Но в этом есть и свои плюсы.
— Какие еще плюсы?
— Третий удар позволит нам выявить известную закономерность, если только можно говорить о какой-то закономерности.
— Смит, кто-то пытается похоронить нашу космическую программу.
— Это только гипотеза. А гипотеза не является фактом.
— Держите меня в курсе.
— Боюсь, что, если произойдет новый удар, вы узнаете об этом прежде меня, — сказал Харолд В. Смит.
Президент тяжело вздохнул:
— В таком случае нам, видимо, остается только обратить взоры к небу и молиться.
Глава 25
Автоматные очереди представлялись Римо чем-то вроде водяных брызг, снятых замедленной съемкой, хотя на самом деле пули летели в него со сверхзвуковой скоростью.
Первая, окутанная раскаленным маревом, приближалась к его лицу, похожая на крохотный, отлитый из свинца череп.
Римо бросился на пол, и пуля расплющилась о стальную перегородку. Орудие убийства конвульсивно дергалось в руках изрыгавшей проклятия секретарши. Она направляла автомат то направо, то налево, и смертоносный свинец сыпался веером.
В учении Синанджу имелись самые разные способы защиты от горячего свинца. Чиун обучил Римо основам древней техники, которая не менялась с тех пор, как на Востоке были в ходу старинные китайские ружья, заряжавшиеся с дула. Римо, приспосабливаясь к современным условиям, привнес в эту технику много нового.
В рожке АК-47 было тридцать патронов и столько же в запасном.
Римо на слух определял количество произведенных выстрелов. Наконец последняя пуля ударилась о стальную панель, и автомат смолк. Секретарша отстегнула и бросила на пол израсходованный рожок. Вставить новый она уже не успела.
В мгновение ока Римо оказался перед ней, а в следующее мгновение раздался легкий хлопок — его ладони сдавили автоматное дуло.
От неожиданности секретарша моргнула. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Римо исчез из виду. Он словно испарился.
При других обстоятельствах она не упустила бы его, но теперь ее внимание было целиком приковано к автомату, который по непонятной причине продолжал трястись в ее руках, как будто подключенный к работающему вибратору. Она отшвырнула автомат в сторону, и вдруг на ее глазах стальное дуло рассыпалось в порошок.
Секретарша грязно выругалась.
Римо вывел ее из игры, щелкнув пальцем ей по лбу. От щелчка мозг ее сместился и, несколько раз ударившись о внутренние стенки черепной коробки, превратился в кровавое месиво.
В этот момент прибыло подкрепление в виде тройки молодчиков в черных костюмах, которые чуть оттеняли красные галстуки.
— Stoyat! — заорал один из них.
Римо за годы службы неоднократно сталкивался с русскими агентами, так что этот эквивалент английского «стоп» был ему хорошо известен. Он поднял руки, давая понять, что сдается.
— Кто-нибудь говорит по-английски? — спросил он.
Таких, видимо, среди них не было. Они молча приближались, держа его на мушке своих не то «макаровых», не то «Токаревых». Черт с ними, про себя решил Римо и прыгнул.
Он взлетел в воздух настолько внезапно, что они не успели даже глазом моргнуть — под ним словно разжалась невидимая пружина.
Не дожидаясь, пока визуальный образ преобразуется в их мозгах в сигнал к действию, Римо молниеносно преодолел отделявшие его от них двадцать футов.
Он телепортировался, но материализовался не перед ними, а — над. На мгновение завис в воздухе и обрушился на них, широко раскинув руки и ноги, похожий на паука.
Пистолеты, так и не выстрелив, полетели на пол, а за ними рухнули их владельцы.
Отскочив в сторону, Римо обратился к стоявшему чуть поодаль мастеру Синанджу:
— Ты не хочешь мне помочь?
— Довольно того, что я нашел это место. Я заслужил передышку и могу позволить себе не принимать участия в этой свалке.
— Почему в свалке? — обиделся Римо.
— Для человека, которому еще только предстоит сделать дело, ты поднимаешь слишком много шума.
Словно в подтверждение слов Чиуна, в стене открылась еще одна потайная дверь, и оттуда появились два толстошеих головореза в черной униформе без всяких знаков различия. В руках они держали автоматы Калашникова с откидными прикладами.
— Все понял, — сказал Римо и, повернувшись к ним, заявил: — Я пришел с самыми мирными намерениями.
Эти, очевидно, понимали английский, поскольку внезапно замешкались.
— Что вы здесь делаете, amerikantsy? — спросил один. — Это простое ателье.
— Это моя оплошность, — сказал Римо. — Я думал, здесь находится штаб-квартира «Shchit».
Те обменялись взглядами, в которых читалась растерянность и тревога, и забормотали извинения на странной смеси английского и русского. Затем они сунули дула автоматов в рот и нажали спусковые крючки.
