Сидевший рядом с Анитой молодой португа­лец – они перекинулись парой слов во время полета – убрал книгу в небольшую спортивную сумку.
Анита придвинулась к иллюминатору, внима­тельно наблюдая за приближавшейся землей.
Сияющая охра, солнечная белизна домов, и до самого горизонта – синева, смешивающаяся с зе­ленью, припудренная серебром. Анита никогда прежде не была в Фару и не знала, почему из глу­бин памяти всплыли воспоминания о Лиссабоне.
Лиссабон, думала она, представляя себе исто­рический квартал этого города, серьезно постра­давший от пожара как раз накануне ее приезда ле­том… 1988-го. Да, именно тогда. Извилистые улочки с тенистыми портиками, рассеянные по всему городу, узенькие площади, зажатые между фасадами домов с висящим на балконах бельем, – все это спо­собствовало быстрому распространению огня. Те дома, что не сгорели дотла, были украшены огром­ными черными фресками, написанными копотью.
На сей раз Аните было не до туристических красот. Она не сможет прогуляться ночью под ме­лодии фадо , доносящиеся из открытых окон до­мов, остывающих от дневной жары.
Удар шасси по бетону полосы, скрежет, запах керосина на трапе, формальности – все прошло очень быстро. Инспектор из Центрального комис­сариата Фару приехал за Анитой в аэропорт, и через двадцать минут после приземления она входи­ла в здание.
Капитан Жоашин да Кошта был невысоким полноватым человеком, с пышными усами и мане­рами, слишком грубыми для португальца. Быстро разделавшись с формальностями, он провел ее в свой кабинет и молча предложил жесткий расша­танный стул.
Сам он уселся в кресло по другую сторону сто­ла и тяжело вздохнул, выражая вековую покор­ность судьбе.
– Кажется, вы немного говорите по-португаль­ски?
– О, совсем чуть-чуть…
Капитан да Кошта мгновение смотрел на Аниту.
– Ладно. Мы постарались кое-что разузнать об этом англичанине, Стивене Тревисе.
Анита промолчала.
– Последний дом, в котором он жил, сдан одной немецкой паре. Он съехал около трех месяцев на­зад. Мы пока не знаем куда.
Анита переваривала информацию.
– У вас есть адрес этого дома? Инспектор снова молча взглянул на нее:
– Вам это ничего не даст. Наш инспектор рас­спрашивал немцев и сотрудников агентства по не­движимости. Тревис уже освободил дом к моменту заключения сделки. Новые жильцы въехали неде­лю спустя. Агентство никогда больше ничего не слышало о вашем англичанине.
Анита попыталась все проанализировать за не­сколько мгновений.
– Они действительно ничего не знают о том, куда он мог уехать?
Полицейский безнадежно махнул рукой. Этот жест означал одно: Тревис мог сейчас находиться где угодно, но уж никак не в Алгарве и, скорее все­го, даже не в Португалии,
Анита наклонилась вперед:
– Послушайте, капитан, дайте мне адрес. Это единственная зацепка, с которой я могу начать.
Да Кошта снова вздохнул, всем своим видом выражая непонимание: и зачем это голландской полиции так нужен адрес бывшего английского мо­ряка, живущего в Португалии? Он что-то черкнул на клочке бумаги.
– И еще… не хочу вас затруднять, но…
Анита замолчала, пытаясь привлечь внимание собеседника.
Тот вопросительно поднял бровь.
– …смогу ли я поговорить с тем инспектором, ко­торый опрашивал новых арендаторов и сотрудни­ков агентства?
Капитан с трудом удержался от недовольного возгласа.
– С инспектором Оливейрой? Вы найдете его в четвертом отделе на втором этаже.
Анита поняла, что беседа окончена. Толстяк по­лицейский уже смотрел в окно, на сияющую сине­ву неба, сливавшегося с морем.
– Прекрасно. Благодарю вас за все, что вы сде­лали.
Секунду спустя она покинула кабинет капи­тана.
Переступая порог ресторана, Анита вознесла мыс­ленную хвалу «мачизму» инспектора, пригласив­шего ее пообедать.
Антонио Оливейра из четвертого отдела ока­зался молодым любезным и очень опытным поли­цейским. Он терпеливо изложил ей все подробнос­ти своих бесед с агентом по недвижимости и с новым арендатором дома Тревиса, объяснив, что потом его отвлекли другие срочные дела. Его улыб­ка говорила: «Ты ведь хорошо знаешь, какая соба­чья жизнь у всех полицейских, что в Амстердаме, что в Фару!» Анита все поняла – она умела читать между строк.
– Конечно, думаю, работы хватает, даже здесь…
– Да нет, сейчас еще не сезон.
Потом они заговорили о росте числа карманных краж, угонов машин, о дилерах и прочих подонках, «высаживавшихся» каждое лето вместе с туриста­ми. Анита в основном поддакивала.
Она объяснила Оливейре подробности своего расследования, выделив несколько деталей и рас­сказав о главных направлениях, которые разраба­тывала полиция Амстердама.
