Он выпустил половину обоймы в переднюю часть их машины. Двенадцать или тринадцать выстрелов из специального девятимиллиметрового. Лобовое и боковые стекла «форда» разлетелись вдребезги. Водитель рухнул на сиденье, ударился лицом о руль. Рука разжалась, пистолет полетел вниз. Тело медленно сползало на землю, вздрагивая от каждого нового выстрела. Пассажир на переднем сиденье – не зря его называют местом смертника – встретил свой конец по-иному. После десятого выстрела тело его перестало дергаться.
Протяжный вой заглушил звук канонады.
Это кричала Алиса. Потом ее вопль перешел в протяжный жалобный стон. Когда в исковерканной машине воцарилась тишина, Тороп открыл заднюю дверь и нырнул внутрь, чтобы вытащить Алису. Он не церемонился. Времени у них не было.
Девочка почти не реагировала и позволила запихнуть себя в «БМВ», не произнося ни единого слова. Ее жалобные причитания стихли. Мертвенно-бледное лицо перепачкано кровью, в волосах застряли кусочки стекла, одежда разорвана. Колени, локти, спина – все было в крови, как будто она вылезла из машины по переработке отходов.
Хьюго убрал пистолет в кобуру, приподнял теплое тело водителя, чтобы усадить его за руль. Труп завалился набок, на ноги второй жертвы. Тонкая струйка крови вытекала из приоткрытых губ. Склонившись над ним, Тороп нащупал ключи от зажигания, завел машину и развернул колеса в сторону склона. Пара усилий, два хороших толчка – и автомобиль выехал на песчаную обочину. «Форд» на секунду завис, потом покатился по склону, набирая скорость. Вот он столкнулся с деревом, развернулся вокруг своей оси, перевернулся набок и покатился дальше, подпрыгивая и переворачиваясь. Звук от удара железа о скалу разнесся в воздухе.
Хьюго не стал терять время, провожая его в последний путь…
Он кинулся к машине – двигатель «БМВ» оставался включенным, протиснулся за руль. Прежде чем тронуться, он повернулся к Алисе и, глядя ей прямо в глаза, процедил:
– Так, ладно, я не твой отец, но поверь – единственное, чего ты заслуживаешь, это парочки хороших затрещин.
На покрасневших глазах девочки выступили слезы.
– Обещай мне одну вещь, хорошо?
Алисе потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами и кивнуть.
– Никогда больше не повторяй подобной глупости, договорились? Ни-ко-гда…
Девочка едва заметно кивнула. Она плакала беззвучно, разве что всхлипнула пару раз. Хьюго протянул ей пачку бумажных платков и на первой скорости отправился в путь.
Черт, водитель «пежо», должно быть, почти добрался до Каштелу Бранку. Местные легавые скоро прилетят. Он резко прибавил скорость, преодолевая очередной хребет по пути на север. Это направление было «обманкой», он уводил возможных преследователей от истинной цели.
Ситуация складывалась не в их пользу. Тела тех двоих негодяев найдут быстро и неизбежно свяжут с ним. Скоро у него на хвосте окажутся полицейские – причем на сей раз ни за что ни про что.
К тому же, несмотря на данное самому себе обещание сделать на неопределенное время перерыв в подобной деятельности, он только что хладнокровно убил двух человек на обочине сельской дороги.
– Никогда больше не выкидывай подобных идиотских фокусов, черт тебя подери! – бросил он через плечо.
И добавил с иронией висельника:
– Ты хорошо меня поняла? Никогда больше не выпрыгивай на ходу из автобуса!
Он даже не пытался рассмешить ее.
15
Каса-Асуль возвышалась над морем, подобно бело-голубой жемчужине, упавшей с небес на желто-оранжевую землю, подобно хрупкому драгоценному метеориту.
Ровно в пять тридцать Анита припарковала свой «опель» в тени древнего раскидистого кедра.
Вилла была жемчужиной колониального стиля. Она состояла из центральной части и двух крыльев, облицованных лазуритом. Дом стоял в огромном парке, засаженном кипарисами, кедрами и пробковым дубом. Каменная терраса возвышалась над пляжем. Великолепная гранитная лестница спускалась к морю, последние ступеньки были засыпаны белоснежным песком.
Вдалеке, на западе, пенные волны бились о скалы.
Чтобы попасть в парк, пришлось преодолеть крепостную стену через массивную чугунную решетку и пройти по извилистой аллее к роскошному подъезду. На вкопанном в землю щите яркими анилиновыми красками было написано: «Каса-Асуль, институт талассотерапии». Красное солнце над стилизованными синими волнами служило логотипом.
Каса-Асуль была построена в 1860 году богатой семьей англо-португальских судовладельцев. Позже, в начале века, после падения династии Алвейра-Андерсон, вилла долго пустовала, если не считать недолгого периода в тридцатых годах. В конце шестидесятых один голландский ювелир решил реставрировать дом, а в 1980 году его приобрела Ева Кристенсен и превратила в свою португальскую штаб-квартиру.
