Я добрался туда к полудню. То есть куда-то я добрался, хотя
понятия не имел, куда именно. Вокруг был лес или, если угодно, густой
кустарник; но деревья выглядели в высшей степени ухоженными даже для этой
страны, где лесники весьма и весьма прилежны; тропа, по которой я шел, была
очень прямой и вела куда-то вправо по склону горы меж аккуратных деревьев.
Через некоторое время я заметил совсем рядом с тропой небольшой деревянный
домик, а потом -- большое строение, тоже деревянное, но уже слева и чуть
дальше; оттуда доносился весьма аппетитный запах жареной рыбы.
Я медленно и несколько неуверенно брел по тропе, понятия не имея, как
ханддараты отнесутся к появлению такого "туриста". Я маловато знал о
Цитаделях. Ханддара -- это религия без какой-либо церковной организации, без
священнослужителей, без соответствующей иерархии, без обетов и четких
установлении. Я до сих пор не могу с уверенностью сказать, есть ли у
ханддаратов бог. Ханддара неуловима, непостижима. Она вне времени и
пространства. Единственная ее манифестация, постоянная и неизменная, -- это
ее Цитадели, убежища, куда люди могут удалиться от мира и провести там либо
одну ночь, либо всю жизнь. Я бы не стал так уж интересоваться этим
совершенно непостижимым культом и тем более лезть в святая святых
ханддаратов, если бы мне уже давно не хотелось получить ответ на вопрос,
который так и остался не выясненным Исследователями: кто такие Предсказатели
и чем они занимаются?
Я уже прожил в Кархайде гораздо дольше, самих Исследователей и начал
сомневаться в том, что в легендах о Предсказателях и их пророчествах есть
рациональное зерно. Легенды о пророчествах широко распространены на всех
населенных людьми планетах Вселенной. Пророчествовать могут боги, духи и
даже компьютеры. Двусмысленность предсказаний оракулов или простая
статистическая вероятность всегда оставляют место для различных толкований,
а любые противоречия тут же изживаются Истинной Верой. Тем не менее легенды
о пророчествах всегда представляют интерес для любого Исследователя. Мне,
например, пока не удалось убедить ни одного жителя Кархайда в существовании
телепатической связи; они не желают верить в нее, не "увидев" собственными
глазами. Пожалуй, то же самое испытываю и я в отношении Предсказателей
Ханддары.
Я брел по тропе, когда до меня наконец дошло, что это самый центр
селения или города, просто дома здесь построены так же далеко друг от друга
и хаотично, как в Рире, да еще среди деревьев. Селение выглядело в высшей
степени мирным. Над крышей каждого дома, над каждой тропой нависали ветви
хемменов -- самых распространенных деревьев на планете Зима,
толстоствольных, невысоких, с густой светло-красной хвоей. Пирамиды хемменов
обступали и ту тропу, по которой я шел; воздух был напоен хвойным ароматом;
дома были сложены из толстых стволов этих же деревьев. В конце концов я
просто остановился, не зная, в какую дверь постучать, и тут из-за деревьев
появился человек, неспешно подошел ко мне и вежливо поздоровался.
-- Не нужен ли вам ночлег? -- спросил он.
-- Я пришел, чтобы задать Предсказателям один вопрос.
Я давно уже решил: пусть в любом случае думают, что я житель Кархайда.
Как и наши Исследователи, я никогда не испытывал в этом отношении особых
трудностей: среди множества кархайдских диалектов акцент мой был практически
незаметен, а мои половые "аномалии" скрывали тяжелые теплые одежды. У меня,
правда, не было такой густой шапки волос и типичных для всех гетенианцев
раскосых глаз с чуть опущенными уголками, к тому же я был несколько выше
обычного их роста и кожа у меня была темнее, но все же я не настолько уж
выходил за пределы нормы. Растительность на лице мне долго и тщательно
выводили еще до того, как я улетел с Оллюля (тогда мы еще даже не знали, что
на севере, в Перунтере, существуют "волосатые" племена, у которых не только
чрезвычайно густые бороды, но и тела покрыты курчавой растительностью, как
это бывает у белокожих землян). Меня даже спрашивали, когда это я умудрился
так сильно сломать нос. Нос мой от природы плоский и широкий, а у
гетенианцев носы тонкие, прямые, с четко очерченными изящными ноздрями,
очень хорошо приспособленные для того, чтобы дышать леденящим воздухом
планеты Зима. Вот и этот человек, встретивший меня на тропе в Отерхорде,
смотрел на мой нос с легким любопытством. Однако на мое заявление спокойно
ответил:
-- В таком случае вы, наверное, захотите поговорить с Ткачом? Он сейчас
внизу, на поляне, если только не уехал за дровами. А может быть, вам угодно
будет прежде поговорить с кем-либо из Целомудренных?
