Он был резок только потому, что беспокоился о ней. Почему ей так трудно это принять?
Ты всегда уверена в том , что сделаешь работу лучше , чем кто-либо другой . И в этом была основная проблема. Она может создавать видимость благополучия, но никто не знает, что происходит у нее в душе. «Замечательно, что ты так уверена в себе, но не позволяй, чтобы уверенность превратилась в заносчивость», – вот что обычно он ей говорил. А она возмущалась: кто он такой, чтобы ее поучать?
К тому же умение выглядеть уверенно в глазах окружающих – залог успеха.
Она пролистала записную книжку, вернулась к странице, где были заметки о Маршаллах. Две дочери, Эллен и Элеонора. Без сомнения, в схожести имен был какой-то смысл. Она могла поспорить, что была права насчет миссис Маршалл. Обе дочери названы в ее честь. Что могло привести к тройной путанице. Четыре женщины в одном доме. И две из них носят имя Эллен. Две Эллен и Элеонора. К тому же есть еще два Джона. Неудивительно, что Эллен номер два называли средним именем. А Элеонора намного младше, чем ее сестры и брат. Поздняя, незапланированная беременность? Может, старшая Эллен умерла во время родов? И маленькую Элеонору назвали так в память о матери?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
– Интуиция вас не обманула, – сказал Наташе архивариус Королевского общества хирургов, когда она позвонила на следующее утро, как было условлено. – Жену доктора действительно звали Эллен.
Будь он близко, она бы с удовольствием его расцеловала.
– Фантастика! Не могу выразить, какая это для меня удача!
– Рад был помочь, – в голосе прозвучало удивление и удовольствие, как будто он не привык к подобным откровенным выражениям благодарности. – В «Жизнеописании членов Королевского общества хирургов Англии» Пларра я нашел запись на двух страницах. Если хотите, я отправлю быстрой почтой копию. Вы также можете получить информацию сейчас, поскольку книга лежит передо мной.
– Да, конечно.
– Никогда не знаешь, когда что может пригодиться.
Конечно, может. Но у нее уже были необходимые сведения. Жену доктора Маршалла звали Эллен, из чего с максимальной вероятностью следовало – инициалы Дж. М. принадлежат старшей из дочерей. А это, в свою очередь, подтверждало гипотезу, что именно Эллен Дж. Маршалл была хозяйкой дневника.
Получить доступ к результатам переписи 1881 года оказалось нетрудно. Единственная перепись, вся информация по которой была тщательнейшим образом перенесена на магнитные носители при поддержке церкви «Святые наших дней». Четко классифицированные по фамилиям и районам, записи хранились на компакт-дисках. Наташа быстро вставила в дисковод диск под номером пять с данными по Лондону и напечатала ключевые слова: «Маршалл, домовладелец». Таких оказалось 200. Она пробежала курсором по списку и нашла нужного человека. Третье апреля 1881 года. Экономка Эмили по-прежнему служит в доме. Элеонора по-прежнему живет на Сэвил Роу. Джон, Ада и Эллен выехали.
Отлично. Огромным подспорьем для генеалогии был тот факт, что в старину люди меньше переезжали с места на место. Дочери, как правило, оставались в доме родителей до тех пор, пока не выходили замуж, и затем, поскольку не было противозачаточных средств, вскоре обзаводились первенцем. Случалось, дети рождались непосредственно перед свадьбой.
Один из соседей Тоби по квартире ответил на ее звонок. Наташа услышала звуки популярной музыки по радио, звяканье столовых приборов, потом голос Тоби.
– Насколько я понял, ты хочешь, чтобы я помог тебе найти пропавшую девушку? С такой же энергией я разорял сегодня утром гробницы вместе с Ларой Крофт. Ты знаешь, она напоминает мне тебя!
– В твоих устах это звучит как настоящий комплимент! – Наташа не упустила случая поддеть его. – Девушку зовут Эллен Дж. Маршалл. В 1871 она еще жила с отцом на Сэвил Роу, а в 1881 переехала.
– То есть я должен просмотреть записи о бракосочетаниях за десять лет для того, чтобы выяснить, когда и с кем она уехала. Оригинальное задание. Насколько я тебя знаю, ты бы хотела, чтобы она была сделана еще вчера.
– Вовсе нет. Сегодняшнее утро вполне подойдет. Ее свидетельство о рождении, должно быть, уже ждет меня в архиве.
Профессии, как и имена, в семьях передавались по наследству. Сыновья адвокатов становились адвокатами, плотников – плотниками, у военных дети и внуки тоже шли служить в армию. Зачастую эта традиция сохранялась на протяжении нескольких поколений. Наташу интересовало, не стали ли дочери Маршалла или Джон-младший врачами или медсестрами.
