Мы уже шесть лет живем в Виргинии. Эта земля и ее люди оказали нам доброе гостеприимство. Куперы, Тейлоры, Коллинзы, Мелани, Дженни – все это наши ближайшие друзья, а я эту дружбу предаю, за добро плачу злом.
Брайен взял ее за руки и серьезно посмотрел прямо в глаза:
– Понимаю. И то, что ты чувствуешь себя виноватой, заставляет еще больше любить тебя. Ты настоящий, ты добрый человек, а война – недоброе дело. Генерал Шерман прав: «Война – это ад». А нынешняя – вообще одна из худших в истории. Ты ведь знаешь – я солдат, а не шпион. И мне не доставляет никакого удовольствия наносить удары в спину достойным людям вроде Дэвиса, Бенджамина или сослуживцев Роджера. Но я дал присягу на верность Союзу, и, когда мой верховный главнокомандующий, президент Линкольн, дает мне прямое указание, я, независимо от личных переживаний, повинуюсь и делаю все, чтобы его выполнить.
Равена как-то странно посмотрела на него.
– Знаешь, Брайен, сейчас ты говоришь точь-в-точь как Роджер.
– А что в этом странного? Мой брат, при всех его недостатках, – человек чести, и уверен, что он готов насмерть стоять за свои убеждения.
Равена знала, что он прав, и все равно ей было не по себе.
– Давай сегодня не будем заниматься любовью, милый, что-то я совсем вымоталась.
– Ладно. – Брайен поцеловал ее в лоб.
На дворе была кромешная тьма, когда Брайена разбудил громкий стук в дверь спальни. Послышался взволнованный голос Гордона:
– Полковник О’Нил, к вам миссис Фарнсворт.
Брайен приподнялся на локте и пошарил по ночному столику в поисках спичек. Он зажег масляную лампу и, стараясь собраться с мыслями, сел на край кровати.
– Полковник О’Нил, сэр!
– Да-да, Гордон, иду.
Проснулась и Равена:
– Что, черт побери, происходит? Который час?
Он посмотрел на часы.
– Четверть четвертого. Для чего-то я понадобился Джесси Фарнсворт.
– В такое время? Она, должно быть, сошла с ума.
– Не думаю, – угрюмо сказал он и накинул халат. Равена последовала его примеру.
– Подожди, я с тобой.
Джесси ждала их в кабинете, нервно потягивая херес. Ее вид укрепил Брайена в недобрых предчувствиях.
– Заприте дверь, – сказала Джесси.
– Что случилось?
– Самое худшее. Исчез ваш брат Роджер.
– О Господи! – Равена побледнела и вцепилась Брайену в руку.
– Как же ему это удалось? – спокойно осведомился Брайен, обнимая Равену за плечи.
– Да так же, как и нам удалось его заарканить, – иронически улыбнулась Джесси. – Помощник начальника стражи оказался агентом конфедератов.
Брайен невесело рассмеялся:
– Око за око? Что ж, это только справедливо. – Он мог позволить себе быть объективным. Начальник полиции объегорил англичан. Он, Брайен, натянул нос Джефферсону Дэвису. Теперь очередь Роджера. Можно представить себе, какие чувства его сейчас обуревают.
Отмщение, месть сладка!
– Исчез и следа не оставил, – продолжала Джесси. – Аллан Пинкертон сообщил мне об этом не далее как час назад. Он считает, что Роджер направляется в Ричмонд.
– Что же нам делать? – потерянно спросила Равена.
– Не нам, дорогая, – сказал Брайен. – Мне. А ты как-нибудь выкрутишься. Скажешь, что тебя провели, как и всех остальных. Роджер поверит. Да и кто бы не поверил?
Равена выпрямилась во весь рост, горделиво вскинула голову, упрямо выпятила подбородок – ну прямо копия старого Дана О’Коннела, когда он громил с трибуны английского парламента своих оппонентов.
– Ни за что в жизни, Брайен О’Нил! Во второй раз тебе от меня не уйти.