-- Не знаю, не уверен... Я, знаете, на редкость мало осведомлен(
Молодой человек рассмеялся и поклонился мне.
-- Я польщен! -- заявил он. -- Я прожил здесь три года и все еще
чувствую себя весьма мало осведомленным, настолько мало, что об этом и
говорить не стоит.
Он почему-то очень развеселился, однако манеры у него были удивительно
приятные, с его помощью мне даже удалось припомнить кое-что о Ханддаре и ее
особой мудрости: я понял, насколько самонадеянным и хвастливым было мое
заявление -- все равно что сказать, подойдя к здешним Обитателям: "Знаете, я
на редкость хорош собой("
-- Я хотел сказать, что ничего не знаю о Предсказателях(
-- Завидно! -- сказал молодой Обитатель. -- И тем не менее мы всегда
вынуждены пачкать чистый снег своими следами, чтобы попасть куда-либо. С
вашего позволения, я мог бы проводить вас на поляну. Меня зовут Госс.
-- Дженри, -- представился я, не упоминая своего "Аи".
Мы углубились в лесную чащу. Узкая тропа постоянно петляла, то
поднимаясь по склону, то опускаясь вниз; тут и там, то совсем рядом с ней,
то в отдалении, среди массивных стволов хемменов, стояли небольшие,
сложенные из бревен дома. Все здесь было красновато-коричневым, мрачноватым;
во влажном воздухе было разлито спокойствие и хвойный аромат. От одного из
домов плыли слабые нежные звуки кархайдской флейты. Госс шел легко и быстро
в нескольких метрах впереди меня, стройный и изящный, как девушка. Вдруг его
теплая белая рубаха как бы вспыхнула в лучах света, и вслед за ним я вышел
из густой тени леса на залитый солнцем широкий зеленый луг.
Метрах в шести от нас возвышалась неподвижная, очень прямая фигура
человека; он стоял к нам боком, его алый хайэб и белая рубаха, расшитая
яркими эмалями, красиво выделялись на зеленом фоне. Подальше из густой травы
поднималась вторая "статуя" -- человек, одетый в голубое и белое; этот
вообще даже не пошевелился и не взглянул в нашу сторону, пока мы
разговаривали с первым. Они были заняты практикой психотренинга, так
называемого Присутствия, что, по сути дела, является состоянием транса.
Ханддараты, как всегда от противного, называют его антитрансом, имея в виду
некую "утрату себя" или "саморастворение", осуществляемые через концентрацию
образно-чувственного восприятия. Техника погружения в это состояние явно
имеет самое непосредственное отношение к мистицизму и, пожалуй, связана с
категорией Имманентности. Впрочем, не берусь уверенно классифицировать ни
практику Ханддары, ни ее категории.
Госс что-то сказал человеку в алом хайэбе. Тот медленно возвратился к
реальности, посмотрел на нас и сделал несколько неторопливых шагов по
направлению ко мне; внезапно меня охватил страх: под полуденным солнцем он
светился каким-то иным светом, словно исходящим от него самого.
Он был почти таким же высоким, как и я, только стройнее, с ясными
глазами и открытым, красивым лицом. Когда наши взгляды встретились, мне
вдруг захотелось заговорить с ним мысленно, попытаться достигнуть глубин его
души с помощью телепатии, которой я ни разу не пользовался с тех пор, как
попал на планету Зима, и пока что пользоваться не намеревался. Сейчас,
однако, это желание оказалось сильнее запрета: я вышел с ним на
телепатическую связь, но ответа не получил. Контакт не состоялся. Он
продолжал смотреть мне прямо в лицо. Потом улыбнулся и сказал приятным,
довольно высоким голосом:
-- Вы тот самый Посланник, да?
-- Да, -- заикаясь, ответил я.
-- Мое имя Фейкс. Нам весьма лестно принимать у себя такого гостя. Вы
ведь поживете у нас в Отерхорде?
-- С радостью принимаю ваше приглашение. Мне, если это возможно,
хотелось бы немного узнать о практике Предсказаний. А если взамен я смогу
сообщить нечто интересующее вас, например относительно того, кто я такой и
откуда прибыл, то я(
-- Все, что вам будет угодно, -- сказал Фейкс с безмятежной улыбкой. --
Это просто замечательно! Ведь для того чтобы попасть сюда, вам пришлось
пересечь Космический Океан, затем проделать еще две тысячи километров от
Эренранга, перебраться через Каргав и(
-- Мне давно хотелось побывать в Отерхорде. Ведь ваши Предсказатели
пользуются удивительной славой.
-- В таком случае вам, наверное, интересно было бы посмотреть, как это
происходит. Или у вас есть свой собственный вопрос к нам?
