– Что все эти люди делают здесь?
– Они готовятся праздновать с вашим дядей и вашей кузиной Джейн, – сказал Томас. И, увидев, в какую ярость все это привело Тэйлор, поспешно добавил:
– Ваш дядя пригласил нескольких друзей…
Тэйлор не дала ему закончить:
– У этого негодяя нет ни капли совести!
– Мне тоже так кажется, миледи. Такое впечатление, что ваш отец – Господи, упокой его душу – унаследовал одни только хорошие черты, в то время как Малькольм и его чадо… – Томас замолчал на мгновение и устало вздохнул. Заметив, что Тэйлор собирается открыть двери в гостиную, он сделал предостерегающий жест. – Малькольм и Джейн оба там, миледи. Если они увидят вас, скандала не миновать. Я понимаю, что вам хочется сейчас выставить всех вон, но на это нет времени. Бабушка ждет вас.
Тэйлор понимала, что он прав. Бабушка на первом месте. Она поспешила назад через прихожую, взяла Томаса под руку и стала подниматься по лестнице. Когда они оказались на площадке, Тэйлор вновь обратилась к слуге:
– Что говорит врач о состоянии здоровья Мадам? Неужели она снова нас всех не удивит? Ей ведь может стать лучше, правда?
Томас отрицательно покачал головой:
– Сэр Эллиотт полагает, что теперь это только вопрос времени. Сердце леди Эстер просто-напросто износилось. Именно Эллиотт и уведомил об этом вашего дядю Малькольма, вот потому все и собрались сегодня здесь. Когда ваша бабушка узнала об этом, она была вне себя, и я думаю, у Эллиотта до сих пор звенит в ушах от взбучки, которую она ему учинила. Даже удивительно, что его собственное сердце не остановилось прямо там.
Тэйлор улыбнулась, представив себе, как бабушка отчитывает огромного, толстого Эллиотта.
– Мадам – потрясающая женщина, правда?
– Это уж точно, – подтвердил Томас. – Она может заставить даже взрослого мужчину дрожать от ужаса. Мне самому приходилось не раз напоминать себе, что я ее не боюсь.
– Да никогда ты не боялся ее, – усмехнулась Тэйлор.
Лицо Томаса расплылось в улыбке.
– Вы сами не позволили бы мне бояться. Помните? Вы же мне рассказывали, как бушевала Мадам, когда вы притащили меня в дом.
Тэйлор кивнула в ответ:
– Помню. Скажи, а Мадам не повышала голос, когда бранила Эллиотта?
– Господи, нет, конечно! Она ведь всегда и во всем остается настоящей леди, – с гордостью проговорил Томас. – Зато Эллиотт дрожал, будто она кричит на него. Надо было видеть его лицо, когда она пригрозила, что не оставит ему денег на его новую лабораторию.
Тэйлор пошла по длинному коридору, Томас шел рядом.
– Сэр Эллиотт сейчас у Мадам?
– Нет. Он пробыл всю ночь и только совсем недавно уехал переодеться. Должен вернуться примерно через час. Так что у нас достаточно времени. Гости вашей бабушки сейчас в гостиной, примыкающей к ее покоям. Она посоветовала мне проводить их наверх по задней лестнице, чтобы никто их не увидел. Ваш дядя Малькольм ни сном ни духом не узнает, что происходит, а когда узнает, будет уже поздно.
– Мадам все еще настаивает, чтобы мы действовали по нашему плану?
– Да, конечно. Если не будете сердиться, моя дорогая, позволю себе одно предостережение. Ваша бабушка очень расстроится, если увидит у вас на глазах слезы.
– Нет, моих слез она не увидит, – пообещала Тэйлор.
Покои леди Эстер находились в конце коридора. Тэйлор не стала медлить на пороге спальни. Как только Томас открыл перед ней дверь, она поспешно вошла в комнату.
