Он долго колебался, потом позвонил в дом. Трубку взял Дорсен.
– Слушаю, Дорсен.
– Это я, Кеслер. Есть новости…
– Да?
– Пинту, тип из Тавиры, к которому ездил Вондт, он в машине с сицилийцем из Эворы, я еду за ними. Понял?
– Ну и что?
– А то, что они едут прямо к Серра-ди-Мончике. Долгая пауза.
– Ты Вондту звонил?
– Нет, сейчас он недоступен.
– Что предлагаешь?
– Поговори с Сорваном, и будьте настороже.
– Что это значит? Я тебя спрашиваю, что нам делать, если эти ребята сюда вломятся…
– Сам знаешь, я приказов не отдаю. Я могу только получать их от Вондта, но сам не могу при­казать ничего и никому, так что поговори с Сорва­ном и решайте. И перезвони мне.
Он резко прервал разговор.
Дерьмо, их нет на дороге, вот ублюдки… Нет, вот машина, он заметил их на разбитой дорожке, которая уходила к каменистым массивам на восто­ке, удаляясь от Мончике.
Ему пришлось резко затормозить, чтобы не проскочить развилку.
Он увидел красные огоньки и белый свет фар, мелькавшие между холмами. Нужно держаться на расстоянии, чтобы его не засекли.
Ему перезвонил сам Сорван:
– Эй, что за дела? Сицилиец Трревиса у нас на хвосте?
– Точно сказать не могу. Они двигались в сто­рону Серра-ди-Мончике, но только что повернули на восток, к Серра-Калдейрау, или как там…
– Если они возвращаться в Мончике, срразу звони, Кеслер…
– Что собираетесь делать?
– Это есть мое дело, срразу звони, и все. Сорван бросил трубку, не дождавшись его нео­пределенного «ладно».
Он переключил внимание на машину. И вдруг свет фар погас.
Нервно – слишком нервно – он надавил на пе­даль газа, и автомобиль заскакал по каменистой дороге. Он натолкнулся на «ниссан» сразу после крутого поворота, за холмом, не очень крутым, но служившим хорошим прикрытием.
Машина стояла с погашенными фарами, обе дверцы были закрыты. Он резко затормозил, но все равно чуть было не врезался ей в хвост.
Не выключая мотора, быстро сунул руку под куртку.
В тот же момент тишину разорвал грохот паль­бы, стекла разлетелись вдребезги.
Он инстинктивно съежился на сиденье под дождем из осколков плексигласа, впереди вспыш­ки выстрелов разрывали мрак.
Потом наступила тишина, такая же угрожаю­щая, как внезапный раскат грома.
Голос снаружи прокричал по-английски:
– В следующий раз разнесу всю тачку, ясно?
Голос шел спереди справа. Оттуда, где боль­ше не было ветрового стекла и где на склоне хол­ма, за большим камнем, стоял какой-то тип. В ру­ках у него был массивный короткий автомат с мощным телескопическим прицелом. От ствола шел дымок.
Человек медленно двинулся к машине, глядя в прицел.
Кеслер сообразил, что первый залп пришелся на пассажирское сиденье и на правую сторону ка­пота, приведя в негодность мотор, но чудесным об­разом сохранив жизнь ему самому. Его пальцы сжимали рукоятку револьвера, но он не рисковал достать его.
Сзади слева послышался другой голос:
– Главное – не двигайтесь, сеньор.
Он повернул голову, чтобы взглянуть в зерка­ло, и то, что он увидел, его не вдохновило.
У задней дверцы стоял второй тип со здоровен­ным ружьем.
Кеслер медленно поднял руки над головой, что­бы они могли разглядеть их.
Да, на сей раз мадам Кристенсен совсем не об­радуется.
– Что вы собираетесь с ним делать?
Пинту указал ружьем на человека с серыми глазами, стоявшего перед капотом «ниссана». Его руки были скованы за спиной наручниками, кото­рые у него же и нашли. Револьвер пленника Хьюго сунул себе за пояс.
