Они направились к ней сквозь толпу, и с каждым шагом она ощущала нечто вроде страха, смешанного со странным леденящим возбуждением, которого вовсе не хотела ощущать. К ее ужасу, Корделия решила, что делает подруге огромное одолжение, убедив шотландца потанцевать с ней. Именно того, кто презирал все приличия и хорошие манеры. Честно говоря, она не возражала против танца с красивым шотландцем, только при более подходящих обстоятельствах.
Абриэль оглянулась на родителей и увидела, что те, естественно, тихо переговариваются между собой. Сама она не делала ничего, чтобы привлечь шотландца, но именно к ней он стремился. Каждый шаг был отмечен неосознанной грацией, заставлявшей других инстинктивно уступать ему дорогу.
Абриэль невольно заметила, как идет ему национальный костюм, туго обтягивающий широкие плечи и грудь и подчеркивавший стройные бедра и длинные ноги, словно эту одежду шили прямо на нем.
Но когда он оказался в нескольких шагах от нее, она загляделась на его лицо, будто вылепленное талантливым скульптором: темные брови изгибались над внимательными черно-синими глазами, небольшая горбинка на носу, в том месте, где он когда-то был сломан, только добавляла привлекательности его обладателю. Высокие острые скулы придавали ему вид грациозного хищника. Лишь губы, полные, идеальной формы, добавляли этому суровому лицу чуточку мягкости… и тут он остановился перед ней.
Корделия улыбалась, но Абриэль видела, что подруга нервничает.
– Абриэль, этот джентльмен попросил представить его тебе.
При этом подруги отлично знали, что такое знакомство не может считаться официальным, но они были молоды и горели желанием побольше узнать о мире, особенно если урок касался неотразимо красивого, поразительно мужественного рыцаря.
– Могу я представить…
Рейвен сдернул берет и низко поклонился:
– Рейвен Сиберн, миледи.
Абриэль сама не помнила, как ей удалось сделать реверанс.
– Я Абриэль Харрингтон, – пробормотала она, подумав, что он еще лучше, чем она, умеет скрывать свои чувства. Все, кто в этот момент смотрит на нее, посчитают, что Рейвен приглашает ее на танец, и никто не заподозрит, что их знакомство устроено добросердечной Корделией.
– Это вашего покойного отца чествовали сегодня как героя? – спросил Рейвен.
Она кивнула, не смея взглянуть на Вашела, который тоже заслуживал этой чести. Хорошо, что мысли отчима были заняты объявлением короля, иначе он расстроился бы, что она танцует с человеком, которого он не знает. Который не представился Вашелу, как того требовал обычай. Вдруг он посчитает еще большим бесчестьем то обстоятельство, что шотландец посмел заговорить с его дочерью?
Корделия положила руку ей на плечо.
– Я спросила, имеется ли у него дома еще парочка таких, как он, но он клянется, что у него нет братьев.
Рейвен слегка улыбнулся Корделии:
– Только мой отец, но ему свет не мил с тех пор, как умерла матушка. Но, будь он здесь, уверен, что при виде вас его сердце забилось бы сильнее.
Абриэль удивленно моргнула, не зная, стоит ли ей оскорбляться. Так, значит, Рейвен бессовестно заигрывает с Корделией у нее на глазах?
Но ей стало куда легче на душе, когда ее подруга хихикнула в ответ на галантные слова шотландца.
– Вы должны понять, сэр, что я спросила просто так, из любопытства, – заверила она.
Абриэль едва не застонала от такой откровенности, но тут музыканты заиграли очередной танец. Именно этой минуты и боялась Абриэль, поскольку Рейвен, несомненно, чувствовал себя обязанным танцевать с ней. Отказать напрямую – означает публично опозорить его и себя, но свирепая гордость побуждала Абриэль сделать именно это. Пусть ее судьба изменилась за последний час, но ей претило быть объектом мужской жалости и она лихорадочно искала способа примирить честь с гордостью, когда в ее мысли ворвался низкий голос:
– Вы подарите мне этот танец, миледи?
Абриэль подняла подбородок и ответила очень тихо, так что мог слышать только он:
– Ваша просьба – огромная честь для меня, сэр, но вы скорее всего будете наслаждаться танцем с той, кого выбрали первой.
Она слегка кивнула в сторону Корделии, занятой беседой с пожилой женщиной справа от нее.
– Не могу не согласиться с вами, – ответил Рейвен. – Поэтому я и стою перед вами, миледи, надеясь против всяких надежд, что в вашем добром сердце родится жалость к неуклюжему шотландскому олуху и вы не позволите ему показаться неотесанной деревенщиной среди здешних блестящих кавалеров.
Абриэль не могла не улыбнуться, услышав, как ловко он обернул против нее ее же оружие. Она так боялась стать объектом его жалости, а он очень открыто и самым очаровательным образом попросил жалости у нее. Возможно, он не обладал талантом танцора, зато прекрасно умел убеждать. Очевидно, он был прирожденным дипломатом, и, когда протянул ей руку, Абриэль не смогла устоять.
