Но и он тоже не выпускал ее из виду, то и дело поглядывая поверх голов, чтобы убедиться, что она никуда не делась.
Судя по всему, его не радовало это неожиданное всеобщее внимание. К тому же ему не нравилось, что кто-то стоит у него за спиной. Тэйлор пришла к такому выводу, когда увидела, как он постепенно передвинулся и встал так, чтобы сзади оказалась только мраморная статуя. Он, казалось, был сосредоточен лишь на том, чтобы не подпустить к себе врага с тыла. Именно так поступали все знаменитые разбойники – герои ее любимых грошовых романов, которых она прочитала бесчисленное множество.
Мысли лихорадочно мелькали в ее голове. Боже милостивый, неужели Лукас тоже был разбойником? Он что, таким образом приобрел свою репутацию? Тэйлор сразу же отогнала эту мысль. Нет, конечно же, нет. У него скверный характер и неистовый темперамент, но он не убийца. Тэйлор сделала этот вывод не просто интуитивно. Мадам все подробно разузнала о Лукасе, и хотя не успела или не пожелала делиться этими сведениями с внучкой, в глубине души Тэйлор была уверена, что бабушка никогда не стала бы настаивать на том, чтобы она вышла за человека с темным прошлым, лишенного достоинства, отваги и благородства.
Кроме того, всем известно, что разбойник постоянно сам ввязывается в драку и другие неприятности. Рассказы, которые она читала, – например, об Орнери Эдди из Уолкум Джанкшен – только подтверждали эту истину. Эдди все время желал сражаться. Этот разбойник с гордостью говорил о том, что, приехав в какой-нибудь новый город, через десять минут оставлял на дороге свежий труп. Можно было привести и другие примеры: в дешевых романах их было описано не меньше сотни.
Лукас относился к жизни совсем по-другому. Он хотел уединения и открытых просторов. Она вспоминала его слова, что ему больше не нравится жить в Редемпшене, так как этот городок в два квартала становится слишком людным. Ему не нравится жизнь в клетке. Ему, безусловно, ненавистна толпа. Она видела это по его лицу. И еще видела – он явно винит ее в том, что оказался в центре внимания.
Ей вовсе не хотелось брать на себя эту вину. Она не имела ничего общего с тем, что он легендарная личность. Она здесь ни при чем.
Если бы Лукас предупредил ее, что он такая знаменитость, она не стала бы его ни с кем знакомить и называть при этом его полное имя.
То, что он попал в неловкое положение, – только его собственная вина. И все же Тэйлор чувствовала легкие уколы совести. Ладно, она его выручит. Со вздохом она начала пробираться сквозь плотное кольцо мужчин, окруживших Лукаса. Добравшись наконец до мужа, взяла его за руку и громко, чтобы все слышали, сказала, что они опоздают на важную встречу, если не уйдут немедленно.
– Во время медового месяца не назначают важных встреч, – заявил Один из техасцев, растягивая слова в своей обычной манере.
– Они молодожены? – спросил джентльмен, которого она прежде не видела.
Кто-то в толпе выкрикнул:
– Вот это да!
Тэйлор уже слышала это красочное, но не совсем понятное выражение и решила, что это, очевидно, распространенный американский сленг. Она решила запомнить это выражение на будущее – на всякий случай.
– Да, его уже окрутили, – сказал кто-то еще. Последовали громкие поздравления. Лукаса снова начали хлопать по спине. Один рьяный джентльмен промахнулся и вместо Лукаса крепко шмякнул Тэйлор между лопаток. От этого удара она чуть не улетела далеко вперед, но муж удержал ее, крепче прижал к себе, строго посмотрел на обидчика и начал пробиваться сквозь толпу.
Наконец им удалось отбиться от назойливой компании. Лукас. протащил Тэйлор за собой почти через весь вестибюль. Только тогда она запротестовала:
– Можете уже отпустить меня, сэр, и перестаньте хмуриться. А то люди подумают, что мы вовсе не счастливые влюбленные.
Но Лукас не обратил никакого внимания на ее слова. Тэйлор подняла на него глаза и постаралась скопировать выражение его лица. Она решила платить ему той же монетой.
– У вас очень скверный характер, – заявила она, но совсем тихо, чтобы никто больше не услышал.
– Раньше такого не было, – отвечал он.
– Вы хотите сказать, что были легким в общении человеком?
– Да.
Она собиралась фыркнуть, потому что не поверила ему, но вовремя остановилась.
– И когда же это было?
– Когда я не был женат. Тэйлор постаралась не обижаться.
– Вы обвиняете меня в той суматохе, правда? Конечно, я не стала бы представлять вас этим джентльменам, если бы знала, что вы такая популярная личность. Но ведь вы меня не предупредили.
– Почему вы вообще с ними заговорили?
– Что, простите?
Он вздохнул:
– Тэйлор, разве бабушка не говорила вам, что с незнакомыми людьми разговаривать опасно?
