— Мои собственные ковбойские штаны!
Зак бросился к своему старшему брату и обнял его с такой силой, что чуть не сломал ему шею!
— Откуда ты узнал, что я хочу их больше всего на свете? — воскликнул он, его глаза светились счастьем. — Я никогда никому об этом не говорил!
Джордж уже открыл рот, чтобы отрицать свою причастность к этому сюрпризу, но Роза остановила его легким кивком. Джордж понял, что Зак оценит ее пирог и будет благодарен ей за него, но такую замечательную вещь, как ковбойские штаны, может подарить только старший брат! Роза считала, что эта должна быть заслуга Джорджа, потому что Заку это тогда понравится больше.
Джордж подавил свое самолюбие.
— Что еще может пожелать мужчина, которому приходится верхом разъезжать по нашим зарослям?..
— Но ты не разрешишь мне… Можно прямо сейчас?
— Если ты не против того, что Роза будет вытаскивать из тебя колючки!
— Но ведь из тебя ей не приходится вытаскивать! — заметил Зак. — И из Монти с Хеном тоже!
— Нам не хочется, чтобы она видела, как мы плачем, — сказал Джордж.
— Ты никогда не плачешь, — сказал Зак, довольный тем, что старший брат шутит с ним. — Тебя не заставишь и звука издать! Весь шум от Монти.
— Выдаешь меня, да? — Монти попытался ухватить своего маленького братишку. Зак мудро укрылся от его рук у Джорджа.
— Хен, придержите с Тайлером Джорджа, мне надо расправиться с этим маленьким негодяем! — сказал Монти, и когда те сделали вид, что занялись Джорджем, принялся щекотать малыша за все места, которые смог достать.
Зак заливался смехом.
Утомившись, старшие перестали играть и вернулись к столу. Зак с риском для жизни оставил объятия Джорджа и стал открывать другие подарки. Рубашка и пояс вызвали очередной взрыв неудержимого счастливого смеха, а развернув сверток, в котором находилась пара новых ботинок, он снова кинулся к Джорджу.
— На этот раз поблагодари Розу, — сказал Джордж, больше не желая приписывать себе чужие заслуги, нравилось это Розе и Заку или нет. — Она их выбрала специально для тебя!
Внезапно Джорджа осенило, что всеми счастливыми моментами своей жизни с тех пор, как он вернулся домой, он обязан Розе. И его братья тоже. Джордж не помнил, когда, еще они так смеялись!
Смеялся даже Тайлер.
Поэтому он виноват еще больше, что не любит ее. И в том, что не может ей дать детей.
Джордж попытался отвлечься от этих мыслей: в конце концов, она знала, на что шла…
Нет, Роза не знала. Ты никогда не говорил, что не любишь ее! И о том, что не хочешь детей, сказал только после свадьбы. Но она знала, что я не люблю ее. Это ничего не меняет. Но ведь многие люди, которые не любят друг друга, имеют семьи.
Сейчас на Джорджа навалились и стыд за то, как он поступил с Розой, и его обязательства перед братьями, и ответственность за ранчо: ему хотелось куда-нибудь убежать от всего этого! Он никак не мог решить, как ему жить дальше с Розой. И с братьями. Он сомневался, правильно ли он ведет дела на своем ранчо. Они могут потерять все стадо, погнав его в Сент-Луис. Он не был уверен также, что кто-нибудь из них; кроме Монти, создан для работы на ранчо. Наверное, то же чувствовал и отец, когда все стало разваливаться! Джордж никогда не симпатизировал отцу и не жалел его, только осуждал. Но теперь он начал его понимать, и это его испугало.
— Опасные дни прошли, — сказала Роза, убирая со стола остатки пирога. Она произнесла это так, словно не придавала своим словам никакого значения.
Джордж застыл на месте. Его братья только что ушли. Заку не терпелось примерить штаны, Хен решил показать ему, как они надеваются. Джордж задержался, чтобы поблагодарить Розу за то, что она сделала, и не мог найти слов для этого. Ему не хотелось, чтобы это звучало как благодарность за хорошо выполненную работу,
— Я просто хотела, чтобы ты знал на случай, если ты думаешь, что тебе придется спать в лагере!
Это было приглашением. И именно сейчас ему предстояло решать, что делать со своей женитьбой. До сих пор обстоятельства позволяли ему откладывать принятие этого решения, сейчас ничто не стояло на его пути. Он выполнит обязательства по отношению к этой женщине или позволит ей уехать. Нельзя удерживать ее здесь вечно, ничего не давая взамен ее любви, кроме ожидания!
Джордж кивнул Розе головой в знак того, что понял. Он увидел разочарование в ее глазах, ее лицо словно застыло. Роза была очень красивой, но в этот момент она стала какой-то безжизненной.
— Спасибо за день рождения, — сказал он, чувствуя себя несколько более уверенно. — Но не стоило говорить, что штаны — это мой подарок.
— Но я знала, что, если их подаришь ты, Зак обрадуется больше!
