Не раз они с Джеком обнаруживали на ферме только несчастную вдову — муж умер, надорвавшись от непосильного труда, пытаясь выращивать пшеницу в сильную засуху, и теперь вдова едва сводила концы с концами. Гэс оставлял такой женщине немного денег.
Банкир был настолько расстроен происходящим, что у него открылась язва, однако шериф Дарби сохранял относительное спокойствие. Он решил сделать один телефонный звонок: он позвонил в Чикаго Мики Зирпу — Зирп, конечно же, поможет ему разрешить возникшую проблему.
— Зирп у телефона.
— Говорит шериф Дарби из Додж-Сити.
— Товар прибыл?
— А наш договор остается в силе?
— Да. Десять тысяч. Но все должно пройти без сучка и задоринки.
— Все будет в порядке. Привозите деньги.
Дарби был доволен — на эти деньги он сможет переехать в Калифорнию, выйти на пенсию и жить себе безбедно.
Гэс давно позабыл про своего извечного врага Зирпа и редко вспоминал про шерифа. Однажды он отправился к начальнику федерального бюро помощи фермерам.
— Когда фермеры смогут получить заем от государства?
— Деньги могут быть переведены фермерам уже сейчас. Но нужно содействие местного банка.
— А вы знаете, чем занимается местный банк? Он просто разоряет фермеров и пускает их по миру!
— Но я ничего не могу поделать. Такова процедура: деньги должны проходить через местный банк, чтобы не было никаких ошибок.
— К чему вся эта бюрократия? Ждать больше нельзя. Для фермеров это вопрос жизни и смерти!
— А вы могли бы им посодействовать в создании кооператива?
— Кооператив уже создан, — сказал Гэс. — Просто его еще никак не назвали.
— Дайте ему какое-нибудь название, и если вы мне принесете соответствующие выписки из банка, я сам прослежу за тем, чтобы ваш кооператив получил деньги, причитающиеся ему из федеральной помощи.
— Можно воспользоваться вашим телефоном? — спросил Гэс и, не дожидаясь разрешения, поднял трубку, позвонил Бенни Пикоку и рассказал, что надо сделать. Бенни сказал, что попробует сделать все, что требуется.
Гэс вернулся к машине.
— Поехали назад в Додж-Сити. Мне нужно кое-что объяснить членам кооператива. И дела, может быть, у них пойдут нормально. Джек не понял, о чем, собственно, идет речь. По дороге он спросил:
— Гэс, а почему ты сам не водишь машину?
— У меня одна рука искалечена, — сказал Гэс, не вдаваясь в объяснения. Зачем Джеку знать, при каких обстоятельствах Ромул Зирп раздробил ему пулей левый локоть? — Джек, ты забрал утром мою почту?
— Конечно. Было только одно письмо, — сказал Джек, вручая Гэсу простой дешевый конверт.
На нем стоял штемпель Канзас-Сити.
Дорогой Гэс!
Как дела? У нас все в порядке. Выполняя твою просьбу, мы разыскивали Вилли и Мэй и, наконец, нашли их в Гаване. Их последними словами были: Зирп нанял нас, чтобы обрабатывать мисс Криспус. Насколько нам известно, Зирп предложил десять тысяч за твою голову. Мы готовы действовать по первому твоему сигналу.
Твой друг Малыш Солтц.
— Плохие новости? — спросил Джек, увидев, что у Гэса начали играть желваки.
— Нет, все в порядке, — сказал Гэс после небольшой паузы. — Просто срочное дело. Нам надо побыстрее возвращаться в Додж-Сити.
— Понятно, — сказал Джек, и вскоре стрелка спидометра стала подбираться у цифре “130”.
— А что, больше из нее выжать нельзя? — спросил Гэс. Когда стрелка добралась до “150”, Джек сказал:
— Вот теперь все. Это все, на что она способна.
— Ну, как бы то ни было, нам надо добраться до города не позже чем через час, — сказал Гэс и закрыл глаза. Ему нужно было кое о чем подумать.