Внутри было темно, как ночью. Тэйлор прищурилась, стараясь сориентироваться в темноте.
Спальня была огромной. Тэйлор и прежде всегда казалось, что она размером с добрую половину Гайд-парка. Значительную ее часть занимала кровать с четырьмя колоннами. Напротив располагались три кресла и два небольших приставных столика, стоящих углом перед занавешенными окнами. Тэйлор всегда так любила эту комнату. Еще ребенком она прыгала на этой кровати, делала бесконечные сальто на толстых персидских коврах и шумела так, что могла и мертвого из могилы поднять, – так, по крайней мере, говорила бабушка.
В этой комнате разрешалось все. Когда бабушка была в настроении, Тэйлор было позволено наряжаться в прелестные шелковые платья леди Эстер и ее атласные туфли. Она надевала шляпу с широкими полями, украшенную целыми кустами цветов и перьев, нацепляла на шею бесчисленное множество драгоценностей и влезала в белые перчатки, которые доходили ей как раз до плеч. Разодевшись в пух и прах, она подавала бабушке чай и придумывала невероятные истории о приемах, на которых будто бы побывала. Бабушка никогда не смеялась над ней. Она подыгрывала внучке. Усердно помахивая у лица расписным веером, в нужный момент шептала: «Ну и ну! Каково!», и у нее даже перехватывало дыхание от притворного возмущения по поводу скандалов, которые выдумывала Тэйлор. В большинстве из них непременно была замешана цыганка, а то и две, и еще фрейлины. А время от времени Мадам выдумывала и свои собственные возмутительные истории.
Тэйлор боготворила эту комнату и все чудесные воспоминания, связанные с ней, почти так же, как боготворила старую женщину, живущую здесь.
– Вы сюда добирались целую вечность, юная леди. Так что извинитесь, потому что заставили меня ждать.
Скрипучий голос бабушки эхом прозвучал в покоях. Тэйлор повернулась и пошла вперед. Она чуть не упала, споткнувшись о скамеечку для ног. Но сумела удержаться и потом уже с большей осторожностью продолжала движение.
– Я прошу у вас прощения, Мадам, – проговорила она.
– Не теряй времени, Тэйлор. Садись. Нам надо многое обсудить.
– Но я не вижу стульев, Мадам.
– Засвети одну свечу, Джанет. Больше я не разрешу, – приказала леди Эстер горничной. – А теперь выйди из комнаты. Я хочу побыть наедине со своей внучкой.
Тэйлор наконец обнаружила стулья. Села на тот, что стоял в центре, расправила складки платья и сложила руки на коленях. Она не видела бабушку. В темноте и на таком расстоянии она не могла почти ничего различить и продолжала сидеть прямо, как струна, жестко держа спину. Бабушка не переносила никакой распущенности, а поскольку она обладала кошачьим зрением – или так, по крайней мере, казалось Тэйлор, – расслабиться было нельзя.
Свет от свечи на столе у бабушкиной кровати стал маячком в этой темноте. Тэйлор скорее почувствовала, а не увидела, как перед ней прошла горничная. Она дождалась, когда щелкнула, закрываясь, дверь, и громко проговорила:
– Почему здесь так темно, Мадам? Разве вам не хочется сегодня увидеть солнце?
– Нет, не хочется, – ответила бабушка. – Я умираю, Тэйлор. Я знаю это, Бог знает и дьявол тоже. Я не буду суетиться. Это было бы недостойно леди. Однако я не собираюсь легко сдаваться. Пускай смерть поищет меня в темноте. И если судьба будет милостива ко мне, то смерть не найдет меня, пока я не завершу все свои земные дела и не успокоюсь. А если зажечь свет, она быстрее меня обнаружит. Боюсь, ты не вполне готова к тому, что тебе предстоит.
Неожиданная смена темы разговора застала Тэйлор врасплох, но она довольно быстро овладела собой.
