Лев Валерианович примчался в особняк Императрицы через час после того, как она позвонила. Ранний утренний звонок Льва не потревожил - он давно спал не больше четырех-пяти часов в сутки, а после шести утра - вообще никогда не спал. Если его что-то и поразило в этой ситуации, то лишь волнение, которое он испытал, услышав голос Ирины в телефонной трубке. Новость же, которую она сообщила, была скорее приятной, нежели скорбной. Для Льва Валериановича, разумеется.
- Дорогая моя, - пророкотал он в телефонную трубку, хоть и не сразу, но разобрав, что происходит, - прежде всего, успокойтесь. Нервы вам ещё пригодятся. Я сейчас же выезжаю и буду с вами столько, сколько потребуется.
Голосу он старался придать приличествующую случаю скорбь и даже горе, но в зеркало сам себе строил рожи и даже показывал язык. Продлись разговор подольше, нотки ликования прорвались бы, несмотря даже на прославленную выдержку Льва. Ведь это же надо, чтобы все так удачно сложилось! Попугай взял да и помер! Сам! Причем быстро - не заставил старого друга переживать и со дня на день ждать неизбежного грустного финала. И от другой головной боли избавил: не придется теперь думать, как ускорить приближение этого самого финала. Чем бедолаге помочь, чтобы долго не мучился. А Ирина...
При мысли о молодой вдове Лев только что не облизнулся. Сама Судьба бросала в его руки вожделенный приз, нужно было только с умом использовать ситуацию и ничего сгоряча не напортить. Красавица осталась одна-одинешенька с миллионным приданным - и реальных претендентов на это богатство нет и пока не предвидится. Попугай - да сгноит Господь его душу! - и об этом позаботился, и это предусмотрел. Фактически сам определил единственного возможного своего преемника на супружеском ложе. Фантастика, да и только!
Пока Лев собирался, пока ехал уже знакомой дорогой в поместье Попугая, ему хоть и не без труда, но удалось взять себя в руки, даже посмотреть на ситуацию со стороны и с юмором. Действительно ведь на каждого волка в лесу - по ловушке, права народная мудрость, ох, как права! Перевалил на седьмой десяток, женщинами интересовался постольку поскольку, исключительно в интересах здоровья и поддержания жизненного тонуса, с любовницами расставался легче, чем с галстуками или даже носовыми платками - и вот пожалуйте бриться! Влюбился! Влюбился?
Лев Валерианович даже хмыкнул вслух, до того его развеселила эта мысль. Вышколенный телохранитель на переднем сидении не шелохнулся, хотя по затылку было видно: внутренне напрягся и собрался. Неудивительно. Шеф месяцами при обслуге рта не открывал, в самом крайнем случае обходился жестами или даже только взглядом. Подождите, голубчики, скоро все вообще переменится, то-то вы изумитесь! Месяца через два можно и о свадьбе подумать...
Но, дойдя до такого эксцентричного вывода, Лев Валерианович сам себя осадил: рано! Рано и вообще - глупо. Да, последние дни он только об Ирине и думал, представлял её себе в различных пикантных ситуациях, мечтал... Но ведь на самом деле видел-то он её один-единственный раз, причем не в самой хорошей форме. Если по уму - от этой стервозной красотки нужно держаться как можно дальше. И вообще: пьющих, точнее, пьянеющих людей Лев Валерианович, что называется, на дух не переносил, а уж о женщинах и речи быть не могло. А Ирина, судя по всему, находилась на грани запоя, если вообще уже не пребывала там. Жениться на такой женщине?! Да лучше сразу удавиться или отравиться! Но хороша, зараза, слов нет!
"Ладно, планы насчет свадьбы пока отставить, - мысленно приказал себе Лев Валерианович. - Пока нужно выяснить несколько гораздо более важных моментов. Во-первых, своей ли смертью Попугай-то... Могли ведь и помочь, не я один такой умный. Во-вторых, ввести вдовицу горькую в курс наследственных дел, да и самому в них разобраться, пока деловые партнеры и государство наше замечательное в процесс не включились. Включатся - от баснословного состояния Попугая даже воспоминаний не останется, были уже такие случаи, знаем, плавали. В-третьих, кому-то нужно поручить толковую организацию похорон, а это дело не только хлопотное, но и тонкое. Не дай Бог, столкнутся в скорбной процессии криминальный авторитет с кристально чистым государственным деятелем - скандалище будет такой, мало не покажется. Уж пресса постарается. Значит, охрану нужно усилить и мобилизовать, чтобы никаких журналистов, тем более с телекамерами, там и близко не было. А уж потом - все остальное, как говорится, во благовременье. Не зря говорят: поспешишь - людей насмешишь".