Появилась еще одна идея. Когда Бетани сказала ей, что работает в цветочном магазине, пока не определилась с планами на будущее, не имела ли она в виду карьеру медика? Бетани упоминала о том, что луна контролирует психику человека, поскольку его организм на восемьдесят процентов состоит из поды. Наташа не могла сказать, была ли эта цифра правильной. Наташа обладала почти фотографической памятью, детали очень редко выпадали из поля ее зрения, но естественные науки никогда не были ее сильной стороной. Может, то, что сказала тогда Бетани, свидетельствует об особом интересе к анатомии и о том, что она изучает биологию? Может, ее отец был врачом и настаивал, чтобы она пошла по его стопам? А Бетани не была уверена, что это ей по душе? И если это действительно так, то, узнай она о докторе Маршалле, ей стало бы проще определиться с решением?
Наташа не раз наблюдала подобную картину: люди приходили с крошечной справкой о своих предках, крепко сжимая или пристально глядя на клочок бумаги, будто это было самое важное открытие; нечто, что может полностью изменить их жизнь. Она могла представить, что чувствует человек, узнавший, что его прапрадед погиб в море или что кузина, пусть даже очень дальняя, вышла замуж в семнадцать лет и произвела на свет двенадцать детей. Знание подобных вещей придает смысл их жизни. Не правда ли, вполне объяснимая потребность – знать о своих корнях, о том, откуда ты родом?
Наташа была уверена, что даже эти крохи информации о Джоне Маршалле и его семье могли поразить Бетани. Внезапно Наташе очень сильно захотелось рассказать ей об этом.
Тоби позвонил около двух.
– Боюсь, у меня плохие новости.
– Ты не смог найти ее?
– Нет, я нашел ее. Однако не там, где ты меня просила.
– Она оставила дом отца не для того, чтобы выйти замуж?
– Не в этом дело.
Оставалась только одна вероятная причина того, почему Эллен Дж. Маршалл могла выехать из дома номер 10 по Сэвил Роу. Наташа почувствовала, как под ложечкой засосало.
– Ты проверил реестры записей о смерти.
– Да. Она умерла в первом квартале 1873 года.
– Проклятье!
– Я заказал копию свидетельства. Хотя я полагаю, мы вряд ли узнаем что-нибудь новое. Она умерла незамужней. Нет сомнений в том, что детей у нее тоже не было. Какая жалость, не правда ли?
– Как говорится, вернулась на небеса непорочной.
Тоби рассмеялся.
– И что ты теперь собираешься делать?
– Проверю брата и сестер. Джона, Анну и маленькую Элеонору.
Для того чтобы проследить до наших дней потомков всех троих, потребуется уйма времени. По некоторым причинам вряд ли будет правильным ограничиться одним потомком доктора Маршалла.
– Я заодно забрал свидетельство о рождении. «Джей» означает Дженет.
Значит, Дж. М. была названа в честь обоих родителей. Дженет – женский вариант имени Джон. Эллен Дженет Маршалл.
Повесив трубку, Наташа открыла дневник. Она посмотрела на фотографию Бетани. Было бы лучше, если бы Адам дал ей нормальную фотографию, а не это маленькое, трагическое, призракоподобное лицо.
Кто ты? Где ты? Все ли с тобой в порядке?
Потом она вслух произнесла:
– Я не дам тебя в обиду, обещаю.
Она вложила фотографию между тонкими страницами дневника и подумала об энергичной особе, характер которой просвечивал сквозь строки. Дж. М., Дженет. Ей тогда было чуть больше двадцати, она вела подвижную, наполненную событиями и любовными переживаниями жизнь. И через несколько лет умерла.
Всего в тридцать лет. Незамужняя. Бездетная.
В буквальном смысле мертвый конец, тупик.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Наташа импульсивно решила оставить «Санбим» в Сноузхилле. «Опиум Ден» находился в пяти минутах ходьбы от Оксфордского вокзала. Пока она шла по Стэйшн-роуд, ей казалось, что ноги становились тяжелее по мере того, как она приближалась к ресторану, словно ей пришлось бежать несколько часов.
Ресторан был заполнен наполовину, в основном парочками студентов и молодых специалистов. Адам сидел за столиком «для некурящих» около окна, дымя сигаретой. Перед ним лежал закрытый журнал, стояла откупоренная бутылка «Шираза» и два стакана. Один был наполовину пустым.
Не улыбаясь и не думая приветствовать Наташу, он просто смотрел, как она приближалась к столику.
– Здравствуйте.
Он продолжал смотреть перед собой, потом поднял на нее глаза.
– Вы шли как танцовщица, – он плеснул вина в пустой стакан.
Она сняла пальто, перебросила через спинку стула и села.
– Я занималась балетом до пятнадцати лет.
– Тогда понятно. У меня была идея сделать серию фотографий балетных сценок. Как вы на это смотрите?
– Я уже говорила вам, что не люблю фотографироваться.
– Жаль. Фото, которое я сделал в тот день, получилось хорошо. Вы выглядите очень эффектно.
– В подобном преступлении меня не обвиняли с тех пор, как мне стукнуло семнадцать.
