Так тебе хочется?! Так хочется вам всем? Я запретил. Но вам хочется! Скажи «да»!
– Да, мой господин! – закивал головой Дракус, хотя это ему удалось с трудом в шлеме, закрепленном на стальных наплечниках.
– Да! – разом выдохнули воины в колоннах.
– А потом выйти прочь из этого дома и бросить на его крышу горящий факел! Хочется вам этого?! Это же в вашей природе. Это внутри вас. Вам хочется?
– Да! – вырвалось из тысяч глоток.
– Так делайте что вам хочется! Жгите! Убивайте! Уничтожайте! Зверь внутри вас долго ждал своего часа. Время настало. Выпустите его! Откройте клетку! Мы были милосердны, но теперь мы справедливы!
– Мы справедливы! – выдохнули воины.
– Что случилось, мой господин?! – Дракус настороженно смотрел на вожака.
– Ничего, – ответил Зерон. – Ничего.
– Как – ничего? Почему в колонне раненые?
Вместо ответа Зерон обернулся и взглянул на Пехару.
– Там войско. Нас было меньше, – угрюмо произнес предводитель конницы. – Но они все равно почувствовали нашу силу. Мы отплатим сполна Земля станет красной от крови. Наши клинки…
– Помолчи, – Зерон остановил патетическую тираду. – Да, там войско. Они будут защищаться. Они сами сделали свой выбор. Мы справедливы и милосердны. Но наше милосердие не бесконечно. Эта земля должна узнать, что идут мауронги – властители мира. Никого не оставляйте в живых. Жгите дома. Уничтожайте все. Это мой приказ.
– Слушаюсь, повелитель, – с готовностью кивнул головой Дракус. – Никто не останется в живых. Но откуда там войско? Разведчики доносили, что Анвантар пуст.
– Войско пришло с юга. Из земель, покрытых туманом, – послышался голос из-за спины Пехары.
– О, а это еще кто такой? – удивленно воскликнул Дракус, заметив на тщедушной лошаденке всадника с остроконечным колпаком на голове, облаченного в длинный золотистый плащ с узорами.
– Это? – Зерон оглянулся на Харсуса.
– Да, мой повелитель. Это что за чудо такое?
– Это один из могущественнейших магов Хаккадора, хранитель Дерева Жизни, беглый в настоящее время. До недавнего времени его звали Харсус, а теперь он просто сволочь, и не более. Сволочь, и все тут.
– За какие заслуги ты оставил его в живых? – поинтересовался Дракус.
– За то, что он сволочь, – усмехнулся Зерон.
– У меня есть желание посадить его на кол, – холодно улыбнулся Дракус. – Отдай его мне.
Харсус испуганно сжался, побледнел.
– У меня тоже есть такое желание, – согласился Зерон. – Посадим, но не сейчас.
– Да что ты трясешься? – презрительно усмехнулся Дракус. – Не бойся. Мы смажем кол топленым свиным салом. Тебе будет приятно.
Харсус закатил глаза. Казалось, что он сейчас без чувств свалится с лошади.
– Приглянулся ты ему, – усмехнулся Зерон. – Обычно он на кольях сучки оставляет, а сала ему жалко. Но для тебя он сделает исключение.
– Он шутит? – спросил Харсус, заскулив шакалом.
– Шутит, шутит, – Зерон оскалил зубы. – Мы тут все шутники. Шутя пришли на вашу землю. Шутя уничтожим здесь все и срубим эту вашу деревяшку. Из нее много кольев получится. А потом Дракус шутя загонит один из кольев тебе в задницу. Но я тебе дам выбор. Знаешь, какой?
– Какой? – с надеждой в голосе спросил Харсус.
– Ты сам себе выберешь кол. Я милосерден?
Дракус хрипло захохотал. Пехара закашлялся от смеха. В колонне воинов не утихал раскатистый гогот.
– Хватит! – взгляд Зерона мгновенно стал жестким и холодным. – Весело тут вам? Где остальные войска?
– За холмами, на подходе, – ответил Дракус.
– Пехара! На разворот! Всем остальным вперед. Дракус, за мной!
Конь под Зероном взвился на дыбы и широким галопом понесся к холмистой гряде. На взгорке Зерон натянул поводья, окидывая взглядом широкую долину, заполненную до горизонта войсками.
– Они будут сопротивляться этой силе? – спросил Дракус.
– Да, они будут обороняться, – ответил Зерон.
Что-то заставило его оглянуться.
Всадник приближался маленькой, едва заметной точкой. Почему он так спешит? Это всадник сторожевого отряда. Ближе. Еще ближе. Слышится стук копыт. Видны летящие комья грязи, хлопья пены на крупе лошади.
Всадник спрыгнул на ходу, подбежал к Зерону, преклонив колено.
– Мой повелитель, – произнес он, опустив голову.
– Говори!
– На нас идет войско.
– Какое еще войско?
– Они вышли из Анвантара. Идут навстречу.
– Как – навстречу?!
– До них менее дня пути.
Зерон оглянулся на Дракуса.