– Еще не знаю, думаю…
Он встал с капота и взглянул в глаза своему преследователю.
Человек, приезжавший к Пинту после обеда, оставил неподалеку своего сторожевого пса. Это совершенно точно. И так же ясно, что этот тип сле­дил за Анитой в тот вечер, когда она виделась с Пинту, а потом ехал за ней до Эворы и вызвал туда всю банду.
Может быть, его ребята и сейчас знают, где он. Тянуть нельзя.
– Жоакин, столкните его тачку в кювет, чтобы мы могли проехать, надо будет развернуться.
Потом снова внимательно посмотрел на серогла­зого темноволосого парня. Волосы были почти чер­ные, а брови слишком светлые. Да, этот тип покрасил волосы, как и он сам. Человек бесстрастно уставился в какую-то точку на горизонте. Хьюго спокойно оце­нивал ситуацию, прислушиваясь к кряхтению Пинту, толкавщего машину к краю холма.
– Ты влип, здорово влип… – процедил он по-ан­глийски, укладывая автомат в спортивную сумку. Шум машины, скатившейся по склону, придал ве­са его словам. Он присмотрелся к неизвестному и внезапно, под влиянием интуитивного импульса, спросил:
– Ты голландец?
Тип невольно бросил на него удивленный взгляд.
Хьюго снова заговорил, перейдя на голланд­ский:
– Ты по уши в дерьме. Отдаешь себе в этом от­чет?
На лице задержанного читались злоба и обре­ченность.
– Ладно, объясню в двух словах. Ты читал прес­су. Вся твоя гребаная шайка засвечена. Вы убили двух легавых, и вся полиция страны сидит у вас на хвосте. Насколько мне известно, кольцо сжимается. Если ты серьезный человек, то понимаешь: когда двести или триста полицейских окружат ваше ло­гово, вы ничего не сможете сделать. Дальше. Поли­ции известно, где находится Тревис, сечешь?.. И его охраняют. Наконец, за твоей хозяйкой охотится специальная полицейская бригада из Амстердама, и она тоже долго не продержится. Алиса в надеж­ном месте, под надежным присмотром.
Еще один мелкий вирус, оптический обман, До­статочно взять ситуацию такой, какая она есть, и чуть-чуть сгустить краски – это гарантирует до­стоверность. Хьюго увидел, что мужик побелел. Значит, ложь попала в точку. У этих типов уже должна начаться паранойя – в полной изоляции, в чужой стране, да еще со всей местной полицией на хвосте. Вирус должен сработать.
– Ну вот, если твоя компашка не решит устроить римейк «Форта Аламо», все вы окажетесь в тюряге… Я предлагаю сделку. Можешь спасти свою шкуру.
Лицо пленника снова скривилось, но на сей раз он не отвел глаз.
– Какого рода сделку?
– Именно такую, какой ты жаждешь. Ты пере­ходишь на нашу сторону, а я постараюсь уладить проблему с полицией.
– Постараешься уладить с полицией… В гробу я видел твою сделку… Кто ты такой?
Он явно пытался выиграть время. Наверняка его дружки где-то неподалеку.
Стоя у бокового зеркала, человек не смотрел в какую-то определенную точку, но его взгляд был устремлен в сторону Серра-ди-Мончике, за спиной Хьюго. Сам он отражался в зеркале: призрак в чер­ной коже, глаза, покрасневшие от гонки и порохо­вого дыма. Хьюго подумал, что зеркало напомина­ет живой телевизионный экран, стоящий между ним и действительностью.
– Я – частный детектив, – нахально соврал он. – У меня есть лицензия и разрешение на ноше­ние оружия. Кроме того, что я предложил, могу разрядить обойму тебе в ноги, а потом вызвать ле­гавых из первой же телефонной будки по дороге. Теперь понимаешь, о чем я?
Человек долго молчал, лотом кивнул:
– Ладно, согласен, что надо делать?
– Прежде всего, ты залезешь в багажник, и мы отсюда смотаемся. Потом, если будешь умни­цей, возобновим беседу в более подходящем мес­те.