Каса-Асуль была заведением особого рода. В зимний период, когда деятельность комплекса приостанавливалась, сюда пускали туристов, он превращался в музей, в парке можно было выпить чаю.
Интерьер был одновременно спокойно-роскошным и кичливым.
Молодая женщина у стойки портье удивленно взглянула на Аниту, когда та попросила вызвать директора заведения.
Анита повторила вопрос:
– Могу я поговорить с директором? Служащая спохватилась:
– Я… мне очень жаль, но господина Ван Эйдерке сейчас нет на месте… Что вас интересует, мадам?
«Ван Эйдерке, – подумала Анита. – Голландец».
– Анита Ван Дайк. Полиция Амстердама… Я собираю сведения о бывших владельцах Каса-Асуль. Господин Тревис и госпожа Ева Кристенсен. Когда я смогу встретиться с господином Ван Эйдерке?
– О, очень нескоро, мадам. Он в деловой командировке в Южной Америке… Если хотите, я вызову господина Олбейдо. Он новый заместитель директора… Возможно, он будет вам полезен?
Новый?
Анита невольно вздохнула:
– Давно он здесь работает?
– С момента ухода на пенсию господина Гонсалвеша, мадам, уже месяц.
– Так… нет, благодарю вас, не стоит. А где я могу найти господина Гонсалвеша?
– Боюсь, здесь вам опять не повезло. Он отправился с женой в круиз. В Индонезию. Они мечтали о таком путешествии много лет. Есть еще господин де Врис, помощник господина Ван Эйдерке, но он вернется из Севильи только завтра…
Анита с трудом подавила стон разочарования. «Скажите мне, – ей хотелось заорать так, чтобы хрустальная люстра разбилась вдребезги, – а горничная, она что, отправилась в космический полет к Сатурну?»
Взяв себя в руки, она прикрыла глаза и на секунду задержала дыхание.
– Ладно, – произнесла она, – хоть чашку чаю в парке еще можно выпить?
Сидя в парке, в сладостной прохладе эвкалипта, Анита постаралась и проанализировать, и систематизировать собранную за день информацию. Потом она вернулась в холл и спросила у портье, откуда можно позвонить за границу.
Женщина указала ей на телефонную кабину в глубине огромной комнаты с мраморным полом, заметив с милой улыбкой, что позвонить можно в любую часть света – лишь бы мелочи хватило.
Анита проверила содержимое своего кошелька и позвонила в Амстердам Петеру Спааку.
Он взял трубку после второго звонка:
– Спаак у аппарата…
– Привет, Петер, это Анита.
– Анита! Ну как там погодка в Фару?
– Великолепная, Петер, великолепная… Что, подобьем бабки?
Она опустила очередную монету.
– Давай… Кто начнет?
– Ты.
– Ладно, но я тебя разочарую. Со вчерашнего дня никаких новостей, разве что пленки из Барбады. На них действительно Чатарджампа, но это все. Ни одного свидетельского показания по поводу ее исчезновения. Мы блуждаем во мраке.
– А те типы из магазина – Кеслер, Маркенс?
– Тоже ничего. Мы даже не смогли разыскать их машину. Ни одной зацепки, ни черта!
– Твою мать!
– Вот-вот… Следующая монета.
– Ладно, – продолжил Петер, – у меня все-таки кое-что есть, но чуда не жди…
– Давай.
– Наш дорогой доктор Форстер – случай довольно интересный. Он окончил университет в Амстердаме, учился в Эссене, в Германии, потом в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Получив докторскую степень, преподавал в Голландии. В семидесятые годы допустил какой-то промах и был лишен лицензии.
– Что именно он сделал?
– Не знаем. Факультет, где он преподавал, замял дело. Один старик из отдела нравов кое-что припомнил. Форстер соблазнял красивых студенток – силой личности и особыми методами убеждения, весьма эффективными, вроде сеансов тантрической йоги с употреблением «стимулирующих напитков», понимаешь, о чем я?
Анита понимала.
– Продолжай.
– Вот, собственно, и все. Его не осудили, родители забрали жалобы, и Форстер скрылся на другом конце света, в Южной Африке.
В Южной Африке? Кажется, Кеслер тоже жил какое-то время в Южной Африке?
– Да, – продолжал Спаак, – Кеслер оттуда же. Я на расстоянии слышу, как ты скрипишь извилинами.
– Копай дальше, – оборвала шутку Анита. – Еще что-нибудь?
– Ничего… Только разные сведения о… как бы это назвать…
Следующая монета.
– Финансовая сторона дела, понимаешь? Я связался со своим старым приятелем из налоговой службы, и у нас состоялась весьма любопытная беседа… М-м… У тебя есть еще пара минут, это в двух словах не расскажешь?
Анита взвесила горстку мелочи в кармане.
– Вперед, Петер.
