чако не спешил. Он расставил ее ноги и стал ласкать их сначала руками, затем целовать, слегка покусывать наиболее чувствительные места, заставляя ее вздрагивать. Затем он провел языком по самой чувственной части ее плоти, что заставило ее содрогнуться от блаженства.
Несмотря на то что действия Чако были совсем незнакомыми ей, Фрэнсис даже и не думала останавливать его. Ее глаза были чуть приоткрыты, и она изучала каждое его движение, каждую ласку, доказывающую его любовь таким странным для нее, но прекрасным способом. Когда она увидела, как его длинные черные пряди волос свисают на ее бедра, она вдруг подумала, что прелюбодействует с дикарем.
Она уже очень возбудилась и не в силах была более терпеть, и тут Чако помог ей испытать еще более приятные ощущения — она почувствовала внутри себя его теплый твердый член. Она закинула ноги на него и обвила его спину. Их движения были совершенно согласованны, они так подходили друг другу, как будто были созданы только друг для друга.
Чако тяжело дышал. Он смотрел на нее и почему-то медлил. Фрэнсис изнемогала и ждала наступления оргазма, она даже хотела, чтобы он вернулся к его необычным ласкам. А он склонил над ней голову так, что мог сосать ее грудь. И вдруг она почувствовала новый прилив возбуждения, она впилась ногтями в его спину, заставляя его двигаться быстрее.
— Фрэнки, — простонал он, затем он нашел ее рот своим, и в эту минуту у него наступил оргазм.
Они оба вскрикнули, и Фрэнсис сразу почувствовала слабость, она не могла ни двигаться, ни дышать. Чако упал на нее, затем перекатился и лег с ней рядом.
Фрэнсис уткнулась головой в изгиб его шеи, думая, что вот так она могла бы остаться с ним навсегда.
Вдруг раздался стук в дверь, который смутил их.
— Кто бы это ни был, скажи, чтобы ушел, — пробормотал Чако.
— А что, если что-то случилось в казино? — сказала она и спросила: — Кто там?
— Эта Джуанита, сеньора Ганнон. Сеньор Чако… вы его не видели?
Прикрыв Чако рот рукой, Фрэнсис спросила:
— А в чем дело?
— Да тут мужчина какой-то разыскивает сеньора Чако. Его зовут Мартинес. Он говорит, что у него срочное дело к нему.
— Спасибо, Джуанита. Если я увижу Чако, я передам ему это.
Отодвинув ее руку, прикрывавшую ему рот, он удивленно поднял брови и сказал:
— Если увидишь меня?
— Ну да, а что ты хотел, чтобы я сказала? Объявила служанке, что сеньор Чако находится прямо в моей постели?
Он посмотрел на нее удивленно:
— А почему не сказать так?
— Моя репутация…
— А, понятно, — сказал он, явно обидевшись и поднимаясь.
— Чако, пожалуйста. — Она схватила его за руку. — Я не жалею, что это случилось. Во всяком случае, пока не жалею. Но для меня непривычно, если люди станут думать… что… я никогда… я имею в виду…— Она глубоко вздохнула, он смотрел на нее и ничего не говорил. Она пыталась закончить мысль: — Ведь единственный мужчина для меня был Нэйт…
— До меня?-спросил он, слегка удивившись.
Фрэнсис покраснела от смущения, она вытащила из-под себя подушку и, закрывшись ею, произнесла:
— До Нэйта я была старой девой. Он помог мне избавиться от этого.
Когда Чако засмеялся, она еще больше покраснела. Он наклонился над ней, скинул подушку и, схватив ее за бедра и ягодицы, произнес:
— Старая дева! Какая там старая дева! Что-то ты совсем на нее не похожа. Ты, Фрэнки, чертовски страстная женщина.
Ей нравилось, что он называет ее так, и она совсем не хотела, чтобы он уходил.
— Ну, в таком случае, может, моя страстность задержит тебя у меня подольше?
