— Для того чтобы жениться, должен быть здоровый корень. А у меня в сердце гниль, как у нашего большого старого черного дуба, который когда-то рос у нас в саду. Люди говорили, что он был красивый и зеленый, летом мама устраивала под ним вечеринки. Однажды сильный ветер повалил его, и оказалось, что внутри он весь сгнил. Как я. Внутри я гнилой.
Роза не понимала, о чем говорит Джордж. Он очень красивый мужчина, и ей трудно представить, о какой гнили он говорит. Наверняка это не пристрастие к спиртному. Сегодняшний вечер ему не нравится еще больше, чем ей.
— Вот почему я старался держаться на расстоянии от тебя, — продолжал Джордж. — Знаешь ли ты, как трудно отказываться от того, чего хочешь больше всего на свете? — Он пронизывал ее взглядом, еще более выразительным от того, что он боролся с опьянением. — Хуже этого нет ничего на свете!
К Розе снова вернулась надежда: он говорит, что хочет ее, что ему приходилось заставлять себя держаться на расстоянии от нее. Но все же Роза предупреждала себя не лелеять ложных надежд. Виски сбивают его с толку. Может быть, сейчас Джордж произнесет роковые слова!
— Отец был красивее любого дуба в сто раз. — Роза не сразу смогла уловить смысл этих странных слов. — Но он был гнилой: подлый и низкий. Мама пыталась скрыть это от нас, но мы видели. Все видели.
Розе казалось, что рядом с ними присутствуют двое людей, которых не видно, с которыми не поговоришь, не поспоришь, которых не прогонишь. Эти двое стояли между нею и Джорджем, между всеми братьями Рэндолфами и их счастьем. Словно призраки, они не давали покоя живым из-за того, что их собственные жизни не сложились.
— Эта гниль во всех нас. Поэтому Джефф такой злой, Монти готов бросить вызов всему миру, Хен так любит убивать, Тайлер всех ненавидит. Именно поэтому ушел Мэдисон.
— Что в вас? — спросила Роза. Если она не поймет это сейчас, то может совсем потерять нить разговора.
— Гниль, — повторил Джордж. — Она гложет нас изнутри и ждет урагана. Тогда она вырвется и уничтожит всех нас.
— С тобой и с твоими братьями все в порядке, — заверила его Роза. — Даже с Джеффом.
— Я хуже всех, — сказал Джордж, не обращая внимания на ее слова. — Я точно такой, как отец.
— Это смешно, — Роза не понимала, она взбесилась бы, если бы услышала подобное заявление от кого-нибудь еще.
— Я не буду хорошим мужем. Отец пытался, но только заставил нас всех ненавидеть его! Для меня будет самым ужасным, если ты возненавидишь меня!
Роза начинала понимать: Джордж находил у себя те же пороки, которые были у его отца. Он боялся, что совершит те же ошибки.
— Ты абсолютно не похож на своего отца, — заверила его Роза. Иногда тебя угнетает ответственность, нет людей, которым это нравилось бы всегда, но ты берешь ее на себя потому, что любишь своих братьев!
— Но…
— Ты знаешь, что никто, кроме тебя, этого не сделает. Если ты поступишь в армию, то только после того, как устроятся братья.
— Отец оставил нас, — пробормотал Джордж.
— Ты мог бы остаться в армии после войны, но ты же этого не сделал! Тебе могли бы недоесть Монти и Джефф, и ты бы уехал, но ты не сделал и этого!
Было не похоже, что она убедила Джорджа.
Роза решила затронуть суть проблемы: если Джордж не собирается об этом говорить, то скажет она.
— Если ты пытаешься мне объяснить, что совершил ошибку, женившись на мне…
Перемена произошла мгновенно, и теперь перед ней сидел уже не тот Джордж, смущенный и оправдывающийся, как минуту назад.
— Я никогда не говорил, что не хочу жениться на тебе. Это ведь так?
— Да, но я думала, ты хочешь сказать…
— Я хотел жениться на тебе больше, чем чего-нибудь еще. Но у тебя должно быть все самое лучшее! У тебя должен быть муж, любящий тебя больше жизни и достойный твоей любви, желания которого совпадали бы с твоими, который бы не разрушал все, к чему прикасается!
— Но в тебе нет ничего разрушительного!..
— Есть. Самое ужасное, что только может быть.
— Что?
— Моя кровь!
— Я не понимаю.
— В моей семье плохая кровь. Она во всех нас.
Если бы она не знала, что он говорит серьезно, она могла бы подумать, что алкоголь окончательно затуманил ему мозги. В дверь постучали, и вошел Солти с дымящимся кофейником и двумя чашками.
— Я подумал, ты тоже захочешь…
Роза покачала головой. Она с нетерпением ждала, когда Солти разольет кофе. Ей хотелось, чтобы Джордж побыстрее отрезвел от кофе, чтобы она поняла, наконец, о чем он говорит. Хотя Джордж не любил кофе, он проглотил его залпом. Скорее всего, он оказался слишком горячим, и ему обожгло язык и горло. А может, он не почувствовал этого, так как был пьян.