Оба рухнули замертво. По стене стекали мозги, похожие на мякоть перезрелого арбуза.
— Чиун, проверь этот вход, — сказал Римо. — Я так и думал — они самоликвидировались, потому что остались без «крыши».
Чиун приблизился к тому месту, откуда явились те двое, и пнул панель ногой. Стальная дверь слетела с петель, взглядам их открылся длинный коридор со стальными же стенами, с потолка на них взирал объектив телекамеры слежения.
— Они нас увидят, — предупредил Римо.
Чиун кивнул и высокопарно изрек:
— Вот и хорошо. Пусть видят. Это вселит страх в их трусливые сердца.
— Да я не об этом. Смита хватит удар, если наши физиономии покажут в Москве по ТВ.
Мастер Синанджу задумался.
— Римо, я покажу тебе один фокус, которого ты не знаешь, — сказал он и начал раскачивать головой из стороны в сторону, отчего стал похож на маятник метронома. Римо, поймав такт, стал повторять за ним.
Вдвоем они вошли в чрево организации, заказавшей их уничтожение.
Глава 26
Полковник Радомир Рушенко завтракал. Это был добрый пролетарский завтрак, состоявший из ломтя черного хлеба с толстым слоем красной икры. Надкусив бутерброд, он принялся за kvass, который пил размеренно, большими, шумными глотками. Именно в этот момент красная лампочка на его столе загорелась и раздались негромкие гудки — бип-бип-бип.
Звук был приглушенный, поскольку стол был завален телексами, которые постоянно поступали от оперативников, рассредоточенных по всей необъятной России. Занятый едой, полковник сначала не обратил внимания на сигнал.
Взгляд его упал на телекс из Казахстана, где агент «Щита» наблюдал за космодромом Байконур. Телекс гласил:
В данный момент нет возможности получить достоверную информацию относительно работы станции «Мир». На станции вряд ли проводится испытание оружия.
Другой телекс был более обстоятельным:
Существует мнение, что последний запуск «Бурана», произведенный якобы для испытания нового стыковочного отсека станции "Мир, субсидировался коммерческими структурами. Не исключена вероятность дезинформации, организованной Кремлем. Точно неизвестно, что именно запустили, кто запустил и с какой целью.
Рушенко нахмурился. Можно было предположить участие в проекте иностранного контрагента.
Наконец настойчивое бибиканье вывело полковника из задумчивости, и он отодвинул кипу телексов в сторону.
Это был сигнал тревоги, означавший только одно — в штаб-квартиру организации проник чужой.
А проникновение сюда, в оплот святой Руси, нежелательных элементов наводило на печальные мысли: налицо либо измена в руководстве МВД, либо рэкет со стороны местных мафиози, положивших глаз на внешне ничем не примечательное ателье мод. Эти хулиганы вольготно себя чувствовали в новой России. Уже дважды приходилось идти на крайние меры и физически устранять бандитов, предлагавших обеспечить «крышу». И все же до конца избавиться от их посягательств не удавалось.
Разве подобное было возможно в старые добрые времена правления Советов?
Нажав кнопку интеркома, Рушенко связался с начальником службы безопасности.
— У меня сигнал тревоги. Что происходит?
— Товарищ полковник, двое неизвестных в пределах внешнего круга.
— Только двое?
— Да. Но наши потери шесть человек. Ждем подкрепление.
— Сейчас приду, — сказал Рушенко, поднимаясь из-за стола. В спешке он задел бутерброд, который плюхнулся на пол. Раздавив всмятку красную икру, полковник устремился в коридор. Красные сполохи сигнальных лампочек означали, что положение в высшей степени серьезное. Рушенко бросился в комнату, где размещалась служба безопасности.
В тесной каморке — в Москве даже «Щит» не мог себе позволить излишки площади — были установлены телемониторы и радиооборудование.
Украинец в форме красноармейца, но без всяких знаков различия, следил по мониторам за подступами к секретному чреву «Щита». Это был первый случай, когда кто-то попытался проникнуть в святая святых организации.
Рушенко с недоумением воззрился на валявшиеся в лужах крови трупы бывших спецназовцев и последней героини матери России. Их убийц простыл и след.
— Где они? — вскричал Рушенко, до боли стискивая кулаки.
Охранник включил монитор во втором ряду:
— Вот они, товарищ полковник.
Рушенко, прищурившись, вперился в экран. По коридору двигались двое. Не успел он разглядеть их, как они уже скрылись из виду. Охранник ткнул пальцем в соседний монитор. Они приближались к западне.
В конце коридора их поджидали двое спецназовцев.
Рушенко мрачно усмехнулся:
— Им не выбраться за внешнее кольцо живыми.
— И все же как они умудрились забраться так далеко? — глухо пробормотал начальник службы безопасности.
