Значит, он был предком Мелланби. А также далеким предком Бетани.
Старая леди, которая в молодости проводила исследование своей родословной и которая помнила, что слышала о маленькой девочке по имени Бетани. Сью Мелланби не была указана в этом древе, однако фамилия была достаточно редкой, притом что большая часть рода происходила из Кембриджшира. Скорее всего, исследователи Центра еще не вышли на связь с ней.
Глядя на этот фрагмент генеалогического древа, в котором было много пробелов и вопросительных знаков, Наташа снова ощутила прилив непреодолимого чувства состязания со временем. Заполнить пробелы, найти разбросанных по свету членов семьи и предупредить их до того, как станет слишком поздно! Только сейчас она поняла, что имел в виду Уилл, когда говорил, что в последние годы генетические исследования приобретают для генеалогии огромное значение.
Одно она теперь знала точно – многие члены семьи Мелланби больны ГКМП. И они имели общих с Бетани предков.
Наташа более внимательно просмотрела имена тех, кто умер. В одном поколении ушли из жизни пятеро подростков.
Нажав копку выхода, Наташа выскочила в коридор. Все чисто. Она медленно пошла обратно.
Уилл с грозным видом топтался у лифта.
– Пришлось заглянуть в комнату для девочек, – улыбнулась Наташа.
– Долго же ты возилась... – Уилл протянул ей копии заметок. – Вот, возьми.
– Спасибо. Если у тебя много дел, не трудись меня провожать. Я сама найду дорогу.
Уилл взял ее под руку.
– Я буду намного счастливее, убедившись, что выставил тебя за дверь.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Ее «Санбиму» нужен бензин. Наташа заехала на автозаправочную станцию по пути в Стрэтфорд. Экземпляры местных газет были вывешены на специальном щите. «Уорчестер Ивнинг Ньюз », «Котсволдс Джорнэл », «Оксфорд Таймс ». Она совершенно забыла о звонке репортера, который хотел взять у нее интервью о выставке Адама. Она сорвала со щита газету и заплатила за бензин.
По приезде на маленькую железнодорожную станцию Стрэтфорд-он-Эйвон Наташа припарковалась снаружи. Она приехала раньше условленного часа, к тому же, судя по объявлению на станционном табло, поезд из Оксфорда опаздывал. Она просмотрела газету. На первой полосе – победа команды «Оксфорд Юнайтед». Фотографии школьников на забеге, финансируемом спонсорами, заметка о местном компьютерном игровом бизнесе, единственная цель которого – заработать деньги. Как там звали журналиста? Петер Дикон. Она стала искать его подпись, переворачивая страницы, объединенные общей рубрикой – «Искусство». И вдруг слоган: «ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ФОТОМОДЕЛИ». Зернистая черно-белая фотография Бетани-Офелии . Под ней надпись: «Знаетели вы эту девушку?»
«Противоречивые слухи ходят о выставке фотографий, которая должна открыться завтра в колледже Эксетер. Авторы экспозиции – группа анонимных молодых фотохудожников, выступающая под названием «Вороны». Ведущая фотомодель, Бетани Маршалл, запечатленная на большинстве снимков, исчезла несколько недель назад после ссоры со своим любовником, который, чтобы разыскать ее, нанял частного детектива из Глочестера, Наташу Блэйк. Любопытно, что девушка не оставила сведений ни о своей семье, ни о возможном месте проживания. Поэтому поиски не увенчались успехом».
Для начала проверьте хотя бы правильность своих жареных фактов! Теперь ей будут звонить ревнивые мужья с просьбой организовать слежку за своими женами.
Откуда они взяли всю эту чушь? Человек, давший в редакцию информацию, был настолько услужлив, что предоставил даже копию фотографии Бетани. Неужели Джейк Ромилли настолько неразборчив в средствах и пошел на подлость только затем, чтобы свести счеты с соперником?
Поезд Адама тихо подъехал к платформе, из здания станции на перрон вышли пассажиры. Наташа наблюдала за обычным маленьким спектаклем расставания: люди говорят «до свидания», пожимают друг другу руки, похлопывают по плечу.
Она заметила, что Адам сделал все возможное для того, чтобы выглядеть презентабельно: свежевыбритый, под черной курткой хорошо выглаженная белая рубашка.
Он открыл дверцу, сел рядом с ней. Она молча протянула ему газету.
Адам даже не взглянул на нее.
– Это не я, понятно? Энджи предложила организовать рекламу выставки. Она послала в издательство «Офелию » в формате JPG. Один из журналистов позвонил, чтобы узнать побольше о самой Бетани. Энджи случайно упомянула о том...
– Случайно? Ты уверен? Я полагаю, что это грязный рекламный трюк. Посмотри на эти эпитеты! Одним махом вас превратили в радикальных, противоречивых, таинственных!
Он схватил газету, разорвал на две части, скатал из обрывков шарик, вышел из машины и выбросил его в урну.
