Костя не без интереса слушал мой разговор, а на последнюю фразу отреагировал тем, что скептически хмыкнул и покачал головой. Выяснять его мнение на этот счет я не собиралась, меня гораздо больше интересовал новоиспеченный муж Юлии.
- Так что там с новобрачным? - напомнила я Косте.
- Мне его описали. Похоже, тот самый воздыхатель Императрицы, которого кличут Музыкантом. Молодой смазливый блондин с приятными манерами. Совсем непонятно. Юлия-то постарше его будет годков на десять.
- А если это любовь? - предположила я.
- Не смеши, подруга, - отмахнулся Костя. - Если я правильно понимаю этот персонаж, он не из тех, кто способен жениться даром. Даже по большой и страстной любви.
- Но все-таки он это сделал, - напомнила я. - И какие-то деньги у Юлии, кажется, были. Ее покойный муж занимался бизнесом, был как-то связан с мужем Императрицы... тоже, кстати, покойным. Ну, ничего себе компания: покойник на покойнике и покойником погоняет!
- В том-то и дело, - задумчиво сказал Костя. - Очень много трупов и на первый взгляд - никакого криминала. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, тебе не кажется?
- Когда кажется, надо креститься, - не лишком остроумно отпарировала я. - Сейчас приедут мальчики с чемоданом этой самой Юлии, обсудишь все с ними. Трупов действительно многовато. Но в тех книгах, которые я перевожу, их ещё больше. То есть буквально по трупу на один авторский лист. Иногда даже по два.
- Я, кстати, хотел тебя спросить, - вдруг оживился Костя, - а правда, то ты сама детективы пишешь?
- Правда, - со скромной гордостью отозвалась я. - И не только пишу, но даже печатаюсь. Причем как бы за деньги.
- Почему - как бы?
- Потому, что деньгами это можно назвать с большой натяжкой. То есть никто не спорит: то долларов - они сто долларов и есть. Но за полноценную книжку маловато получается.
- Это что, всем так платят? - изумился Костя. - Во всех издательствах.
- Похоже на то, - пожала я плечами. - Два издательства я попробовала именно с таким результатом. Сейчас посмотрим, что будет в третьем. Но лично мне известен только один автор, которому действительно платят по две-три тысячи долларов за книгу. Есть у нас такой Похлебкин, пишет о вкусной и здоровой пище. О не совсем здоровой - тоже. Но с этим шутки плохи, он всех издателей в кулаке только так держит.
- Держал, - коротко ответил Костя.
- То есть как - держал?
- Убили. Зарезали в собственной квартире несколько дней тому назад. Двери открыл сам, то есть знал - кому открывает. Кстати, тревогу подняли как раз издатели: он должен был приехать за гонораром и не приехал. Они и забеспокоились...
- Удивительное - рядом, - покачала я головой. - Обычно авторы за ними бегают, умоляют заплатить, а тут вдруг такая чуткость. Ты не думаешь, что они сами и...
- Думаю. И не только я. Но доказать ничего невозможно. Так что радуйся: тебя убивать не придут. Не за что.
- У нас, между прочим, и за сто долларов вполне могут грохнуть, вздохнула я. - Могут и вообще просто так. Все-таки лучше быть богатым и здоровым...
- Богатые тоже плачут, - философски заметил Костя. - Я на них насмотрелся, точно знаю.
Н-да, и так плохо, и так - нехорошо. Не знаю, насколько лучше нам сейчас стало жить, но веселее - это уж точно. Загадочная русская душа помноженная на столь же неисповедимое русское "авось" и невероятно распространенный пофигизм, дает такие результаты, что лучше об этом просто не думать. Только тогда сохраняется призрачный шанс уберечь психику от непоправимой травмы. Хотя - как бы тоже не гарантия.
Андрей с Павлом выглядели ничуть не более жизнерадостными, чем Костя, а когда он вкратце пересказал им то, что я уже слышала, и вовсе загрустили. Последнюю надежду они возлагали на чемодан, который забрали из камеры хранения. Открыть его там, прямо на месте, они не могли не только потому, что стеснялись окружающих, а ещё и потому, что чемодан был заперт. Теперь же, когда выяснилось, что хозяйка чемодана вроде бы жива и здорова, дело представлялось и вовсе неэтичным. Ну, скажем так - сомнительным.
Я оставила мужчин в комнате осмысливать проблему, а сама отправилась на кухню выполнять святые женские обязанности: готовить пищу. Разумеется, с куда большим удовольствием я бы примкнула к процессу осмысливания, но меня скорее всего неправильно бы поняли. Утешением могло служить лишь то, что мне всегда лучше думается отнюдь не в позе Роденовского мыслителя, а, так сказать, в процессе, причем процесс может быть самым разным: мытье пол или посуды, глажение, та же готовка. Так что я принялась чистить картошку и думать. Благо, пищи для размышлений было предостаточно.