Машина плавно притормозила перед глухими воротами поместья Попугая и Лев внутренне подобрался. Теперь главное - найти верный тон в первом разговоре с Ириной, от этого многое зависит, то есть практически все. Не пережать с предложениями поддержки и помощи, - но и не переборщить с равнодушием и незаинтересованностью. Дать понять, что молодая вдова ему отнюдь не безразлична, но не навязываться в качестве друга жизни и сердца. В общем, как всегда: по жердочке над пропастью, только пропасть на сей раз смешная, не чета прежним. Если сорвется, так не смертельно, только досадно. Но он не сорвется, потому что... Да потому что никогда не срывался, черт побери!
Миновав неизбежную процедуру проверки бдительной охраной, Лев Валерианович почти взбежал по ступеням ко входной двери, но опять опомнился и сам себя окоротил: не стоит лишнюю прыть показывать, да и время не самое подходящее. В доме покойник, а ближайший - и единственный, можно сказать! друг козликом скачет. С какой такой, спрашивается, радости? Так что в гостиную Лев Валерианович уже даже не вошел - вплыл, утвердив на лице приличествующую случаю мину: почти скорбную, но скорее задумчиво-печальную. Мол, все мы там будем, причем скорее рано, чем поздно...
Но когда в комнату вошла Ирина, Лев Валерианович ощутил столь мощный выброс адреналина в кровь, что чуть было не вышел из тщательно сделанного образа. Женщина была не просто красива - возмутительно хороша: неподкрашенная, с припухшими глазами, она словно помолодела лет на пять, а небрежность во внешности наводила на мысль о том, что ночь была... скажем так, бурной. Но - приятной.
- Иринушка, - пророкотал Лев Валерианович, склоняясь над её рукой, голубушка, какое несчастье! Сочувствую, всем сердцем сочувствую. Тем более, что и мне, наверное, тоже предстоит...
Ирина передернула плечами и утомленно прикрыла глаза.
- Надеюсь, что вы ещё поживете, - прохладно сказала она, усаживаясь в глубокое кресло. - Туда мы все успеем, нечего загадывать. Вы же не знаете...
Она осеклась, прикусила губу и бросила на Льва Валериановича непонятный, короткий взгляд исподлобья.
- Я вообще ничего не знаю. Как это произошло? Когда?
- Ночью у него стало плохо с сердцем, - начала Ирина и снова словно осеклась.
"Что происходит, черт побери? - подумал Лев Валерианович. - Что она недоговаривает? Или... чего-то боится? Неужели это она - его? Да ну, бред, не стала бы она тогда меня вызывать, зачем ей лишние свидетели и вопросы... Или - стала бы? У них, женщин, своя логика, в ней сам черт ногу сломит. Евины дочки..."
- Иринушка, что вас гнетет? Геннадия... убили? Вам угрожают?
В этот момент горничная вкатила в комнату столик с кофе и какой-то едой. Ирина красноречиво показала на неё Льву Валериановичу глазами, взяла сигарету и неторопливо стала её раскуривать, причем руки у неё отнюдь не дрожали. А для опытного человека это свидетельствовало об очень многом. Наконец, они снова остались в комнате вдвоем: горничная вышла, плотно, но бесшумно притворив за собой тяжелую дверь.
- Отвечаю на вопросы по порядку, - удивительно спокойно сказала Ирина. - Геннадий умер от инфаркта, так, во всяком случае, считают врачи. Мне не угрожают... пока. Но мне страшно.
- Почему? Или, точнее, чего?
- Не знаю. Страшно. До сих пор я жила... в общем, меня ничего не заботило. Обо мне заботились... иногда даже слишком. А теперь я думаю, что меня могут просто убить. Или похитить и пытать, чтобы я подписала какие-нибудь документы. Или похитить и потребовать выкуп...
- У кого потребовать, Иринушка? - мягко спросил Лев, постепенно успокаиваясь.
"Так вот оно что! Все так просто на самом деле: избалованная дамочка боится, что ей придется столкнуться с жизненными трудностями. Половину она, конечно, придумала, точнее, увидела в каком-нибудь низкопробном боевике. Похищение ей не грозит: не воруют у нас пока ещё женщин, даже с целью получения выкупа. Кстати, интересно: почему? Неужели даже бандиты понимают, что за бабу никто платить не станет, проще новую найти? Н-да, никогда об этом не задумывался. Детей - крадут, мужей - умыкают, а на теток никто даже и не посягает. Забавно... Но это как-нибудь потом додумать можно.."
- У кого? - растерялась Ирина. - Ну-у... не знаю. Ах, какая разница! Мне страшно - вот и все.
- Вы напуганы, голубушка. Устали, перенервничали, провели бессонную ночь. А потом ведь я здесь, с вами. Прежде всего, чтобы освободить вас от заботы о всяких докучных мелочах. Предоставьте все мне - и ни о чем не тревожьтесь. Скажите только: вы доверяете вашей охране?
Взгляд Ирины снова как-то странно метнулся в сторону.
- Я никого не знаю, - тихо ответила она. - Всем занимался муж. А теперь...
- Хорошо, оставим это. Я сам всем займусь. Только вызовите сюда начальника охраны и подтвердите ему мои полномочия. Потом я вам ещё кое о чем расскажу - и пойдете, голубушка, отдыхать. Договорились?