– Мусор, – сказал он, вернувшись. – То, что ты говоришь, абсурд. Какое это имеет значение, в конце концов? Бетани могла это увидеть...
Да, могла.
– А также ее семья.
– Хорошо, что мы едем к ним сегодня, – Адам взглянул на Наташу. – Забудь об этом, договорились?
Оставалось убить около сорока минут. Наташа предложила зайти куда-нибудь выпить кофе. Она оставила «Санбим» на парковке возле станции, и они пошли вниз по Гринхилл-стрит, мимо остроконечной часовой башни, свернули направо на Хай-стрит.
Они облюбовали кафе, окна которого выходили на Найн-Арк-Бридж. Сели за столик у окна, выпили кофе. Они молчали, наблюдая за ярко разукрашенными узкими лодочками, маневрирующими на водах канала.
Наташа не могла отделаться от ощущения, будто сидишь в приемной у хирурга и ведешь с другими пациентами вежливую беседу, убивая время. Кофе добавил ей энергии. Накачанный адреналином организм успел переварить тосты, которая она съела за завтраком.
Наташа заметила, что руки Адама, держащие чашку, дрожат.
Он сказал, что предоставляет ей вести разговор с отцом Бетани, но она не имела представления о том, с чего начать. Она верила, что нужные слова придут тогда, когда в них появится необходимость. На что она действительно надеялась – так это на то, что после разрыва с Адамом Бетани вернулась домой, что она живет в доме своего детства и что Наташа сможет рассказать ей обо всем, что ей удалось найти. И тогда поставленная задача будет выполнена. Однако она знала, что в реальности все не бывает так просто.
Адам откинулся на спинку стула, без интереса открыл один из журналов, купленных в поезде. Броский заголовок указывал на то, что журнал предназначался для подростков. Тут не обошлось без художественных фотографий мрачных музыкантов, анонсов фильмов и рекламы одежды, подобной той, которую Наташа покупала в Кенсингтон Маркет, когда жила в Лондоне. Адам поднялся из-за стала, сказав, что ему нужно в уборную. Она понимала, что ему трудно просто сидеть и ждать.
По мере того как время приближалось к половине одиннадцатого, кафе опустело. За соседним столиком сидела молодая пара, неторопливо потягивающая напитки, доедающая напополам порцию шоколадного торта.
Девушка смотрела, как Наташа и Адам оплачивают счет. На мгновение Наташа увидела себя и Адама со стороны. Еще одна парочка влюбленных, проводящая вместе долгий уик-энд.
Может, буквально через несколько минут они встретятся с настоящей любовью Адама – обычной двадцатилетней девушкой, которая сейчас, лежа на кровати, слушает музыку или болтает с подругой по телефону, одновременно покрывая лаком ногти.
А может быть, и нет.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
Дом номер 19 по Эльсинор-роуд, расположенной в новом жилом массиве на западной окраине Стрэтфорда, представлял собой большое, отдельно стоящее здание, имитирующее постройку эпохи Тюдоров, с широкой, посыпанной гравием дорожкой и двойным гаражом. Побелка сияла первозданной белизной, за стеклами окон первого этажа виднелись новые занавески. «Ауди» с новой номерной табличкой была припаркована наискосок от красной входной двери, на которой дверной молоток выглядел так, будто его полировали каждый день.
Наташа поняла, что родной дом Бетани очень похож на ее собственный. Однако это сходство лишь усилило ее беспокойство. Она представила, как бы встретили Анна и Стивен человека, который, подобно ей, пришел бы к ним вместе с кем-то, похожим на Адама, чтобы поговорить об их родословной, и при этом начал бы с информации, добытой с помощью Уилла в Центре генетических исследований. Анна отчитала бы посетителя, напомнив ему о недопустимости вторжения в частную жизнь. Еще бы, с какой стати первый встречный сует свой нос в дела ее семьи, не спросив на то разрешения! Со своей стороны, Стивен наверняка с глубоким недоверием стал бы присматриваться к Адаму, сомневаясь в его искренности, автоматически подозревая его во лжи, несмотря на явную ложь со стороны дочери.
– Встреча с родителями – всегда тяжкое испытание, однако игра стоит свеч, – изрек Адам.
Наташа попыталась изобразить на лице нечто, похожее на ободряющую улыбку.
Отец Бетани сам открыл дверь. Высокий и элегантный мужчина лет шестидесяти. Он был одет аккуратно, в темно-серые фланелевые брюки и синий свитер.
– Наташа Блэйк, – представилась она. Он поздоровался с ней за руку.
– Эндрю Уилдинг.
Адам протянул руку:
– Адам Мэйсон.
Неопределенное движение бровей выдало недоумение хозяина дома.
Он провел их через прихожую с голубым ковровым покрытием в небольшую чистую гостиную, с розовой мягкой мебелью, бежевыми коврами и стенами кремового цвета, украшенными акварельными изображениями водяных мельниц, замков и рек. Мягкие кресла были расставлены рядом с фальшивым камином, который выглядел удивительно натурально, но не давал тепла. Эндрю Уилдинг предложил им устраиваться поудобнее.