Широко улыбавшийся Пинту уже открывал багажник «ниссана».
Кеслер, сжавшись, устроился в темной яме. Пинту запер багажник и кинул ключи Хьюго.
– Вперед, – сказал Хьюго, усаживаясь за руль. Он так резко рванул вправо, на восток, что шины заскрипели.
– Мы не разворачиваемся? – спросил Пинту.
– Нет, я передумал.
– А, черт, вот оно как… Вы не простак…
– Я просто хочу иметь свободу выбора. Вероят­ность того, что дружки прибудут с той или с другой стороны, примерно равна. Не знаю почему, но я хо­чу поехать прямо на восток, а потом сверну на 125-го, и мы устроимся где-нибудь на пустынном пля­же. А там посмотрим, на что он действительно сгодится.
– Дьявол, еще и это… – пробормотал Пинту с мягкой улыбкой, все еще качая головой.
– Не волнуйтесь, все обойдется.
– Надеюсь… Вам же будет лучше.
– У нас один шанс на двоих, так что это ра­зумно.
Пинту расхохотался и помотал головой, как будто никак не мог привыкнуть к этой мысли.
– Ну-ну, еще и это, – бормотал он между при­ступами смеха, которые постепенно затихали, за­глушаемые шумом мотора.
По 2-й национальной им удалось доехать до Фару без приключений, потом Хьюго перешел на 125-ю и поехал на запад, миновав тот отрезок пути, по которому они проезжали часом раньше.
Вскоре после Алмансила он свернул к океану и затормозил в конце дорожки, обрывавшейся перед дюнами и пляжем, недалеко от прибрежного город­ка Квартейра. Выключив мотор, погасил фары и, прежде чем выйти из машины, бросил взгляд на Пинту. Потом, с «ругером» в руках и ПП за спиной, отправился открывать багажник.
Несмотря на неудобную позу, Кеслер относи­тельно легко выбрался наружу.
Выпрямившись во весь рост, он посмотрел на Хьюго, потом на Пинту, подошедшего к ним с пом­повым ружьем в руках.
– Итак, – сказал Хьюго, – вернемся к разгово­ру… Вот что я тебе предлагаю. Я посоветуюсь с по­лицией.
– Подождите… Что вы хотите этим сказать? Слово «полиция» произвело должный эффект.
– Ничего нового. Узнаю, имею ли я законное право заключить с тобой небольшую сделку и о чем могу с тобой договариваться. А ты пока расскажи, куда денешься, если я предложу тебе несколько часов, чтобы исчезнуть и смыться…
Тип надолго задумался, потом поднял глаза на Хьюго:
– Сколько часов?
– Ну, именно об этом я и буду советоваться с по­лицией, когда получу от тебя информацию. Взгляни на ситуацию под таким углом: я буду посредником, который поможет тебе спасти твою шкуру.
Тип переварил информацию, в его глазах не от­разилось никаких эмоций, они оставались холод­ными, как стекляшки.
– Итак, что вы хотите знать?
– Буду честен: точное местонахождение остат­ков твоей группы. Не думаю, что полиции потребу­ется больше двух дней, чтобы накрыть вас (малень­кая, вполне допустимая ложь), но я хочу, чтобы это закончилось сегодня ночью. Конечно, пока из поли­ции мне не сообщат, что все прошло гладко, ты ос­танешься в нашей компании…
Ему даже не пришлось указывать на Пинту. Толстяк одарил задержанного сияющей улыбкой, не переставая беззаботно похлопывать по темно-коричневой рукоятке своего пистолета, выгляды­вавшей из-за пояса джинсов.
– Так, а сейчас я хочу, чтобы ты сказал, как к тебе обращаться.
Мужчина снова посмотрел в глаза Хьюго:
– Меня зовут Густав Сименс. Это все?