– Позволю себе с вами не согласиться, Мадам. Вы сами прекрасно меня научили. Я готова к любой случайности.
Леди Эстер фыркнула:
– Я очень многого не учла в твоем обучении, так ведь? Ты ничего не знаешь о замужестве и о том, что нужно, чтобы быть хорошей женой. Я ругаю себя, что не способна обсуждать с тобой столь интимные вещи. Общество навязывает нам массу ненужных ограничений. Мы постоянно должны быть такими правильными и чопорными. Не знаю, как тебе удалось обойти все это, но в тебе столько любви и сострадания. Сейчас могу сказать: я рада, что не сумела подавить в тебе эти качества. Ты всегда плохо понимала, что следует быть твердой, да? Ну, ничего. Теперь уже слишком поздно меняться. Ты безнадежная мечтательница, Тэйлор. Твое увлечение дешевыми романами и любовь ко всяким оборванцам только лишний раз доказывают это.
Тэйлор улыбнулась.
– Их называют людьми гор, Мадам, – поправила она. – И мне казалось, вы с удовольствием слушали, когда я читала вам рассказы о них.
– Я же не говорю, что мне не нравились эти сказки, – пробормотала леди Эстер. – Не об этом сейчас речь. Рассказы о Дэниеле Крокетте и Дэви Буне увлекут кого угодно, даже черствую старуху.
Она перепутала имена. Тэйлор решила, что она сделала это нарочно, чтобы внучка не подумала, будто Мадам и в самом деле так сильно увлеклась этими горцами, и не стала поправлять ее.
– Да, Мадам, – ответила она, поняв, что бабушке хочется, чтобы с ней согласились.
– Интересно, встречусь ли я с этими горными жителями на том свете?
– Думаю, да, Мадам.
– А тебе придется все-таки спуститься с небес на землю, – предупредила бабушка.
– Непременно, Мадам.
– Конечно, мне надо было не пожалеть времени и научить тебя, как сделать из мужчины доброго и заботливого мужа.
– Дядюшка Эндрю объяснил все, что мне следует знать.
Леди Эстер снова фыркнула:
– Интересно, откуда бы моему брату знать о таких вещах? Он все эти годы жил отшельником у себя в Шотландии. Чтобы рассуждать об этом, надо быть женатым. Забудь все, что он говорил тебе. Он ничего не смыслит в семейной жизни.
Тэйлор отрицательно покачала головой:
– Он давал мне весьма разумные советы, Мадам. А почему дядюшка Эндрю никогда не был женат?
– Может быть, потому, что никто не захотел связывать с ним жизнь, – предположила Мадам. – Единственное, что всегда интересовало моего брата, так это его огромные лошади.
– И его ружья, – напомнила Тэйлор. – Он до сих пор работает над новыми патентами.
– Да, его ружья, – согласилась Мадам. – И все же, мне очень любопытно, Тэйлор. Что он говорил тебе о семейной жизни?
– Если я хочу сделать из негодяя прекрасного мужа, то мне надо относиться к нему так же, как к лошади, которую я собираюсь объезжать. Я должна действовать твердой рукой, никогда не показывать, что боюсь его, а ласку выдавать только мелкими порциями. Дядюшка Эндрю обещает, что через полгода муж станет совершенно ручным и послушным. Он научится ценить меня и относиться ко мне, как к принцессе.
– А если он не будет ценить тебя? Тэйлор улыбнулась:
– В этом случае мне надо будет взять одно из дядюшкиных замечательных ружей и пристрелить его.
– Да, один или два раза мне и самой хотелось застрелить твоего деда, но всего только раз или два, детка. – Настроение ее за какую-то долю секунды вдруг из веселого сделалось грустным и меланхоличным. Голос дрожал от волнения, когда она проговорила:
– Малышки будут нуждаться в тебе. Боже милостивый, ведь ты сама еще почти ребенок. Как ты будешь управляться?
