– Я уже сказал госпоже Ван Дайк, что ничего не знаю…
– Да, но что именно хотел узнать тот человек?
– Он спросил, знаю ли я некоего Тревиса, слы­шал ли о судне «Манта»… Я ответил ему, что с Тревисом знаком, но о судне ничего не знаю, и вам ска­жу то же самое.
Ну, тут, по крайней мере, все ясно.
– Он представился вам репортером из журна­ла по судоходству?
– Да…
– Вы ему не поверили?
– Нет. Я хорошо знаком с людьми из специаль­ных изданий и… не знаю… Инстинкт. Со мной гово­рила госпожа Ван Дайк, я знаю, что была какая-то заварушка, да и потом, сегодня утром я читал газе­ты, вы понимаете?
Он прекрасно понимал.
– Вам что-нибудь известно об отношениях Тревиса с Греком?
– Очень мало. Это было в то время, когда Тревис жил здесь с госпожей Кристенсен, я уже рас­сказывал госпоже Ван Дайк…
Хьюго принял информацию к сведению.
– Хорошо. Согласен. Вы не знаете, где находит­ся Тревис, и не знаете, где «Манта»…
– Именно так.
– Отлично. Теперь рассмотрим проблему вот под каким углом…
Он не закончил фразу, помедлил мгновение, чтобы оценить любопытство, медленно разгорав­шееся в глазах Пинту.
– Если я спрошу вас не о том, где находится этот чертов корабль, но где он может находиться? Что вы на это ответите?
Черные глаза Пинту пробуравливали его наск­возь.
– Чего вы от меня хотите, я что, ясновидящий? Хотите, чтобы я нашел вам корабль, подвесив ма­ятник над картой?
Хьюго расхохотался – как будто непроизволь­но. В действительности он все точно просчитал.
– Нет. Но вы знаете Тревиса, и вы моряк. По­старайтесь рассуждать логично, припомните – вдруг вы знаете какое-то место, где Тревис мог по­ставить ангар для судна, где-нибудь на пляже?
Пинту задумался.
– Нет, – наконец ответил он. – Честно говоря, он может быть где угодно. Не знаю… в Сетубале или в Алгесирасе…
– Нет, нет, он в Португалии, где-то здесь, в Ал-арве. В каком-то месте, которое любит…
– Господи Иисусе, да вы упрямец… (Это он ска­зал по-португальски.)
– Да. Слушайте, я не хочу вас пугать, но с типом, который приезжал к вам, шутки плохи. Мы с Анитой должны найти Тревиса раньше, чем он, понимаете?
– Это как-то связано с событиями в Эворе? Там вроде была сущая мясорубка…
– Хьюго с трудом скрыл улыбку. Расскажи он ему правду, в таких обстоятельствах, это было бы страшно.
– Да-да, эти ребята шутить не любят. Я боюсь, что Тревис в опасности, да и вы тоже, так что самое лучшее для нас – найти его первыми.
В комнате снова наступила тишина, прерывае­мая ритмичным стуком пишущих машинок и теле­фонными звонками.
Пинту поерзал в кресле:
– Я согласен, господин Цукор. – Он тяжело вздохнул. – Но я, по сути дела, мало что знаю. Тре­вис – необычный человек, он периодически вот так исчезает, я уже рассказывал госпоже…
– Ван Дайк, я знаю. Я просто прошу вас поше­велить извилинами и припомнить несколько мест, куда любил наведываться Тревис в те благословен­ные времена, когда вы его хорошо знали. Как вам кажется, вы в состоянии это сделать?
Нужно было подстегнуть события. Время под­жимало. Становилось не до шуток.
Пинту пристально взглянул на него. В глазах были самые разные чувства, но только не агрессив­ность.
– Так, не думаю, чтобы он поехал в Каса-Асуль, это в Сагрише…
– Бывший дом Евы Кристенсен?
– Да… с этим у него связаны дурные воспомина­ния, но в то же время…
Взглядом Хьюго просил его продолжать, не вдаваясь в ненужные рассуждения.
