Они ехали через непроходимые чащи, простиравшиеся на многие мили. Иногда они выезжали на небольшие поляны, эти крошечные участки саванны в царстве густых зарослей деревьев, наполненных москитами и состоящих из колких диких груш, дикой смородины и всего многообразия низкорастущих кустарников, унизанных ароматными цветами, сочными ягодами и ядовитыми шипами. Роза не представляла, как многочисленные животные, которые здесь обитают, могут прятаться в таких зарослях и как человек или лошадь проберутся сквозь густую сетку кустов, унизанных шипами, и останутся живыми.
Роза всю свою жизнь прожила в городе, и поэтому удаленность этой местности от цивилизованного мира поубавила в ней мужества. За целый день она не видела ни одного дома. Казалось, они единственные люди в этих местах. Роза уже не знала, сможет ли она выжить вдали от людей — с Джорджем, который казался высеченным из камня. Тропа отвлекла внимание Розы от зарослей. Она вела к какому-то строению. При виде его к ней тачала возвращаться жизнь.
— Это не совсем дом, — предупредил ее Джордж. — Мы переехали сюда незадолго до начала войны. Когда отец и двое старших братьев ушли воевать, матери чудом удалось его сохранить.
С удивлением Роза отметила, что раньше Джордж никогда не рассказывал о своих родителях.
— Я думала, что… Ты никогда не говорил… Я поняла.
— Мама умерла три года назад. Дом будет полностью на твоем попечении, — говоря это, Джордж даже не смотрел на нее. Невозможно понять, что чувствует этот человек.
— А твой отец?
— Мы думаем, что он был убит в Джорджии, в битве за Атланту.
Роза не знала, что ответить. Она услышала в голосе Джорджа за равнодушным тоном плохо скрываемую ярость и решила больше не задавать вопросов.
Однако вид ранчо не слишком улучшил ее настроение. Это была постройка из двух очень больших комнат, между которыми находилась кухня, и двух загонов для скота. В одном из них стоял большой бык.
Джордж проследил за ее взглядом.
— Одна семья из Алабамы одолжила его, чтобы выручить нас. Джефф и я постоянно смотрим за ним — боимся, что украдут. Приплод от него поможет нам разбогатеть.
Вблизи дом выглядел еще более нежилым. Возле него рылись в мусоре грязные цыплята и паслась молочная корова. Здесь, наверное, можно умереть, и никто никогда ничего не узнает.
— После смерти мамы здесь все разладилось. Близнецы слишком заняты со скотом, а младшие не обращают внимания на беспорядок.
— Младшие? Ты же говорил о семи мужчинах…
— Сейчас нас только шестеро. Мэдисон куда-то пропал, — его голос задрожал, но только на мгновение. — Близнецам по семнадцать, Тайлеру — тринадцать, Заку — около семи лет.
— Но это же совсем ребенок! — воскликнула Роза, невольно жалея малыша, вынужденного расти в такой глуши.
— Только не говори ему об этом, — предупредил ее Джордж. Его лицо впервые за много часов осветила улыбка. — Он считает себя таким же взрослым, как все остальные.
— Но остался еще один?
— Да, это Джефф, — Джордж произнес это имя так, словно оно требовало отдельного рассказа, и все, сказанное о других братьях, не могло относиться к Джеффу. — Джефф потерял руку в бою за Геттисбург. Пуля раздробила ему локоть.
Джордж говорил, и каждое слово как будто обвиняло Розу. Он не смотрел на нее, и осуждения не было в его голосе, но Роза чувствовала это.
— Оставшиеся дни войны он провел в лагере для военнопленных.
Роза молчала.
— Джефф хочет показать, что он смирился с потерей руки, но это не так. Не следует говорить при нем, что твой отец был героем армии Союза.
— Я должна держать это в секрете?
— Упоминание об этом приведет лишь только к неприятностям.
Роза вынуждена была согласиться, хотя ей была неприятна любая ложь, даже та, которую не произносят вслух.
— Расскажи мне об остальных.
— Я мало их знаю. Когда я уходил, Зак был совсем несмышленым, а Тайлеру было только восемь.
— А близнецы?
— Они выросли в парней, которых я теперь с трудом понимаю.
Никто не вышел из дома встречать их. Кругом царила тишина и неподвижность летнего полудня. Безмолвие угнетающе действовало на Розу. Джордж спрыгнул с коня, но она настолько устала, что не чувствовала ног. Он помог ей спуститься, но в его прикосновении не чувствовалось теплоты. Лучше бы он ударил ее — по крайней мере, это было бы проявлением чувства.
— На этой стороне мы спим, — показывая левую половину дома, сказал Джордж. Роза тем временем пыталась заставить свои мышцы двигаться. — А это кухня.
Она и сама поняла по торчащей трубе, что это кухня. Двор, если только место, окружавшее дом, можно было так назвать, видно, не подметался неделями, и было неизвестно, подметался ли он когда-нибудь вообще. Псарня в доме была местом, где братья хранили упряжь и серпы, сюда к тому же они сваливали всякий хлам. В окно с настоящим стеклом можно было различить только одно: день сейчас или ночь.
