Хорошо зная бабушку, Тэйлор не сомневалась, что ее расспросы были на самом деле слегка завуалированными допросами. Да, безусловно, уж она-то получила ответ на каждый свой вопрос. Тэйлор громко вздохнула. Жаль, что она не унаследовала от Мадам эту черту.
Лукас не обращал на жену внимания. Он снял рубаху, раскатал на полу свою походную постель, погасил свет и растянулся поверх одеяла. Его постель была на другом конце каюты. Даже во сне он старался, чтобы расстояние между ними было как можно больше. То, что он в ту ночь проснулся, лежа на Тэйлор, было тревожным предупреждением. Он не допустит, чтобы это повторилось вновь.
Тэйлор сдалась и прекратила расспросы. Она встала, сняла пеньюар и забралась в постель. Взбила подушки, расправила покрывало, чтобы не было ни одной морщинки, и, когда наконец устроилась, крикнула:
– Спокойной ночи, мистер Росс.
И ведь прекрасно знает, что он терпеть не может, когда она его так называет. Она явно сердится на него. Вон бормочет что-то себе под нос и с шумом поправляет подушки – все для того, чтобы дать ему понять, что расстроена.
Эту маленькую женщину можно читать как открытую книгу. Она совершенно очевидно не владеет искусством скрывать свои чувства. И с ее красотой и наивностью станет легкой добычей всех золотоискателей в Бостоне. Настроение у Лукаса сразу испортилось. Господи, да он просто сходит с ума от мысли, что ею овладеет другой мужчина. Какого черта? Что с ним творится? Какое ему дело, с кем она останется, когда их брак будет расторгнут?
– Вы спите? – спросила Тэйлор шепотом в темноте и стала ждать ответа. Лукас не отвечал. Однако она не отступилась. Спросила еще раз, но уже гораздо громче. Он перестал притворяться:
– Что такое?
Она повернулась на бок и постаралась разглядеть его в темноте.
– Я просто подумала, что должна напомнить вам о нашей встрече с банкирами. Я назначу время, как только мы прибудем в отель. Вам придется пробыть там до встречи с ними.
– Да, конечно.
– Возможно, вам придется пробыть в Бостоне лишние день-два.
– Знаю.
Довольно долго она молчала. И как раз тогда, когда Лукас был уверен, что она заснула, шепотом позвала его по имени.
– Что еще?
Она, казалось, не услышала раздражения, прозвучавшего в его голосе.
– Ради меня вы пожертвовали своим будущим. Это была благородная жертва.
– Ничего благородного, Тэйлор. Она не стала спорить.
– Можете пообещать мне кое-что?
– А вы дадите мне спать, если пообещаю?
– Да, – согласилась она.
– Хорошо. Что я должен вам обещать?
– Что вы не уедете, не попрощавшись.
Он услышал в ее голосе неподдельное волнение.
– Обещаю. Я никуда не уеду, не попрощавшись.
– Спасибо.
Тэйлор закрыла глаза и прочитала молитву на ночь. Лукас тоже закрыл глаза и попытался не давать ходу похотливым мыслям о своей жене, которые носились у него в голове. Он решил сам для себя составить список причин, почему никогда не хотел жениться. Первое и самое главное – это его свобода, напомнил он себе. Он бродяга, а не семьянин. А жена – это веревка на шее. Это осложнение, которого он не хочет и в котором не нуждается. Неожиданная мысль прервала его размышления. Тэйлор сказала, что ради нее он пожертвовал своим будущим. А поскольку у него никогда не было намерения жениться на ком-нибудь после того как они расстанутся, то ее похвала была совсем неуместной. И женитьба на ней совсем не была благородством с его стороны. Он сделал это ради денег, чтобы купить свободу Келси.
А что же руководило Тэйлор? Он вспомнил тот их последний вечер в Лондоне, когда с удивлением и любопытством наблюдал, как Тэйлор сняла свои драгоценности и не задумываясь отдала их. Неужели она так богата, что раздаривает драгоценности, не заботясь об их цене?
Что-то не сходилось в его выводах с мотивами ее действий. Лукас уже достаточно долго пробыл с Тэйлор и составил о ней суждение. Она так заботливо и внимательно складывала свои платья и убирала их в чемодан, что становилось ясно – привыкла сама заботиться о себе. И не настаивала на том, чтобы взять с собой служанку. Он бы не позволил никаких слуг, но, черт побери, она и не просила.
На «Эмеральде» можно было воспользоваться услугами дворецкого. Тэйлор этого не захотела. Она не позволяла никому убирать в каюте, все делала сама. Для богатой избалованной женщины такое поведение было странным.
– Тэйлор…
– Да.
– Тогда в Лондоне… почему вы отдали свое ожерелье той девушке?
Надо же, о чем он размышляет, подумала она. И, подавив зевок, сказала:
– Ей было приятно получить его.
Но его не удовлетворил этот полуответ.
– И? – не отступал он.
– Я знала, что мне оно больше не понадобится. Лукас долго, нахмурившись, раздумывал над ее ответом.
– А в Бостоне разве не носят дорогих украшений?
– Некоторые, наверное, носят.
