Или мне не стоит спрашивать?
– Увы, миледи, я всего лишь чужак и редко оказываюсь в таких роскошных местах. Оправданием моего пребывания там может служить только должность посланника моего короля, Давида Шотландского. Я разъезжаю по всей стране, выполняя его поручения. Но нечасто обязанности позволяют мне наслаждаться обществом таких прелестных дам.
Как и думала Корделия, такой разговор крайне не понравился их хозяину, и, похоже, терпение Десмонда вот-вот было готово лопнуть.
– Прошу вас подойти к моему управителю. Он покажет вам и вашему отцу отведенные покои. Сегодня мы устраиваем пир и веселимся. С раннего утра мужчины собираются поохотиться на оленя, а послезавтра – на вепря. Тех, кто вернется с самыми впечатляющими трофеями, будут чествовать вечером. А на третий день мы с леди Абриэль обменяемся брачными обетами и отпразднуем наш союз вечером в банкетном зале. Конечно, вы оба приглашены на свадьбу!
«Если он надеялся задеть этим лорда Рейвена, то жестоко ошибся и зря потратил время», – думала Абриэль. Шотландец никогда не проявлял к ней серьезного интереса, так какое ему дело, за кого она выходит замуж? Это только она ранена словами будущего мужа!
– Будьте уверены, что каждое событие будет отмечено нашим присутствием, – заверил его Рейвен, кладя руки на грудь и наклоняя голову. – Для нас большая честь быть в числе ваших гостей.
Десмонд небрежно кивнул в ответ.
Выпрямившись во весь рост, Рейвен огляделся, словно восхищаясь пейзажем, но украдкой смотрел только на Абриэль. Его ничуть не удивляло, что он запомнил каждую черточку дамы. Ни одна женщина до того вечера не задела его сердца так сильно.
Она тоже наблюдала за ним, хотя он чувствовал в ней некоторую холодность. Конечно, она обручена, но почему-то старательно избегает его взгляда.
Десмонд молча протянул руку невесте. Невозможно было не сравнивать этот жест с тем, которым Рейвен протягивал ей руку всего несколько минут назад. Из сладостной фантазии девушка мгновенно перенеслась в грубую, жестокую реальность, и это произошло в тот самый момент, когда она положила дрожащую руку на рукав сквайра. Она терпеть не могла прикасаться к нему, но разве у нее был выход? Бедняжке пришлось изобразить улыбку, несмотря на то, что безжалостная ладонь все сильнее сдавливала ее сердце. Если бы только Рейвен не принял подлого приглашения Десмонда! Теперь ей не пришлось бы смотреть на него и воображать себя замужем за кем-то вроде такого человека, красивого и дерзкого. Почему она всегда вынуждена напоминать себе, что у него был шанс, но он явно не желал ухаживать за ней как полагается: представиться отчиму и попросить ее руки?! Вероятно, он искал богатую невесту, и Абриэль в отчаянии спрашивала себя: неужели деньги – это все, что нужно мужчинам? Впрочем, с горечью признавала Абриэль, она не менее виновата, потому что выходит замуж по этой же причине.
Десмонд, надувшись от гордости, провел невесту мимо шотландцев, кивая каждому по очереди, прежде чем увести ее прочь. Когда они вошли во двор, гости приблизились к ним, чтобы поздравить обрученных и пожелать счастья. Но Абриэль почти не слушала пространных речей и отвечала на вопросы бессмысленной улыбкой, так что де Марле приходилось высказываться вместо нее. Он с готовностью заверял, что ей также не терпится выйти замуж, и хотя своим молчанием она словно подтверждала слова жениха, на самом же деле чувствовала себя бездушной куклой с нарисованной на лице улыбкой, чем-то вроде марионетки на ниточках, которой ловко управляет стоявший рядом человек.
Собрав остатки решимости, Абриэль шагала по внутреннему двору с той же фальшивой улыбкой на губах. Ощущение внутренней пустоты было почти невыносимым. Имей она хотя бы момент свободы и уголок, где можно было спрятаться, немедленно убежала бы туда и выплакала все глаза, пока не истощится поток слез. Абриэль казалось, что она все ближе подходит к ужасам мрачного подземного мира, где предстоит скитаться вечно, и все потому, что ей предназначено стать женой гнусного чудовища. Наверное, девушка испытывала бы то же самое, готовься она взойти на эшафот и положить голову на плаху у ног сжимавшего топор палача.
Глубокой ночью Абриэль лежала без сна на узкой кровати в маленькой комнатке, смежной с покоями родителей. Пристально глядя на шелковые сборки балдахина, она даже не замечала, с каким трудом давался ей каждый вздох. О сне не могло быть и речи. Мрачная тяжесть лежала у нее на сердце, и ничего удивительного: всего несколько дней осталось до церемонии, которая навечно свяжет ее с Десмондом де Марле. Каждый раз при мысли, что придет время, когда от нее потребуют выполнения супружеского долга, у Абриэль кружилась голова от отчаяния. Если бы не опасения разбудить родителей, она бы горько разрыдалась. Она добровольно приговорила себя к аду на земле, дав слово негодяю, слово, которое не хотела и не могла взять назад.
