Ты ведь знаешь, как я люблю вас с отцом.— Я знаю, как сильно ты хотела повидать мир. Ты хотела увидеть этот Париж еще маленькой девочкой.Проливающая Слезы держала в руках чашку, но так и не притронулась к чаю.— Да, у нас здесь многого не хватает. Я понимаю, что тебе хочется там жить, Сандрин. — Она взяла руку дочери. — Я тебя понимаю…— Но я же теперь здесь, мама.— Да, но скоро ты вернешься туда снова. Выйдешь замуж. Не думаю, что твой муж будет чувствовать себя здесь удобно, так ведь?Сандрин опустила голову, понимая, что мать права: Ален никогда не согласится жить в таком месте.— Он хороший, мама.— Я верю тебе.— Он очень милый, благородный человек. Он меня многому научил.— Не надо убеждать меня в этом, Сандрин. Ведь тебе с ним жить.Сандрин настороженно взглянула на мать.— Он тебе не понравился.— Я его совсем не знаю, дочка. Откуда мне знать, нравится он мне или нет?Сандрин откусила кусочек пирога, смакуя его. Потом она выпила из чашки.— Ну а как живут дед и Маленький Медведь?— Дедушка стар и болен, но еще держится. А Маленький Медведь… — Проливающая Слезы горько покачала головой. — Он изменился, Сандрин. Теперь он сам не свой.— Что ты хочешь сказать?— Он стал злым. — Проливающая Слезы помолчала, глядя на стену поверх головы дочери. — После того как ты уехала, он взял жену, и она родила ему сына. Они поехали к людям ее племени, чтобы показать им своего сына…— Ну и что? Что же случилось?— На них напали охотники из племени Воронов и убили жену и сына. Сам он чуть не погиб, вернулся едва живой.— Нет! — закричала Сандрин и в ужасе закрыла лицо руками.— С тех пор Маленького Медведя словно подменили. Однажды он ушел в горы, и о нем не было ни слуху ни духу. Я боялась самого худшего. После многих лун он возвратился. Но тот, кто вернулся, был не Маленький Медведь.— Что ты имеешь в виду?— Прежний Маленький Медведь ушел, а вернулся совсем другой человек. — Проливающая Слезы погладила пальцами серебряный браслет, который носила много лет. Это был браслет, который сделал Маленький Медведь. — Он увел нескольких молодых воинов в поход против Воронов. Они вернулись со множеством лошадей и скальпов.Сандрин глубоко вздохнула.— По законам твоего народа это правильно, мама.— Я слышала, что он убивал не одних только воинов.— Что ты хочешь сказать? — спросила Сандрин напряженным голосом, вся подавшись вперед.— Маленький Медведь убивал женщин и детей…— Нет, он не мог этого сделать! — ответила Сандрин дрожащим голосом.— Тебя здесь долго не было, Сандрин. Ты забываешь, что теперь все иначе. Многое изменилось.Проливающая Слезы встала и подошла к печке положить еще несколько поленьев.Сандрин смотрела на мать и чувствовала себя неловко. Неужели мать дает ей почувствовать, что она теперь здесь чужая?«— Ты сердишься на меня, мама?— Да нет, дочка, — возразила Проливающая Слезы, возвращаясь обратно к столу. — Но ты совсем не ешь сладкого пирога. Тогда я сделаю что-нибудь еще…Сандрин встала.— Мне не хочется есть. Я хочу, чтобы ты со мной поговорила.— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Сандрин взяла ее руки, в свои.— Скажи, что ты на меня не сердишься. Пожалуйста.Проливающая Слезы нежно погладила дочь по щеке.— Я не могу сердиться на тебя, Яркая Звезда. Ты моя дочь. Я люблю тебя. Не твоя вина, что ты принадлежишь двум мирам.— Я не собиралась оставаться там так долго. Я знаю, что тебе здесь нужна моя помощь. Извини. — Она крепко обняла мать не в силах сдержать слезы.