– В моей жизни нет места для женщин. Раньше не было, нет и сейчас.
– Вот как? А я слышала совсем другое. Папа сказал, что на ранчо находится какая-то девица.
– Это всего лишь моя экономка, я нанял ее еще в городе. В глубине глаз Энжелы мелькнуло презрение.
– Она ведь дочь Лейлы, не так ли?
– А ты откуда знаешь о Лейле Макгир?
– Любой в городе знает, кем она была и чем занималась. Уловив в ее голосе вопрос, Калеб отрицательно покачал головой.
– Нет, ее дочь совсем не такая. Она хорошая, честная девушка, и ей нужна была работа, вот и все.
– Приедешь к нам поужинать завтра вечером?
– Не думаю, что это было бы правильно с моей стороны.
– Почему?
– Ты обручена с другим.
– Том не будет против.
А если и будет, что ей до этого? Том чудесный парень, добрый, внимательный, чуткий. Но такой нудный, такой предсказуемый, совсем не похож на Калеба. Выйдя за Тома, она обретет спокойную, устроенную жизнь, добропорядочный дом, а вот с Калли, помимо ранчо и огромного городского особняка, жизнь ее была бы полна неожиданностей и приятных волнений.
Шагнув еще ближе, Энжи на сей раз дотронулась вытянутой рукой до его щеки, погладила старый шрам на виске, возле волнистой линии черных волос.
– Я скучала по тебе, Калли. Все эти долгие годы я ни на минуту о тебе не забывала.
Она приподнялась на цыпочки и приникла к его телу так, что он почувствовал ее упругую грудь. И поцеловала. Губы ее были теплые, мягкие, и на мгновение у него мелькнула мысль: почему бы не воспользоваться тем, что так настойчиво ему предлагалось? Рядом с ним стояла женщина, и она была готова его принять.
Но – не та женщина.
Он мягко отстранил Энжелу.
– Слишком поздно, Энжи, я уже давно не ребенок, да и ты тоже.
– Но на ужин-то ты можешь прийти? – настаивала она. – Мама будет очень рада тебя видеть.
– Как-нибудь в другой раз.
Глядя, как она удаляется прочь, Калеб ожесточенно тер подбородок. Любопытно, как сложилась бы его жизнь, если бы он тогда остался в Шайенне, пошел бы по стопам отца, женился на Энжеле, как того все и ожидали? Красивая женщина, нельзя отрицать, и, без сомнения, была бы ему хорошей женой, как уверяла когда-то его мать. Но привязанность, которую он испытывал к ней прежде, исчезла. Девочка повзрослела в его отсутствие, успела выйти замуж и овдоветь, а теперь снова обручена. Новую Энжелу он не знал, да и не хотел, впрочем, знать. Он тоже возмужал за эти годы, и теперь она не сможет понять его до конца.
Калеб сунул руки в карманы, развернулся и отправился назад, к большому дому.
Когда он добрался до места, наступили сумерки. В окнах мерцал свет ламп, над домом плыл сероватый дымок, входная дверь была слегка приоткрыта. Калеб поднялся по ступеням, раздувая ноздри и вдыхая умопомрачительный аромат жарящегося мяса.
На крыльце он помедлил, представив себе такую картину: в доме ждет любимая жена; он входит, и она бросается к нему в объятия, целует, интересуется, как прошел день, усаживается напротив и с улыбкой слушает его рассказ.
Он быстро отогнал возникшее видение и вошел в прихожую. Снял шляпу, бросил ее на стул, пересек комнату и отворил дверь на кухню.
Келли стояла у печи, помешивая что-то в горшке. Она успела переодеться и теперь была в зеленом платье с короткими пышными рукавами. Волосы подобраны на затылке, но несколько непослушных локонов выбились из прически и спадали на спину.
Калеб замер на пороге, поражаясь самому себе – никогда бы не подумал, что может вот так стоять столбом и просто любоваться ею.