Не в силах вынести страданий, она встала и вышла в коридор поискать укромный уголок, где родители не услышат ее плача. Никто не проснется и не встревожится, не найдя ее в спальне.
Наконец она очутилась в коридоре, ведущем к башне. Ночная рубашка липла к телу, а ступавшие по каменному полу босые ступни совсем заледенели. Длинные волосы в беспорядке разметались по плечам и груди, защищая ее своим теплым плащом от сквозняков, гулявшим по коридорам.
Здесь не горело ни одного факела. Только слабый лунный свет проникал сквозь стекла в свинцовых переплетах. Несмотря на ощущение полной безнадежности, Абриэль немного успокоилась только оттого, что здесь никого не было и она могла беспрепятственно лить слезы по своей несчастной судьбе. Но видимо, ей не суждено было найти покоя: уже через несколько минут ей стало не по себе, словно кто-то был рядом. Встревожившись, она всмотрелась в бездонную тьму. Кто мог наблюдать за ней? Десмонд? С самого ее приезда он постоянно маячил поблизости, скрываясь в каком-нибудь закутке… шпионя за ней. Он был просто одержим своей невестой, и это было одной из причин, по которым она молила Бога сотворить чудо и помешать свадьбе.
Может, это он последовал за ней сегодня, надеясь застать ее врасплох, как тогда, в королевском дворце? Или так жаждет ее плоти, что готов лишить последних часов мира и уединения?
Уже привычные гнев и отвращение нахлынули на нее. Правда, это может быть и не Десмонд, а кто-то другой. Но в таком случае неизвестно, что хуже и что может сотворить с ней незнакомец. Вполне возможно, он окажется ничем не лучше ее жениха.
И тут рядом с лестницей, ведущей на башню, послышался тихий скрежет, словно кто-то поскользнулся на грубых камнях. Девушка застыла от страха.
– Десмонд?! – позвала она, радуясь, что голос не дрогнул, не выдал ужаса, который она испытывала. Нельзя показывать, как она напугана. И глупо надеяться, что случайно проходивший мимо рыцарь снова великодушно бросится ее спасать, особенно учитывая печальную малочисленность рыцарей в ее жизни. Она может назвать только одного, да и то вряд ли упрямый шотландец захочет вмешаться во второй раз.
Остается только одно: любым способом постараться спастись. В конце концов, она сама виновата: зачем понадобилось выходить из комнаты ночью?
Она была уверена, что ее преследует именно Десмонд, несмотря на то что он не отозвался. На него это похоже: промолчать, чтобы продлить ее мучения. Подлая жаба, должно быть, считает, что, если ее как следует напугать, она сама с благодарностью упадет в его объятия.
Абриэль едва не фыркнула при этой мысли. Скорее уж она помчится отсюда как ошпаренная, лишь бы избавиться от него?
Но пожалуй, лучше переждать. Рано или поздно он потеряет терпение и выйдет на свет. И тогда она останется спокойной и заставит его понять, что лучше будет уважать честь ее семьи и выполнить долг джентльмена по отношению к приглашенным в дом гостям, а следовательно, сдержать свои порывы, пока они не будут официально повенчаны. Если же убеждения не помогут, придется бежать, прежде чем он сможет коснуться ее. Помоги ей Боже, она не отдастся этому распутнику, по крайней мере ни одной секундой раньше, чем этого потребуют условия сделки с дьяволом.
Но тишина стояла такая, что нервы Абриэль не выдерживали.
Наконец послышался медленный, размеренный звук шагов, и на лужицу света у ног девушки упала тень. Но она так и не смогла понять, кто перед ней. Поэтому девушка инстинктивно подобрала подол рубашки, готовая сорваться с места.
– Десмонд! – уже громче воскликнула она. – Это ты?!
Тень шевельнулась, и голос, слишком низкий, слишком мужской и слишком красивый, чтобы принадлежать сквайру, ответил:
– Нет, леди Абриэль. Могу лишь надеяться, что вы не разочарованы.
Глава 5
О нет, она испытывала не разочарование, а нечто совершенно другое, чему пока не было названия. Потому что перед ней стоял Рейвен, и луна окутывала его бледным светом, не давая как следует рассмотреть выражение его лица. Так, значит, это не сквайр и не чужой человек, и ей следовало бы почувствовать облегчение, но этого не произошло.