— Я в соседней комнате, если буду нужен, — сказал Солти и вышел.
— Что ты имеешь в виду, говоря о «плохой крови»? — спросила Роза, едва дверь закрылась.
— Я не могу дать тебе детей.
— Не понимаю.
— Именно так: я не могу дать тебе детей.
Он имел в виду, что физически неспособен стать отцом. Неужели он боялся, что из-за этого она его разлюбит?
— Объясни мне.
Сначала ей показалось, что он откажется: было очевидно, что ему не хотелось ни с кем говорить об этом, даже со своей женой.
— В нашей семье плохая кровь, и она ухудшается из поколения в поколение. Отец был испорченным отцом, и у него было семь испорченных сыновей. Я не могу дать тебе детей, зная, каким я буду отцом и какими будут мои сыновья! Ты думаешь, что я сознательно заставлю тебя пережить тот ад, который испытала моя мать?
Снова призраки! Прошлое влияло на Джорджа сильнее, чем настоящее! Он продолжал говорить, но Роза уже не слушала. Это было не нужно, она не боялась призраков. И страхов Джорджа. Она знала, что все его страхи абсолютно беспочвенны. Она могла бы рассмеяться с облегчением. Но не делала этого. Неважно, каким смешным ни казалось все это Розе, но для Джорджа это было реальным. Роза не могла увидеть того вреда, который причинили родители Джорджу и его братьям, не видела ран, оставленных ими в душах своих детей. Она не могла понять и оценить, что заставляет его бояться того, что он сделает то же своим детям, особенно если они будут такими, как его братья!
Хотя Джордж и думал, что он точная копия своего отца, она знала, что из него получится замечательный отец! Видя его с братьями, она каждый раз думала об этом.
И она может заставить Джорджа почувствовать то же самое! Но сразу его не изменишь. Она будет стремиться к этому постепенно, шаг за шагом.
— Теперь ты понимаешь, почему я не мог прийти к тебе сегодня ночью, — заключил Джордж.
Роза скрыла свое волнение. Нужно быть очень спокойной. Нельзя допустить ошибку. То, что он не разделил с ней постель сегодня, еще не значит, что этого не будет никогда. Сначала надо преодолеть этот барьер. Ей придется оставить войну с призраками до следующей ночи.
— Я понимаю, ты не любишь меня. Ты не должен чувствовать себя виноватым, ты ведь никогда не говорил, что любишь меня! Но уверен ли ты, что хочешь быть моим мужем?
Джордж стремительно вскочил со стула. Схватившись за спинку, чтобы не потерять равновесие, он сумел добраться до Розы, сел на кровать рядом с ней, и глядя ей в глаза, взял ее руки в свои.
— Больше всего на свете. Я пытался не доводить до этого, пытался не думать о тебе, но не мог! Вот почему я женился. Я хотел вернуться сюда и сказать
Тебе, что я совершил то, чего не должен был делать! Я женился на тебе, но я не могу быть твоим мужем!
— Ты будешь счастлив со мной, если я соглашусь жить, не имея детей…
— Но тебе всегда хотелось иметь семью…
— Ответь на мой вопрос!
Роза приняла решение. Она знала, что придет время, и она может горько о нем пожалеть, но жизнь научила ее тому, что невозможно иметь сразу все. У нее была привязанность Джорджа, его преданность, его защита. Она чувствовала, что придет день, и он полюбит ее. Ради этого она пойдет на любую жертву!
Джордж был поражен, когда понял, что за этот вечер он ни разу не подумал о том, чтобы оставить Розу. Он не представлял без нее своей жизни.
Но ведь и его отец, вероятно, ощущал то же самое, когда встретил и женился на молодой красивой Аурелии Джульетте Гаскони? Он помнил те моменты, когда его родители были счастливы…
Он вздрогнул. А потом?.. И с ним случится то же самое?
— Да, — ответил Джордж.
— Я хочу, чтобы ты пообещал мне еще кое-что, — сказала Роза.
Джордж тут же почувствовал холод железных оков, которые извивались перед ним, словно змеи, обвивая и связывая его. Но он не давал страху охватить его. Роза любит его, и она не захочет, чтобы он делал то, чего не может сделать. А он, в свою очередь, пойдет на все, чтобы только она была счастлива!
— Ты будешь должен сказать мне, когда наш брак начнет тебя угнетать. Обещай мне.
— Что ты тогда сделаешь?
— Отпущу тебя! Я хочу, чтобы ты оставался со мной, потому что тебе нравится быть со мной! Потому, что хотя ты и волен идти куда захочешь, на земле нет места, где бы еще ты хотел находиться! Это принесет счастье нам обоим, и ради этого я откажусь от детей.
— Я не могу толкать тебя на это!
— Всем нам приходится выбирать, Джордж. Ты тоже сделал мне предложение несмотря на то, что боишься того, что гниль внутри тебя прорвется наружу и погубит тебя. А я выбираю счастье с тобой, отказываясь от детей. Разве это не справедливо?
Джордж кивнул. Он боялся доверять своему голосу.