Так. Ему аккуратно отплатили той же монетой. Лукас расстроился, что не сумел добиться от нее прямого ответа. Но сдаваться не собирался.
– Ваша бабушка сказала мне, что брак защитит ваше наследство от дяди.
– Да, это верно. А что еще сказала вам Мадам?
– Просила оберегать вас. – Я и сама могу оберегать себя.
По ее голосу чувствовалось, что она возмущена. Лукас улыбнулся. Как это в духе человека неискушенного – полагать, что можешь справиться со всем миром и со всем злом в мире.
Он закинул руки за голову и уставился в потолок, собираясь с мыслями.
– Но ведь наследство не единственная причина, почему вы согласились выйти за меня?
– Мадам приложила огромные усилия, чтобы скопить свое состояние. Она не желала видеть, как его проматывают. И я так же смотрю на это.
– Тогда почему вы отдали свое ожерелье? Могу предположить, что оно очень дорогое. Ведь это настоящие камни?
– Да.
– Тогда почему?..
– Я уже объяснила, – упрямо отвечала она. – Мне эти побрякушки больше не нужны.
Они вернулись к тому, с чего начали. Лукас неохотно признал, что способности к уклончивым ответам у них с Тэйлор примерно равны.
– Все же мне хотелось бы знать… Но она перебила его:
– Я очень устала, мистер Росс. Прошу вас, дайте мне уснуть. – И, отвернувшись лицом к стене, закрыла глаза и нарочито громко зевнула.
Она молила Бога, чтобы Лукас понял намек. Чтобы перестал ее мучить и заснул поскорее. Ему, разумеется, придется узнать о малышках, но, наверное, лучше позже, чем раньше. Она пока не видит причин посвящать его в эту проблему. Он и так упрям, и если узнает, что она собирается следовать за ним в Редемпшен, то постарается не допустить этого. Тэйлор вздохнула. Конечно, он не даст ей ехать с ним. И наверняка будет называть всякие благородные причины. С его точки зрения, ее место в гостиных Бостона, а основная забота – потягивать чай и вести себя, как несмышленое дитя. Редемпшен, конечно, не для нее. Разве он не говорил, что ей там жутко не понравится?..
Все мысли Тэйлор улетучились в одну секунду, когда она почувствовала, что с нее стягивают одеяло. Она повернулась на спину и слегка вскрикнула от удивления. Над ней возвышался Лукас. В каюте было темно, но она все равно видела, что он хмурится.
– Что вы делаете? – спросила она.
Он сел. Тэйлор постаралась отодвинуться от него подальше. Но он сидел на ее рубашке, и она тщетно пыталась вытянуть ее из-под него. Внезапно Лукас отвлек ее от этого занятия, положив руки ей на плечи.
– Посмотрите на меня, – скомандовал он.
В его грубоватом голосе слышалось раздражение. Но Тэйлор тут же дала ему понять, как недовольна она.
– Знаете, мистер Росс, вы способны выйти из себя из-за сущей ерунды.
– Я требую, чтобы вы ответили на один мой вопрос.
– Ну хорошо. Что это за вопрос?
– Почему вы вышли за меня?
Она не могла смотреть ему в глаза, когда отвечала, и потому сосредоточенно разглядывала его шею.
– Чтобы защитить свое наследство.
– И все? – не отставал он.
Она вздохнула. Он точно кошка, гоняющая клубок шерсти. И ни за что не отстанет, пока не получит ответы на все вопросы.
– Чтобы не дать дяде Малькольму выдать меня замуж за первого попавшегося проходимца, которого он сам же и присмотрит для меня.
Лукас отрицательно покачал головой. Есть еще что-то, о чем она молчит. В этом он не сомневался.
– А какая еще у вас была причина?
– Я вышла за вас ради высшего блага. Ну вот, я сказала все, что вам надо знать.
– Ради какого еще высшего блага? Тэйлор попыталась сменить тему.
– Вам не следует сидеть на моей постели, – заявила она, стараясь придать своему голосу как можно больше возмущения. – Это неприлично.
– А мы женаты, – рявкнул он. – Все прилично. Она открыла рот, хотела что-то сказать, но потом сразу его закрыла. В голове не осталось ни одной мысли. Она уставилась на Лукаса и просто ждала, что он будет делать дальше.
Она не боится его. Как только Тэйлор вспомнила этот важный аргумент, у нее восстановилось дыхание.
Она не могла точно сказать, как долго они сидели вот так, уставившись друг на друга. Ей показалось – вечность. Лукас старался собраться с мыслями по поводу чего-то серьезного, и по его нахмуренному лицу можно было понять, что это что-то весьма малоприятное.
– Вы – моя жена, Тэйлор.
Ей не понравилось, как прозвучало это заявление.
– Вы хотите сказать, что собираетесь воспользоваться сейчас своими… супружескими правами?
Она с трудом выдавила из себя этот вопрос и, казалось, была в ужасе от одной мысли об этом. Такая реакция только раззадорила его. Ему захотелось удушить и поцеловать ее одновременно.