Вместо ответа Ирина нажала на кнопку, укрепленную внизу столешницы.
- Николая Дмитриевича сюда, - потребовала она у возникшего в дверях охранника.
Тот кивнул и исчез. На лице у Льва не дрогнул ни один мускул, но мысли обгоняли одна другую.
"Никого не знает, всем занимался муж. А начальника охраны - по имени и отчеству. Значит, общались, причем не только по вопросам, так сказать, профессиональным. Значит, что-то в этом доме произошло или происходит, о чем я пока не знаю. Отсюда, наверное, и страх. Неужели все-таки убила? А охранник - сообщник? Ему-то это зачем? Рассчитывает занять место хозяина в постели? В бизнесе? Н-да, тут с налету явно не разберешься, придется потихоньку клубок разматывать..."
- Его я тоже боюсь, - бесцветным голосом сказала Ирина. - Сегодня познакомилась с ним...
- Охране нужно доверять больше, чем себе, - попытался пошутить Лев.
- А я не знаю, насколько ему муж доверял, - не приняла шутки Ирина. Может быть, Босс ему поручил меня следом за ним отправить, на тот свет. Чтобы в могиле не скучно лежать было.
Лев Валерианович не успел среагировать на подобную догадку: в дверь чуть слышно постучали, и на пороге возник седовласый мужчина с явно военной выправкой и каким-то незаметным, будто стертым, лицом.
- Звали, Ирина Феликсовна?
- Звала, Николай Дмитриевич. Хочу вас представить ближайшему другу моего мужа... покойного. Лев Валерианович, вот, знакомьтесь. Задавайте любые вопросы. Давайте любые поручения. А я, как вы мне и советовали, постараюсь отдохнуть. Хотя бы несколько часов.
- Задержитесь ещё на несколько секунд, Иринушка. Я хоть и друг Геннадия, царствие ему небесное, даже - душеприказчик, но ваше-то слово все равно - решающее.
Лев Валерианович заметил, как при слове "душеприказчик" по лицу начальника охраны прошла какая-то неуловимая тень. Было похоже, что это для него - новость не слишком приятная. Или просто неожиданная.
- А что я могу решить? - пожала плечами Ирина. - Даже не знаю... Похороны нужно организовать.
- Вы только скажите - как? С отпеванием? Только с гражданской панихидой?
- Решайте сами, как лучше. Мне все равно.
- Значит, так, Николай Дмитриевич, - решительно взял инициативу в свои руки Лев. - Договоритесь, голубчик, с ритуальным агентством, чтобы все по классу люкс. Отпевание обязательно, теперь без него даже бомжей не хоронят. Речи, кто хочет, скажет на кладбище, только проследите, чтобы никакой прессы близко не было. Поминки организуем в офисе, сюда лишних людей звать ни к чему, нам Ирину Феликсовну теперь пуще глаза беречь нужно. Ну, что я вас учу, сами, небось, все знаете.
- Я пойду к себе, - поднялась из кресла Ирина. - Голова раскалывается, сил нет. Спасибо вам, Лев Валерианович. Я не прощаюсь, не в последний раз видимся.
Она чуть заметно кивнула начальнику охраны и выскользнула из гостиной. Лев, заложив руки за спину, принялся мерить комнату шагами из угла в угол, словно забыв о присутствии Николая Дмитриевича, но тот по-прежнему стоял, не шелохнувшись. Вдруг Лев круто повернулся на каблуках и вперил пронизывающий взгляд в начальника охраны:
- А теперь я хотел бы знать, что произошло на самом деле, - отрывисто сказал он. - Знаю, что информация конфиденциальная, следовательно, дорогая. Думаю, договоримся. Причем так, что никому больше вы эти сведения перепродавать не будете. Это понятно?
Николай Дмитриевич только молча наклонил голову. Лев достал из внутреннего кармана пиджака пачку банкнот и, не считая, протянул ему:
- Задаток, - коротко сказал он. - После похорон получите реквизиты своего счета в банке. Итак?
Час спустя Лев Валерианович возвращался к себе, осмысливая полученную, точнее, купленную информацию. О "пикантных" моментах в кончине Попугая знает всего несколько человек, проболтаться теоретически может только горничная. Глупо тратить лишние деньги на подкуп - Николай Дмитриевич позаботится о том, чтобы эта женщина просто-напросто исчезла. Искать не будут, а будут - не найдут.
Финансовые дела покойника, похоже, в идеальном порядке: готовился, небось, бедолага, не хотел, чтобы после него остались какие-то неясности. Дело поставлено широко, движется без сучка, без задоринки, Ирина надежно обеспечена. Но сама она, конечно, с такой махиной не справится, да и не нужно ей заниматься всеми этими глупостями. Самое правильное - жениться на ней, причем как можно быстрее. Но как она сама отнесется к подобному проекту - вопрос. Деньгами её соблазнить уже невозможно. Можно только напугать, причем так, чтобы она сама попросилась под защиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76