Если, конечно, хочешь жить. Никакой Марианны мы не знаем, никогда в глаза её не видели, никаких дел с ней не имели.
- Естественно, - как бы даже недоуменно произнесла Императрица, но супруг отмахнулся от нее, как от докучливой мухи:
- Ты тоже помолчи. Сегодня же отправлю в санаторий - только подальше отсюда. По тебе давно швейцарская клиника плачет, вот там и отдохнешь, а заодно посидишь в карантине, устал я от твоих выходок. Давай в вертолет, быстро.
Только тогда до "героя-любовника" стало что-то доходить и он завопил:
- Ирина! Но вы же не можете... Я же тебе... то есть вам...
Она прекрасно помнила, как ответила ему четко, почти по складам:
- Мразь. Дебил. Ты бы хоть поучился, как настоящие мужчины поступают. Вот мой муж меня любит. А ты... Не было тебя в моей жизни, ты мне даже не снился.
И спокойненько села в вертолет, который тут же взмыл в воздух, унося её от неприятностей в привычную жизнь. Да, ведь действительно только Босс, царствие ему небесное, был настоящим мужчиной, а она, идиотка, мечтала о его смерти. И что теперь делать?
- Олег, - почти мягко сказала она, - успокойся. Давай покурим, что ли. Да и выпить не мешает, ты прав. Сейчас прикажу.
В этот момент раздался осторожный стук в дверь.
- Кто там еще? - раздраженно крикнула Императрица.
В дверь бочком вошла горничная, женщина без внешности и возраста в черном форменном платье и переднике.
- Вы приказали...
- Правильно. Принеси нам выпить чего-нибудь покрепче. А потом проводишь гостя в его комнату, спросишь у Николая Дмитриевича - куда. Приготовь мне постель. Пока все.
Ирина с удовлетворением отметила, что приказ о выпивке не вызвал традиционного колебания. Да, власть действительно переменилась, теперь только нужно ею по-умному воспользоваться. Ишь ты, и выпивку принесли её любимую - виски с содовой.
- Я позвоню, - сухо сказала она. - Минут через несколько.
Музыкант выпил внушительную дозу виски, даже не разбавляя, словно обычную воду, а потом достал из кармана две сигареты и, прикурив, протянул одну Императрице. Через несколько минут у него перестали дрожать руки, глаза прояснились, он налил виски, на сей раз по всем правилам, не только себе, но и Ирине, и прикоснулся своим бокалом к ее:
- Ну, за все хорошее.
- Спасибо, - кивнула она, ощущая знакомую блаженную легкость в теле. Прорвемся, думаю. А ты, оказывается, тоже без "дури" не живешь?
- Могу и без нее, - пожал плечами Музыкант. - Просто редко покойников вижу, вот и психанул, извини. Давай, выпьем ещё - и баиньки. А? Как считаешь?
- Давай. Времени-то много уже. Утро скоро, а мы с тобой все ещё трезвые. Ну, ладно, ещё одну, не чокаясь, за упокой...
Когда Музыкант в сопровождении горничной ушел в приготовленную для него комнату, Императрица налила себе ещё виски и достала припрятанную на груди визитную карточку. Как ни странно, мысли от спиртного на сей раз не путались, мозг работал совершенно четко и ясно.
"Если кто и может помочь, так только этот Лев Валерианович. Он, похоже, одной породы с моим супругом, вот пусть и действует. От охранника нужно избавляться, это понятно. Как? Вот эту проблему пускай и решает, если хочет со мной дружить. А если... Если и он в койку захочет? Хватит с меня стариков, сколько можно? Денег теперь у самой полно... Да, но их ещё нужно получить, а я в делах ни бум-бум. Значит, придется потерпеть. Ничего, этот лев у меня и на тумбе сидеть будет, и через обруч прыгать, никуда не денется, только не спугнуть до срока. Вообще-то страшновато - голову прямо в пасть совать, так ведь другого способа нет. Пока нет. А там видно будет."
Она взглянула на часы: семь утра. Что ж, можно и позвонить, ситуация позволяет и оправдывает. А потом хорошо бы несколько часов поспать. И Музыканта пока подержать на некотором расстоянии, но в пределах досягаемости. Незачем уважаемому Льву Валериановичу видеть возле убитой горем вдовы молодых мужиков. Пока незачем. Потом, может, ещё и не такого насмотрится. А теперь надо поосторожнее...
Она взяла трубку, набрала номер и мысленно перекрестилась. Теперь самая важная часть её плана. Только бы Лев свет Валерианович клюнул, только бы поверил, что без него молодая вдова пропадет. А там все само собой покатится.
- Лев Валерианович, - сказала она, когда на том конце провода сняли трубку, - я даже не прошу меня простить за неурочный звонок. Это Ирина, жена Бос... Геннадия Васильевича. Точнее - вдова.
Глава шестая.