— Не для того я произвела тебя на свет, дочка, чтобы ты делала мою работу. Ты — дитя нашей любви. — Проливающая Слезы положила руки на плечо дочери. — Твоя жизнь — это твоя жизнь, Сандрин, и она никому, кроме тебя, не принадлежит.— Мне хотелось бы быть здесь, чтобы помочь тебе и Маленькому Медведю.— Ты ничего не можешь сделать для него.— А для тебя, мама?— Тоже ничего. — Проливающая Слезы поцеловала руки дочери и снова села за стол. — Твой чай остынет.— Ты сердилась на отца за то, что он отослал меня в Париж, да? — Сандрин села рядом с матерью. — Ты была против того, чтобы я ехала.— Это уже не имеет значения.— Нет, имеет. Мне важно знать, что ты думаешь. Я теперь взрослая, и будь откровенной со мной.— Я сердилась на твоего отца за то, что он отсылает тебя, потому что знала — если ты уедешь туда, то никогда не вернешься к нам.— Мама…Проливающая Слезы остановила ее жестом.— Но было бы не правильно удерживать тебя здесь, ограничивать тебя только нашим небольшим мирком.— Но я же вернулась, мама.— Да, ты вернулась, и ты счастлива. Ты взрослая женщина и вправе сама все решать.Сандрин чувствовала в словах матери недовольство, которого раньше никогда не замечала. Ей казалось, что это она была тому причиной. Послышались голоса отца и Алена. Ей же хотелось побыть подольше с матерью.Дверь распахнулась.— На улице холодает, — проговорил Люк, подходя к Сандрин. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Сразу видно, что мое решение послать тебя в Париж было самым удачным в моей жизни. — Он распрямился. — Не затопить ли камин, жена?Сандрин поймала выражение неудовольствия на лице матери. Она встала и направилась к камину.— Я тебе помогу, мама. — проговорила она, доставая поленья из ящика.— Ну уж нет, молодая леди, — проговорил Люк, отбирая у нее поленья. — Ты слишком хорошо одета для такой работы. Мы не хотим, чтобы ты испортила такое хорошее платье.— Но это всего лишь платье, папа, — возразила Сандрин, нагибаясь к ящику. Она отдала поленья матери и отказалась отойти.— Ваша дочь очень упряма, месье Ренар. Она меня совсем не слушается. Люк засмеялся.— Она вообще никогда не отличалась послушанием.Сандрин обернулась.— Будьте любезны в моем присутствии говорить со мной, а не обо мне, — проговорила она раздраженно. — И не приказывай матери, что ей надо делать, словно она твоя рабыня, папа. Если ты хочешь произвести впечатление на Алена, то лучше не надо.— Сандрин, я вовсе не собирался огорчать тебя. Просто твоя мать привычна к этой работе.— А я нет? — гневно продолжала Сандрин. — Что ж ты думаешь, если я провела пять лет в Париже, то забыла, как носят дрова? — Сандрин взяла полено из рук матери и бережно обняла ее за плечи. — Ты что, думаешь я забыла, что моя мать Черноногая и что во мне тоже течет кровь Черноногих?— Сандрин, я все-таки твой отец, а ты грубишь мне. А как же твой жених? Подумай об Алене!— А что Ален? Ты боишься, что он не женится на мне, потому что я полукровка?— Сандрин! — закричал Люк. — Никогда не говори так о себе.— Хватит, дочка, — проговорила Проливающая Слезы, тихо и нежно пожимая руку дочери.— Нет, вовсе нет. Мама, дай нашу одежду — я переоденусь. Мы должны навестить дедушку.— Ты не сделаешь этого, черт побери! — пробормотал Люк, отрицательно качая головой.— Я поеду с тобой, Сандрин, — успокоительно проговорил Ален.— Нет, я хочу съездить с матерью.— Но не опасно ли это? — спросил Ален, глядя на Люка.— Да, это опасно, и я запрещаю.— Ты не можешь этого запретить, отец. Я уже взрослая.