Тот лежал, раскинув в разные стороны конечности, похожий на огромную морскую звезду. Недоставало лишь головы.
Вполне удовлетворенный зрелищем содеянного, Чиун кинулся на поиски ученика.
Римо стоял, одной рукой опираясь на стеклянную стену туннеля. Глаза его были широко распахнуты, но при этом совершенно безжизненны. Зрачки сузились до размеров булавочной головки, а белки пронизывали кроваво-красные жилки.
Мастер Синанджу на мгновение опешил, настолько потрясло его беспомощное выражение, застывшее на лице Римо.
Наконец, собравшись с духом, он сделал шаг вперед:
— Римо! Что случилось?
— Чиун, я... я ничего не вижу, — сдавленным голосом ответил Римо.
Морщинистое лицо Чиуна исказила гримаса боли.
— Но хоть что-то ты видишь? — спросил он.
— Все вокруг белое.
— Не черное?
— Нет. Белое.
— Странно. Если бы ты ослеп, то перед глазами у тебя стоял бы непроглядный мрак.
— Этот малый был здесь. Будь осторожнее.
— Я его видел. Его больше нет, Римо. Я отомстил за тебя.
После секундного колебания Римо хриплым голосом проронил:
— Благодарю тебя, отец.
— Я сделал бы то же самое для любого другого приемного сына — имей я его.
Римо беспомощно протянул к нему руку.
— Помоги мне.
Чиун уже было направился к нему, но вдруг остановился. Нет, сейчас не время и не место для того, чтобы потакать слабости.
— Нет, — сказал он.
— Нет? Что ты хочешь сказать?
— Если ты слеп, учись обходиться за счет остальных чувств.
— Слушай, дай мне руку — только и всего, — начиная терять терпение, произнес Римо.
— Нет. Ты помнишь дорогу, которая привела тебя сюда, к месту твоего поражения. Ты должен двигаться в обратном направлении, следуя по собственным следам.
Римо внимал ему с каменным лицом. Похоже, он не на шутку рассердился. Наконец он выпрямился и, собрав волю в кулак, положился на свои слух, обоняние и осязание.
Сначала Римо двигался на ощупь, но по мере того, как уверенность возвращалась к нему, он все реже касался стен кончиками пальцев, все более доверяясь сверхострому слуху. Было очевидно, что он следует за биением сердца мастера Синанджу.
Тогда Чиун усилием воли замедлил сердечный ритм. Сердце не остановилось — просто удары его стали редкими и практически неслышными. Подобный прием в конечном итоге мог привести к каталепсии — симуляции смерти.
— Это нечестно, — возмутился Римо. — Я не слышу, как бьется твое сердце.
Чиун, затаив дыхание, молчал. Неслышно ступая черными сандалиями по остекленевшей массе, он отошел в сторону, чтобы Римо миновал его, не заподозрив подвоха.
Римо проделал весь путь до центрального воздушного мешка, ни разу не оступившись и не поскользнувшись. Только там он наткнулся на распростертое на стеклянном полу тело неизвестного.
— Так это он и есть? — спросил он, ощупывая его руками.
— Да, — ответил Чиун, уже восстановив нормальный сердечный ритм.
— Кажется, у него нет головы?
— Еще одно неопровержимое доказательство его марсианского происхождения. Головы у него не было.
— Но я его видел. Правда, всего миг. Но голова у него была на месте.
— Шлем. Я его снял. Но головы под шлемом не было.
Римо тем временем ощупывал плечи.
— Здесь торчит какой-то обрубок, — заметил он.
Чиун, скорчив гримасу, поднял шлем-капсулу.
Он энергично встряхнул его, и оттуда выпала голова.
— Это то, что я думал? — спросил Римо, выпрямляясь.
— Да, — нехотя промолвил Чиун. — Голова.
— Какая она?
— Отвратительная.
— Что значит отвратительная? — спросил Римо с нескрываемым любопытством.