– Как бы вам объяснить? Тревиса страшно за­нимала история мореплавания. Именно в Сагрише великие португальские исследователи первого по­коления задумывали свои путешествия через Ат­лантику, именно оттуда стартовали экспедиции к мысу Доброй Надежды… Тревису все это было очень интересно, я помню, что он часто ездил на мыс Сагриш, откуда Энрике Мореплаватель повел первые каравеллы к Мадейре, к Азорским остро­вам, в Африку…
Хьюго запомнил эту информацию. Мыс Саг­риш.
– Но это недалеко от Каса-Асуль, и он навер­няка считает это место проклятым – из-за жены…
– Он что, по-вашему, верит в злых колдуний? Пинту взглянул на него с укоризной:
– Да, вы точно не знакомы с госпожой Кристен­сен… Кроме того, Тревис, как все моряки, суеверен, он не стал бы крестить свой корабль в нескольких кабельтовых от Каса-Асуль…
– Хорошо, – вздохнул Хьюго, – вычеркиваем Сагриш… Что еще?
– Ох, честно говоря, там, как мне кажется, ско­рее всего…
– Постарайтесь.
Собеседник взглянул на него, пытаясь скрыть улыбку:
– Да-а, от вас не так-то легко отделаться…
– Уверяю, я человек воспитанный и умею себя вести, но сейчас нахожусь, так сказать, под давле­нием обстоятельств. Улавливаете?
– Вроде да. – Пинту хохотнул. – Знаете что, вы не очень на меня наседайте.
Он выдвинул ящик, достал оттуда серый авто­матический пистолет и положил его на стол.
Хьюго узнал модель – русский, «Токарев». Медленно покачал головой в знак согласия:
– Да уж, не стану… Ну, так что насчет этого ме­ста?
Нужно было поддерживать свою репутацию.
Пинту вздохнул:
– Не знаю… Так, что-то приблизительное…
– Я вас слушаю.
– Перед тем, как они уехали в Барселону, он говорил о каком-то местечке, кажется, возле Одесеиксе. Ему там нравилось, он там часто бывал. Го­да три назад, еще до того, как он советовался со мной по поводу судна, я его случайно там встретил.
– Одесеиксе?
– Немного севернее, в устье Миры, в сторону мыса Синиш. Мы случайно встретились на дороге и поболтали.
А вот это уже стоящая информация.
– Где это точно, если в километрах?
– По 125-й, потом по 120-й примерно двести. После Одесеиксе надо повернуть к морю по ма­ленькой местной дороге.
Хьюго лихорадочно соображал.
– Так… Скажем, часа два-три.
Он посмотрел на часы, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
Ах, дьявол, уже шесть часов прошло…
Он пристально взглянул в глаза Пинту и ода­рил его самой человечной улыбкой, на какую был способен:
– Скажите честно, Жоакин, у вас на сегодняш­ний вечер что-то намечено?
Когда они подъезжали к пригороду Тавиры, сидев­ший рядом с ним бывший бразильский капитан вдруг рассмеялся:
– Ну и ну, должен признаться, никогда еще не встречал типа, который так умеет уговаривать…
Хьюго неопределенно улыбнулся, переключая скорость:
– А у вас было какое-то дело поважнее? Пинту откинулся на подголовник:
– Нет, конечно… Если Тревис влип, то я должен помочь ему выпутаться.
И он тихонько побарабанил пальцами по писто­лету, засунутому за пояс.
Хьюго молча вставил в радиолу кассету Хендрикса.
На выезде из города он заметил телефонную будку и остановился.
– Мне надо позвонить Аните, – объяснил он и, Удивляясь собственному лихорадочному нетерпе­нию, набрал номер, соблюдая все условленные пре­досторожности.
На четвертом гудке после второго набора номе­ра Анита ответила.
Когда в трубке зазвучал ее голос, перед глаза­ми Хьюго уже стояло ее лицо.
– Это Анита, я слушаю…
Он слышал ее дыхание, и воображаемый образ постепенно наполнялся жизнью. Волосы, беспоря­дочными локонами падающие на плечи. Стройная фигурка в черном свитере, обнаженная рука, вы­глядывающая из бинтов и отрезанного рукава, в угольно-черном лубке, похожем на странные бое­вые доспехи.