Сандрин прошла в свою комнату, открыла гардероб. Вытащила одну из своих прежних одежек. Быстро сняла дорогой наряд и надела костюм из мягкой кожи. Она не слишком изменилась за пять лет, разве что чуть подросла и пополнела в груди, но костюм все равно сидел на ней отлично. Потом сбросила свои парижские ботинки и надела доходящие до колен мокасины. Распустила волосы, быстро зачесала их назад, стянув ремешком из сыромятной кожи. Затем взяла тяжелый буйволовый плащ — нашла его на дне гардероба. Набросив его на плечи, Сандрин пошла было в гостиную, но что-то остановило ее. Ах, кольцо, которое ей подарил Ален! Она сняла его и положила в ящик. Сверкающий изумруд сейчас неуместен. Сандрин прошла в кухню. Отец и Ален стояли у печи. Отец смотрел на огонь. Заметив ее, он повернулся.— Надо поговорить, Сандрин.— Мы поговорим, когда я вернусь. Она подошла к Алену, делая вид, что не замечает, как он удивлен ее новым обликом.— Извини, что я тебя оставляю на время, Ален, но я должна навестить дедушку и двоюродного брата.— Может быть, мне поехать с тобой, дорогая?— Нет, я хочу поехать с мамой. Я не видела ее пять лет. Пожалуйста, пойми меня правильно.— Я постараюсь, дорогая, — проговорил Ален, целуя ее в щеку. Руки его коснулись ее талии.Сандрин ощутила тепло его прикосновения и поняла, что ее свободный наряд возбудил его: ведь он привык видеть женщин, скрытых под несколькими слоями тканей. А ее кожаный наряд только подчеркивал фигуру. Сандрин подошла к отцу.— Я слышала французский пять лет. Теперь я чувствую потребность пообщаться с народом моей матери. Ты понимаешь?Люк неохотно кивнул в ответ.— Я никогда не думал о твоей матери, как о рабыне. Ты же это знаешь, Сандрин.— Тогда ты хорошо сделаешь, если скажешь ей об этом, папа, — мягко проговорила Сандрин, целуя его. Когда в комнату вошла Проливающая Слезы, Сандрин взяла ее за руку и сказала отцу. — Мы вернемся через денек-другой. У вас двоих будет время поближе познакомиться друг с другом.Сандрин пошла в конюшню. Там она закрепила плащ на плечах, пока кузнец, мистер Килер, седлал лошадей. Он засыпал ее вопросами о Париже, и Сандрин отвечала ему смеясь, когда он недоверчиво качал головой. Поблагодарив его, она направилась к изгороди, ведя лошадей под уздцы. Мать уже ждала ее там. Сев на лошадей, они поехали на север. Сандрин заметила, что мистер Килер положил винтовку в притороченный к седлу мешок. Черноногая она или нет, но на индейских территориях всегда существует опасность.Сандрин и Проливающая Слезы ехали молча, но только сейчас, впервые с той минуты, как она увидела мать, Сандрин чувствовала себя спокойно и уверенно. На лице матери тоже была только умиротворенность.Холодный воздух обжигал легкие, но дышалось хорошо. Сандрин так не хватало здешних зим, не хватало чистой снежной пелены, покрывающей землю. Она часто вспоминала, как сидела с родителями у огня, пила горячий чай, играла в карты или читала книги. Париж был развлечением, а дом был здесь.Они проезжали через сосняк, сбивая снег с густых веток. Сандрин увидела оленьи следы и представила себе, как это животное прыгало по снегу. Она подняла голову и глубоко вздохнула. В холодном воздухе чувствовался едва уловимый запах древесного дыма.Как давно она не сидела у костра своего деда!Сандрин направила лошадь вслед за матерью по виднеющемуся между деревьями следу. Она ездила по этой тропе сколько себя помнила, и это узнавание доставляло ей удовольствие. Они ехали через заснеженный лес, пока не пропал этот след. Черноногие всегда меняли свой путь в деревню: иногда ехали прямо, иногда кружили, чтобы сбить со следа врагов.