Во взгляде молодого сыщика Анита читала подлинный интерес, осознавая одновременно, что ее фламандский шарм не оставил его равнодуш­ным.
У нее было мало времени. Необходимо было найти англичанина за пару дней, и Анита решила пойти ва-банк. В этой гонке не помешает надежный союзник – человек, хорошо знающий местную спе­цифику и свое дело и заинтересованный в резуль­тате чуть больше остальных.
Анита собралась броситься в атаку, но Оливейра ее опередил:
– Может, поужинаем и обсудим дело за тарел­кой рыбы?
И вот уже молодой официант подводит их к столику у окна с видом на скалистую бухту, покры­тую белой скатеркой.
Усаживаясь, Анита думала о том, что ей необ­ходимо точно понять, как бы повел себя на ее месте португальский коллега.
Подождав, пока принесут еду, она приступила к расспросам.
– Вы не рассказали мне, чем занимался этот Тревис.
Оливейра скорчил гримасу:
– Да вот это-то нам как раз не совсем ясно…
Анита настаивала:
– И все-таки, расскажите поподробнее? – по­просила она, проглотив кусок удивительно вкусной рыбы-меч.
– Хорошо. Тем более что я успел собрать кое-какую информацию.
Улыбка тронула губы Оливейры, во взгляде блеснул хитрый огонек. Анита рассмеялась:
– Да уж, палец вам в рот не клади! Ладно, да­вайте, колитесь!
Молодой сыщик ответил неопределенным жес­том, смысл которого Анита прекрасно поняла: ког­да-нибудь… Разве мы плохо сидим?
Она мгновенно рассмеялась в ответ, прикрывая рот ладошкой, поправила рыжевато-медную прядь волос, упавшую на лоб, и тут же почувствовала – кокетство действует!
Анита, конечно, мало напоминала топ-моделей с глянцевых суперобложек журналов: треугольное худое лицо с высокими скулами, худощавая фигу­ра, не слишком пышные формы. Зато глаза часто вызывали у представителей мужского пола выброс адреналина, и она читала в их взглядах желание.
Похоже, сейчас именно тот случай.
«Спокойно, – подумала она. – Даже если он клюнул, сейчас не время для романтического при­ключения…»
Она «надела» на лицо серьезное выражение.
– Итак, чем он занимался?
Оливейра отвел взгляд и, немного подумав, приступил к рассказу:
– Начнем в хронологическом порядке. Лейте­нант ВМС Великобритании. Служил сначала на Дальнем Востоке, потом в Гибралтаре. Семь лет преданной образцовой службы на благо ее величе­ства. Отставка. Переезд в Барселону, потом в Ан­далусию. Осел в Алгарве. Знакомство с молодой голландкой Евой Кристенсен. Разнообразные заня­тия. Пишет картины и выставляет их в Португалии и в Испании. Летом катает туристов на яхте или на прогулочном катере. Жена часто ездит за границу по делам – она весьма успешная предпринима­тельница. После рождения дочери семья переез­жает в Барселону. Все, конец. Однако в последние месяцы перед переездом Тревис, похоже, имел де­ло с разными темными типами в Лиссабоне и Испа­нии. Все они были так или иначе связаны с италь­янской мафией. И последнее. После развода, лет пять назад, он вернулся сюда, в Алгарве… Почти нигде не бывал, рисовал дни напролет, но выстав­лялся редко.
Анита не скрывала восхищения. Столько све­дений при таком «пристрелочном» расследовании!
Оливейра рассказывал неторопливо и мягко, так что она без труда понимала его.
Ей было легко с этим молодым инспектором, она даже начала думать по-португальски…
– Хорошо, а теперь посоветуйте, как мне дей­ствовать.
Оливейра коротко рассмеялся:
– Что заставляет вас предполагать, будто он до сих пор здесь?
– Ничего. Но почему бы не начать отсюда? Оливейра бросил на нее взгляд, в котором чи­тались удивление и любопытство:
– Начинайте не в Фару.
– Почему?
– Да потому, что я уже допросил все местные агентства по недвижимости и портовое начальство.
Анита чуть не поперхнулась вином.
– Что вы сделали?
– Сегодня утром, после звонка из Амстердама о вашем приезде, я побывал в агентствах и в порту. Тревиса здесь нет.
Анита не отводила от него внимательно-изум­ленного взгляда.
Оливейра сам заплатил по счету. Она знала, что мужчины Средиземноморья не допускают мысли о том, что женщина будет платить, и не ста­ла настаивать
Инспектор проводил Аниту до Центрального комиссариата, напомнив по дороге, что едет на сле­дующий день в Лиссабон, а возможно, отправится в Порто, на другой конец страны, чтобы забрать од­ного задержанного. Он посоветовал ей начать с вос­точной части города – она была ближе всего к ис­панской границе. Возможно, Тревис отправился на юг Андалусии и у нее будет пусть небольшой, но шанс хоть что-то узнать о нем.
Анита оценила весь фатализм его предположе­ния и промолчала в ответ, не раскрывая рта всю дорогу, пока они ехали в комиссариат.