— Где их оружие? — полюбопытствовал Рушенко.
— Они безоружны.
Полковник вскинул мохнатые, точно гусеницы шелкопряда, брови:
— А что происходит с этой камерой?
— Ничего.
— Почему же у них вместо лиц два расплывчатых пятна?
Шеф секьюрити попробовал настроить монитор, однако разобрать лица незваных гостей по-прежнему не представлялось возможным, хотя остальные детали были видны вполне отчетливо.
— Не важно, — буркнул Рушенко. — Все равно они покойники.
Два безликих незнакомца продолжали свой путь по коридору. Двое спецназовцев затаились в засаде, готовые в любой момент открыть перекрестный обстрел и изрешетить чужаков пулями.
— Точно, — согласился шеф секьюрити. — От них останется только кровавое месиво.
По мере приближения момента истины оба все больше нервничали. Чужаки меж тем не проявляли ни малейшего беспокойства, словно зашли перекусить в кафе. Неужели они не чувствуют опасности? Или уверовали в собственную безнаказанность — решили, что для них нет ничего невозможного?
Заметив, что спецназовцы передернули затворы. Рушенко выдохнул:
— Ну!
Автоматы ощетинились смертоносным огнем. Сплошная свинцовая волна накрыла коридор, и казалось, все живое было обречено.
Однако это не был еще момент истины. Он наступил секунду спустя, когда странная парочка сверху синхронно обрушилась на спецназовцев, которые, как будто ничего не подозревая, продолжали поливать коридор автоматными очередями. Проявив неимоверную сноровку, те двое ногами, словно клещами, обхватили головы незадачливых охранников, которые в следующее мгновение рухнули на свои внезапно смолкшие автоматы.
Один еще успел последний раз нажать на курок, но лишь затем, чтобы очередь, угодив в подбородок, начисто смела его лицо — как будто отвалилась корка с засохшего пирога.
Незнакомцы, целые и невредимые, исчезли за углом, подобно привидениям.
— Почему их только двое? — вдруг спросил Рушенко.
— Возможно, потому, что этого вполне достаточно, — с досадой в голосе пробормотал шеф секьюрити.
— Перекройте проход.
— Да. — Легкого прикосновения пальца к незаметной кнопке оказалось достаточно, чтобы в противоположных концах коридора № 4 с потолка опустились бронированные двери. Неизвестные почти достигли среднего оборонительного рубежа. Позволить им проникнуть еще дальше было чревато серьезными последствиями.
— Сделано, — сказал шеф секьюрити.
— Надо сделать так, чтобы они задохнулись от нехватки кислорода.
В следующее же мгновение невидимые глазом насосы начали откачивать из герметически закупоренного пространства и без того спертый воздух.
Те двое, похоже, тотчас же догадались, какая участь им уготована на сей раз. Они понимали друг друга без слов. Наблюдая за ними, полковник Рушенко вынужден был признать, что действовали они как настоящие профессионалы.
— Это не мафия, — растерянно пробормотал он.
— ФСК?
— Если так, то им самое место у нас. Жаль будет лишиться таких агентов.
Меж тем двое неизвестных приблизились к двери и принялись ощупывать ее пальцами, словно хотели установить температуру стали.
В коридоре были установлены микрофоны. Шеф секьюрити увеличил уровень громкости. До его слуха донеслись какие-то незнакомые слова.
— Что это за язык? — спросил он.
Полковник Рушенко покачал головой. Это не был ни русский, ни английский. Странно. Меньше всего он ожидал увидеть здесь иностранных агентов. Ведь если даже в Кремле не подозревали о существовании «Щита», каким образом об этом могли узнать за границей?
— Я изменил решение, — заявил он. — Прежде чем ликвидировать этих двоих, мы должны допросить их. Откройте внутреннюю дверь.
Однако еще прежде чем приказ его был выполнен, один из загадочной парочки, а именно тот, что повыше, дважды ударил кулаком в дверь на уровне лица. Дверь задребезжала, точно взбесившийся электрический звонок. Задрожали стены.
Это было странно. Простой человек не мог крушить бронированные двери.
Но едва все стихло, он ударил снова.
Дверь вылетела из пазов, словно ее притянуло гигантским электромагнитом.
— Глазам своим не верю! — вскричал Рушенко. — Это невероятно!
— Товарищ полковник, я активизирую следующую линию обороны, — пробормотал шеф секьюрити, на котором лица не было.
Следующая линия обороны была одновременно проста и по-садистски извращенна.
В коридоре вдруг запахло керосином, который начал поступать через вентильные отверстия в полу. Одновременно с этим на потолке загорелись сопла пожарных кранов.
От одного сопла отделилась и полетела на пол горящая капля. Вскоре с потолка сыпался настоящий огненный дождь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35