Осторожность и правила приличия требовали, чтобы она немедленно ушла, но что-то еще, какое-то незнакомое чувство удерживало ее на месте, словно влажный вечерний туман проник в ее мозг, заставив забыть обо всем и вся, кроме красивого шотландца, который когда-то наблюдал за ней с дерзким, неприкрытым интересом. Какую странную власть имел он над ней, если простой взгляд или легкий изгиб губ могли так на нее подействовать?! Самый вид этого человека должен был побудить почти замужнюю женщину ринуться в безопасное убежище спальни. Однако Абриэль так сильно тянуло к этому человеку, как только может тянуть женщину к мужчине.
Рейвен переступил с ноги на ногу, и луч света упал на просторную белую рубаху с длинными рукавами, которую он носил вместе с килтом и мягкими кожаными сапогами.
– Итак, что вы ответите? – мягко спросил он.
Ответить?
Абриэль непонимающе нахмурилась. Но что она должна ответить?
Не так легко сосредоточиться, когда сердце бьется как бешеное, а внутренности скрутило в тугой ком. Совершенно невозможно при этом помнить, о чем он ее спрашивал.
– Сильно ли вы разочарованы? – повторил он, прежде чем она раскрыла рот. – Если предположить, разумеется, что вы выскользнули из теплой постели в такой час, чтобы встретиться с вашим нареченным в этом… – он огляделся, – в этом темном и сыром месте. Признаю себя весьма несовершенной заменой мужчине, которого вы ждали, возможно, самой несовершенной в мире. Возможно, вы уже заметили, как мало у меня общего с мужчиной ваших грез. – Когда она недоуменно подняла брови, он добавил: – Нашим гостеприимным хозяином.
Абриэль закинула волосы за плечо.
– Боюсь, это вы будете разочарованы, сэр, – сухо ответила она.
– Неужели? – Он шагнул ближе, дерзко разглядывая ее. – Но я не способен связно мыслить сейчас, когда небеса вознаградили меня, послав сюда самую красивую на свете девушку.
Хотя у нее все сжималось внутри, она изобразила полное спокойствие и, закатив глаза, весело заметила:
– Ничего не скажешь, вы истинный сын Сиберна! Но поскольку здесь вам не на кого произвести впечатление, можете приберечь свои лестные слова для другой девушки. Я имела в виду разочарование, которое вы испытаете, поняв, как ошибаетесь. Видите ли, я никому не назначала свидания, ни нашему драгоценному хозяину, ни кому иному.
Он сделал еще шаг, и Абриэль поежилась, поняв, что голос его становится все ниже и нежнее, посылая по ее спине легкий озноб.
– Уверены, что знаете меня достаточно хорошо, чтобы понять, на кого я стремлюсь произвести впечатление? – спросил он.
– Уверена в другом: мне совершенно ни к чему знать вас лучше, чем сейчас.
– Вот как? – весело осведомился он. – В таком случае, миледи, признаюсь в полном отсутствии проницательности. И могу только гадать, что заставило вас скитаться по ночам в коридорах замка, в холоде и сырости, да еще в такой час, когда счастливые невесты должны лежать в постельках, грезя о счастливой семейной жизни.
Абриэль обхватила себя руками, словно дрожа от холода. Хотя на самом деле пылала от жара.
– Поражаюсь столь близкому знакомству с образом жизни невест, сэр. Лично я не могла уснуть и подумала, что прохладный ночной воздух поможет мне навеять те сладкие сны, о которых вы упоминали. Но я задумалась и поэтому зашла дальше, чем намеревалась.
Абриэль напряглась, когда он подошел еще ближе, и напомнила себе, что ей давно пора уходить. Напомнила уже не впервые и все же оставалась на месте. Что это с ней творится? Почему она совершенно забыла об осторожности? Ведь на карту поставлено так много, и не только ее жизнь, а жизнь людей, которых она любила больше всего на свете. И вот страсть к приключениям, унаследованная от отца, страсть, которую она всячески старалась подавить, неожиданно взыграла снова.
– Вы правы, очень легко забрести в подобные уголки, – кивнул он, подойдя совсем близко, отчего ее сердце забилось еще сильнее, хотя секунду назад это казалось невозможным.
Она вскинула подбородок, поклявшись, что не позволит ему увидеть ее страх, и вынудила себя кивнуть:
– Да, вы правы, я оказалась куда дальше от своей комнаты, чем предполагала. Необходимо лучше держать себя в руках, но мысли о свадьбе навевают столько счастливых предчувствий…
Слова почти застревали в ее горле, но как она могла рассказать правду почти незнакомому человеку? Абриэль уже так много потеряла: любимого отца, первого жениха, покой и мирное состояние души, даже мечты о будущем. А скоро у нее отнимут последнее: честь и достоинство. Но она не расстанется с потрепанными остатками своей гордости.
Рейвен выгнул темную бровь.
– Счастливые предчувствия? Простите мою дерзость, миледи, но, кажется, я припоминаю, что во время нашей последней встречи с де Марле он пытался взять вас силой. Именно это обстоятельство и пробуждает в вас счастливые предчувствия? Или в ту ночь во дворце я тоже ошибался? Может, вас вовсе не следовало спасать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38