— Омерзительная.
— Какого цвета у него кожа?
— Желтая.
— Выходит, марсианин желтокожий?
— Да. С ужасными глазами и плоским носом.
— Надо бы показать Смиту.
— Само собой, — сказал Чиун. Подняв голову, он бросил ее в шлем, который держал в руке наподобие бейсбольного мяча. — А теперь пора покинуть это проклятое место.
Римо со скорбным лицом поплелся за ним.
— Я видел его всего какое-то мгновение, — удрученным тоном сообщил он. — Я хотел напасть, как вдруг все вокруг сделалось ослепительно белым.
— У тебя до сих пор в глазах все белое?
— Да. Хотелось бы мне знать, что все это значит.
Чиун нахмурился:
— Не знаю. Возможно, раз ты белый, то это нормально.
Римо, покачав головой, стал нащупывать ногами перекладины лестницы стремянки.
— Всем известно, что слепые видят лишь черноту.
Чиун ничего не сказал на это, но в глазах его затаилось тревожное выражение.
Римо начал осторожно спускаться по лестнице. Чиун последовал за ним. Проделав весь путь по подземной кухне, они подошли к замаскированному люку и вскоре вновь очутились на поверхности, в сухой аризонской пустыне.
— Ступай за мной, — сказал Чиун.
Римо покорно, не произнося больше ни слова, последовал за ним. На лице его лежала печать пережитого им шока. Несколько раз он облизывал пересохшие губы, словно намереваясь что-то сказать. Однако всякий раз что-то, казалось, мешало ему, и он лишь плотнее сжимал их. Он все больше бледнел и тяжело дышал.
Впрочем, Чиун не обращал на это внимания. Им ничто не угрожало, так что эти тревожные признаки были не столь существенны. Опасности не было. Будущего — тоже. По крайней мере для Римо. И для Дома Синанджу.
Они нашли Амоса Буллу и Тома Палса возле руин «Биобаббла».
— Внутри «Биобаббла» что-то произошло, — сообщил им Том Палс.
— Ерунда, — сказал Чиун.
— Вся эта штуковина вдруг озарилась ослепительно белым светом. Словно вспыхнула гигантская лампочка. Или взлетела летающая тарелка.
— Да-да, — подтвердил Амос Булла. — Я собственными глазами видел.
— Что? — воскликнул Чиун. — Ты видел?
— Ну да.
— Ты же ослеп.
— Зрение вернулось ко мне.
— Римо, ты слышал? — завопил Чиун.
— Слышал-слышал. Я же слепой, а не глухой.
— Значит, и ты тоже прозреешь. Это временная слепота.
Римо облегченно вздохнул.
— Выходит, он и тебя достал? — спросил Булла.
— Да, но потом мы достали его, — ответил Римо, садясь на землю, чтобы дождаться, когда к нему вернется зрение.
Булла и Палс обступили мастера Синанджу.
— Что это? — спросил Булла, указывая на серебристый шлем в руке Чиуна.
— Это его шлем.
— А как же он того... отвалился?
— Приделан был на соплях. Стоило слегка стукнуть и все.
— Непрочные какие-то эти марсиане, — пробормотал Булла, избегая смотреть на лежавшую в шлеме голову.
— Не верю я в пришельцев с Марса, — пробормотал Римо, не желая оставаться в стороне от разговора.
— У него желтая физиономия и страшные, кошачьи, глаза, — сказал Чиун.
— Да ну?
— Честное слово.
— Эй! — воскликнул Римо. — Кажется, зрение возвращается ко мне. — Он поднялся на ноги, часто-часто заморгал и поводил перед глазами ладонью. Лицо его просветлело, зрачки расширились до нормального размера.
— Я вижу. Вижу.
— Все видишь? — спросил Чиун нарочито серьезным тоном, стараясь не выказывать радости.