Затем Джордж отворил дверь в кухню. И здесь самообладание оставило Розу. Только большой шутник назвал бы это помещение «кухней». Огромная железная плита была завалена кастрюлями с остатками пищи, грязные тарелки и стаканы украшали стол. Приглядевшись, Роза увидела, что вся посуда дешевая, с отбитыми краями, за исключением нескольких фарфоровых и хрустальных предметов. Вокруг стола стояло восемь стульев с треснутыми спинками и прохудившимися сиденьями. Гармонию беспорядка дополняли несколько деревянных корзин, покрывшаяся коркой медная рочестерская лампа, разбитый кофейник, необтесанный стол и груда пустых консервных банок. Занавески почернели от копоти и пыли. В корзине для дров были одни щепки. В комнате стоял чад.
— Тайлер готовил нам, а он не очень хороший повар. К тому же никто из нас не силен в уборке.
— Где находится моя комната? — спросила Роза. Если она не приляжет прямо сейчас, то может просто упасть в обморок.
— Наверху, — и Джордж указал на лестницу, ведущую на чердак. Последние силы оставили Розу. Прощайте, мечты о солнечной комнатке с ситцевыми занавесками и мягкой кроватью, просторной и светлой.
В открытую дверь Роза увидела, что здесь можно только с большим трудом выпрямиться в полный рост. Еще мышей здесь только не хватает. А голуби и совы облюбовали, как видно, ее кровать.
Джордж вышел взять багаж Розы, пока она более внимательно осматривала плиту на кухне. Один ее вид способен был нагнать дрожь. Десятки грязных тарелок были свалены в большой металлический бак, и было страшно даже подумать, сколько времени они там пролежали. Наверное, там уже завелись личинки. Не хватало еще возиться с червями.
Джордж вернулся с ее багажом.
— Знаю, здесь беспорядок. Тайлер никогда не моет посуду, если еще есть чистая под рукой.
— Видимо, и никто не моет, — сказала Роза, когда Джордж вносил ее вещи на чердак.
— Иногда мы днями не бываем на ранчо, — откликнулся Джордж.
— В зарослях, похоже, чище, чем здесь у вас. Там хоть дождь иногда бывает.
Спускаясь по лестнице, Джордж чуть натянуто улыбнулся. Но все же это была улыбка.
— Конечно, выглядит все это устрашающе, но я уверен, что скоро здесь будет порядок.
— Здесь есть дорогие тарелки, — показала Роза на фарфоровую тарелку, расписанную изысканным цветочным узором. — Нельзя ли пользоваться чем-нибудь попроще?
С выражением холодного безразличия, так часто виденным ею на лице Джорджа, он произнес:
— У нас больше ничего нет. Обычно мы едим около семи. Я скажу ребятам, что ты здесь, — с этими словами он повернулся к выходу.
— Как, ты уже уходишь? — Розе казалось, что она не сможет здесь находиться одна.
— Не беспокойся, Тайлер и Зак где-то здесь. Пойду посмотрю, где они. Они тебе расскажут все необходимое.
— А продукты? Что мне готовить?
— Я не в курсе, обо всем знает Тайлер.
— А чем мне заниматься, пока его нет? — Роза не только была в растерянности, но и рассердилась.
— Начни пока уборку, здесь такой беспорядок.
После этих слов Джордж исчез. Роза стояла несколько секунд, словно оцепенев, затем бросилась к двери. Она не может остаться здесь одна, пусть Джордж побудет с ней еще хотя бы минуту! Слишком поздно. Джордж уехал на лошади, и через мгновение стих топот копыт. Не стало ничего. И никого.
Роза осталась одна.
Она остановилась возле двери на кухню. Увидеть сейчас этот кошмар снова будет выше ее сил. Она открыла дверь и вошла в ту половину дома, где все братья спали. Но там царил еще больший беспорядок.
В огромной комнате она увидела умопомрачительное количество грубо обтесанных кроватей, стульев и комодов. Кругом валялась в беспорядке разбросанная одежда, даже на столике для бритья.
Захлопнув в отчаянии дверь, Роза побрела на кухню. Единственное, что ее немного радовало, — это то, что боль и усталость во всем теле понемногу утихали.
И вдруг Роза осознала всю чудовищность того, что с ней произошло. Совершенно обессилев, она села за стол и, положив голову на руки, заплакала горько и безутешно.
Она просто дура. Обыкновенная идиотка с куриными мозгами и дурацким оптимизмом. Сколько лет она старалась быть настороже, училась отличать искренность от лжи, лицемерие от правды, сносила все унижения и оскорбления, и все лишь для того, чтобы броситься в ноги первому же, кто просто повел себя с ней благородно!
Конечно, Джордж Вашингтон Рэндолф бывает иногда любезен и великодушен, он вел себя тогда как настоящий человек и джентльмен. Но сейчас совершенно ясно, что он не станет баловать свою домработницу слишком частыми знаками внимания. Розе придется работать как рабыне, от восхода до захода солнца, чтобы потом ползти на чердак отдыхать до следующего утра, когда все начнется сначала.