Сколько он себя помнил, столько времени просто бредил химическими формулами и процессами. Ребята увлекались футболом, кино, веселыми компаниями - он до позднего вечера с разрешения учителя просиживал в лаборатории. От простеньких опытов переходил к более сложным, читал все, что только можно было достать по любимому предмету и твердо знал: где-то впереди его ждет Нобелевская премия за сногсшибательное открытие, огромные деньги, собственная лаборатория. И действительность в общем-то не охлаждала его пыла.
Победитель школьной олимпиады, районной, городской... Безусловный и безоговорочный талант в области химии. Поступление в институт тонкой химической технологии с первой попытки, где все пять лет обучения исправно получал высшую - Ленинскую - стипендию. Блестящее распределение в НИИ реактивов. Кандидат наук через три года, при том, что учился в заочной аспирантуре. Виктор Волков был известен уже более чем широкому кругу ученых специалистов и не без основания полагал, что лет через пять станет доктором химических наук, а к тридцати годам сделает сам себе роскошный подарок: вожделенную Нобелевку.
И тут судьба вдруг остановилась на полном ходу, как норовистый скакун. Оказалось, что ученые новой России не нужны, что денег на их содержание у государства нет и не предвидится. Бог бы с ними, с деньгами, потребности у Виктора всегда были минимальными, но после того, как год с лишним он покупал необходимые для опытов реактивы за свой счет и за тот же счет без конца чинил постепенно приходившее в негодность оборудование, терпение его окончательно лопнуло. Он поссорился с начальством, которое с нескрываемым облегчением указало строптивому гению на дверь, а освободившуюся лабораторию тут же сдало в аренду под какой-то офис. В общем-то, самая банальная вещь, такие происходят в каждом государственном учреждении, которое мучительно пытается выжить в условиях так называемой "рыночной экономики".
Виктор оказался безработным. Он мог эмигрировать, как тысячи его коллег и собратьев по несчастью, поселиться где-нибудь в чистеньком университетском городке и получать настоящие деньги. Мог устроиться в другой научно-исследовательский институт, по-прежнему жить в Москве и получать очень смешные деньги, но заниматься любимой наукой. Но обида на общество, выбросившее его чуть ли не на помойку, своеобразное чувство патриотизма, а главное, тихо съехавшая "крыша" заставили Виктора избрать третий путь устроить свою жизнь.
Впрочем, точнее будет сказать, что путь нашел его. Как-то на улице Виктор столкнулся с бывшим коллегой, о существовании которого и думать-то позабыл. В свое время они одновременно пришли на работу прямо с институтской скамьи. Виктор - с красным дипломом, а Роман - по протекции какого-то своего дядюшки, важной шишки в министерстве. Балабон Ромка был жуткий, ни одного задания никогда не мог толком до конца довести. Зато организовать, достать, выбить - равных ему не было. В конце концов его выбрали в местком, где он сделал головокружительную по тем временам карьеру. В итоге перешел руководить в ВЦСПС, с тех пор их дороги с Виктором окончательно разошлись.
Виктор в тот день шел домой злой и голодный, причем злился в основном на то, что чувство голода мешало додумать до конца очередную идею очень перспективного опыта. Глядел под ноги, поэтому просто налетел на человека, выходившего в этот момент из машины на тротуар. Тот чертыхнулся, Виктор поднял глаза и тут Роман его узнал.
- Старичок! - заорал он на всю улицу. - Сколько лет, сколько зим! Что такой мрачный? Здоровье нужно поправить после вчерашнего? Пошли, поправим.
- Не могу я, Ромка, - попытался отбояриться Виктор, который всегда терпеть не мог возлияний по поводу и без повода. - Дел по горло. Работа... Да и с монетами у меня сегодня не густо, так что извини.
- Монеты, старичок, это тлен. Прах. Нужно побыстрее отрясать его с рук. Не бери в голову, на выпивку у меня хватит, да и на закусон останется. Пошли, пошли. У меня самого душа горит. Отметим встречу, вспомним прошлое. Было время, славно гудели. Сейчас, конечно, уже не те силы, но попробуем, попробуем...
Виктор подумал, что Роман кое-что перепутал: "гудел" он всегда либо с девочками, либо с начальством - на халяву. А к Виктору в лабораторию заскакивал то за деньгами до получки, то за сигаретой, то за алиби для безумно ревнивой жены. Но потом подумал, что поесть все-таки было бы неплохо, а там видно будет. И позволил Ромке усадить себя в его новенький темно-синий "БМВ", где вкусно пахло кожей, дорогим одеколоном и сигаретами. Тоже, кстати, не дешевыми.
А Ромка трещал без умолку, у Виктора даже голова заболела. Он понял только, что из профсоюзов его бывший коллега вроде бы ушел и основал свое дело. Какое - непонятно, хотя Ромка и распинался про это довольно долго. Вроде бы третий раз женился. Или второй раз развелся? Но все было по-прежнему: "Я", "мне", "моя"... Правда, если раньше он хвастался поездкой в Сочи с секретаршей шефа, то сейчас - отдыхом на неких островах с некой Викой. Предполагалось, что Виктор должен эту самую Вику знать, потому что "все её знают, старичок, не прикидывайся". Да, Ромка и на Багамах - Ромка. Или на Гавайях...