– Я была в полной безопасности, – возразила она. – Никто бы не посмел приставать ко мне прямо в вестибюле гостиницы при всем честном народе.
– О! Это почему же?
Он прекрасно знал, что она ответит ему, и приготовился прочитать ей нравоучение по поводу ее наивности. Черт побери, в вестибюле было полно народу, кто угодно мог схватить ее и незаметно для окружающих вытащить на улицу. Неужели она не подозревает об опасностях большого города? Скорее всего – нет, подумал он. Ну хорошо, он заставит ее понять.
Тэйлор смотрела на него снизу вверх своими огромными чистыми глазами. Ему захотелось встряхнуть ее хорошенько. Но вместо этого он решил просто напугать ее.
– Объясните мне, почему никто не посмел бы приставать к вам? – Ему казалось, что голос его звучит очень грозно.
Она отвечала, прямо глядя ему в глаза:
– Вы бы им не позволили. Весь его запал моментально кончился. Ее ответ, такой быстрый и уверенный, сразу исправил ему настроение. Он не знал, что сказать. Этот комплимент застал его врасплох. Слишком она доверчива, подумал он, и откуда у нее столько веры в него?
– Вы правы, я никому бы не позволил прикоснуться к вам. – Он сам удивился, что сказал это.
Она улыбнулась. Лукас пристально смотрел на нее и неожиданно почувствовал непреодолимое желание ее поцеловать.
Однако ее следующая реплика заставила его забыть о своем желании.
– Я знаю наверняка, что женщина может спокойно проехать одна через всю эту великолепную страну и совершенно не бояться, что к ней будут приставать незнакомцы.
Ему снова захотелось встряхнуть ее, чтобы привести в чувство.
– Тэйлор… – начал он, собираясь прочитать ей нотацию по поводу ее нелепых представлений, но она перебила его:
– Я читала это в книге, а значит, это не может быть не правдой. Путевые записки миссис Ливингстон о ее путешествии по Америке весьма поучительны. К ней никогда не приставали.
– Она пожилая и сморщенная дама?
– Разве это имеет значение?
Он долго-долго смотрел в эти невероятно голубые глаза. Потом резко ответил:
– Это имеет очень большое значение.
Она решила положить конец этой дискуссии, оставив за собой последнее слово:
– Прошу вас, перестаньте волноваться. Уверяю, незнакомцы ко мне больше приставать не будут.
– А как насчет мужей?
6
Не любит тот, кто слов любви страшится,
Не любит тот, кто в ней спешит открыться,
Уильям Шекспир «Два веронца»

У этого мужчины какое-то извращенное чувство юмора. Целую минуту Тэйлор не могла сообразить, на что он намекает. Она не рассердилась, просто почувствовала раздражение.
– Я совсем не боюсь, что вы начнете ко мне приставать, мистер Росс. А мне что, надо этого бояться?
– Тэйлор…
Он произнес ее имя с предупреждающей ноткой в голосе.
– Да? – откликнулась она.
– Я скоро вернусь. Никуда не уходите.
Он сильно сжал ее плечи, и она пообещала, что не уйдет. Потом отошел к стойке администратора. Тэйлор видела, как он отдал ключ одному из служащих, наклонился, сказал ему что-то и вернулся к ней.
– Мы будем жить в одном номере.
Ее глаза расширились. Между прочим, подумалось ей, у мистера Росса, объявившего о своем решении, отнюдь не счастливый вид.
– Неужели вы не могли заранее заказать себе отдельный номер? – Тэйлор покачала головой.
– Я отказался от него.
– Почему?
– Потому что вокруг вас все время собирается толпа.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего особенного. Мы женаты и уже спали с вами в одной постели.
– Но, мистер Росс…
– Не надо со мной спорить.
Он ухватил ее за руку и потащил за собой. Выражение его лица оставалось хмурым, пока они не подошли к Виктории. Тут он заулыбался, отпустил руку Тэйлор и помог Виктории подняться на ноги.
– Ну что, пойдемте наверх и поможем вам устроиться в вашем номере? – спросил он голосом приятным и легким, как летний ветерок.
– Так вам удалось достать для меня номер? – обрадовалась Виктория. – Здесь в вестибюле столько народа… я была уверена, что не осталось ни одной свободной комнаты.
По ее взволнованному лицу Тэйлор поняла, что Виктория наверняка сидела и переживала, как они устроятся на ночь. Тэйлор стало ужасно стыдно. Конечно, надо было остаться с Викторией и развеять ее опасения. Ей в ее деликатном положении нельзя ни о чем волноваться. Будущим мамам необходима спокойная окружающая обстановка. И еще им нужен отдых. Бедная Виктория выглядела совершенно изможденной.
Тэйлор поспешно подошла к ней, чтобы извиниться.
– Я совсем не подумала… Мне не следовало оставлять вас одну. Простите меня, Виктория.