Девушка задвинула горшок в глубь печи и стала ждать, пока варево закипит. Потянувшись за кухонным полотенцем, она повернулась и увидела Калеба, стоящего в дверях со странным выражением лица.
– Что-то случилось? – встревожилась она. – Нет.
– Я уж начала думать, что вы сегодня не вернетесь.
– С чего бы? Это ведь мой дом.
– Да, конечно, но вас так долго не было…
– Просто ходил прогуляться…
Она, не отрываясь, смотрела на него, ожидая продолжения фразы, но ему не очень хотелось рассказывать об Энжеле, отвечать на вопросы, которые могли бы возникнуть у Келли при упоминании о другой женщине. С другой стороны, они неминуемо должны встретиться и узнать друг о друге.
Калеб вздохнул:
– Я случайно встретился с Энжелой, дочерью Джо. Не так давно назад умер ее муж и она вернулась в родительский дом. Что у нас на ужин?
– Жареная говядина, картофельное пюре, свежий горошек и яблочный пирог.
– Пойду помою руки.
Келли кивнула. «Специально пошел навестить Энжелу? – мелькнула мысль. – И многое ли он от меня скрыл?» Но прежде чем она успела сунуть свой носик в дела, ее не касающиеся, Калеб вышел из кухни.
За ужином Калеб, казалось, был полностью поглощен своими мыслями. Время от времени Келли подмывало порасспросить его об этой Энжеле, но она так и не смогла собраться с духом. Да ей и не нужны его объяснения, чтобы представить эдакую красавицу, знающую, как правильно вести себя с мужчиной и о чем с ним говорить. Эта мысль привела ее в ярость, хоть и не было у нее никакого права на ревность. Кто она такая? Всего лишь его экономка. Так что же она вздумала ревновать?
Когда они в молчании пили в гостиной кофе, кто-то постучал в дверь. Келли подняла на Калеба глаза, безмолвно вопрошая, ждет ли он гостей, но он пожал плечами, всем видом показывая, что понятия не имеет, кто бы это мог быть.
В конце концов это его дом, пусть сам и открывает. Через минуту до нее донеслись голоса и звуки шагов.
– Познакомься, Энжела, это моя экономка, Келли Макгир. Келли, это дочь Джо Бригмэна, Энжела Бристол.
Смерив друг друга оценивающим взглядом, обе женщины заговорили одновременно.
– Как поживаете? – невнятно пробормотала Келли.
– Рада с вами познакомиться, – весьма прохладно произнесла Энжела.
И в комнате повисла гнетущая тишина, как в знойный полдень перед грозой.
– Входи, Энжи, располагайся как дома, – проговорил наконец Калеб. Уж лучше оказаться сейчас перед парочкой каких-нибудь громил, чем изображать радушного хозяина, когда эти две женщины глядят друг на дружку, как разъяренные кошки, готовые в любую минуту выпустить острые коготки!
– Выпьешь чашечку кофе? – спросил он, чтобы разрядить атмосферу.
Энжела Бристол широко улыбнулась Калебу, обнажив два ряда белоснежных зубов и продемонстрировав соблазнительные ямочки на щеках.
– О, это было бы великолепно.
– Келли, вас не затруднит?
У Келли едва не сорвалось с языка гневное восклицание, мол, ее это очень даже затруднит, но она вовремя вспомнила, что находится здесь не в качестве гостьи Калеба. Она его экономка, повариха, а раз так, ничего не остается, как повиноваться.
Поднявшись, Келли на подкашивающихся от волнения ногах отправилась в кухню, раздумывая, не налить ли этой Бристол вместо кофе чашку крысиного яда. Вообще-то следовало бы!