Так. Бесси специально накачивали наркотиками, но их не столько интересовало погубить Бесси, сколько навредить Гэсу. Только один человек был способен на такую подлость. И понять поступки этого человека Гэс никак не мог — да и как поймешь того, кому доставляет удовольствие приносить людям боль и смерть?
— Джек! Я хочу тебе кое-что сказать. Может быть, когда-нибудь тебе захочется рассказать кому-то, а может быть, даже и книгу написать о том, какая у нас была тут жизнь в двадцатых и тридцатых годах... И, может быть, тебе доведется слышать, что я, Гэс Гилпин, плохой человек, потому что убивал людей... Вот что я тебе скажу: я никогда никого не убивал просто так — я убивал только тех, кто собирался убить меня, и только после того, как они стреляли в меня первыми. — Гэс говорил медленно, и голос его звучал устало.
— Понятно... Гэс, — сказал Джек, но на самом деле он не слушал Гэса — все его внимание было сосредоточено на управлении машиной, которая, казалось, еще чуть-чуть — и взлетит в воздух.
Перебирая в голове события прошлого, Гэс вдруг понял, что, сам того не подозревая, он выполнял некое предназначение в жизни, но это предназначение уже почти выполнено до конца, осталось совсем немного... дела тут пойдут все лучше и лучше, люди поймут, что вместо того, чтобы отдавать свою судьбу на милость каких-то незнакомых людей — посредников, перекупщиков, банкиров, продажных юристов, — лучше все взять в свои руки... чтобы сохранять свободу, нужно постоянно быть начеку...
Машина мчалась по дороге с такой скоростью, что парень, сидевший за рулем, с трудом справлялся с управлением.
— Джек, или победить — или умереть, — сказал Гэс так тихо, что молодой человек, казалось, не расслышал его. Но после небольшой паузы Джек отозвался:
— Да, Гэс, я тоже так считаю.
Вскоре вдали показались огни города. Машина шла на прежней скорости. Гэс шевельнулся на сиденье:
— Ладно, Джек, давай, снижай скорость. Въедем в город поосторожнее... Я вот тут размышлял кое о чем, и вдруг понял, чего раньше почему-то не понимал... Ладно, это не важно. Поезжай по боковым улицам, а не по центральным.
— Хорошо, — сказал Джек, кивнув головой. — Могу я чем-то помочь?
— Нет, Джек. Ты еще слишком молод, чтобы соваться в такие дела.
— Гэс, я знаю все, что происходит в Додж-Сити, и я знаю, кто о чем думает. Так вот: у нас в городе все просто боготворят Гэса Гилпина. Кроме двух человек — шерифа и Хундертмаркса.
— Ну, есть еще один... он, правда, живет не в Додж-Сити. Настоящий монстр. Гадкое, вонючее животное, но я думаю, что и он сюда скоро приедет. Он не появился здесь раньше по одной простой причине — он не знал точно, где меня искать.
— А как он узнал?
— Вот это ты мне только что объяснил, — сказал Гэс довольно резко. — Ладно. Приехали. Подъезжай к бордюру. Я дальше пойду пешком.
Джек не понял, что имел в виду Гэс, и в полной растерянности остановил машину у тротуара.
Гэс вложил в руку Джека крупную купюру.
— Джек, закончишь школу — и иди учиться в колледж. Эти деньги тебе помогут. А теперь езжай, все в машине хорошо смажь, набери полный бак бензина — в общем, приготовь как следует. Завтра, может быть, нам понадобится отправиться в долгое путешествие. И ехать придется быстро. Помни, я на тебя полагаюсь.
— А вы меня не увольняете?
— Нет, что ты. Но... завтра будь осторожен. Не делай глупостей. Так сказать, не высовывайся.
— Может быть, все-таки вам нужна помощь?
— Нет. Я же тебе объясняю, — сказал Гэс терпеливо. — Тебе в мои дела совсем не нужно соваться. Я сам со всем справлюсь... или погибну.