Но стоило этой красавице очутиться в его объятиях, как Рейвен Сиберн понял, какую ужасную ошибку совершил. Он вел ее за руку в быстро образующийся круг, где веселились и молодые, и старые. Оказалось, что танцевать вовсе не так уж сложно: стоило лишь следить за остальными, танцевавшими задорную джигу или очередной контрданс. Громкий смех Генриха свидетельствовал о том, какое удовольствие он получает, наблюдая за веселящимися гостями. Сразу стало очевидным, что его величество предпочитает жизнерадостные, энергичные танцы унылым торжественным банкетам.
Но вместо того чтобы с самого начала наблюдать за гостями, Рейвен почти не сводил глаз с Абриэль, ибо она казалась ему самым необыкновенным созданием в этом зале. Впервые заметив ее, он не мог оторваться от созерцания этой девушки. Ее волосы цвета червонного золота, распущенные по плечам, как подобает девице, напоминали яркий пылающий факел, осветивший ее красоту в полной мере. Розовые губы так и просили поцелуев, гладкая сливочно-белая кожа сияла при свечах, маня дрожащие пальцы коснуться и ласкать. Он впервые испытывал подобные чувства к женщине! Именно потому, что Рейвен так пристально наблюдал за Абриэль, он и заметил некие перемены. Волнующий свет, окружавший ее ореолом, внезапно погас и на какой-то момент сменился полным отчаянием. Такой взгляд мог разбить даже самое зачерствевшее сердце.
Он сделал все, чтобы избегать ее после банкета. И наблюдал, как она со спокойным мужеством стоит между родителями, не опуская глаз, хотя ни один из молодых лордов не пригласил ее танцевать. Именно тогда он понял, что должен был чувствовать ее отчим, когда настал черед получить награду, а король вместо этого нанес ему удар, уничтожив заодно и эту милую девушку. Но в чем тут дело? Какие секреты скрывает это маленькое семейство?
Он так увлекся Абриэль, что подошел к ее подруге, а потом и к ней, даже не позаботившись формально представиться родителям девушек.
Ее молодая подруга Корделия Грейсон явно хотела помочь Абриэль, представив Рейвена как партнера для танцев. Она видела, как он приближается к ней, а он наблюдал за сменой эмоций в ее взгляде: интерес, неуверенность, подозрение, страх, смешанные с ее несгибаемой гордостью. Она не из тех, кому доставляет удовольствие, если мужчина всячески добивается ее и действует через подруг, даже если у подруги самые лучшие намерения.
Она явно не желала знаков его внимания, и, будь на ее месте другая женщина, он воспринял бы это как вызов, но отказ Абриэль, произнесенный с милой улыбкой, глубоко ранил. Женщины редко отказывали Рейвену, а он еще реже брал на себя труд уговорить очередную гордячку. Однако сейчас он получил желаемое и готов был танцевать с Абриэль хоть до утра.
И они танцевали: то сходясь, то расходясь, как того требовали па танца, и постоянно соединяя руки. И каждое прикосновение жгло его огнем. Опаленный ее красотой и мягкостью, Рейвен отчетливо понимал, что сейчас не владеет собой, и это ему не нравилось.
В какой-то момент он высоко поднял ее, обхватив ладонями тонкую талию. И именно тогда заметил легкий румянец на лице и ощутил, как она затаила дыхание. Неужели ее тоже влечет к нему?!
Танец окончился слишком скоро, и ему оставалось только проводить Абриэль к родителям. Мать ему улыбнулась, отчим кивнул, а девушка низко присела, но больше не смотрела на него. После той близости, которую они разделили во время танца, он был еще больше заинтригован ее внезапной отчужденностью. Что это означает? Вряд ли, впрочем, он узнает наверняка, поскольку завтра его ждут привычные обязанности и он даже не представляет, когда вернется в свой любимый дом в горах.
Рейвен спокойно попрощался и отошел, но все же по-прежнему продолжал наблюдать за Абриэль. Хотя Рейвен знал, что ее отчим – человек, способный защитить дочь, сегодня он был слишком расстроен, думая о ближайшем будущем, чтобы обращать внимание на поклонников Абриэль. К ней подходили весьма неприятные мужчины, особенно один – жирный и квадратный. Он фамильярно поклонился девушке, а когда Вашел выступил вперед, чтобы загородить падчерицу, та взяла кавалера под руку и спокойно пошла танцевать, хотя было очевидно, что его прикосновения ей противны. Рейвен насторожился. Похоже, именно этот человек представляет угрозу для девушки.