— Нет. Пока только пальцы. И то лишь в виде расплывчатого пятна. Но и это уже кое-что.
— Попробуй зажмуриться. Это помогает, — предложил Булла.
Римо последовал его совету.
— Когда белый цвет перед глазами сменится красным, значит, все в порядке, — продолжал поучать его Булла.
— Так и есть, — затаив дыхание, пробормотал Римо.
— Римо, теперь открой глаза, — сказал Чиун.
Римо послушно открыл глаза. Красных сосудиков на его белках значительно поубавилось. Закаленный по системе Синанджу организм быстро справлялся с недугом.
Первое, что Римо увидел, когда зрение окончательно прояснилось, была голова марсианина.
— Так это и есть марсианин? — недоуменно вытаращив глаза, выпилил он.
— Да. Доводилось тебе когда-нибудь видеть более отталкивающую внешность?
Римо с выражением мрачной решимости взял голову двумя руками.
— Этот марсианин подозрительно похож на китайца.
— У меня всегда имелись сомнения относительно китайцев, — язвительно сказал Чиун. — Они как-то не слишком подходят для нашей планеты.
— Но этот малый точно китаец, — заявил Римо.
— Там, внутри шлема, есть какая-то надпись, — заметил Палс.
— И что там написано? — спросил Римо.
— "Собственность УАТ".
— Что еще за УАТ? — ворчливо проронил Булла.
— Управление аномальных технологий ВВС США.
— Никогда о таком не слышал.
— Это сверхсекретное подразделение при ВВС. Говорят, оно занимается сбором сведений о внеземных технологиях.
— О космических, что ли? — спросил Римо.
— Так говорят. Словом, их интересуют экзотические технологии. Неизвестные в США. Необычные энергетические установки. Новые возможности применения лазера. Все в таком роде.
— Выходит, они — если захотят — могут заняться и летающими тарелками? — спросил Булла.
— Формально это входит в их компетенцию.
— Значит, этот китаец наш? — удивился Римо.
— Только не мой, — заявил Чиун, после чего презрительно швырнул голову обратно в шлем и наподдал его ногой.
Из машины Римо по сотовому телефону позвонил Харолду У. Смиту в клинику «Фолкрофт», под вывеской которого скрывалась штаб-квартира КЮРЕ.
— Вам что-нибудь говорит название УАТ? — спросил Римо, дождавшись, когда сигнал проследует через ретрансляторы шестнадцати штатов и пройдет через шифратор (на случай, если бы в Агентстве национальной безопасности решили прослушать разговор).
— Да, — ответил Смит. — У тебя у самого есть удостоверение УАТ, и ты им как-то пользовался.
— Я не могу помнить обо всех своих «крышах», — недовольно буркнул Римо.
— А почему ты спрашиваешь?
— Они направили сюда одного из своих людей. Он ослепил меня какой-то штуковиной, внешне похожей на фонарь.
— В армии сейчас работают над новой лазерной технологией.
— На нем было что-то вроде космического скафандра.
— Специальное боевое снаряжение. Тоже последняя разработка военных.
— Зачем напяливать боевое снаряжение, если это обычная инспекция места происшествия?
— Возможно, потому, что он не знал, с чем ему предстоит столкнуться, — предположил Смит. — Почему бы не спросить об этом у него?
— Да я бы спросил, но Чиун снял с него башку — если можно так выразиться.
Смит сдавленно простонал.
— Свидетели есть?
— Непосредственных нет, но вокруг головы уже собирается маленькая толпа.
Из груди Смита снова вырвался стон.
— Сворачивайтесь, — приказал он.
— Но мы ничего не нашли. Разве что вас заинтересует гипотеза, которую выдвинул Чиун.
— Что за гипотеза?
— Солнечный дракон. Так корейцы называют комету.
— Комета по-корейски хьесонг, — сказал Смит.
— Виноват, исправлюсь, — буркнул Римо.