— Я уверен, что справитесь. Но у вас одна рука не...
— Все будет в прядке, Джек. Езжай домой и ложись спать... Ты прекрасно водишь машину. У нас была не поездка, а сплошное удовольствие.
Гэс широко улыбнулся.
Когда машина отъезжала, Гэс нырнул в темноту боковой аллеи. Хотя он чувствовал напряжение, внешне это никак не проявлялось. Его инстинкт предупреждал: опасность! И он понял, что пришло время снова носить пистолеты под мышками.
Он тихо шел по темной аллее, внимательно всматриваясь в темноту. Подходя к гостинице с задней стороны, он увидел огонек сигареты. Гэс тут же остановился и, присмотревшись, различил фигуру человека, стоявшего позади гостиницы; человек этот что-то высматривал или поджидал кого-то.
Как определить — местный он или нет? И надо знать наверняка — от этого слишком многое зависит. А может быть, Гэс вообразил себе опасность, которая вообще не существует!
Человек стоял у служебного подъезда, на небольшой платформе, куда обычно ставили бидоны с молоком. К нему нельзя было незаметно приблизиться ни сзади, ни сбоку. Так. Что делать дальше? С тыльной стороны гостиницы, через небольшую улицу, находился молочный магазин. Постоим здесь и подумаем. У задней стены магазина стояло несколько ящиков с большими тяжелыми бутылками толстого стекла. В Канзас-Сити таких бутылок уже не увидишь, а здесь в них продают молоко. Наверное, эти бракованы или побиты. Луна, на мгновение вынырнувшая из-за облаков, осветила темные бутылки. Гэс, ухватив одну из них за горлышко, двинулся в сторону гостиницы, пошатываясь и распевая пьяным голосом:
— О, кайзер Вилли, кайзер Вилли,
Как мы тебя отменно били!
Огонек сигареты исчез. А Гэс громко разговаривал сам с собой:
— Эй, солдатик, ну что тебя так качает из стороны в сторону? Ты что, пил на дежурстве? Никак нет, сэр, ни капельки! Хе-хе... Эй, кто-нибудь хочет выпить с ветераном?
И не ожидая ответа, со вздохом добавил:
— Никто тут не хочет выпить с тобой, солдатик, так что пей себе на здоровье сам...
Гэс поднял бутылку к губам и сделал вид, что пьет. Закашлялся и сказал:
— Уууух! Хорошая штука этот виски. Как до войны, солдатик!
Спотыкаясь на каждом шагу, Гэс подошел совсем близко к платформе, на которой стоял человек с пистолетом в руке и следил за пьяным. Гэс остановился у телефонного столба и спросил у него, где он находится и что он делает здесь так поздно вечером, и кто его старший офицер. Не получив ответа, гаркнул:
— Черт побери, ты что, тоже не хочешь выпить? Смотри, все вылью!
— Эй, катись сюда, я выпью с тобой, — сказал человек, стоящий в темноте на платформе.
Акцент был не местным. С подвыванием, развязный. Типичный голос человека с самого дна.
Изобразив растерянность, Гэс сказал:
— О, кто это? Ты где прячешься?
Гэс увидел, как человек прячет сверкнувший сталью пистолет в карман и слезает с платформы.
— Ну, дай мне глотнуть, приятель.
— Так точно, сэр! Слушаюсь, капитан! — пробормотал Гэс, сделал шаг к незнакомцу и, не дав ему возможности рассмотреть свое лицо, нанес ему бутылкой страшный удар по голове. Бутылка не разбилась, но человек без звука рухнул на землю.
