– Не волнуйся, солнышко, все будет в порядке. Только смотри не запаздывай.
Калеб доел пирог и выпил последний глоток кофе. Интересно, что задержало девчонку на кухне? Она еще не подала ему счет.
Однако из кухонной двери появилась вовсе не золотоволосая официантка.
– Как живешь-поживаешь, Калеб?
– Фанни!
Он порывисто поднялся и хотел было протянуть ей руку, но толстуха мгновенно заключила его в мощные объятия.
– Рада, что ты вернулся, мальчик.
– Спасибо, Фанни. – Калеб широко улыбнулся. – А ты ничуть не изменилась. Как шли дела?
Она похлопала себя по огромному животу.
– Как всегда, отлично, как же еще? Знаешь, я никак не могу прийти в себя, что вижу тебя здесь, живым и невредимым.
– Я и сам не могу поверить, что нахожусь тут, – хохотнул Калеб.
– Мне так жалко твою мамочку. Я помню, как ты ее любил.
Калеб медленно кивнул.
– Ты что, приставал к моей девочке?
– Еще не хватало! Я зашел пообедать, вот и все.
– И все же чем-то ты ее достал. Будь с ней подобрей, слышишь, парень? Ей и без того много пришлось пережить.
– Кому не пришлось? – негромко пробормотал Калеб. – А ты, Фанни, по-прежнему как наседка квохчешь над обездоленными?
– Это как придется. Только ты уж запомни, что я тебе только что сказала.
– Так и быть, Фанни. Я запомню. Сколько я должен за обед?
– Это за счет заведения.
– Спасибо, Фанни, увидимся за ужином.
Келли потрясла головой. Он снова был тут, уселся за тот же столик, что и днем. Конечно, это не имело никакого значения; многие одинокие холостяки питались в их ресторане. Но все равно его присутствие раздражало, действовало на нервы. Так или иначе, ей казалось, что он приходит сюда просто для того, чтобы досадить ей.
Она как могла притворялась, что его как бы и нет в зале, старалась избегать его взгляда, но постоянно чувствовала его на себе. Совершенно сбитая с толку, смущенная донельзя, она пролила на колени Милта Дугана стакан воды и тут же уронила на пол тарелку с только что приготовленным ужином. Дело кончилось тем, что она неловко поскользнулась и попала своим передником в суповую тарелку господина Поула.
Никогда в жизни она не была так неуклюжа, даже в самые первые дни работы. Когда она подавала ужин Калебу Страйкеру, лицо ее горело от нестерпимого стыда, но даже в этот момент от ее взгляда не укрылась усмешка в его серых глазах. Обстановку накалило еще больше то, с каким подчеркнутым вниманием он подхватил стакан, который официантка ставила на его стол.
– Что-нибудь не так? – раздраженно бросила она.
– Да нет, милашка, просто ты мне кажешься несколько нервной и суетливой, а я сегодня уже принимал душ.
Как это ни странно, перед внутренним взором Келли тут же возник образ гибкого мускулистого тела под струей душа, и в ее животе что-то быстро перевернулось.
– Что вам еще подать? – спросила она, сознавая, что голос срывается на мерзкий визг.
– Ничего.
Она с облегчением отвернулась от его столика и снова поскользнулась на луже воды, которую не успела вытереть. Руки нелепо взметнулись вверх, ноги некрасиво расползлись на скользком полу. Она проделала несколько судорожных и довольно нелепых движений, чтобы сохранить равновесие, и плюхнулась прямо на колени индейца.
В эту секунду ей хотелось умереть. Вокруг раздавался мужской хохот, а она беспомощно била руками по воздуху, стараясь как можно скорее подняться на ноги. Какой позор! Ощутив на талии сильные руки метиса, она поняла, что он помогает ей подняться. Но на его губах тоже была широкая улыбка. Звук его гортанного смеха обволакивал ее, словно тягучий степной мед, и нельзя было не признать, что он не был ей так уж неприятен.
Келли вывернулась из крепких рук, взглянула в смуглое лицо, а рука уже взметнулась для удара.
– На твоем месте я бы этого не делал, – внезапно похолодевшим голосом произнес метис, сузив стальные глаза.
Келли, мгновенно приведенная в чувство, медленно опустила руку и, собрав всю свою волю и достоинство, удалилась из зала, надеясь, что никогда больше не увидит Калеба Страйкера.
Глава 5
Расширенными глазами Келли смотрела на миссис Колтон.
– Вы говорите это серьезно?
– Вот именно, мисс.
– Но вы же не можете выкинуть меня на улицу!
– Именно это я и собираюсь сделать. Сегодня вам было угодно сделать из себя посмешище. Вылили воду на колени господина Дугана, разбили посуду, а она, между прочим, денежек стоит, потом испортили суп господина Поула. Вы же могли нанести ему серьезный ожог! К тому же расселись на коленях у посетителя! Мое заведение славится своей респектабельностью, и я не потерплю прислугу, обесчестившую себя столь непристойным поведением.