Она с силой захлопнула кухонную дверь. Не оставалось сомнений, зачем Энжела Бристол заявилась с визитом в столь поздний час – ей нужен Калеб Страйкер, с горечью думала Келли. Она достаточно красива, чтобы его заполучить, – высокая, с прекрасной фигурой. У нее великолепная кожа, свежий цвет лица, хорошие волосы. И самое главное, что в отличие от нее, Келли, Энжела являлась его гостьей, а не какой-то там прислугой.
Келли швырнула на поднос кофейник, со стуком поставила чашки и блюдца, сахарницу, молочник, бросила две ложечки, принесла поднос в гостиную и поставила на стол рядом с диваном.
– Это все, мистер Страйкер? – подчеркнуто вежливым тоном спросила она.
– Да. Спасибо, Келли. – Девушка повернулась и пошла к двери, а он мгновенно нахмурился. – Куда это вы направляетесь, позвольте спросить?
– Но…
– Пусть идет, Калеб, – сладко улыбаясь, произнесла Энжела. – Я вижу, бедная девочка очень устала.
– Ладно, – без особого желания согласился Калеб. – В таком случае спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мистер Страйкер.
Он проводил взглядом удаляющуюся фигурку и выругался про себя: ему совсем не хотелось оставаться с Энжелой наедине. Когда Калеб наконец повернулся к ней лицом, то обнаружил, что она радостно улыбается. Ее улыбка почему-то напомнила ему оскал льва, готового через секунду схватить беззащитную лань.
Чтобы заполнить паузу, он стал разливать кофе.
– Ну-ка, позволь мне, я лучше с этим справлюсь, – сказала Энжи. Она забрала у него кофейник и наполнила две чашки. – Сливки? Сахар?
– Нет, я люблю черный.
Она передала ему чашку и, продолжая улыбаться, положила себе сахар, добавила сливки.
– Красивая комната, – отметила она между тем, – может, ты сочтешь меня идиоткой, но иногда, когда я наводила здесь порядок, видела себя хозяйкой этого дома, живущей вместе с тобой.
– Энжи…
– Да, знаю, это глупо, но я… я всегда этого хотела. И твоя мама, кстати, тоже.
– Моей мамы больше нет.
– Калли, я буду тебе хорошей женой.
– Энжи, дорогая, ты же скоро должна выйти замуж.
– Я знаю, но Том… Он не может сравниться с тобой, он ничтожество, обыкновенная посредственность.
– Ты обо мне многого не знаешь. Я давно не тот мальчик, с которым ты когда-то играла и который двенадцать лет назад уехал отсюда. С тех пор я очень изменился, да и ты тоже.
– Но мне нравятся произошедшие в тебе перемены, и тебе, как мне кажется, я не совсем безразлична.
– Черт бы тебя побрал, женщина, между нами же ничего не было!
На ее глазах вдруг выступили слезы.
– Калли, как ты можешь так говорить? Ты меня целовал! Неужто забыл?
– Я тогда был еще совсем ребенком, как и ты. Наши поцелуи… В них не было ничего серьезного.
– Но для меня это было очень серьезно! Энжела громко шмыгнула, а затем, почувствовав, что он расслабился, заключила его в объятия и поцеловала в губы.
На какой-то миг Калеб настолько опешил, что почти неосознанно ответил на ее поцелуй. Господи, такая теплая в его руках, такая податливая, а целует с такой страстью, будто только его и ждала всю жизнь.
Чувство реальности немедленно вернулось к нему, как только в комнату вошла Келли.
– Извините, – запинаясь, выдавила девушка. При виде этих двоих, лежащих в объятиях друг друга, у нее перехватило дыхание. – Я… я… Простите… – бестолково повторяла она, потом, опомнившись, опрометью вылетела из гостиной.
Калеб расцепил руки Энжелы и тихо выругался.
– Знаешь, Энжи, тебе, наверное, было бы лучше отправиться домой.
– Почему?