Если Юлия жива и здорова, более того - благополучно вышла замуж не далее как несколько часов тому назад, то почему её чемодан так и остался в камере хранения? Более того, зачем он вообще там оказался, то есть зачем Императрица приказала Ольге чемодан выкинуть? Возможно, конечно, Юлия в лице вдовы-миллионерши обрела надежную покровительницу и в старых тряпках не нуждалась. Тогда теоретически Императрица могла отдать соответствующий приказ. Но... зачем было менять всю прислугу в доме, включая охрану? И почему Юлия не позвонила Галке, чтобы сообщить о благоприятных переменах в своей жизни? Назовите меня сумасшедшей, но я, в принципе, могла поверить и в совпадение со сменой обслуги, и в забывчивость Юлии, но в эту картинку никак не влезало странное поведение кота Марса. К тому же я склонна была доверять Алине больше, чем даже каким-то хотя и нелепым, но очевидным фактам.
Если загадочный Музыкант - поклонник (или любовник?) Императрицы, то Юлия тут вообще не при чем. То есть была бы при чем, если бы миллионерше понадобилось заморочить голову богатому поклоннику, Костиному шефу, и выдать своего хахаля за чужого мужа. Логично? Очень, только богатый поклонник умер аккурат накануне и весь этот камуфляж уже никому не нужен.
Если застрелили действительно того, кого хотели, то есть начальника охраны Императрицы, то для этого должны быть свои причины. И его осведомленность относительно истиной картины смерти хозяина тут не при чем: пикантно, но не криминал. Скорее всего, он знал что-то гораздо более важное, причем этим знанием с кем-то неосторожно поделился. Или даже не поделился, а просто намекнул на свою информированность. И тут же получил пулю в лоб, причем постановка этого спектакля была достаточно громоздкой и дорогостоящей. Возникает уже два вопроса: почему и зачем? Что такое знал злополучный охранник и почему его нельзя было убить просто, по-человечески, без театральных эффектов?
Ну, на несчастную Ольгу действительно рухнула автобусная остановка тут все чисто, не подкопаешься, хотя и абсолютно неправдоподобно. Но ведь и её кто-то хотел убрать, спасла её лишь лирическая дружба с рядовым охранником, который, по-видимому, тоже пострадал во всей этой истории. В общем, с какой стороны ни подойди - концы найти невозможно. Единственное, что можно проверить, это гипотезу о забывчивости Юлии. Если в анамнезе у девушки имелись ранний склероз или обыкновенное разгильдяйство, то хоть что-то получит нормальное обоснование.
Я взяла телефон и набрала номер Галки. Как и я, она - человек свободной профессии, так что вероятность застать её дома в конце рабочего дня составляла примерно пятьдесят процентов. И на сей раз мне повезло, поскольку именно в этот процент я и попала.
- Слушай, - выпалила я вместо приветствия, когда Галка сняла трубку, а могла твоя Юлия просто забыть тебе позвонить и предупредить, что у неё изменились планы?
- Исключено! - безапелляционно отрезала Галка. - Юля порядочна и пунктуальна до маниакальности, она предупреждала даже в том случае, если опаздывала на пятнадцать минут.
- А если бы она вдруг влюбилась?
- Ты спятила? - ответила Галка вопросом на вопрос.
- Трудно сказать. А ты случайно не знаешь, что было у неё в чемодане? Что она взяла с собой в Уральск.
- Знаю, причем не случайно. Я помогала ей собираться. Кое-что свое дала, у неё было очень мало вещей.
- Что именно было в чемодане?
Надо отдать должное Галине: она не стала занудно расспрашивать, зачем мне понадобилась опись Юлиных вещей, а подробно все перечислила. Настолько подробно, что мне пришлось взять карандаш и записывать: запомнить это не было ни малейшей возможности, особенно если учесть, что Галка не просто называла вещь, но и давала её подробное описание, включая цвет пуговиц и фасон, простите, бюстгальтера. Описала она и то, что было надето непосредственно на Юлии в день отъезда.
- Я так думаю, что ты допрашиваешь меня не из чистого любопытства, закончила она. - Есть какие-то новости?
- Как только будут, сообщу, - ответила я, не рискуя раскрывать сразу все карты. - Это Андрей просил меня узнать о чемодане.
- Ах, Андрей! - произнесла Галка таким тоном, как если бы ей совершенно все сразу стало ясно. - Если понадобится что-то ещё - звони. В ближайшие дни мы с Тарасовым в Москве.
- Обязательно позвоню, - заверила я.
В этот момент в кухню заглянул Андрей. Легок на помине!
- Ты куда пропала? - поинтересовался он. - Неужели столько времени по телефону трепалась?
- Я готовкой занималась! - запротестовала я. - Картошку чистила, то-се. Вы же наверняка есть хотите.
- Обязательно хотим, - усмехнулся Андрей. - А ты решила приготовить еду сразу на неделю? Чтобы потом не отвлекаться на пустяки?