– Клянусь, это никогда не повторится!
– Рада это слышать. – Мод Колтон обвела комнатку Келли долгим оценивающим взглядом. – Вы оплатили проживание вплоть до завтрашнего утра. После чего, надеюсь, подыщете себе что-то более подходящее. Вы меня поняли?
– Но… – Келли закусила губу. Ей не хотелось унижаться перед миссис Колтон. – Да, мадам, я все поняла.
Коротко кивнув, Мод Колтон резко повернулась и гордо вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Келли оцепенело уставилась на дверь. Что теперь делать? Куда идти? В пансионе и ресторане она работала за пару долларов в неделю, да еще за стол и кров. Гроши, что удавалось отложить, она тратила на одежду, так как после пожара у нее ничего не осталось.
– Мамочка, милая моя мамочка, – шептала несчастная девушка, – что же мне теперь делать, куда податься?
Глядя невидящим взором на коврик из грубой холстины под ногами, она стала раздумывать о будущем. Место в каком-нибудь приличном доме найти очень трудно; в особняках уже давно заправляли делами чинные дворецкие, в магазины же владельцы предпочитали брать в услужение собственных жен или других домочадцев. Оставались салуны. Келли содрогнулась от мысли, что придется прислуживать в игорном зале одного из подобных сомнительных заведений, выстроенных по обеим сторонам главной улицы Шайенна, обносить пьяных ковбоев и подпасков спиртным и помогать пьяным подниматься вверх по лестнице… Нет, это невозможно.
Она потрясла головой. Она на такое не способна. Лучше умереть с голоду, мрачно подумала она и вздохнула. Может, на ней лежит пятно позора, может, ей навсегда уготована подобная участь? Тогда и не стоит противиться судьбе. Ведь ее мать работала в салуне «Майнерз рест», тогда-то Дункан Страйкер, познакомившись с ней, стал навещать заведение, и вскоре мама стала его постоянной партнершей.
Помимо воли в глазах Келли заискрились слезы. Как же не плакать, когда все, абсолютно все в Шайенне знали, что ее мать была любовницей Дункана Страйкера! В последние четыре года, где бы ни показывалась Келли, в глазах встречных женщин она читала неодобрительную усмешку, говорящую о том, что им все известно. Мужчины же перешептывались за ее спиной, нисколько не заботясь, слышит ли она их слова о том, станет ли дочь столь же доступной, как и мать, когда немного подрастет.
Тыльной стороной ладони Келли вытерла слезы. Все равно, теперь она выросла и даже чувствовала себя намного старше своих семнадцати. Ей уже достаточно много лет, и она оказалась на грани нищеты. Но никогда, никогда не пойдет на что-нибудь низкое. Ни-ког-да!
Она выпрямилась на кровати, потерла затылок и взглянула на литографию матери. Лейла всегда была красивой женщиной. И почему только она так дешево себя продавала? Зачем таскала за собой маленькую дочку повсюду, из города в город, почему продавала себя везде, где только могла? От грязных шахтерских поселков до дешевых салунов. Многие мужчины, пораженные ее красотой, предлагали ей перейти на полное их содержание, некоторые даже хотели на ней жениться. Но ее сердцем навсегда завладел Дункан Страйкер, блистательный красавец, богатый, влиятельный. Он с легкостью мог бы поселить Лейлу в прекрасном доме, мог осыпать несметными богатствами, но вместо этого снял для нее пару комнат в Майнерз Рест, где Лейла и провела около пяти лет, только потому, что она безумно любила этого человека и не могла поверить, что он мог ей солгать.
А теперь мама умерла. Умер и Дункан. А она, Келли, осталась одна на белом свете.
«Он не оставит тебя, доченька, он обещал».
Это были последние слова ее матери. Но после того как мама погибла в огне пожара, – всего через три дня – умер и Дункан Страйкер. От сердечного приступа. Келли тогда пошла на похороны, чтобы спросить миссис Страйкер, не оставил ли ей что-нибудь покойный, но так ничего и не осмелилась спросить, едва бросила взгляд на убитую горем женщину. Только теперь она каким-то непостижимым образом поняла, что вдова Дункана и не подозревала о существовании Лейлы и о посулах ее усопшего мужа. И у нее не хватило смелости что-нибудь сказать несчастной женщине.
Даже сейчас она помнила, как невыразимо прекрасна была миссис Страйкер со своими миндалевидными глазами, смуглой, свежей кожей и черными как смоль волосами. Как королева плыла она по кладбищу в элегантном черном платье и траурной вуали. Сложив руки в облегающих черных перчатках, стояла она на краю мужниной могилы, пока священник читал последние отходные молитвы. Потом сдержанно принимала соболезнования и благодарила отца Карделлу за прекрасную службу. Когда все ушли, она еще долго стояла у свежей могилы; по смуглым щекам тихо текли горестные слезы.