– Я не тот человек, я не предназначен для тебя. Помнишь, ты когда-то говорила, что мечтаешь стать почтенной дамой, выйти замуж за человека, с которым создашь семью и будешь жить в городе? – Калеб мрачно потряс головой. – Я совсем другой, и ты давно это знала. И знала, что в городе я жить не намерен. Я не мужчина твоей мечты и не добропорядочный горожанин. А уж респектабельным меня никак не назовешь.
– Для меня ты самый добропорядочный человек, Калеб Страйкер, и, я думаю, ты намного респектабельней, чем иные господа.
– Уже поздно, твой отец будет волноваться.
– Не будет. Он знает, где я.
– Энжи, прошу тебя. – Калебу совсем не хотелось обижать Энжелу, но он помнил причину, по которой не хотел связывать с ней свою судьбу, помнил также и то, что не он, а она жаждала того поцелуя за конюшней.
– Хорошо, Калли, я пойду. – Отлично зная, что на этого человека нельзя давить, Энжела улыбнулась. Сдаваться без борьбы она явно не собиралась. – Мы же с тобой друзья, правда?
– Конечно, друзья, – буркнул Калеб.
– Вот и прекрасно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Он проводил ее до двери, где она все-таки ухитрилась чмокнуть его в щеку. Вернувшись в гостиную, он обеими руками уперся в каминную полку и уставился на огонь. Вот если бы на месте Энжи была Келли! Если бы в глазах Келли он был самым лучшим! Но Келли сторонилась мужчин, а он чувствовал себя слишком старым, чтобы обхаживать желторотых девственниц, краснеющих по любому поводу.
Глава 12
На следующий день, после завтрака, Келли приготовилась к очередному уроку верховой езды. На ней была та же юбка, что накануне, и синяя английская блузка, подчеркивающая васильковый цвет ее глаз.
Сначала она решила, что поездка не состоится, потому что Калеб наверняка захочет кататься с Энжелой Бристол, но когда заикнулась об этом за завтраком, он покачал головой и заявил, что Энжела всего лишь его друг и ничего больше. Ничего себе – друг, подумала Келли, их поцелуй прошлой ночью никак не назовешь дружеским, но ничего не сказала.
Когда они пришли на конюшню, Калеб первым делом показал, как правильно седлать гнедого. Потом отступил в сторону и проследил, как она это делает.
Понимая, что от его взгляда не ускользнёт ни малейшая оплошность, Келли убедилась, что попона нигде не морщит, и только тогда накинула седло. Неудивительно, что он не подготовил для нее мерина заранее, вот для вдовушки Бристол он бы наверняка расстарался.
Калеб заметил решительное выражение на лице Келли и нахмурился. За ней нужен глаз да глаз, сейчас она на все способна.
Он подсадил ее в седло, сам уселся на жеребца и первым выехал со двора.
Выбрав ровный участок земли, Калеб заставил Келли продемонстрировать различные аллюры. Шаг, рысь, галоп. Повороты направо, налево. Отличная посадка и легкие руки, думал Калеб, внимательно наблюдая за всадницей. Еще несколько уроков, и она будет скакать не хуже любого индейца из племени лакотов.
– На сегодня довольно, – двадцать минут спустя проговорил он. – К востоку отсюда есть озеро. Вы любите рыбачить?
– Не знаю.
– Я взял с собой леску и пару крючков. Хотите попробовать?
Келли кивнула, пришпорила своего мерина и отправилась вслед за Калебом. Утро было восхитительное. Небо синее и без единого облачка, слабый ветерок шелестел в стеблях травы.
Повсюду, куда ни бросишь взгляд, паслись стада коров самой различной масти – тут желтовато-коричневые, там рыжие, а чуть поодаль черно-белые; они косились миндалевидными печальными глазами на Калеба и Келли, когда те проезжали мимо, и тут же снова принимались жевать свою жвачку.
Келли припомнила, что Калеб как-то упомянул о даре его матери индейцам – та послала им более сотни бычков. И теперь, оглядываясь по сторонам, она поражалась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45