Внезапно Лукас осознал свою ошибку. Он находился слишком близко к ней. Он чувствовал тепло ее кожи под своими ладонями и не мог ни о чем больше думать, кроме как о том, чтобы прикасаться к ней. Он хотел испробовать ее на вкус, проглотить ее. Один поцелуй, сказал он себе, только один поцелуй. И тогда он будет удовлетворен.
Черт, опять он лжет себе. Ему не нужен один поцелуй. Ему нужно все до конца.
– Нет, я не хочу пользоваться своими супружескими правами, – ответил он.
Судя по голосу, он злился. Его отношение не могло не задеть Тэйлор за живое. Почему одна только мысль об этом ему так отвратительна? Она должна была бы чувствовать облегчение. Однако ничего такого не чувствовала. И хотя не чувствовала также ни готовности, ни желания отдаться Лукасу Россу, ей все же хотелось, чтобы он находил ее желанной – пусть совсем чуточку. Ведь любой жене приятно, когда муж считает ее привлекательной. Тэйлор честно признавалась себе в том, что ей хочется, чтобы Лукас думал, что она, по крайней мере, хорошенькая.
А он ведет себя так, словно его коробит от мысли, что ему надо к ней прикоснуться.
С ее стороны было смешно обижаться. Тем не менее, она чувствовала себя опустошенной. И решила, что просто-напросто устала. Конечно, в другое время то, что он отверг ее, не вызвало бы в ней такого чувства собственной неполноценности.
Да, что-то она сегодня чересчур чувствительна, а Лукас Росс – бесчувственный грубиян.
– Некоторые мужчины находят меня привлекательной.
Тэйлор не собиралась говорить это вслух. Но тем не менее вздохнула и продолжала:
– По крайней мере, мне кажется, что они так думают. А вот вам я не очень нравлюсь, да, Лукас?
– Нравитесь, даже очень, – сказал он.
Похоже, она ему не поверила. Он понял по выражению лица, что обидел ее. И попытался объяснить ей свою позицию.
– Знаете, почему я не прикасаюсь к вам?
– Да, конечно. Это ясно как день. Я не нужна вам. Даже слабоумный, и тот понял бы.
– Я никогда не говорил, что вы не нужны мне.
– Нет, говорили.
– Вы мне очень даже нужны.
Глаза ее расширились от удивления. Разговор принимал странный оборот. Лукас решил, что, сказав "а", надо говорить и "б".
– Да, черт побери, вы нужны мне, – пробормотал он. И, чтобы внести ясность, добавил:
– Просто я не хочу быть вашим мужем.
– Но ведь одно без другого невозможно, Лукас.
– Что вы имеете в виду?
Она и сама точно не знала. Но ей стало лучше, когда он признался, что его влечет к ней.
Потом до нее дошло его завуалированное оскорбление в ее адрес.
– У меня что, на лбу написано, что меня можно оскорблять? – резко бросила она. – Святое небо, сначала Уильям Мерритт оскорбляет меня, предлагая стать его любовницей, а теперь вы заявляете, что хотите… сами понимаете чего, но при этом не хотите быть моим мужем. Ну, каково?
Он хотел ответить ей, что не желает, чтобы его смешивали с такими сукиными детьми, как Мерритт. Но Тэйлор отвлекла его, прежде чем он успел произнести хоть слово в свое оправдание. Она прикоснулась к нему.
Ему на лоб упала прядь волос. Это никак не давало ей сосредоточиться. Не задумываясь, что делать, она сняла его руку со своего плеча и потянулась, чтобы убрать эту прядь на место.
Лукас отшатнулся, как будто она его ударила. Тзйлор сразу смутилась и отдернула руку.
– Мадам говорит, что мужчины сношались бы даже с камнем, если бы это было возможно. – Столь возмутительное заявление полностью приковало его внимание. – И знаете почему? – продолжала она.
Он запретил себе переспрашивать. Он предполагал, что ответ ему не понравится. Однако любопытство взяло верх.
– Не знаю. Почему?
– Потому что мужчины думают не головой, а…
Не давая ей закончить свое объяснение, он закрыл ей рот рукой.
– Ради Бога, Тэйлор. Я не позволю вам говорить такие вещи.
– Я всего-навсего передаю вам то, что Мадам говорила мне о мужчинах, – прошептала Тэйлор, как только Лукас убрал руку. – Но ведь это так, вы не будете отрицать? У любого мужчины вожделение всегда на первом месте.
– Не все мужчины такие.
– А вы?
Он посмотрел на нее убийственным взглядом. Потом обхватил ее лицо руками и медленно наклонился.
– Нет, я не из таких. Хочу, чтобы вы кое-что для себя уяснили, Тэйлор. Вы просто чертовски сводите меня с ума, но я никогда не остепенюсь и не заведу семью. Какой бы заманчивой ни показалась эта идея.
– И именно поэтому вы расселись на моей кровати среди ночи и читаете мне нотации? Для того чтобы я уяснила себе, что вы не собираетесь заводить семью? По-моему, вы уже и так дали мне это ясно понять, Лукас.
– Я также хотел заверить вас, что вы можете не опасаться меня. Хотя меня и влечет к вам, я тем не менее не воспользуюсь обстоятельствами, в которых мы с вами находимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60