– Нет, конечно. Еще ты мне расскажешь все, что тебе известно о вашей милой работодательни-це: где она отсиживается, до какой степени ты за­мешан в ее делишках. Только после этого я тебя от­пущу. Не буду скрывать мне нужны определенный объем и ценность информации,
Мужчина вздохнул, прикрыл глаза. Он начи­нал осознавать ситуацию, понимать, в какое дерь­мо вляпался.
– Уточним: мне нужно, чтобы твое предательст­во было необратимым. С сегодняшнего вечера. Чтобы ты не мог дать задний ход и был вынужден как мож­но скорее смыться отсюда. Может, даже, отвалить из Европы. В обмен я выторгую максимально возмож­ную отсрочку. Даже подурачу немного полицию, чтобы дать тебе фору… если буду доволен тобой.
– А чем вы докажете, что выполните свои обе­щания?
– Только одним: тем, что я мог бы вначале раз­рядить обойму тебе в ноги. Прежде, чем начать разговор.
Человек пробормотал что-то вроде «да» и слег­ка кивнул головой.
Он взвешивал решение, копался в самом себе. Болезненный выбор, но сделанный явно без угры­зений совести.
– Ладно, если мне дадут двадцать четыре часа, можешь считать, что мы договорились,
– Мне нужно поле для маневра, чтобы вести переговоры. Ты согласишься на двенадцать часов. За это время успеешь скрыться.
Человек бросил на него ледяной взгляд, кото­рый Хьюго встретил совершенно бесстрастно. В конце концов пленник ответил:
– Согласен, пусть будет двенадцать часов.
– Хорошо, – небрежно ответил Хьюго, – лезь обратно в багажник
И указал на широко раскрытую черную пасть, которая, казалось, привыкла к обычному «багажу».
В Алмансиле Хьюго нашел телефонную кабину и укромное место, где оставил «ниссан». «Если чело­век, назвавшийся Сименсом, сообщил своим дан­ные о машине, нужно будет как можно скорее по­менять ее завтра утром, как только откроется прокат», – думал он, открывая стеклянную дверцу. С молниеносной скоростью набрал номер, вы­полнил все действия, предписанные правилами бе­зопасности, но ему показалось, что прошла веч­ность, прежде чем в трубке зазвучал голос Аниты.
– Это Анита, я слушаю. Все шло хорошо.
– Так, это снова я, Хьюго. У меня новости. Молчание и электрическое пощелкивание те­лефонной линии.
– Какого сорта?
Хьюго попытался привести в порядок мысли, он не был готов к докладу.
– Неожиданные. В общем, так: когда мы с Пин­ту выехали из Фару, я понял, что за нами следят… Я… как вам объяснить… Понимаете, мы искали Тревиса, и мне не хотелось вести хвост в правильном направлении…
– Ясно.
Она соглашалась с ним. Значит, все может по­лучиться.
– Я импровизировал и… мы свернули с нацио­нальной в сторону Сильвиша.
– Хорошо, Хьюго… – вздохнула Анита. Что означало: «Не тяни, переходи к сути!»
– Да, мы нашли дорожку в сторону Серра-Кал-дуэйро. Знаете, заброшенную. Темно было. Мы ус­троили парню засаду.
Снова молчание и щелчки, потом тихий вздох. Он начал сомневаться, что изложил события достаточно понятно.
– О, черт! Знаете, кто это?
– Он сказал, что его зовут Густав Сименс, слу­шайте, но я…
– Вы проверили?
– Что проверил?
– Его личность. Документы посмотрели? «Вот еще!» – с возмущением подумал Хьюго.
Конечно нет, что он, полицейский?
– Нет, но я вам сейчас сообщу кое-что поваж­нее.
Вздох
– Ну?
– С ним можно сговориться. Он укажет, где прячутся его сообщники. Расскажет все, что ему известно про мамашу Кристенсен. Все – чем он за­нимался, как устроена организация, состав. В об­мен вы дадите ему часов двенадцать, чтобы он рас­творился в пространстве.
Долгое молчание, помехи, еще один тихий, едва слышный вздох.
– Вы уже начали с ним договариваться?
В голосе прозвучали строгие нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52