— Понимаю, но я не должен был позволять Заку благодарить меня.
Он остановился. Как сказать женщине, взирающей на тебя с любовью, о том, что она поступила очень мило?.. Это будет звучать почти оскорбительно.
— Не знаю, как у тебя получается делать всегда то, что нужно. У меня не получается!
— Наверное, некоторые вещи более естественны для женщины, — сказала Роза с улыбкой на губах, — ты и так делаешь более чем достаточно!
— Я этого сказать не могу, учитывая то, как идут дела в лагере! И у меня никогда бы не получилось такого вечера.
— Такие вечера возможны только благодаря тому, что делаешь ты, — сказала Роза, глядя на Джорджа с теплотой. — И это больше укрепляет семью, чем все вечеринки и подарки! Она хотела еще что-то сказать, но он не понимал ее… Что было неудивительно: его семья никогда не была счастлива, в его жизни не было счастливых моментов.
— Возможно, но мне кажется, что я ничего не смыслю в этих делах. Может, лучше поручить тебе заниматься семьей — у тебя это лучше получается!
Джорджу стало жаль самого себя. Нет, это просто отголоски чувства вины за то, что он забыл о дне рождения. И он был расстроен тем, что находясь рядом с Розой, возбуждается как подросток…
— Если ты думаешь, что Монти послушает то, что я буду говорить о коровах…
Роза не закончила. Джордж улыбнулся, и напряжение оставило его.
— Пожалуй, я пока не буду уходить, побуду поблизости. И мне нужно поговорить с близнецами, пока они не уснули.
Ему надо выгадать время, чтобы подумать. Роза ясно дала ему понять, что хочет заниматься с ним любовью. Ему очень этого хотелось, он удивлялся, как она не увидела этого на его лице. Но существовали еще вопросы, которые ему надо было решить в первую очередь.
Он знал, что эта ночь будет переломной для них обоих. Он знал, что он хочет делать, но должен был убедиться, что имеет для этого веские причины. Для него было важно знать, что он поступает правильно!
Роза лежала на кровати. Она не спала. Ждала.
Он придет?
Джордж ничего ей не сказал, просто вышел.
Они достигли критической точки. По крайней мере, он. Если она недостаточно важна для Джорджа и он не приходит к ней ночью, то, значит, она недостаточно важна для него как жена. Было больно не только произнести это, но даже подумать! Ей казалось, что она теряет все, лишается всего!
Но, что бы ни случилось, она никогда не забудет Джорджа. Даже если никогда больше не увидит. Она никого не сможет полюбить так, как любила его, и до конца жизни будет каждого мужчину сравнивать с Джорджем!
Она навсегда запомнит его черты, его настроения, их разговоры, все, что они пережили вместе. Ей известны каждое его движение, каждое выражение его лица. Он — часть ее души, и всегда будет ею!
Она никогда не забудет и его братьев: теперь она чувствовала, что и они часть ее. И это было так странно, ведь они считали ее посторонней, чужой!
Роза вспомнила, с какой легкостью она вошла в семью Робинсонов. Ее приняли сразу, и к концу первой недели ей уже казалось, что она всегда была членом их семьи. Почему же это не могло случиться здесь?
Но она умела выживать! Она страдала до того, как Джордж появился в Остине, и она выживет, даже если никогда не увидит ни его, ни его братьев!
Ее мысли оборвал звук открывающейся двери, ее дыхание замерло: шаги на кухне… поворачивается дверная ручка…
Это пришел Джордж.
Глава 17
Она ожидала при тусклом свете лампы, фитиль которой был притушен, чтобы сэкономить драгоценное горючее. Всегда восхищаясь ее красотой, он не понимал, как могли мужчины не замечать этой красоты только потому, что ее отец воевал за Союз!
Она выглядела такой хрупкой, такой ранимой, незащищенной! Он испугался того, что собирался сейчас сделать.
Или того, чего делать не собирался.
— Я не была уверена, что ты придешь, — сказала Роза. В ее голосе слышалось беспокойство, словно она боялась, что любая малейшая ее оплошность заставит Джорджа уйти.
— Мне нужно было подумать.
— Мне тоже.
Джордж почувствовал возникшую неловкость. Каким дураком он был, никогда не задумываясь о том, что и у Розы могут быть требующие решения проблемы! Почему ему всегда казалось, что ему одному приходится принимать решения? Сейчас он понял, что точно так же относился и к своим братьям. Всегда воспринимая Розу как нечто само собой разумеющееся, он думал, что она всегда будет рядом, будет ждать, хотеть, прощать всякий раз, когда он захочет обратить на нее свое внимание.
Джордж подошел к кровати, сел на ее край лицом к Розе.
— Ты привел свои мысли в порядок? — спросила она.
— Более или менее, во всяком случае, они теперь у меня в большем порядке, чем раньше!
Он хотел, чтобы Роза прибавила фитиль, ему было трудно разглядеть ее лицо, а надо было знать, как она воспримет то, что он собирается ей сказать.