— Я еще хочу сказать, что внутри тебя нет никакой гнили. Не отказываясь от сказанного раньше, я хочу, чтобы ты знал, что я считаю тебя самым сильным мужчиной из всех, кого я встречала. И я верю, что ты сможешь сделать все, что захочешь!
Хотя хмель еще не выветрился у Джорджа из головы, он все же изумился тому, как замечательно становится у него на душе! Доверие Розы вселило в него надежду. Пускай он сын своего отца, но с помощью Розы он никогда не станет таким, как его отец!
Роза опустила глаза и посмотрела на свою руку, которую крепко сжимал Джордж.
— Я хотела сказать, что сегодня ночью мы не сможем зачать ребенка, и если ты хочешь…
— Ты имеешь в виду…
Роза взглянула на Джорджа.
— Я всегда буду говорить тебе.
Она высвободила свою руку и скинула халат.
Джордж понял, что имела в виду Роза. Она согласилась быть его женой на его условиях, она отказывалась от детей. Им не грозит страх неудачи. Бескорыстность и значение ее жертвы почти завоевали его. Почти.
Голос совести напомнил ему, что он не любит Розу и поэтому не должен брать ее невинность, когда ничего не даст взамен, но он заставил замолчать этого маленького подлеца. Роза приглашала его в свою постель, и он намеревался воспользоваться этим приглашением.
Тело Джорджа ответило на него мгновенно. Джордж почувствовал даже неловкость из-за того, что его желание нарушило такой священный момент, но с этим ничего нельзя было поделать! Джордж увидел, что на Розе нет ничего, кроме ночной рубашки. Притяжение друг к другу, всегда связывающее их, охватило обоих с новой силой.
Джордж вскочил и бросился вон из комнаты.
— Еще кофе, — закричал он, раскрыв дверь в комнату Солти. — И горячей воды для ванны! Сегодня моя первая брачная ночь, и меня ждет невеста! — Ему пришлось облокотиться о дверной косяк, чтобы удержаться на ногах.
— Мм, — произнес Солти. — Сейчас половина второго. Ты разбудишь весь отель.
— Разбуди их всех! — кричал Джордж.
— Вы ничего не можете сделать с ним, мэм? — спросил Солти у Розы.
Роза на могла сдержать улыбку.
— «Я уже сделала». — Солти улыбнулся ей в ответ.
— Он будет здесь через полчаса, даже если ему придется принимать ванну в реке!
— Почему бы не принять ванну утром, как это делают все другие, — ворчала горничная, выливая два ведра горячей воды в ванну в комнате Солти.
— Женятся один раз, — объяснил Солти. Он тоже нес два ведра.
— Не понимаю, зачем вообще ему ванна, — продолжала ворчать та. — Все равно он не будет делать это постоянно, пусть она не надеется! Он будет приходить грязным и потным, чтобы грубо овладеть ею и через пять минут захрапеть!
— Джентльмены ведут себя по-другому, — заметил Солти.
— Хм! Он мужчина, да? Он пьян, так? Так какая же, к черту, разница?
Когда Джордж снова открыл дверь, он не очень хорошо держался на ногах. Он принял теплую ванну и выпил горячего кофе, но его голова трещала и гудела, как будто в ней непрестанно бил тревогу набатный колокол. Но хуже всего было то, что ему чертовски хотелось спать, словно он наглотался снотворного. Он не привык к виски. Джордж не мог забыть ужасного поведения своего отца, когда тот бывал пьяным, и поэтому избегал пить. Конечно, утешением было то, что Джордж вел себя в пьяном виде не так, как отец. Но то, что он чувствовал теперь, было достаточно неприятно.
Роза ждала его. В кровати. Боже, какой красивой она была при свете лампы! Он никогда не задумывался о женских волосах. Красивые женщины, которых он рисовал в своем воображении, были похожи на его мать. У нее были волосы цвета спелой пшеницы. Длинные, прямые и тонкие, они дополняли ее хрупкую внешность.
Густые вьющиеся каштановые волосы Розы были рассыпаны по ее плечам и по подушке. Они словно приглашали окунуться в их изобилие. Джордж всегда считал ее красивой, но, глядя на нее сейчас, в тусклом лунном свете, на фоне белоснежной постели, он понял, что ее красота заключается в ее простоте. Ресницы Розы не были очень густы, губы ее не были очень полными, глаза — глубокими и выразительными. Но в этом лице была гармония простоты, которая делала его самым очаровательным, добрым, зовущим лицом, из всех когда-либо виденных Джорджем!
Он заметил паутинку веснушек на ее носу и скулах. Надо следить за тем, чтобы она не выходила из дома без шляпы. Но ему не хотелось, чтобы ее волосы и лицо были скрыты от него из-за каких-то нескольких веснушек! Он не возражал против них. Они очень подходят к ее пышным волосам, делая ее лицо озорным. Когда она принималась играть с Заком или поддразнивать Монти, в ее глазах вспыхивали искорки озорства, и она становилась похожей на девчонку-сорванца. Но сейчас она совсем не походила на озорную девчонку.
Словно мать-земля, она приглашала приклонить голову к ее груди, отдохнуть в ее объятиях, пополнить свои силы из глубокого источника верности и постоянства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46