Сев за руль своей машины, она решила после­довать совету Оливейры. В конце концов, его метод ничем не хуже любого другого.
К полудню разговор сам собой угас, и Хьюго обра­тил наконец внимание на настоятельное требова­ние своего организма.
За последние несколько часов Алиса проявила такое жадное любопытство, что ему пришлось, не отрываясь от дороги, срочно систематизировать все свои знания по истории и попытаться объяс­нить ей глубинные причины конфликта, вернув­шись аж к началу века и подробно описывая раз­личные типы тоталитарных коммунистических режимов в Европе и мире.
Он как раз дошел до начала первой мировой войны, рассказывая о прекрасном июне 1914-го в Сараеве, когда почувствовал, что пора отлить. В лю­бом случае он практически закольцевал повествова­ние. Начало и конец двадцатого века, тот же город в самом сердце Балканского полуострова, который стал своеобразными скобками в истории. «Теперь вперед, – подумал он с привычным фатализмом, – на встречу с будущим». Поставил старую запись «Роллинг Стоунз» – авось поможет дотерпеть пят­надцать километров до следующей стоянки.
На площадке огромной заправки Эссо было пол­но машин, стоявших в очереди к колонкам. Грузови­ки стояли на специальной парковке вдоль дороги. В кафе толпились водители и туристы, юнцы, путе­шествующие автостопом и словно сошедшие со страниц иллюстрированной энциклопедии конца ве­ка. С порога Хьюго внимательно осмотрел весь зал, стараясь подметить необычную деталь, подозри­тельных типов, пристальные взгляды или выпираю­щие из-под одежды пушки. Инстинктивно взяв Али­су за руку, он подвел ее к длинной стойке с выставленными на ней в ряд тарелками с едой. Не обнаружив ничего подозрительного, позволил себе умственную передышку, решив «отпустить вожжи».
– Возьми мне кусок лимонного пирога и пиво… себе – все, что понравится. Сядь вот там, в углу, за маленький столик, я вернусь через минуту. Он бы­стро пошел по направлению к туалету.
В кабинке, шумя, как Ниагарский водопад, Хьюго даже удовлетворенно застонал от облегче­ния, потом вымыл руки и сполоснул лицо, стоя ря­дом с водителями в клетчатых рубашках и заса­ленных майках и сотрудниками дорожной службы в строгих коричневых костюмах.
Он возвращался к Алисе, чувствуя себя неве­сомым, как воздушный шарик.
– Ладно, – начал он, садясь за оранжевый пла­стиковый стол, – а теперь расскажи мне об отце. О человеке из Португалии.
И набросился на пирог. Черт, что за вкус, сплошная синтетика… Алиса смотрела на него сни­зу вверх, жуя крабовую палочку:
– Я не видела его уже четыре года.
– Что такого страшного произошло между тво­ими родителями, что отца лишили права видеться с тобой? Ты больше не носишь его фамилию?
Алиса опустила глаза в тарелку. Хьюго не деликатничал, он должен наконец уз­нать правду.
– Я точно не знаю. Я тогда была маленькая. Моя мать подала на развод, а потом что-то произо­шло. Адвокаты. Судебный процесс. Отец проиграл. Год спустя после развода мы виделись в последний раз… Потом мама объяснила, что по документам я теперь не Алиса Барселона Тревис Кристенсен, а просто Алиса Барселона Кристенсен.
Хьюго улыбнулся. Не слишком весело.
– Ты действительно не знаешь почему? Что случилось на самом деле?
Алиса отрицательно покачала головой. Потом как будто решилась и открыла было рот, чтобы от­ветить, но снова передумала и, не говоря ни слова, проглотила следующую крабовую палочку.
Хьюго не упустил ни одного движения ее души.
– Почему ты не можешь ничего мне расска­зать?
Алиса подняла на него глаза, в которых плеска­лась тревога. Мгновение молча смотрела, потом проглотила очередной кусок сурими и уронила:
– Эти штуки из крабов совсем невкусные. Хьюго прикрыл глаза:
– Ладно, как хочешь…
Он доел, одним глотком допил пиво и собрал грязную посуду на один из подносов.
– Ты больше ничего не будешь?
– Нет, я и есть-то не хотела.
– Хорошо, тогда уходим.
Хьюго встал и направился к кассе.
Алиса шла следом, сохраняя дистанцию как минимум в метр.
Следующие двести километров они проехали в молчании. На выезде из Нарбонна произошло не­предвиденное осложнение: столкнулись две маши­ны, и возникла многокилометровая пробка. Хьюго сверился с картой Витали, лихорадочно обдумывая ситуацию. Можно съехать с автострады, ведущей к южной границе на Перпиньян. Добравшись до главной трассы через Центральные Пиренеи, он избе­жит крупного таможенного поста по пути в Барсело­ну. И въедет в Испанию по горным дорогам Страны Басков и Наварры: Памплона, потом Бургос. Оттуда он спустится прямо к Саламанке и попадет в Порту­галию с севера, где его вряд ли ждут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52