Глядя на нее, Келли тогда еще больше возненавидела Дункана Страйкера. Разве можно было обманывать такую прекрасную женщину, чье горе было столь неизбывно?!
Келли тяжко вздохнула. Когда-то мама говорила ей, что ни один мужчина – будь он хорош собой или так себе, добр, мягок или зол по натуре, богат или беден – никогда не бывает верен одной женщине. Лейла считала, что это в них заложено природой. И голос ее был полон странной грусти, когда она добавила, что женщина ничего не может с этим сделать.
Ну уж ей такое не грозит, подумала Келли. Никогда в жизни не полюбит она так, как мама любила Дункана Страйкера. Никогда.
– Ты задолжал мне, Дункан Страйкер, – тихо пробормотала она. – И я намерена взыскать по векселям.
Она поднялась с кровати, оправила платье, причесалась и вышла из пансиона, решительно направившись к нотариальной конторе Орвилла Хоуга.
Десятью минутами позже ее решимость поубавилась.
– Я глубоко сожалею, – еще раз повторил мистер Хоуг. – Боюсь, все обещания Дункана Страйкера вашей матери умерли вместе с ним. Вот если бы у вас имелось его письменное обязательство, а еще лучше, если бы он упомянул вас в своем завещании, тогда… – Нотариус покачал головой. – Да и то, даже в этом случае вам бы предстояла долгая тяжба, потому что завещание миссис Страйкер было составлено позже и уже вступило в силу. Сожалею.
– Но это несправедливо! Все имущество моей мамы сгорело в пожаре на Майнерз Рест. Вещи, деньги, которые она копила долгие годы, даже моя одежда… Что же мне теперь делать?
– Боюсь, делать нечего.
В глубоком унынии она поблагодарила законника за отнятое время и покинула контору. Опустив глаза долу, проходила она мимо салунов, содрогаясь от отвращения к веселой музыке, приглушенным голосам, запаху виски и сигарного дыма, доносившимся из открытых дверей. Все это было ей так знакомо. Может, не стоит противиться, а просто взять да и пойти в «Три королевы» и попроситься на работу? Платили там хорошо, можно было выбрать удобные часы, у нее появились бы постоянные Келли проглотила комок в горле и поспешила дальше по деревянному тротуару. На ходу опустила руку в карман и нащупала письмо, которое получила сегодня утром. Письмо было от Молли Фэй, старинной подруги мамы. Ей удалось скопить достаточно денег, чтобы покинуть «Майнерз рест», и теперь она собиралась купить в Денвере магазин, торгующий дамскими шляпками. В письме она предлагала Келли стать ее партнершей, если ей удастся достать достаточную сумму.
Девушка вздохнула. Если бы Дункан Страйкер выполнил свое обещание позаботиться о ее будущем, она не попала бы сейчас в такое безвыходное положение. У нее были бы деньги, и она навсегда уехала бы из Шайенна и начала новую жизнь там, где никто не знал, кем была ее мать.
Она была так поглощена своими невеселыми мыслями, что не заметила выходящего из банка человека. И только тогда, когда на полном ходу уткнулась в его спину, остановилась как вкопанная.
– О, простите пожалуйста! – воскликнула она, вспыхнув от стыда. – Я задумалась, я не хотела. Простите… Ах, это вы?!
Глядя на покрасневшую девушку, Калеб тихонько покачал головой.
– Так я и знал, что ты от меня не отвяжешься, – медленно протянул он.
Келли метнула в него быстрый взгляд. Она впервые видела метиса в таком красивом наряде. Он был в черных брюках и темно-серой рубашке. И то, и другое было новым, только что купленным. По всей видимости, подсознательно отметила девушка, он отдавал предпочтение серому цвету.
– Ну? Так и будешь молча испепелять меня взглядом? – сухо поинтересовался Калеб.
В жилах Келли вспыхнула бессильная ярость. Хотелось немедленно заорать на него, ударить, в конце концов, пристрелить из этого огромного кольта, торчащего из кобуры на его правом бедре!
Ничего этого она не сделала. Собралась, подавила гнев и ответила с достоинством, на которое сама не рассчитывала:
– Конечно, не собираюсь. Если вы будете так добры и пропустите меня, я пойду своей дорогой.
– Опаздываешь на работу в ресторан, как я понимаю? – спросил Калеб, забавляясь гневным огнем в синих глазах и напружинившейся фигурой.
– Нет! – мгновенно ощетинившись, выпалила девушка. – Из-за вас я сегодня потеряла работу.
– Из-за меня? Что я такого сделал?
Келли тряхнула головой. Как сказать этому уверенному в себе красавцу, что одно его присутствие в зале выбило ее из колеи и превратило в неуклюжую дуру?
Калеб небрежно пожал плечами, словно не видя ничего особенного в том, что она потеряла место.
– Что ж, теперь ты сможешь больше времени посвящать другой работе.
– Нет у меня никакой другой работы, – отчеканивая каждое слово, парировала Келли. – А из-за вас мне никто теперь не даст место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45