Они приехали в какой-то погребок на Арбате, Виктор и понятия не имел, что в Москве есть такие местечки, как в кино из "ихней" жизни. Да и закуски такой отродясь не пробовал, не говоря уже о выпивке. Разумеется, его развезло, причем развезло позорно. И не от выпивки или сытости - от внимания Ромки к его проблемам. А тот проявил к ним неподдельное внимание, даже как-то подобрался весь, точно боялся словечко пропустить. В нужных местах кивал, поддакивал, сочувственно переспрашивал, кивал, подливал в рюмку...
- Ты вникни: мои знания, мой талант никому не нужны. Ни единой собаке. Денег на мои опыты у них нет! А то, что эти опыты через пару лет принесут миллионные прибыли, причем не в паршивых "деревянных", а в настоящих деньгах, они не понимают. Не хотят понять! Ублюдки...
- Страна непуганых идиотов, - сочувственно кивнул Роман. - Либо дураки, либо жулики.
- Эмигрировать не хочу, я русский, мне там делать нечего. А здесь остается только с голоду подохнуть. Это мне! Какая-то девка на эстраде задом повертела - уже миллионерша. А я, между прочим, в ходе экспериментов получил побочный продукт, цены ему нет. Развел щепотку в бутылке воды, вылил в водозаборник - через два дня целый район валяется с кишечной инфекцией, а анализы ничего не дают.
- Бактериальное оружие? - округлил глаза Роман.
- Ну? Так я даже предлагать никому не стал, все равно не поймут. И сколько таких идей! Не ценят...
- А лекарства ты тоже можешь делать? - остро заинтересовался Роман.
- Я же тебе сказал: все могу. Могу отравить, могу вылечить. И никто никогда концов не найдет.
- Как это - отравить? В стакан, что ли, сыпануть?
- Кто тебя к этому стакану подпустит? Порошок сыпешь, скажем, под шкаф в кабинете. Через неделю хозяин кабинета помирает невесть от чего. И никаких следов...
- Да тебе же цены нет! - восхитился Роман. - Слушай, продай мне этот порошок. Хорошо заплачу.
Виктор даже протрезвел.
- Дурак, он же убивает, этот порошок, - сказал он.
- А слабительное я и в аптеке куплю, - хохотнул Роман. - Конкуренты замучили, язви их в душу. А я порошочком - и все дела. Не киллера же нанимать в самом деле. Как говорится, дустом попробуем...
Виктор сам налил себе рюмку водки и молча выпил. Внешне он оставался почти спокоен, но внутри у него все клокотало. А почему бы и нет, в самом деле? Конкуренты Ромки - такие же зажиревшие ворюги, как и он сам. Хапнули то, что по праву принадлежит ему, гениальному химику, раскатывают на иномарках, жрут в дорогих кабаках. А ему, значит, надо уматывать за границу и там доказывать, кто он такой? Нет уж, он из России не уедет. А если тут нельзя найти применение знаниям и таланту в рамках закона, значит, к черту закон. За его изобретения криминальные авторитеты заплатят любые деньги. Да ещё будут холить, лелеять и создавать условия.
- Хорошо, - сказал он нетерпеливо ждавшему Роману, - будет тебе порошок. Сколько заплатишь?
- Как своему человеку - по высшей ставке. Сто долларов за грамм.
Виктор искренне расхохотался.
- Дурак ты Ромка, - сказал он, отсмеявшись. - Был дураком, им остался, дураком и помрешь. За такие деньги пойди и найми какого-нибудь бандита.
- Кто же согласиться за такие деньги? - наивно спросил Ромка.
- Так почему я должен соглашаться? - мягко спросил Виктор. - Тысяча долларов за миллиграмм. Ты ведь когда-то был химиком, сообрази, сколько я труда потратил, не говоря уже о сырье. Впрочем, дело твое. Можешь не соглашаться, останемся при своих.
- Подожди, старичок, это надо обмозговать, - зачастил Роман. Деньги-то немалые. Подумаю, посоветуюсь...
- С кем - с женой? - ехидно спросил Виктор. - Ну что ж, я тебя за язык не тянул, ты сам предложил продать тебе порошок. Только мы в цене не сошлись, значит - будь здоров. Я пошел.
- Подожди, а как тебя найти? - безнадежно спросил Роман.
- Я сам тебя найду, - усмехнулся Виктор. - А ты меня жди. У меня изобретений мно-о-го. Может, какое другое тебе больше понравится.
Искать Романа он, конечно, не собирался. Но эта случайная встреча помогла ему немного сориентироваться в тех ценах, которые можно запрашивать за плоды своего труда. Он понял, что, создав хороший канал сбыта, он имеет шанс безбедно прожить остаток дней, как бы много их, этих дней, не было. Впереди маячили огромные, почти нереальные деньги, а с его привычным аскетизмом единственной проблемой было бы, как их потратить.
И ещё он понял, что помочь найти настоящих клиентов ему может только Лариска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76