– Я полагал, что только аристократы нанимают исследователей для изучения своих родословных.
Наташа растерянно улыбнулась. Она уже собиралась начать объяснения, когда Уилдинг вышел на кухню, чтобы поставить чайник.
– Должно быть, здорово жить в Стрэтфорде, – деликатно произнес Адам, сидя в кресле, слегка наклонившись вперед, когда Уилдинг через минуту вышел из кухни. Наташа подумала, что именно такую беседу завел бы Адам с отцом Бетани, если бы пришел в этот дом просто для того, чтобы с ним познакомиться.
– Я настолько к нему привык, что воспринимаю это как само собой разумеющееся. Я семь лет работал директором «Лебединого театра».
Наташа попыталась сопоставить два образа. Директор театра и этот консервативный пожилой человек, живущий в аккуратном, уютном доме. Но люди меняются, иногда до неузнаваемости. Длинноволосые юнцы из ее студенческой компании превратились в прилизанных адвокатов или бухгалтеров, не говоря уже о сорванцах, ставших респектабельными специалистами по генеалогии. Она попыталась сопоставить два других образа. Этот застенчивый консервативный мужчина и человек, который, возможно, убил свою жену. Наташа не могла в это поверить. Но как выглядят убийцы? Так же, как и остальные.
– Я встретил свою жену, Элейн, в театре, – рассказывал Уилдинг. – Она была художником по костюмам. – Он перевел взгляд с акварелей на фотографию, которая стояла на музыкальном центре около окна. – Это чайник. Прошу прощения.
Адам встал и взял фотографию. Наташа разглядела ее с того места, где сидела. Молодая женщина с длинными светлыми волосами, связанными черным бантом в хвост; маленькая девочка, не старше двух лет, сидящая у нее на коленях, смеющаяся в объектив, одетая в отделанное оборками нарядное платье с пышными рукавами.
Эндрю Уилдинг зашел в комнату, неся поднос с чашками, блюдцами и тарелкой с бисквитами.
– Это ваша дочь? – Адам по-прежнему держал фотографию в руках.
Складка между бровей Эндрю Уилдинга стала глубже.
– Да, Бетани. Она любила фотографироваться. Этот снимок сделан на ярмарке много лет назад.
– Я знаю, – сказал Адам в ответ на оба сообщения. Наташа перевела глаза на лицо Эндрю Уилдинга.
– Вы знакомы с Бетани? – спросил он.
– Да.
Эндрю Уилдинг раздал чашки и предложил гостям бисквиты.
– Насколько я понял, вас интересуют родственники со стороны жены?
Наташа поняла, что гостеприимный хозяин решил, будто Адам работает с ней и встречался с Бетани в ходе генеалогических исследований, которыми они занимались вместе. Она знала, что Адам смотрит на нее, надеясь, что она объяснит.
– Та история, над которой я работаю, – не носит сугубо генеалогический характер. Адам обратился ко мне, потому что познакомился с Бетани и хотел, чтобы я помогла ему снова увидеться с ней. Она оставила ему старинную тетрадь, которая, как он полагает, принадлежала одной из ее прародительниц.
Наташу поразило, что Эндрю Уилдинг не был удивлен новостью.
– Дневник принадлежал матери Бетани. Это все, что я могу вам сказать. Не думаю, что Элейн была до конца уверена в его происхождении. Моя жена умерла, когда Бетани была совсем крошкой. – Он повернулся к Адаму. – Она не рассказывала вам об этом, не так ли?
Адам покачал головой:
– Нет.
– Вам повезло, что она назвала свое имя и дала вам этот адрес.
– Она не давала. Наташа выяснила все это с помощью дневника.
Эндрю Уилдинг слегка прищелкнул языком, повернувшись к ней.
– Да, не ожидал. Как оригинально. – Он снова перевел взгляд на Адама, складка между бровей так и не разгладилась, как будто была впечатана навечно. – Бетани всюду возила этот дневник с собой. Не могу представить, как она могла его оставить... Можно узнать, где вы познакомились?
– Я фотограф. Я... сделал несколько ее снимков...
– Вы очень хороший фотограф! – На лице Эндрю Уилдинга появилась улыбка признания и понимания. – Она присылала мне некоторые из них. Я повесил одну фотографию, где она в длинном белом платье, в рамку. Она в спальне наверху. Лучшая ее фотография из тех, что я видел. Но они все замечательные. У вас настоящий талант.
– Спасибо. Я рад, что они вам нравятся.
– Я, естественно, спрашивал ее о вас, но она была очень скрытной, что всегда заставляло меня думать, что между вами что-то происходит.
– Я люблю вашу дочь, – сухо сказал Адам.
– Понимаю.
Адам понизил голос до шепота.
– Она здесь?
Эндрю Уилдинг покачал, вернее, слегка нервно дернул головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40