Он поцеловал ее:
— Будь уверена, — поцеловал он ее опять. — Если Мартинес усиленно разыскивает меня, ему ничего не стоит прийти сюда и постучаться первым в эту дверь, — сказал он, лаская ее.
— Ну и что? А мы не станем отвечать ему.
Он посмотрел на нее внимательно, пытаясь понять причину ее тревоги.
— Чего ты боишься?
— Ты бросил… ради добра…
— А кто сказал, что я вернусь к прежнему?
— Но ведь Мартинес здесь…
— Он мне не друг. Поэтому мне ужасно любопытно, что он хочет от меня. Профессия наемного убийцы уже позади. Я думал, ты поверила в это.
— Я… я хочу верить в это.
Он поцеловал ее в последний раз, перед тем как встать.
— Верь мне.
Фрэнсис оставалась в постели, пока он одевался. Какое-то странное чувство надвигающейся опасности все больше охватывало ее, но сейчас она ясно не представляла, откуда исходила эта опасность. Раньше она никогда не придавала значения предчувствию, как это делал Чако. Она ведь прекрасно понимала, что опасность может поджидать Чако в любом месте. Будь то индейцы, оборотень или, как теперь, этот бандит.
Очень долго Фрэнсис мечтала быть необходимой кому-то. Сознавая, что она полюбила Чако Джоунса, невзирая на его прошлое, Фрэнсис ужасно боялась, что может легко потерять его… особенно если будет стараться держать его у своей юбки.
Поэтому, когда он наклонялся над ней, чтобы поцеловать и сказать: «Вернусь сразу же, как смогу», — она не стала более задерживать его.
Не стоит так драматизировать ситуацию, все это из-за разговоров о ведьме, на нее это плохо подействовало. Фрэнсис стало холодно, и она натянула покрывало. Наблюдая, как он уходит, она прошептала ему вслед:
— Я буду ждать.
* * *
Входя в казино, Чако сразу же заметил Рауля Мартинеса, который, оперевшись о стойку бара, одной рукой обнимал Руби за талию. Чако остановился и изучающе посмотрел на наемного убийцу. Мартинес не изменился — вся та же мятая одежда, нестриженые волосы, заросшие усы. Чако не мог понять, откуда у него какое-то странное чувство тревоги. Он видел, что все, как обычно, — выпивка и женщина рядом. И все же что-то было не так.
Чако не стал больше медлить. Он пробрался через толпу посетителей, находившихся в баре:
— Мартинес, слышал, что ты ищешь меня?
Как только Чако добрался до мексиканца и обратился к нему, Мартинес тотчас сказал Руби, чтобы она оставила их. Чако подумал, что маленькая блон-диночка вздохнет теперь облегченно.
— А, Джоунс, дружище!
Они никогда не были друзьями. Чако даже недолюбливал Мартинеса, и он рассчитывал, что разговор их будет недолгим.
— Отдыхаешь после Дабл-Бара?
— Я ушел оттуда, — сказал Мартинес, наливая себе еще рюмку. — Работаю теперь на Мерфи.
Бизнесмен Л. Г. Мерфи, один из зачинщиков войны группировок в графстве Линкольн, имел хорошие тылы— поддержку различных официальных чиновников.
— Он здесь, в городе? — спросил Чако, думая, что Мартинес, возможно, является его телохранителем.
— Он в Линкольне. Вот послал меня к тебе. Ему уже надоела эта война, особенно его достал Вильям Бонни. Он хочет быстрее покончить с этим. Ты мог бы взять с собой «малыша». Заплатят хорошо. В два раза больше, чем ты имел у Ролстона.
Пойти на дело с малышом Билли, с этим безжалостным убийцей? Чако не собирался этого делать и сказал:
— Меня эти игры больше не интересуют.
Мартинес скривил лицо и оглядел столы, за которым играли в покер и монте:
— Тебе так уж нравится здесь?
— Здесь не так уж и плохо, жить можно.