— Не возражаешь, если я начну первая? — спросила она.
Джордж почувствовал, как у него защемило в груди: теперь она не была похожа на ту довольную, счастливую Розу, какой она была за ужином. Она казалась такой серьезной. И несчастной.
— Нет, не возражаю.
Роза не сразу заговорила; она не смотрела на него, и от этого Джордж нервничал еще больше. Если ей трудно подобрать нужные слова, это значит только одно — то, что ему не понравятся те слова, которые она собирается сказать! Роза подняла глаза и взглянула Джорджу прямо в глаза.
— Не знаю, почему ты сделал мне предложение. Откровенно говоря, я боялась спросить об этом.
Она опустила глаза, казалось, ей не хочется продолжать.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, — сказала она. — Я никогда не делала из этого секрета.
Он не знал, что ему на это ответить, что сказать.
— Боюсь, что любовь побудила меня дать некоторые обещания, которые я не смогу сдержать! — продолжала она.
Боль в груди не отпускала, а становилась все резче.
— Я говорила, что понимаю, как ты боишься ответственности, и то, что не стану тебя привязывать к себе. Я все понимаю, но не могу жить здесь, ожидая постоянно, когда ты наконец решишь прийти ко мне, и опасаясь, что каждую минуту ты можешь передумать… Раньше мне этого было достаточно, по крайней мере, мне так казалось, но теперь это не так!
Она собирается сказать ему, что хочет уехать?
— Приехав сюда, я мечтала о Святом Георгии, который меня спасает! Я знала, что это нереально, что это всего лишь детская сказка, но я верила, что, оставшись здесь, я смогу дождаться исполнения хотя бы части этой мечты.
— Но ничего не сбылось.
— Я полюбила тебя. Потом Зак покорил мое сердце своей озорной улыбкой, затем мне очень понравился Хен… Мне нравится Монти, когда не кричит и не подавляет меня силой своей личности. Я не ссорюсь с Тайлером и беспокоюсь о Джеффе.
— Ты научилась беспокоиться обо всех нас.
— У тебя замечательная семья! Все такие жизнерадостные, умные, энергичные и невероятно преданные. Каждый из вас может дать так много любви, но вы боитесь ее выказать и кому-то предложить из опасения, что она будет отвергнута.
— Они не отвергают тебя.
— Нет, но они сдерживаются. Они ждут, когда ты полюбишь меня, до этого они не позволят себе этого.
Джордж был ошеломлен. Он и не подозревал, что решения его братьев могут зависеть от его собственных. Еще больше его поразило то, что они сдерживаются из-за него от того, что им хотелось бы. А он думал, что это он сдерживается из-за своих братьев…
Если Роза была права…
— Разве можно жить здесь и не быть причастной к твоей семье? — продолжала Роза. — Но мне больно, что для нее я все еще посторонняя. Не думаю, что смогу выдержать это и дальше!
— Ты хочешь вернуться в Остин?..
— Нет! — Роза говорила тихо, но в ее голосе слышалась скованность. — Я бы хотела остаться здесь до конца своей жизни, но я не могу. Из-за того, что происходит. Я думала, что смогу, но ошибалась. Можешь ли ты понять, что я чувствую? Можешь?.. Ты никогда не пытался взглянуть на мир глазами другого человека. Только своими.
Он пытался, но для этого был слишком поглощен своими страхами, мыслями о своей семье. Он не научился смотреть на вещи глазами других людей. И, к великому своему удивлению, Джордж понял, что так и не разобрался в своих чувствах. Необходимо сделать это сейчас, ведь Роза собирается уехать от них. Уехать от него. А сейчас он, как никогда в своей жизни, был уверен в том, что не хочет, чтобы она уезжала!
— Начинаю понимать, — сказал Джордж, — но ты ошибаешься, думая, что ты не принята в нашу семью. Иногда мне кажется, что Зак любит тебя больше, чем всех остальных!
— Зак хочет любить меня, но, не понимая этого, он все-таки держится на расстоянии, ожидая, что ты дашь ему знать, правильно он делает или нет!
— Ты думаешь, он в состоянии такое понять?
Роза посмотрела на него так, словно он был красивым, замечательным, но таким идиотом!
— Понимают все. Взгляни на Монти: вначале он поддразнивал меня, а когда стало ясно, что между нами что-то происходит, сразу ушел в сторону. Если бы он знал, что ты любишь меня, то стал бы заигрывать со мной снова, но на этот раз как с сестрой.
Джордж понял, о чем говорит Роза, но был уверен, что каким Монти был невозможным, таким и остался!
— Ждет даже Джефф: он может решить уехать, а может — вернуться. Но пока не решишь ты, он будет ждать!
Джордж почувствовал себя еще хуже, чем прежде: он не оправдал не только ожиданий Розы, но и ожиданий своих братьев!
— Я никогда не хотел, чтобы ты уезжала, — сказал он.
— Знаю. Но больше всего на свете ты не хочешь женщины, которая усложнила бы твою жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46