Гэс быстро оттащил его в сторону, к куче угля и, наклонившись над ним, зажег спичку. В открытых глазах уж не было жизни. Гэс тут же узнал убитого — Базз Боннанос. Левого уха нет, лицо очень худое, лоб как у обезьяны. Да, тут не ошибешься! Наемный убийца Базз. Отвратительная личность. Гэс все-таки попробовал нащупать пульс. Пульс не прощупывался. Череп оказался слишком тонким. Еще одна смерть. Гэс вытащил из кармана пиджака убитого пистолет, потом достал обойму — на каждой пуле насечки, которые вымазаны какой-то пакостью. Чтоб рваная рана еще и гнила. Вставил обойму назад в пистолет. Базз много лет зарабатывал себе на жизнь убийством. Хладнокровным убийством. И Гэса не мучили угрызения совести оттого, что ему удалось опередить Базза в страшной игре.
Гэс втащил тело на платформу, сложил руки трупа на груди и вложил в них бутылку. Пускай полиция поломает себе мозги, что же тут произошло... Воина против него, Гэса, началась. И пытаться скрывать первую жертву не имеет смысла.
Открыв заднюю дверь гостиницы и войдя внутрь, Гэс стал подниматься по лестнице. Неожиданно он почувствовал огромное облегчение — он знает своего врага. А это уже полдела. Базза мог подослать только Зирп.
И Гэс готов схватиться с Зирпом. Это надо было сделать уже давно.
Неслышно подойдя к двери своего номера, он стал прислушиваться и принюхиваться. Не пахнет ли сигаретами или чем-нибудь необычным? Вроде ничего. Скорее всего, он сбил их с толку своим отсутствием — ведь его не было в городе весь день и вернулся он только поздно ночью.
Войдя, Гэс быстро осмотрелся, плотно закрыл за собой дверь и задвинул засов. Опустил шторы и зажег лампу.
Достал свои пистолеты и тщательно их почистил. Потом вытащил автомат из футляра и, разобрав его, смазал все части и снова тщательно собрал. Перед отъездом из Канзас-Сити он поставил совершенно новый боек.
Закончив сборку и проверку оружия, Гэс стал массировать левую руку возле локтя. Потом лег в постель. Завтра утром Мики Зирп умрет. А если нет — то умрет Гэс Гилпин.
Он спал очень крепко, без снов. Совесть его была чиста.
Перед тем, как заснуть, Гэс посмотрел на часы — двадцать минут пятого.
Проснулся он в одиннадцать часов. Встал, принял душ. Когда он брился, раздался стук в дверь.
Схватив пистолет, Гэс стал рядом с дверью и спросил:
— Кто там?
— Это я, Бен, — ответил голос. — Бен Пикок.
— Ты один, Бен?
Странно, Гэс был уверен, что первыми этим утром явятся его враги. Но не мог же Бен предать его?
— Да, один. Я хотел бы поговорить с тобой.
Гэс открыл дверь и, приставив пистолет к груди Бенни, снова спросил:
— Ты один?
Бен, судорожно сглотнув, быстро кивнул. Но кивок получился едва заметный.
Гэс впустил его и тут же запер дверь на засов. Бен увидел Разложенное на столике оружие.
— Как ты узнал, что по твою душу прибыли? — спросил Бен, широко открыв глаза. — Я знал, что ты толковый парень, но как ты все-таки вычислил?
— Вычислил что?
— Ну, что Райнеке, человек, который занимается нашим кооперативом, переметнулся на сторону Хундертмаркса? Это произошло только вчера вечером.
— Неужели? А что, собственно, случилось?
— Хундертмаркс отказался выдать нужные бумаги.
— Ну, это не так уж страшно. — Гэс рассмеялся. — Я ожидал услышать вещи понеприятнее.
— Фермеры просто взбеленятся. Все будут считать, что Райнеке получил хорошую взятку.
— Так, наверное, и есть, — сказал рассеянно Гэс, лихорадочно обдумывая, что делать дальше.
Сначала нужно разделаться с Зирпом, а потом уже можно заняться Хундертмарксом. Но что если ему не повезет? Кто тогда будет помогать фермерам выбираться из того положения, в которые они попали?
— А остальные знают? — спросил Гэс.
— Да, конечно. Люди, как только рассвело, стали стекаться в город. И мне очень неспокойно, потому что начали прибывать и полицейские подкрепления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45