Мексиканец фыркнул:
— Для человека, привыкшего к размаху? Привыкшего иметь дело с оружием?
— Все дело в том, что мне отвратителен запах смерти. Я никогда не хотел убивать людей.
Чако чувствовал, что Мартинес что-то затевает. Инстинкт подсказывал ему — Мартинес не искренен с ним.
Бандит сказал:
— Не нарушим ли мы здешних правил, если управляющий сядет играть в картишки со старым приятелем!
Чако согласился и ответил:
— Нисколько не нарушим.
Может быть, во время игры Чако удастся раскрыть карты Мартинеса и узнать, что он скрывает.
* * *
Она была в ярости, что слова-заклинания не действуют на ее врага. Она злилась, что индейцы осмелились подняться на борьбу против нее. Но сейчас у нее родился новый план, который успокоил дикого зверя, затаившегося внутри ее. Обдумывая детали плана, она выходила на окраину города, когда какой-то экипаж выскочил из-за угла и чуть не наехал на нее. Отпрыгнув в сторону от дороги и прижавшись к стене, она закричала:
— Идиоты!
Извозчик придержал лошадь, а ехавший в экипаже пассажир высунулся, держа в руке бутылку, и крикнул:
— Ах, сеньорита, примите наши извинения.
Когда она подошла к экипажу, она увидела, что там был еще один пассажир.
— Не желаете присоединиться к нам?-спросил этот пассажир, оглядев мексиканку, по всей видимости, крестьянку, в красной юбке и белой блузке с низким вырезом. Нижнего белья на ней не было. — Юзибио Виларде, к вашим услугам. А это мой младший брат Энрикки.
— Юзибио, — повторила она, облизывая губы. — И Энрикки.
Прекрасно.
Они оба жаждали ее. Она увидела это, лишь заглянув в их глаза, полные вожделения. Они уставились на впадину между ее грудями. У нее даже перехватило дыхание при мысли, что она могла бы поиметь их обоих одновременно. Она оттянула блузку так, что через большой вырез выглянули темные соски. Они страшно хотели ее, их рты раскрылись, а языки высунулись.
А почему бы и не попробовать с обоими? Это было бы ей наградой за ее изобретательность, ведь она придумала нанять этого бандита. К тому же два брата могли бы сполна удовлетворить ее ненасытный аппетит.
И они к тому же были богачами. Она самодовольно усмехнулась, представив, что не только утолит свой аппетит и доставит себе двойное удовольствие, имея дело уже не с джикарилла, но и отомстит за себя испанцам, которые все как один высокомерны и надменны, как эти двое.
Подняв глаза, она сказала:
— Я могла бы составить компанию вам… но не здесь.
Энрикки буквально выскочил из экипажа и клятвенно произнес:
— Мы пошли бы за вами хоть на край света.
— Именно так и будет, — пообещала она в тот момент, когда они помогали ей сесть в экипаж.
От боли в плече она стиснула зубы, она вспомнила, с каким трудом удалось вытащить пулю. Сейчас плечо уже заживало. Сегодня она отыграется за все и получит максимум удовольствия за последние недели. После того выстрела ее сила значительно пошатнулась. Но ничего. Мартинес позаботится о Чако Джоунсе. Она лишь сожалела, что не сможет наблюдать за этим.
В праздничном настроении она отвела братьев Виларде подальше от дороги, на окраину города, найдя подходящее место.
— Одеяло, — победно произнес один из братьев, стеля на землю одеяло.
Другой брат, держа наполовину отпитую бутылку, изрек:
— И вино.
— Как любезно с вашей стороны, — сказала она, опустив ресницы и присаживаясь на одеяло.
Ее не очень беспокоило отсутствие комфорта, она старалась во всем потакать этим пьяненьким, смеявшимся молодым парням. Скоро ни один из них уже никогда не засмеется.
Когда бутылка была опустошена, Юзибио первым приблизился к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35