– Равена, ну будь же благоразумна. Кто я такой? Беглец. Во всяком случае, буду в бегах, когда сюда вернется Роджер. И мне нужно убираться как можно скорее.
– Я поеду с тобой.
– Если нас поймают, обоих расстреляют за измену.
– Он прав, Равена, – вмешалась Джесси. – Люди в Вашингтоне, а точнее Аллан Пинкертон, сейчас обдумывают, как бы организовать для Брайена безопасное отступление из Ричмонда.
– Безопасное отступление? – нахмурился Брайен.
– Вот именно. На судне. Во вторник около полудня из Портсмута в Сан-Франциско отправляется один клипер. То есть у нас в запасе два дня. Вас переправят на борт. Нынче ночью в Портсмут отходит сухогруз, им и доберетесь. А на месте будете через день, ближе к ночи.
– А шкипер знает, кто я такой?
– К тому времени когда вы появитесь, будет знать. Насколько я понимаю, с ним как раз сейчас договариваются на этот счет. Здесь полно пинкертоновских агентов.
– А этому малому можно доверять?
Джесси улыбнулась.
– Он племянник мистера Стюарда, государственного секретаря в правительстве Линкольна.
– А зачем ехать в Сан-Франциско? – подозрительно спросила Равена. – Не лучше ли отправиться на Север?
– Видите ли, дорогая, начиная с завтрашнего утра вся армия южан да и флот тоже будут брошены на поиски Брайена. А они только того и ожидают, что он попытается где-нибудь перейти линию фронта или морем добраться до Вашингтона. С другой стороны, клипер под английским флагом, направляющийся в Сан-Франциско, ни у кого не вызовет подозрений. Ладно, на разговоры больше времени нет. Берите самое необходимое – и поехали. Мой экипаж наготове, он отвезет вас на пристань. В Портсмуте отправитесь в одно сомнительное заведение под названием «Слепая свинья». Хозяйка тоже работает на Пинкертона. Вы и не поверите, сколько узнают тамошние девочки от своих клиентов – солдат и моряков Конфедерации.
Брайен недоверчиво покачал головой – ну и жук этот Пинкертон. Равена взяла его за руку и твердо заявила:
– Так, это решает дело. Не потерплю, чтобы Брайен провел хоть одну ночь в борделе без меня.
Несмотря на то что ситуация явно не располагала к веселью, Брайен и Джесси дружно рассмеялись.
– Боюсь, тебе не отделаться от нее, малыш, – сказала Джесси и ненадолго задумалась. – А вообще-то, может, оно и к лучшему. Капитан Свифт женился в Лондоне как раз накануне отплытия «Западного ветра». Жена с ним, так что вы вполне можете сойти за ее служанку.
Равена весело захлопала в ладоши:
– О, вот это как раз по мне, Джесси. – Она заговорила с ирландским акцентом: – Да, мэм. Ну что вы, мэм, я что, как скажете, мэм… Справлюсь. Ну пожалуйста же, Брайен! Не оставляй меня здесь.
– Если Джесси уверена, что все сойдет, я – за.
Часы в холле пробили три четверти.
– Поторапливайтесь, – сказала Джесси. – Скоро четыре.
– К четырем будем готовы. – Брайен взял Равену под локоть и подтолкнул к лестнице.
На ступеньках их ждал, закутавшись в халат, Гордон. Вид у него был растерянный и обеспокоенный.
– Что-нибудь не так, полковник О’Нил? Чем могу быть полезен?
Брайен стиснул его узкое плечо.
– Не буду играть с тобой в прятки, Гордон. Большие неприятности, но времени на объяснения у меня нет. Нам с миссис О’Нил придется немедленно уехать отсюда. Но не волнуйся, все будет в порядке. От тебя требуется одно. Когда тебя завтра будут расспрашивать, что к чему, ты отвечай: крепко спал, не знаю, когда хозяева уехали, и почему, и куда. Ясно?