Тэйлор поспешила успокоить ее:
– Все будет прекрасно. Вы все еще считаете меня ребенком, а на самом деле я совсем уже взрослая женщина. Вы прекрасно воспитали меня, и вам вовсе не надо волноваться.
Леди Эстер громко вздохнула.
– Ладно, постараюсь не волноваться, – пообещала она. – Ты так любила меня и так была предана мне все эти годы, а ведь я… я ни разу не сказала тебе, как люблю тебя я. Понимаешь ли ты это?
– Да, понимаю, Мадам.
Какое-то мгновение обе молчали. Затем леди Эстер вновь сменила тему.
– До сих пор я не позволяла тебе рассказать мне, почему твоя сестра так рвалась уехать из Англии. Сейчас я готова допустить, что просто боялась услышать то, что могла услышать. Мой сын явился причиной побега Мэриан, ведь так? Что Малькольм сделал ей? Я готова выслушать все, Тэйлор. Можешь рассказать мне эту историю, если у тебя есть желание.
Внутри у Тэйлор все сжалось. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить.
– У меня нет такого желания, Мадам. Ведь все это было так давно.
– Ты что, все еще боишься? При одном упоминании у тебя голос дрожит.
– Нет, я больше не боюсь.
– Ведь я полностью доверилась тебе тогда и помогла Мэриан и этому ее никчемному мужу уехать, разве не так?
– Так, Мадам.
– Мне это было нелегко, ведь я хорошо понимала, что больше никогда с ними не увижусь. Конечно, я совсем не считалась с мнением Мэриан. И правильно делала! Посмотри сама, какого мужа она себе выбрала. Джордж был лишь немногим лучше уличного попрошайки. И уж, конечно, совсем не любил ее. Он вцепился в нее только из-за денег. А она не хотела ничего слушать. Вот я и отреклась от них обоих. Я сделала это просто от злости. Теперь я это прекрасно понимаю.
– Джордж вовсе не был никчемным человеком, Мадам. Просто он не создан для бизнеса. Может, он и в самом деле женился на сестре главным образом из-за денег, но ведь не бросил же ее после того, как вы лишили ее наследства. Я думаю, он научился со временем любить Мэриан, пусть даже не так сильно, как нам бы этого хотелось. И всегда был добр к ней. И, судя по письмам, которые мы получали от него, был, кажется, замечательным отцом своим детям.
Леди Эстер кивнула.
– Да, мне тоже кажется, что он был им хорошим отцом, – неохотно согласилась она. – Именно ты убедила меня дать им денег, чтобы они могли спокойно уехать из Англии. Я ведь правильно поступила?
– Да, совершенно правильно.
– А сама Мэриан хотела рассказать мне, что же все-таки произошло? Боже мой, ее уже нет в живых целых полтора года, а я только сейчас решилась спросить тебя об этом.
– Нет, Мэриан никогда не рассказала бы вам, – твердо проговорила Тэйлор.
– Но тебе-то она доверилась?
– Да, но только потому, что хотела защитить меня. – Тэйлор сделала паузу, чтобы перевести дыхание и успокоиться. Но тема эта была для нее столь мучительной, что у нее задрожали руки. А ей совсем не хотелось, чтобы бабушка заметила, как она расстроена. Тэйлор попыталась скрыть дрожь в голосе, когда снова заговорила:
– Вы дали ей понять, что любите ее, уже тем, что защитили, не спрашивая никаких объяснений. Вы помогли ей уехать. Они с Джорджем были счастливы в Бостоне, и я уверена, что она скончалась умиротворенной.
– А если бы я велела тебе сейчас привезти ее дочек домой, в Англию, были ли бы они в безопасности?
– Нет. – Ответ Тэйлор был быстрым и уверенным. Помолчав, она сказала уже более спокойным голосом:
– Девочки должны расти на родине своего отца. Именно этого хотели и Джордж, и Мэриан. – И только не под опекой Малькольма, мысленно добавила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60