Сандрин почувствовала, как оживилась мать задолго до того, как показались вигвамы дедушкиной деревни. От костров вился вверх дымок, женщины мелькали между хижинами, дети играли несмотря на мороз. Боевые лошади были стреножены рядом с вигвамами, другие были в загоне за деревней.Внезапно громко залаяли собаки, и так же внезапно появились вооруженные мужчины. Узнав Проливающую Слезы и Сандрин, мужчины взглянули на них с любопытством и исчезли так же быстро, как и появились. Навстречу вышли женщины и остановились в ожидании. Когда Сандрин слезла с лошади, они окружили ее, обнимали, улыбались и спрашивали, что же там, за» большой водой «. Сандрин рассказала им как могла о большой деревне с вигвамами, выстроенными из камня, об одеждах, которые носят тамошние женщины, помня, что женщины племени Черноногих тоже любят цветастые одежды и украшения. Вдруг Сандрин увидела, как к их группе приближается какая-то женщина. Вот она остановилась, а затем побежала вперед. Это была Рыжая Олениха.— Глазам своим не верю, — проговорила она, кладя руки на плечи Сандрин.— Какая ты красивая. — Сандрин глядела на миловидное лицо Рыжей Оленихи. Потом обняла подругу и погладила ее волосы. — Мне тебя недоставало. Мне не хватало наших разговоров.— Мне тоже тебя не хватало, сестрица, — проговорила Рыжая Олениха. — Как ты изменилась, Яркая Звезда.— Что ты имеешь в виду?— Ты была девочкой, когда уезжала от нас, а вернулась женщиной.— Это плохо? — спросила Сандрин. Рыжая Олениха покачала головой.— Нет, это хорошо. Но есть еще что-то. Сандрин с недоумением смотрела на подругу.— В твоих глазах. Яркая Звезда, грусть, которой раньше не было.Сандрин отвела взгляд — ну вот, сначала мать, теперь Рыжая Олениха. Неужели все заметили, что она изменилась?— Ладно, расскажи-ка мне о каноэ, на котором ты переехала через» большую воду «, — попросила Рыжая Олениха.Сандрин улыбнулась, так как все женщины подошли к ней поближе.— Это каноэ, на котором может поместиться целая деревня. — Женщины смотрели на нее с недоверием. — И на нем есть несколько уровней. — Сандрин вытянула руку над головой. — Здесь верх, место, где вы можете гулять и смотреть на воду. А вот здесь, — Сандрин держала руку около головы, но чуть ниже, — здесь место, где спят. — Сандрин опустила руку до земли. — А внизу место, где держат еду и другие запасы.— Как долго ты была на» большой воде «, Яркая Звезда!— Когда Сандрин ответила, то услышала, как женщины удивленно вздохнули.— Пойдем, дочка, — сказала Проливающая Слезы, беря Сандрин под локоть. — Ты сможешь рассказать о своих приключениях позже. А теперь надо навестить дедушку.— Я зайду в твой вигвам, — пообещала Сандрин Рыжей Оленихе уходя.— Они готовы стоять здесь весь день, — проговорила мать. — Иногда я думаю, делают ли они вообще что-нибудь.Сандрин улыбнулась и взяла ее за руку. Они подошли к вигваму, и Сандрин подождала, пока мать попросит разрешения войти. Она стояла и разглядывала нарисованное на шкурах, которыми была покрыта хижина, синее солнце и множество батальных сцен.— Заходи, дочка, и приведи с собой мою внучку.Они вошли. Внутри было тепло и пахло сосной. Сандрин подошла к деду.— Можно сесть с тобой, дедушка?— Да, внучка, садись.— Я оставлю вас вдвоем, чтобы вы вновь узнали друг друга. — Сказав это. Проливающая Слезы тихо вышла.Ночное Солнце посмотрел на Сандрин, лицо его было бесстрастно.— Тебе не жарко в этом плаще?— Да, дедушка.— Тогда сними его.Сандрин сбросила плащ и скрестила ноги под собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49