Неужели это — ее будущее? Неужели она никогда не узнает счастья и радости, о которых мечтала?
Роза перестала плакать, вытерла нос и оглядела комнату снова. Может быть, в аду кухни и похуже, хотя в это и трудно поверить! Во всяком случае, это ее личный ад, который Джордж приказал убрать. Ведь она сама настояла на письменном соглашении, который связывает теперь ее так же, как и Джорджа. Но она будет подавленно молчать или снова разрыдается, но никому не позволит усомниться в слове Розы Торнтон!
Дверь скрипнула. Роза сразу вспомнила про свирепых индейцев, мексиканских бандитов и скотокрадов. Может, ей не стоит бояться мыслей о годах каторжного труда, и в следующую минуту она умрет?
Глава 3
Обернувшись, Роза увидела покрытое грязью, но очаровательное личико маленького мальчугана. Его открытый взгляд заставил Розу забыть о собственных страхах.
— Ты та леди, которая будет нам готовить? — мальчик, не входя в комнату, просто просунул голову в дверь.
— Да, — ответила Роза, вытирая глаза.
— Не плачь, Джордж тебя не обидит! Иногда он бывает очень противным, но я не думаю, что он тебя побьет. Монти говорит, что… — ребенок замолчал, словно обдумывая сказанное. — Вообще-то, я не должен повторять слова Монти. Джордж говорит, что от него можно услышать такое, чего не говорят даже на войне.
— Я плачу не из-за Джорджа.
— А из-за чего тогда? У тебя что-нибудь болит? — Мальчик подошел ближе, но дверь оставил открытой. «Путь к отступлению свободен», — подумала Роза.
— Я плачу из-за дома.
— Но у нас не так уж плохо. Было куда хуже, пока Джордж не вернулся домой.
— Ему не нравится эта грязь? Что ж, это говорит в его пользу.
— Джордж сказал, что если мы сами не начнем убирать, то надо хотя бы нанять кого-нибудь. А ты любишь убирать?
— Не очень.
— Например, Тайлер считает, что убирать просто глупо. Да и я не понимаю, как это может кому-нибудь нравиться, даже женщинам.
— Женщинам иногда нравятся странные вещи, — улыбнулась Роза. Присутствие мальчугана, с которым можно было поговорить, приободрило ее. — Но мне, наверное, понадобится твоя помощь…
Ее собеседник при этих словах тут же шмыгнул за дверь.
— Тебя же зовут Зак? — спросила Роза, выходя из-за стола.
— Ага, — из-за двери была видна лишь его голова.
— Я хочу приготовить обед, но для этого сначала надо убрать на кухне. Мне нужен большой бак, ведро, дрова и вода. Ты сможешь мне помочь?
— Я могу показать тебе, где находится колодец…
— Я рассчитывала на большее.
— Но это же работа Тайлера, — обиженно оттопырил нижнюю губу Зак. — Я только дою корову и собираю яйца. Я делаю это, когда стемнеет.
— Послушай, а давай заключим с тобой сделку. Если ты покажешь, где можно найти все необходимое для работы, тебе не придется мне помогать. Но ты должен найти Тайлера.
— Хорошо, — согласился Зак, выскочил из кухни и через минуту вернулся с деревянным ведром. — Иди за мной, — сказал он и повел Розу к колодцу, выкопанному за домом в тени большого дуба.
— Тебе придется достать тарелки из бака, а то посуду больше мыть негде…
Роза подумала, что не сможет дотронуться до этих ужасных тарелок, прежде чем они не пролежат в горячей мыльной воде хотя бы час. Пока она набирала воду в ведро, Зак собрал охапку дров.
— Я должен еще огонь разводить, — признался мальчик по дороге к дому. — Джорджу не надо бы поручать мне столько работы, но ведь маленьких никто не слушает. Особенно Монти. Монти вообще никого не слушает, даже Джорджа.
Придерживая дверь, Роза пропустила Зака в комнату, поставила ведро с водой на пол и начала освобождать бак.
— Расскажи мне о своих братьях, — попросила она Зака. Если ей предстоит жить в этой семье, то лучше узнать о ней побольше. К тому же она готова слушать о чем угодно, лишь бы не думать об этих отвратительных тарелках.
— Я мало что знаю о Джордже и Джеффе, а Мэдисона вообще не помню. Он ушел от нас сразу после смерти мамы, и с тех пор мы не услыхали о нем.
— Не слышали о нем, — поправила Роза.
— Ты что, собираешься придираться ко мне как Джефф? — сердито посмотрел на нее Зак, на минуту прекращая разводить огонь.
— Прости, это я по привычке… Зак посмотрел недоверчиво, но все же объяснение принял.
— Джефф считает, что у меня ужасная речь, и говорит, что Хен и Монти должны заниматься со мной.
— Но они, наверное, сделали все, что могли, — осторожно заметила Роза, боясь попасться в очередную ловушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46