Абриэль с ужасом поняла, что разница в партнерах огромна. Рейвен двигался с грацией рыцаря, человека, привыкшего владеть оружием и поражать врага. Десмонд де Марле, единокровный брат ее погибшего жениха, грузно топтал тростник, которым был устлан пол. Его влажная, горячая рука слишком крепко сжимала ее пальцы, а когда в танце потребовалось сжать ее талию, он стиснул ее так, словно проверял спелость фрукта. Его глаза алчно пожирали ее, и она сбежала бы, но не хотела, чтобы Вашелу пришлось драться из-за нее на дуэли.
– Я навещу вас завтра, миледи, – самоуверенно бросил Десмонд.
– Я… но вы не можете… милорд, – пробормотала она, отчаянно подыскивая причины для отказа. – У моего отчима могут быть иные планы.
– Я знаю, что произошло с ним сегодня, – бросил Десмонд, не позаботившись понизить голос.
Абриэль съежилась, боясь, что его услышат.
– Прошу вас, милорд…
– Ему может понадобиться дружба такого влиятельного человека, как я.
Упорство, с которым он продолжал навязываться ей, только укрепило ее мужество.
– Милорд, я должна настаивать, чтобы вы поговорили с моим отчимом.
– О, поверь, девочка, я так и сделаю.
Когда музыка смолкла, он оставил ее в центре зала, вместо того чтобы проводить к родителям. Едва девушка приблизилась к ним сама, ее мать начала:
– Абриэль, этот жуткий человек…
– Миледи жена, – строго перебил Вашел, – ни слова. Нас могут услышать.
Абриэль, кусая губы, встала между ними. О, как она хотела, чтобы этот вечер поскорее закончился! Словно это положит конец их бедам… В глазах матери по-прежнему будет светиться тревога, в глазах отчима – холодная гордость. Тянущую пустоту в душе Абриэль ничто не заполнит…
И в довершение всего Рейвен снова следил за ней. При этом он вовсе не думал заигрывать с Абриэль, как с другими женщинами, и это подтверждало ее подозрение, что их танец ничего для него не значит и сама она больше не стоит его внимания.
Он увлекся Абриэль, полагая, что за ней дадут большое приданое. Но когда надежды Вашела на титул были разрушены, посчитал их знакомство невыгодным. Впрочем, что знает посланник шотландского короля о погибших надеждах отчима?
И все же он танцевал с ней, а потом, видимо, посчитал, что такая невеста ему не нужна. Выказал интерес к ней, а потом грубо отвернулся, узнав, что отныне она – бедная бесприданница.
Девушка попыталась отвлечься, разглядывая его величество, который велел слугам положить на пол скрещенные мечи и приказал музыкантам заиграть быстрый танец. К ее удивлению, Рейвен неохотно позволил вывести себя вперед. Что все это значит?
Низко поклонившись королю, он, высоко подскакивая, стал танцевать над мечами и выказал в этом танце изумительное искусство, попеременно ударяя об пол то носком, то пяткой, да так быстро, что уследить за ним было почти невозможно. Он ловко перепрыгивал и обходил оружие в каком-то особом ритме. Вот тебе и неуклюжий шотландский олух!
Не только Абриэль была заворожена. Вокруг быстро собрались любопытствующие, включая молодых девушек, чьи охи и ахи перемежались восхищенным хихиканьем, когда его килт взлетал чрезмерно высоко.
– Боже, кажется, под этим килтом у него ничего нет, – выдохнула Корделия, увлекая Абриэль в толпу зевак. Несмотря на то что щеки блондинки густо покраснели, она не сводила глаз с колеблющихся складок килта.
Абриэль подалась назад, пропуская остальных, смущенная таким зрелищем. Она решила было что Корделия увлеклась танцем шотландца, но подруга, кусая губы, пошла за ней.
– Лучше признайся, что у тебя на уме, – терпеливо попросила она, видя задумчивость Корделии.
– Я видела, как ты танцевала с Десмондом де Марле.
Абриэль передернуло от омерзения.
– И слышала, что о нем говорили. Знаешь, что первые две его жены умерли родами?
– Бедняжки, – пробормотала Абриэль.
– Да, их судьба еще хуже, чем ты предполагаешь. После их смерти ему достались немалые денежки, а потом, когда погиб Уэлдон, Десмонд, как единственный родственник, унаследовал огромное состояние. Тебе это не кажется подозрительным?
Абриэль, едва не лишаясь чувств, уставилась на подругу.
– Люди считают, что Десмонд имеет какое-то отношение к смерти Уэлдона?
– Всего лишь предположения, – пожала плечами Корделия. – Именно ему была выгодна смерть Уэлдона.
– А мое будущее было разрушено, – со вздохом добавила Абриэль, но тут же выпрямилась и решительно продолжала: – Я не могу жить прошлым. Уверена, что мне представится возможность выйти замуж и начать новую жизнь.
Выражение лица Корделии было чересчур сочувственным, и Абриэль пришлось отвести глаза, сдерживая слезы.
Наконец к ним подошли мать и отчим девушки и объявили, что пора уходить. Вечер, начавшийся радостными ожиданиями, закончился черным отчаянием. Корделия и ее семья тоже покинули дворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38