Я взглянула на кастрюлю с картошкой и ахнула: трехлитровая емкость была заполнена практически до краев. Задумалась, называется. И что теперь с этим прикажете делать?
- Варить, - прочитал Андрей мои мысли. - Что сможем, съедим сегодня, остальное будем постепенно разогревать. Судя по всему, разговор у тебя был содержательным.
- Обидеть художника может каждый, - отозвалась я, размещая корнеплод по трем разным кастрюлям и заливая его водой. - Я говорила с Галкой. Вот список того, что было в чемодане.
- Молодец! - сказал Андрей на сей раз искренне. - Тогда пошли открывать. Мы там посовещались и решили...
Правильно говорят: дело мастера боится. Костя вскрыл чемодан виртуозно, я даже не поняла, как это ему удалось сделать с помощью обыкновенной канцелярской скрепки. Было похоже, что чемодан кто-то тщательно обыскивал, а потом кое-как запихал все вещи обратно. Если верить Галкиной описи, не хватало одного платья: какого-то полотняного, защитного цвета с погончиками. А вот за подкладкой обнаружились какие-то бумаги, которые при ближайшем рассмотрении оказались чем-то вроде векселя, выданного покойному мужу Юлии покойным же мужем Императрицы. На двести тысяч долларов. Правда, только ксерокопия, а не оригинал.
- Убивают и за меньшие деньги, - заметил Павел, которому явно не терпелось завершить это рабочее совещание и уехать домой к любимой жене. По-моему, все ясно. В лучшем случае, состряпали фиктивный брак, чтобы не платить. Думаю, Императрица подсунула ей с этой целью своего любовника...
- Очень уж затейливо, Паша, - поморщился Костя. - Такие проблемы там решают гораздо проще: не человека, нет и долга. Нужно узнать, что это за Музыкант такой. Ты бы пошуровал по своим каналам.
- Обязательно, - кивнул Павел. - А ты все-таки поищи ещё подходы к Императрице. С ней обязательно надо поговорить, чует мое сердце, она - ключ ко всей этой головоломке.
- Странно только, что платье пропало, - задумчиво сказал Андрей. - Все остальное на месте, а платья нет. Очень, между прочим, знакомого платья. Где-то я такое видел, если судить по описанию. Наташенька, у тебя такого случайно нет?
- Случайно нет, - отмахнулась я. - Послушайте, неужели записи рассказа Ольги недостаточно для того, чтобы добиться официального допроса Императрицы этой самой? Ведь человек пропал! Павлуша, а ты куда собрался? Я сейчас вас кормить буду.
Павел, который уже направился к выходу, остановился и покачал головой:
- Наташа, спасибо, но мне пора. Милочка в таком положении... Я стараюсь побольше быть вместе с ней.
- Когда ждете? - спросил Андрей.
- Со дня на день.
- Волнуешься?
- А ты как думаешь? - огрызнулся Павел. - Хотя Милочка совершенно спокойна. После того, как ей Натальина гадалка чего-то наговорила, она абсолютно уверена в том, что все будет прекрасно.
- Это о пользе суеверий, - ввернула я. - Ты не веришь - и нервничаешь, а она совершенно спокойна. И это правильно.
- Наталья, - вдруг сказал Костя, - у меня идея. А что если тебе попытаться встретиться с Императрицей. Вроде бы по поводу этого заемного письма...
Я посмотрела на Костю с интересом: похоже, он все-таки принимает меня всерьез и считает не просто женщиной, а как бы даже полноценным человеком. Которому можно доверить деликатное дело замаскированного допроса подозреваемой. Но, к сожалению, идея эта поддержки у остальных присутствующих не встретила. Павел только пожал плечами, а Андрей тут же этот жест озвучил:
- Идея с дыркой. Во-первых, совершенно необязательно Наталье соваться в это змеиное гнездо. В лучшем случае, её убьют, а в худшем - найдут какого-нибудь мужа, пусть и фиктивного. Это меня не устраивает.
- Первое или второе? - поинтересовалась я. - Что тебя не устраивает конкретно?
- Конкретно я против участия дилетантов в серьезных делах. Не хочу показывать пальцем, но кое-кто из присутствующих уже пытался однажды лично общаться с преступником. Напомнить, что было?
- Не надо, - быстро сказала я.
- А что было? - одновременно поинтересовался Костя.
- Созвонимся, - махнул рукой Павел и ушел.
- Наташка подарит тебе свою книжку - прочтешь, - сказал Андрей. - Так что эксперимент отменяется. Надо придумать что-то еще. Пока я вижу только один путь подхода к Императрице: через этого самого Музыканта. Или найдем на него что-то или...
- Или придумаем, - подхватил Костя. - Наталья, я не хочу быть наглым, но ты что-то говорила насчет еды...
Ужинали мы в комнате под телевизор: если Андрей пропускал вечерний выпуск новостей, то считал день вычеркнутым из полноценной жизни. Внезапно Костя замер с картошкой на вилке и уставился в экран. Там показывали какое-то очередное задержание на таможне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76