– Да, сэр.
Брайен крепко пожал ему руку.
– Счастливо, Гордон. Бог даст, еще увидимся.
– И к тому времени ты уже будешь свободным человеком, – добавила Равена. Она приподнялась на цыпочках, обхватила ладонями лицо дворецкого и поцеловала его в щеку. – Я буду скучать по тебе, Гордон. Ты – один из лучших, с кем мне доводилось встречаться в этой жизни. Я горжусь знакомством с тобой.
На глазах у дворецкого выступили слезы.
– Да благословит вас Бог, мисс Равена, – хрипло проговорил он. – И вас тоже, полковник. – Он круто повернулся и поспешно пошел по коридору в помещение для слуг.
Равена надела самый жалкий из нарядов, который только нашелся в гардеробе, – шерстяное платье с высоким воротом и капор, оставляющий в тени лицо. На плечи она набросила кашемировую шаль.
Под стать вырядился и Брайен – в старый костюм Роджера, висевший в шкафу еще с тех пор, как хозяин перебрался в Виргинию.
Когда они были готовы, Равена сказала Брайену:
– Надо попрощаться с отцом и матерью. – В ответ на невысказанное предложение, она покачала головой. – Нет-нет, тебе не надо. Как-нибудь в другой раз. Ступай вниз и ждите меня с Джесси. Ну пожалуйста. Я совсем ненадолго.
– Как скажешь. – Он порывисто притронулся к ней и, подхватив две небольшие сумки, спустился вниз.
Герцог и герцогиня в потрясенном молчании выслушали беглые объяснения Равены, отчего им с Брайеном приходится столь спешно покинуть Ричмонд.
– Ушам не верю, – покачал головой Эдвард Уайлдинг. – Брайен О’Нил восстал из мертвых.
– Жизни в нем хватит на двоих, – небрежно бросила Равена, хотя на душе у нее кошки скребли. В любой момент целый мир может навалиться на них с Брайеном всей своей недоброй тяжестью. – Не волнуйся, мама, все будет хорошо. Как только доберемся до Сан-Франциско, дам о себе знать. Телеграфом.
Ванесса Уайлдинг сидела на краю кровати и, казалось, даже пошевелиться не могла.
– А что сказать Роджеру? И властям?
– А ничего. Веди себя так, будто понятия не имела о происходящем. Вообще-то лучше всего, если ты проклянешь меня с Брайеном. Сделай вид, что тебе невообразимо жалко беднягу Роджера. От случившегося никуда не уйдешь, а легко ли пережить измену собственной дочери? Ну ладно, родные, мне пора.
Равена порывисто обняла родителей и поспешно направилась к двери.
– Счастливо, родная, – с трудом выговорил герцог, глядя ей вслед. Он сел на кровать и обнял жену. Так они и сидели некоторое время, прижимаясь друг к дружке, словно остались вдвоем на всем белом свете.
Экипаж скрипел колесами и подпрыгивал на рытвинах в такт цокоту лошадиных копыт, так что по пустынной улице, казалось, марширует целый взвод солдат.
Вскоре впереди возникло бледное пятно.
– Мы почти у гавани, миссис Фарнсворт, – сказал кучер, заглядывая внутрь экипажа.
– Остановись, пожалуйста, на следующем углу, – откликнулась она. – По-моему, там надо повернуть налево, к третьему причалу.
В особых случаях, вроде этого, кучером был Сэмюэл, на которого всегда можно было положиться.
Внутри экипажа горели свечи в подсвечниках, прикрепленных к боковым стенкам. Шторки на окнах были плотно задернуты, что, наверное, подогревало любопытство ранних пташек либо ночных гуляк, очутившихся в этот час в районе ричмондской гавани. Они не могли не заметить, что экипаж был куда роскошнее тех, что обычно показывались на набережной, и, стало быть, заботящийся о своем инкогнито ездок – это не иначе как лихой капитан клипера, возвращающийся к себе на корабль от любовницы, дамы богатой и с громким именем. Предположение вообще-то небезосновательное, ибо, хотя судно уже практически отслужило свой срок, сам капитан считался кумиром и героем во многих странах.