– Это Анита, я слушаю.
Чер-р-т! Надо спуститься на землю. В голосе Аниты послышались тревожные нотки.
– Хьюго… привет. Все в порядке… небольшие проблемы с соединением… Так, у меня есть новости. А у вас?
– Я только что говорила с инспектором из Фа­ру. Он обзвонил почти все порты провинции, пока что никакой «Манты» в регистрах не найдено…
– Это нормально.
– То есть как?
– Не стоит искать в Алгарве. Нужно взять по­выше, в Баикса-Алентежу, Одесеиксе, на мысе Синиш, понимаете?
– Как вы это выяснили?
– Ну, это долгая история… Пинту кое-что вспомнил, и мы собираемся там порыскать…
– Вы собираетесь порыскать? Что это значит?
– То, что сказал. Пинту со мной…
– Вы спятили. Он вздохнул.
Она сказала это с неподдельным отчаянием.
– Не настолько я и спятил. Пинту знает мест­ность, он моряк, он понимает культуру страны и знаком с Тревисом. Это увеличивает мои шансы найти отца Алисы раньше других. Я вам как-ни­будь расскажу об уроках Ари Мое… Билъбо.
Черт побери, он чуть было не назвал настоящее имя Ари.
– Гарри Мосс Бильбо?
– Один мой друг. Проехали… Так вы не забуде­те? Пусть полиция ищет на побережье Алентежу, не в Алгарве. Я перезвоню позже, расскажу, как наши дела…
– Ладно.
Судя по всему, она смирилась со своим вынуж­денным бездействием.
Хьюго сам не понимал, почему вдруг решил продолжить разговор.
– Да, а вы ничего подозрительного не замети­ли? Машин, ездящих вокруг дома, туристов с боль­шими биноклями?
В трубке послышался звонкий смех.
– Нет, нет, Хьюго, не волнуйтесь. Вообще, должна вас поблагодарить за лечение. Рана затя­гивается, а перелома вроде не было. Через неделю верну форму на сто процентов.
– Тем лучше…
Он не знал, что еще сказать. Тишина, нарушае­мая только треском на линии, заполнила мир.
– Алло, Хьюго? Снова смех.
Звонкий голосок, – казалось, телефонная каби­на звенит, как хрустальный бокал.
Он вдруг понял, что его состояние трудно на­звать нормальным, и сделал над собой невероятное усилие, чтобы вернуться к суровой действитель­ности.
Пора было ехать дальше.
– До вечера.
Его голос прозвучал как хриплый рык, но в нем было новое и очень стойкое чувство.
Он повесил трубку, не дожидаясь ответа, и вер­нулся в машину.
Отъехав от кабины, увеличил громкость. «Easy Riiider», – выводил Хендрикс в сопровождении ги­тар.
Easy Riiider…
После Фару 125-я свернула в направлении Вила-Маура.
– А вы ни разу не слышали, чтобы он говорил о каком-нибудь участке, складе? Даже когда виде­лись с ним в Вила-Реал?
– Нет, нет. Ни разу. Он просто говорил, что со­ветовался с кем-то о постройке парусника, может, он даже не имел в виду его собственный корабль…
– Ясно…
Хьюго бросил взгляд в зеркало заднего вида.
– Я не знаю, почему он решил держать это в тайне, может, потому, что Грек был в курсе… – про­должал Пинту, размышляя вслух.
– Угу… Слушайте, давайте немного про этого типа из журнала по судоходству. Вы его машину видели?
– Да. – Пинту широко улыбнулся. – Я посмот­рел в окно, а он как раз остановился на минутку на дороге. Кремовый «Пежо-405», М116. Супертачка.
– Ах так… Значит, не белый «сеат»…
– Нет, М116, я уверен… а что?
– Да так… едет за нами одна от самой Тавиры, по-моему… Но я засек ее только после выезда из Фару.
Пинту повернулся, попытался разглядеть ма­шину в правое боковое зеркало.