– Ну что вы! Со мной все было в порядке, – отвечала Виктория, смущенная вниманием, которым ее окружили. – Несколько мужчин пытались развлечь меня, но я отправила их восвояси. Расскажите, что же происходило там у вас? Почему там царило такое оживление?
– Носильщик ждет, – объявил Лукас. – Тэйлор вам потом все расскажет. Пошли наверх?
Он явно торопился уйти. Пока они поднимались по лестнице на галерею, он несколько раз оглядывался через плечо, и Тэйлор догадалась: хочет поскорее избавиться от своих почитателей.
Их комнаты находились на четвертом этаже. Номер Виктории – с одной стороны длинного извилистого коридора, а Лукаса и Тэйлор – с другой. Лукас оставил Тэйлор с Викторией помочь ей распаковать вещи, а сам пошел с носильщиком в их номер посмотреть, как донесли багаж. Сундуки должны были оставить в подвале гостиницы на хранение до их отъезда.
Спальня Виктории, небольшая, но очень элегантная, была окрашена в бледно-лимонный цвет, что, по утверждению Тэйлор, очень успокаивающе действовало на глаза. Мебель из темно-вишневого дерева. Тэйлор не удержалась и пробежала пальцами по изящной резьбе на дверце гардероба. Мастер, должно быть, потратил месяцы работы, вырезая изысканный узор из листьев на гардеробе и на комоде.
Пока она развешивала платья Виктории в шкафу, та подошла к окну и выглянула на улицу.
– Я никогда не могла подумать, что Бостон такой большой и современный город, – заметила она. – Совсем не уступает Лондону, правда?
– Похоже, что так, – согласилась Тэйлор. – Кстати, внизу есть прачечная, Виктория. Если вам надо что-нибудь постирать и погладить, служащие говорят, что сделают все в течение дня. Мадам где-то читала и рассказывала мне, будто во всех хороших гостиницах имеются паровые прачечные, и потому бизнесменам нет необходимости возить с собой больше одной рубашки во время поездок. Понимаете, белье стирают в машине, которая приводится в движение паром. Она это белье как следует крутит и перемешивает, а потом выжимает таким странным способом – он называется центрифугой. А после его сушат потоками горячего воздуха. Так что рубашку можно постирать, высушить и погладить всего за несколько минут. Удивительно, правда?
Виктория ничего не ответила. Тэйлор так увлеклась распаковыванием одежды подруги, что не заметила, как та загрустила. Не услышав никакой реакции на описанные ею чудеса паровой прачечной она повернулась и увидела, что Виктория сидит на краю своей двуспальной кровати. Руки она сложила на коленях, а голову склонила так низко, что почти касалась подбородком груди. Вид у нее был очень удрученный.
Тэйлор сразу бросила свое занятие, подошла и встала рядом с подругой.
– Вы чем-то взволнованы? – спросила она.
– Нет, – отозвалась Виктория едва слышным многозначительным шепотом. Тэйлор озабоченно нахмурилась. Все-таки что-то было явно неладно, и она намеревалась это выяснить.
– Вам нездоровится?
– Нет.
Тэйлор помолчала. Ей хотелось, чтобы Виктория сама рассказала, в чем дело. И совсем не хотелось вытягивать из подруги ее проблему. Молодым воспитанным леди не пристало проявлять любопытство и уж тем более быть назойливыми. Мадам всегда говорила, что это одиннадцатая заповедь. – Вы хотите отдохнуть перед ужином?
– Думаю, да.
– А сейчас вам хочется есть?
– Думаю, да.
Тэйлор решила набраться терпения. Она села на край кровати рядом с Викторией, сложила руки на коленях и просто стала ждать, чтобы подруга рассказала, что ее беспокоит.
Неожиданный приступ застенчивости у Виктории окончательно сбил Тэйлор с толку. Они много времени провели вместе на корабле – практически все вечера. В то время как бывалые пассажиры, чтобы убить время, собирались на палубе вокруг трубы покурить и поговорить о своих прошлых путешествиях или играли в триктрак в комнате отдыха, а другие, более молодые и энергичные, играли на верхней палубе в более шумный шафлборд, она и Виктория уединялись в судовой библиотеке и говорили на все известные человеку темы. Они нашли решение многих проблем, волнующих все человечество, а также некоторых личных. Виктория поведала Тэйлор все о своей семье и немного о человеке, который предал ее, хотя упрямо продолжала настаивать, что никогда ни за что не раскроет его имени. Она говорила о своих мечтах и надеждах. Тэйлор о себе не говорила ничего. Зато рассказывала Виктории десятки историй о диких заповедных уголках Америки – историй, вычитанных ею из любимых книг. Единственная мечта, которую, по ее собственному признанию, она лелеяла, – это встретить когда-нибудь настоящего горца.
Из-за шторма путешествие оказалось более длительным, чем ожидали. Они провели на корабле полных двенадцать дней, и за все время Виктория ни разу не проявила застенчивости или сдержанности с Тэйлор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60