— Если ничего лучшего нет, сворачивайтесь, — сердито повторил Смит.
— Здесь шеф паблик рилейшнз «Биобаббла».
— Выясните, кто финансирует проект.
— Это несложно. Не кладите трубку.
Римо подошел к Амосу Булле:
— Мы обнаружили под «Биобабблом» огромную фабрику-кухню.
— Я всего лишь директор паблик рилейшнз. Материально-техническое обеспечение не в моей компетенции.
— Но на «Биобаббле» не должно быть никакой кухни, — настаивал Римо.
— Этот вопрос лучше адресовать ангелу-хранителю проекта.
— Ангелу? — переспросил Чиун.
— Иными словами — человеку, который его финансирует.
— Кто он?
— Понятия не имею. Меня нанимали по телефону. Его зовут Маворс. Рубер Маворс. Это все, что мне известно. Я не знаю ни кто он такой, ни где его искать.
Чиун подозрительно прищурился:
— Так ты никогда в глаза не видел этого Маворса?
— Нет. Только голос по телефону, который отдавал мне распоряжения.
— И он приказал тебе оборудовать кухню? — спросил Римо.
Булла вытер пот со лба:
— Если там и есть кухня, то ее устроили еще до моего вступления в должность. Я пришел сюда уже после того, как пошла прахом эта афера — то есть я хотел сказать программа — по поводу покорения Марса. Проект создания марсианской колонии должны были осуществлять совместно Соединенные Штаты и Советский Союз. Ни одна из стран не потянула бы его самостоятельно. Считалось, что это придаст новый стимул сотрудничеству сверхдержав. А потом Советский Союз лопнул, и проект обанкротился. Тогда и появился мистер Маворс, который нанял меня. С тех пор «Биобаббл» считался экологическим исследовательским центром.
— А скажи-ка, — начал Чиун, задумчиво теребя свою бородку, — голос этого Маворса, не показался ли он тебе странным?
— Точно. Я сразу подумал, что голос у него вроде как у Рода Серлинга. — Булла вопросительно покосился на мастера Синанджу. — А откуда вам это известно?
— Верно, — подхватил Римо, — откуда это тебе известно?
— Откуда мне это известно? — все так же задумчиво промолвил Чиун. — На языке древних римлян Рубер Маворс значит Красный Марс.
— Впервые слышу, чтобы у человека было такое идиотское имя, — сказал Римо.
— Но он представился именно так, — настаивал Булла.
— Он говорит правду, — поддержал его Чиун.
— Да, я слышу, — произнес Римо, вид у которого был несколько обескураженный.
— Что слышите? — не понял Булла.
— Слышу, как бьется твое сердце. Если бы оно билось быстрее обычного, я бы засомневался. А коль скоро оно бьется нормально, значит, ты говоришь правду.
Булла робко положил руку на грудь, словно желая убедиться, что сердце его на месте.
Римо вернулся к телефону и сообщил обо всем Харолду У. Смиту.
— Тухлое дело, — сказал Смит. — Попробую на всякий случай проверить телефонные разговоры Буллы. Может, что-то и всплывет. А вы с Чиуном немедленно уезжайте.
Положив трубку, Римо присоединился к остальной компании.
Амос Булла с удрученным видом тыкал носком ботинка в песок.
— Если расследование закончено, значит, я здесь больше не нужен, — сказал он. — Похоже, я остался без работы. Разве что Маворс пожелает начать все с начала. — Булла окинул прощальным взглядом осевший купол. — Все-таки хотелось бы мне знать, что это было.
Все посмотрели на останки «Биобаббла», который теперь был похож на растаявший леденец.
— Солнечный дракон, — заявил Чиун. — Попомните мои слова. Солнечный дракон парит где-то в небесах, и это не последний его удар.
На сей раз никто не стал с ним спорить. Лучшего объяснения случившемуся ни один из них все равно предложить не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35