– Белый «сеат»?
– Вот-вот. Но сейчас он довольно далеко…
– Что собираетесь делать?
– Пока ничего. Ехать…
– И как далеко, Господи Иисусе, до норы Тревиса?
Тон был далеко не ласковый.
– Нет, до ночи… скоро остановимся.
– До ночи? У вас есть план?
– Нет, пока нет, но не сейчас, так через какое-то время представится случай, не сомневайтесь.
– Значит, так и будем ехать?
– Так и будем.
Случай представился между Албуфейрой и Сильвишем. Он увидел узкую дорогу, почти просе­лочную, ведшую на север в направлении предго­рий Мончике и Калдейрау. Небо порозовело, синие и фиолетовые облака плыли над холмами. Сверкнув последним оранжевым отблеском, солнце скрылось за линией горизонта. Хьюго, не задумы­ваясь, резко повернул направо. Потом сбавил ско­рость – ехать было нелегко.
В зеркало он увидел, что «сеат» тоже свернул с шоссе и последовал за ними по каменистой и сухой долине, которую оживляли пышные заросли на склонах холмов.
– Так, теперь надо бы найти какую-нибудь сельскую дорогу или совсем маленькую тропку…
Он нашел ее километров через десять, у другой развилки. Каменистая дорожка вела на восток, к Серра-Калдейрау, теряясь в ночи среди холмов.
– Ладно, вот как мы поступим; я остановлюсь, а вы сделаете все, о чем мы сейчас договоримся. Ясно?
Пинту молча кивнул.
Кеслеру не удавалось связаться с Вондтом, именно поэтому он так нервничал. Во всяком случае, так он позже объяснял себе все случившееся. Вондт был у Евы Кристенсен, где-то в Алгарве, может быть, на ее яхте, никто не знал специальную частоту, кото­рой пользовалась Ева К. во время перемещений по морю, он вообще сомневался, что с ней можно со­единиться по обычной рации.
Как бы то ни было, Вондт приказал ему даже не пытаться связываться с ним во время его «физиче­ских» свиданий с госпожой Кристенсен, и Кеслер с плохо сдерживаемым нетерпением поглядывал на маленький радиоприемник, подвешенный под при­борной доской. Вот почему он чуть было не пропустил момент, когда те двое свернули направо, к се­веру.
– Ах, сволочь! – пробормотал он, включая сиг­нал поворота. – Они едут прямо к Серра-Мончике!
Внутри у него все похолодело. Эти типы высле­дили их убежище?
Но как же они смогли…
Вондт.
Вондт заезжал после обеда к этому парню, Пинту, в склады Корлау, а потом велел ему сле­дить. Меньше чем через полчаса после приезда Кеслера Пинту вышел вместе с темноволосым мужчиной в черных очках и в черной кожаной куртке военного образца.
Кеслер переговорил с Вондтом, который в тот момент ехал в Сагриш. Тот попросил его сесть на хвост их машине и ни в коем случае не упустить ее из виду. Сказал, что свяжется с ним сразу после разговора с госпожей К. Кеслер спросил:
– Как вы думаете, кто этот парень?
– Не знаю, – рявкнул металлический голос Вондта из динамика.
– Вы не думаете, что это тот самый? Сицилиец от Тревиса? Стрелок из гостиницы?
– Дьявол, Кеслер… м-м, Густав, я ни хрена не знаю, вы все мне говорили, что видели какую-то тень с волосами металлического цвета. Правильно? А теперь ты говоришь о брюнете, так вот, уясни: Я НЕ ЗНАЮ!!! Все, что мне от тебя нужно, – чтобы ты ни на секунду не терял из виду их задние огни.
И этот сукин сын вырубил связь.
Ну вот, а теперь Вондт будет виноват, если они едут в Мончике. Он засветился, идиот, и это в лю­бом случае означает, что кто-то напал на след их группы.
Вондт специально повторил, что просит его только следить за машиной и ждать вызова. «Но, если Пинту и сицилийский убийца нападут на убе­жище, ребятам несдобровать», – лихорадочно ду­мал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52