– Хорошо. Галактика Кристенсен – это тебе не шуточки. Напомню, что нам было известно. Итак: компания по производству рекламных роликов и видеоклипов здесь, в Нидерландах, с филиалами в Германии и Франции. Финансовая компания, зарегистрированная в Швейцарии. Фирма по оказанию услуг в области международной торговли, снова у нас – в Роттердаме, но со штаб-квартирой в Люксембурге. Есть еще фирма в Бельгии по импорту-экспорту электронного оборудования широкого потребления, хай-тек, видео и прочая фигня, а еще холдинговая компания, созданная – догадайся где? В Барбаде. К этому добавь инвестиционную группу в Юго-Восточной Азии, зарегистрированную в Гонконге.
– Неплохо для начала.
– Угу. Помимо всего этого Кристенсен входит в совет директоров трех или четырех других компаний, например: компания по капиталовложениям в Германии и фирмы по выпуску музыкальной продукции в Лондоне, а также в фирмы, доставшиеся Брюннеру по наследству. Я не стану упоминать десятки банковских счетов, открытых в разных странах мира.
– Скажи-ка, – у Аниты возникла неожиданная догадка, – она, случайно, не владеет какими-нибудь оздоровительными центрами или институтами талассотерапии здесь, в Португалии?
– Центры? Подожди, посмотрю в списке… Нет, ничего такого не вижу, но ты сейчас поймешь…
Пауза. Шелест перелистываемых страниц. Анита воспользовалась передышкой и опустила очередную монету.
– Анита? Вот что мне объяснил Купере. Многие из этих фирм, особенно финансовые компании, могут иметь долю в других предприятиях. Как русские матрешки. К тому же она вполне может пользоваться подставными лицами – те управляют ее компаниями. Настоящий лабиринт. Куперс показал мне, как швейцарская фирма владеет акциями многочисленных компаний во всем мире, и это не обычные пакеты акций. Завтра мы опять зароемся в это дело… Скажи, ты уверена по поводу этого центра талассотерапии?
– Пока не знаю… Петер, проверь, не мелькнет ли где-нибудь имя Ван Эйдерке?
– Ван Эйдерке, наш малыш-голландец? – Да. Он новый директор Каса-Асуль, бывшей виллы Кристенсен в Сагреше. Сейчас здесь центр талассо… не знаю, Петер, может, это ложный путь, но ничего серьезнее у меня пока нет. Следующая монета.
– Ван Эйдерке. Каса-Асуль. Я посмотрю. Еще что-нибудь?
Анита рассказала о своих дневных поисках, потратила еще две монеты и, пожелав Петеру удачи, повесила трубку.
Она четко осознавала, что расследует по-настоящему грязное дело.
Хьюго довольно быстро сообразил, что долина в верховьях Зезери – настоящая ловушка. Между Каштелу Бранку и Ковилья было слишком мало объездных путей, только на запад, а дальше – совсем плохо, к Сьерра-Эштрела до самой Гуарды.
Следовало как можно скорее съехать с этой дороги и найти другой путь, чтобы спокойно добраться до Фару. Крюк в пределах разумного.
Он выпил две таблетки амфетаминов. Оставалось одно – вернуться в Испанию. Объездными путями. Взглядом он искал пути к отступлению по лежавшей на сиденье карте. Хьюго хотел объехать Гуарду, крупный приграничный город, они там сегодня уже побывали, оба. Он нашел маленькую дорогу, которая вела от Белмонте к Сабугалю через безлесье с развалинами сторожевых башен, сохранившимися со времен испано-португальских военных стычек. Сабугаль находится на полпути к Испании. Лучше, чем ничего.
Необходимо было решить неотложные дела, в первую очередь – сменить номера. Он свернул на каменистую дорогу, уходившую направо от шоссе в сторону виноградников и оливковых деревьев. Там он занялся делом, говоря самому себе, что скоро станет экспертом в этом деле.
Вернувшись на дорогу, он вспомнил о второй проблеме: нужно срочно придать Алисе человеческий облик, помыть, сменить одежду, выкинуть линзы и вернуть волосам природный цвет.
Сабугаль, небольшой городок с населением в две тысячи человек, располагался на одном из холмов над долиной Коа. Хьюго увидел замок тринадцатого века на вершине, у подножия протекала маленькая речушка. Он нашел глинистую дорогу, ведшую вдоль реки, остановился на берегу, выключил мотор и обернулся к Алисе:
– Сначала отмоем тебя. Потом займемся ранами.
Он вышел из машины, пошел к багажнику за аптечкой, заметил, в какой напряженной позе сидит девочка, но списал это на ее эмоциональное состояние. Рядом с ней зверски убили двух человек.
– Придется все это сделать… Иначе мы не сможем ехать дальше – нас тут же поймают, понимаешь?
Она кивнула, но не сдвинулась с места. Он протянул ей руку:
– Давай, последний рывок…
Но она упорно отказывалась двигаться. Черт побери, какая муха ее укусила?! Внезапно его осенило. Придется принять во внимание, что Алиса Кристенсен – девочка из высшего голландского общества. Она так просто не разденется перед незнакомцем. Даже если он только что спас ей жизнь.
Особенно если этот незнакомец с такой холодной жестокостью расстрелял двоих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52