– Вы меня удивляете. Полагаю, что быть влюбленным в вас – большое испытание. Как и всякая стоящая вещь.
Она предпочла промолчать. Вместо этого откусила кусок креветочного крекера.
– А фотографии Бетани получились хорошо?
– Могли быть и лучше, – он вдавил окурок в пепельницу. – Не знаю, в чем дело. Может, проблема с экспозицией. Какая-то тень. Черно-белые снимки не удались.
– Жаль. А выставка скоро?
– Слишком скоро.
– Когда открывается?
– 16 января.
Через две недели. Крайний срок, который определила Наташа для того, чтобы найти Бетани.
– Две последних съемки назначены на эту пятницу. Я должен был сделать это неделю назад.
Это было сказано с явной неохотой. Под черной вельветовой курткой Адама оказалась мятая белая футболка. Волосы всклочены, как будто он только что встал с постели. Кроме того, ему не мешало бы побриться.
Он взял палочку для еды и зажал между пальцами, как ковбой из вестерна – пистолет. Стукнул ею по столу, потом отложил в сторону.
– Ну, как продвигаются дела у вас?
Выбора не было, кроме как выложить все Адаму.
– Автора дневника звали Эллен Дженет Маршалл. Ее отец, Джон, практиковал на Сэвил Роу.
– Хорошо сработано. – Он смотрел ей в лицо. – Что-нибудь еще?
– Дженет умерла в тридцать лет. Незамужней.
Он зло затянулся сигаретой, выдохнул, посмотрелв окно.
– Тогда у нее должен быть незаконнорожденный ребенок.
Парочка за соседним столиком посматривала в их направлении.
– Это возможно.
Действительно, тот факт, что Дженет умерла незамужней, не означает, что у нее не было прямых потомков, которым она могла бы оставить свой дневник. Такую ошибку делали неопытные специалисты по генеалогии, которые, обнаружив свидетельство о браке, искали факты, связанные с рождением первого ребенка в последующие годы, хотя двигаться нужно было в обратном направлении. В викторианские времена в десяти процентах случаев браки заключались после рождения первенца, а многие пары вообще но регистрировали свой брак.
– Вся беда в том, что незаконнорожденных детей обычно не регистрировали. И уж точно не фиксировали факт усыновления. Так что найти такую информацию практически невозможно.
Адам уткнулся в меню, возведя барьер между собой и тем, чего он не хотел слышать.
Зачем я подвергаю себя всему этому?
Наташа огляделась вокруг. Подслушивающие соседи вернулись к своим разговорам, когда поняли, что речь идет об умерших. Окружающих интересуют только «современные» скандалы.
Стивен был прав. Не стоит взваливать всю ответственность на себя. Но, взглянув на лицо Адама, в котором под ожесточением пряталась боль, она не нашла слов, чтобы рассказать ему о записке. Что произойдет, если и он не сможет ее объяснить? Вдруг он придет к тому же выводу, что и Наташа? Было бы слишком жестоко сообщить об этом сейчас, когда он только что узнал, что практически не существует способа разыскать Бетани.
Все же в глубине души жило подозрение, что она не до конца честна с собой. Тому была причина – ее не покидало ощущение, что Адам что-то от нее скрывает.
Она наблюдала, как он курит, пытаясь примерить на него комментарии Мэри. Такие парни часто отталкивают от себя или просто отделываются от девчонок.
К своему ужасу, Наташа осознала, что и то, и другое не так уж невозможно в случае с Адамом.
Адам швырнул меню на стол.
– Ну ладно, – бросил он. – Лучше скажите, сколько я вам должен.
– Нисколько. Я не сделала того, о чем вы меня просили. Послушайте, мы можем попытаться сделать еще одну вещь.
– Что именно?
Она сделала глубокий вдох, обдумывая несколько позитивных предложений.
– Женщины в то время крайне редко оставляли завещание. Однако ее часть наследства должна была отойти кому-нибудь из сестер или брату. Я хочу отследить всех трех.
Казалось, он не особенно обрадовался услышанному. Как и Наташа, которая знала, что напрасно тратит время. Бетани могла ошибочно полагать, что является потомком девушки, написавшей дневник.
Единственный верный вариант – отнести записку в полицию. Полсекунды она размышляла, можно ли это сделать, не поставив в известность Адама. Конечно же, нет.
– Послушайте, только из-за того, что нет прямого кровного родства с Дженет, дневник нельзя считать совсем уж бесполезным. Я хочу еще раз его просмотреть, может, найду что-нибудь. Какой-нибудь ключ, ну, я не знаю, упоминание какого-нибудь адреса или кого-нибудь из пациентов доктора...
Подошла официантка с записной книжкой. Наташа заказала королевских креветок в кокосовом соусе и рис, приготовленный на пару – то, что она уже здесь пробовала. Адам сказал, чтобы ему приготовили то же самое, потом откинулся на спинку стула.
– А что, если я в корне не прав?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40