Его ясные глаза заставляли говорить правду.
-- Не знаю, -- ответил я.
-- Нусутх, -- сказал он, -- неважно. Это не имеет значения.
Возможно, если вы останетесь здесь, то в конце концов решите, есть ли у вас
вопрос к Предсказателям или совсем нет никаких вопросов... Знаете, есть лишь
определенные дни, когда Предсказатели могут собраться все вместе, так что в
любом случае вам придется пожить с нами некоторое время.
Я и пожил, и это были очень приятные дни. Мне была предоставлена полная
свобода; приходилось лишь порой принимать участие в общих работах -- на
поле, например, или в саду, а также заготавливать дрова и ремонтировать
жилища. Гости, вроде меня, приглашались теми постоянными Обитателями,
которым в данный момент требовалась помощь. В остальное время никто меня не
беспокоил, и порой за целый день мне не доводилось ни с кем обменяться даже
словом. Наиболее часто моими собеседниками оказывались молодой Госс и
Фейкс-Ткач, чей удивительный характер -- абсолютно прозрачный и одновременно
абсолютно непостижимый, словно бездонный колодец, полный ключевой воды, --
как бы воплощал в себе чистоту и загадочность этих мест. По вечерам то в
одном, то в другом невысоком, окруженном деревьями домике в гостиной у очага
собиралась компания: разговаривали, пили пиво; порой звучала и музыка
-энергичные ритмы Кархайда, мелодически несложные, зато всегда в форме
весьма изощренных импровизаций. В один из таких вечеров я наблюдал танец
двух Стариков Отерхорда. Это действительно были очень старые люди: волосы их
совсем побелели, руки и ноги казались тощими, как палки, а кожистые склада у
внешних уголков глаз нависали так, что, по-моему, мешали им видеть. Их танец
был медленным, движения точными, рассчитанными, радующими сердце и взор.
Старики начали танцевать в Часу Третьем, сразу после обеда. Музыканты
совершенно произвольно то вступали, то почти все разом умолкали, за
исключением барабанщика, который ни на миг не прекращал, искусно меняя ритм,
вести мелодию. В Часу Шестом двое престарелых танцоров все еще продолжали
свой танец. Миновала полночь, то есть они протанцевали уже более пяти земных
часов. Впервые мне удалось наблюдать феномен дотхе -- произвольно
вызывай и контролируемую человеком концентрацию энергии; на Земле подобный
"истерический" прилив сил может быть вызван, например, сильным душевным
волнением, однако дотхе землянам неведомо; теперь мне гораздо легче было
поверить в немыслимые истории, рассказываемые о Стариках-ханддаратах.
Здесь шла глубокая "интровертная" жизнь -- вполне самодостаточная,
чуточку застойная; ханддараты были погружены в то самое, воспеваемое ими,
особое "неведение", которое является следствием неактивности и
невмешательства. Основное правило подобного поведения прекрасно выражено их
излюбленным словом нусутх, которое приблизительно можно перевести
выражением "все равно" или "неважно". Слово это -- краеугольный камень
культа Ханддара, и я не стану притворяться, что хотя бы отчасти понял его.
Зато после двух недель, проведенных в Отерхорде, я начал гораздо лучше
понимать Кархайд, за бесконечными государственными праздниками, сложной
политикой и страстями которого стоит многовековая, древняя тьма, пассивная,
анархическая, молчаливая и в то же время удивительно плодотворная Тьма
Ханддары.
Именно среди этого, казалось бы, абсолютного молчания и вспыхивает
вдруг необъяснимое откровение Предсказателя.
Молодой Госс, который с удовольствием сопровождал меня повсюду, сказал,
что я могу спросить Предсказателей о чем угодно, любым способом
сформулировав свой вопрос.
-- Чем лучше обдуман вопрос, чем короче он сформулирован, тем точнее
будет ответ на него, -- сказал он. -- Неясность порождает неясность. И на
некоторые вопросы, разумеется, ответа не существует.
-- А если я задам как раз такой вопрос? -- поинтересовался я. Это
ограничение казалось мне искусственным, хотя и было уже знакомо.
Госс совершенно неожиданно ответил:
-- В таком случае Ткач откажется отвечать вам. Вопросы, не имеющие
ответа, разрушили не одну группу Предсказателей.
-- Разрушили?
-- Вам ведь известна история лорда Шортха, который заставил
Предсказателей из Цитадели Эсен отвечать на вопрос "В чем смысл жизни?"
Вообще-то случилось это уже более двух тысяч лет назад. Предсказатели в тот
раз оставались во Тьме в течение шести дней и шести ночей. В конце концов
все Целомудренные впали в кататонию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45