Сэмюэл распахнул дверцу:
– Мы на месте, мэм.
Джесси перегнулась со своего места и положила руки на плечи своих спутников.
– Ну что ж, моя миссия закончена. Теперь вас ждет мадам. Счастливо, и удачи вам.
– А вы что собираетесь делать? – спросил Брайен. – Ведь Роджеру известно, кто вы такая на самом деле.
– Уйду в подполье. Может, удастся пробраться в Вашингтон – таким же способом, как вы сюда, а Роджер туда.
Брайен с Равеной расцеловали ее в обе щеки.
– Не знаю даже, что бы мы без вас делали, Джесси. А если уж на то пошло, то и вся страна.
– Пфу! Люблю авантюры.
– Не рискуйте понапрасну, Джесси. Работа у вас опасная.
– Да не волнуйтесь вы, – рассмеялась она. – С этой южной красавицей, – она ткнула себя в грудь, – ничего не случится. А теперь – вперед. Счастливо добраться, и привезите мне из Сан-Франциско какой-нибудь сувенир.
Брайен с Равеной ступили на землю и пошли по пристани в сторону, где виднелись четыре судна. От одного из них отделилась мужская фигура с фонарем в руках:
– Полковник О’Нил?
– Да, и миссис О’Нил.
Старик стянул с головы фуражку.
– Боюсь, мэм, вам будет здесь не слишком-то удобно. Моя посудина – это вам не «Индийская императрица».
– Да я уж вижу, – весело откликнулась Равена. – Но от этого только интереснее. Никогда не путешествовала на сухогрузе.
– В таком случае вам предстоит незабываемая прогулка, мэм, – буркнул старый моряк.
И это было еще слабо сказано. Слава Богу, хоть обошлось без приключений. Через сутки, примерно в полночь, они пришвартовались в Портсмуте, откуда отправились экипажем в «Слепую свинью». Над узким входом висело побитое ветрами, выцветшее изображение жирного кабана, поднявшегося на задние лапы, а между передними зажавшего палку наподобие тех, которыми пользуются слепые. Глаза у кабана были завязаны пестрой лентой, какую носят моряки. Брайен толкнул дверь и пропустил Равену вперед, в заведение, которым железной рукой правила Делла Спасски. Хозяйка произвела на вновь прибывших сильное впечатление. Гигантских размеров блондинка, где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью, с бюстом, как заметил Брайен, напоминающим два надутых воздушных шара, и задом, как у боевого коня.
Делла Спасски оказалась доброй, радушной женщиной, из тех, о которых говорят – золотое сердце.
Отец сказал бы: «алмаз в горсти пепла», – заметила Равена, когда они с Брайеном устроились в грязной комнате, где по полу и стенам бодро носились тараканы.
– Вам здесь будет вполне удобно, – успокоила их Делла. – Тут лучшая кровать во всем доме. Ею пользуются лишь избранные клиенты.
Равена завороженно посмотрела на ложе.
– Делла, девочка моя, – Брайен пустил в ход все свое ирландское обаяние, – твоя щедрость не уступит твоей красоте.
Делла уперлась руками в необъятные бедра и осклабилась во весь свой щербатый рот.
– Подмазываешься, малыш? Давай, давай, что бы ты там ни плел, мне по душе. – Она ткнула Равену локтем под ребро. – Вообще-то на постой я больше не беру. Можно сказать, в отставку вышла. Но для твоего приятеля, пожалуй, сделаю исключение. По-моему, он знает, как обращаться с девочками, а, сестричка?
– В самую точку попала, Делла. – Равена явно подыгрывала Брайену. – Везуха, право, не часто удается простой служанке вроде меня подцепить такого славного господина.
– Ну что ж, доброй вам ночи, голубки, – подмигнула ей Делла. – Может, чего выпить принести?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61