– Что это значит, повелитель? – спросил тот.
– Это значит, что они нападают. Сами нападают. Смело же, однако, – тихо произнес Зерон. – Они вышли в чистое поле. Тем хуже для них. Схлестнемся в открытом бою. Дракус! Всем войскам полную боевую готовность! Конницу Пехары остановить! А то опять нарвется. Войска развернуть во фронт. Передвигаться медленно. Усилить сторожевые отряды.
– Да, мой повелитель, – Дракус хлестнул коня и понесся в направлении конницы Пехары. Приказы отдавались быстро. С вершины холма Зерон наблюдал, как в войсках началось оживление. Колонны разворачивались во фронт, строясь в длинные шеренги.


* * *

Вершины башен Ахантагора давно растаяли на горизонте. Солнце перевалило за полдень. Войска шли по сожженным полям. Изредка попадались обуглившиеся остатки поселений. В горячем воздухе висел удушливый смрад пожарищ. Зерон выполнял свое обещание. Анвантар он поджечь не успел. Дерево Жизни тоже уцелело. Теперь же он отыгрывался на окрестностях: отступая конницей, не оставлял ничего живого. Аборигены предусмотрительно разбежались по лесам да окрестным холмам. Жертв не было видно. Но все же мертвый, черный пейзаж производил удручающее впечатление. Воины в колоннах шли молча, угрюмо взирая на окружение.
– Недавно прошел, – мысленно прикинул Александр. – Где-то полдня нас разделяет, судя по тлеющим углям – остаткам деревянных домов.
– Воронье разлеталось, – глядя на небо, произнес Паша. – Здоровенное какое-то.
– Это не воронье. Пишачи это, – пояснил Эдигус.
– Кто такие? – спросил Александр.
– Твари летающие. Питаются мертвечиной. Туловище птицы, а голова звериная.
– Пишачи – это что-то из индийской мифологии, – припомнил Паша. – Я читал Махабхарату.
– Похоже, что не мифология это, – отметил Александр, глядя на одну из тварей, на бреющем полете пересекающую путь колонне воинов. Размах черных крыльев твари был не менее трех метров. Мерзкое существо вертело головой, обросшей бурой шерстью. Из ощеренной пасти торчали длинные клыки. Кто-то из лучников пустил стрелу. Не попал. Полетела еще одна стрела вдогонку чудовищу.
– Прекратить стрельбу! – приказал Александр.
– Много же их тут собралось, – с опаской произнес Эдигус. – Почуяли.
– Что почуяли? – спросил Паша.
– Поживу почуяли. Чую я – многие назад не вернутся.
– Прекратить мрачные высказывания! – рявкнул Александр. – Что за настроения перед боем! Посмотрите на дикого зверя. У него чутье. В его поступи сила и уверенность. Он не смотрит по сторонам. Только вперед направлен взгляд его.
Волк, ступавший чуть впереди лошади Александра, понял, что речь идет о нем, он только повел ушами, не оглянулся. Его взгляд был по-прежнему направлен вперед, к черным дымам, выплывающим из-за горизонта. Он чувствовал приближение Пустоты. Она совсем близко. Рядом. Здесь. Двуногие еще не видели ее, накатывающуюся волной, пожирающую все живое на своем пути, но зверь чувствовал это каждым волоском своей серой шерсти.
Он помнил, как дрались за землю волчьи стаи. Бешено, яростно грызлись за лучшие места для охоты. Не раз исход схватки решался в поединке между вожаками. Волк всегда выходил победителем. Сейчас же он хотел видеть вожака той стаи, что шла навстречу. Посмотреть ему в глаза. Оценить, каков он, какова его сила, на что он способен. Зверь смотрел вперед.
– Эй, там! Почему молчат барабаны!? – крикнул Александр, оглянувшись. – Эта земля должна слышать армию Эзергуира!
Подчиняясь команде Властителя, мерно застучал барабан, затем еще один в отдалении. Воины приободрились. Копья заколыхались в такт размеренному ритму. Воздух наполнился гулкими раскатистыми ударами. Пишачи, кружившие в небе, разлетелись. Только одинокий коршун остался парить среди тающих в небе шлейфов дымов.
– Зверь этот Зерон, – подал голос Паша, глядя на выжженную землю.
– Как зверя, я его понимаю, – ответил на это Александр.
– Слушай, Саня.
– Что, замполит?
– А ты уверен, что Зерон примет бой? Где его армия? Может, он отходит? Испугался и отходит. От своего бессилия сжигает все.
– Испугался и отходит, – мысленно повторил Александр и пристально посмотрел вперед, словно ожидая чего-то. – Нет, Куроедов, не отходит. Не для того он пришел сюда, чтобы так просто уйти. Смотри, скачет.
– Кто?
– Сторожевик. Сейчас он рассеет твои робкие надежды, замполит.
Вестник из сторожевиков осадил коня.
– Властитель! Мы видели их отряды! – крикнул он.
– Где?
– Там, за холмами. Это конные разведчики.
– А основные силы?
– Пока не видно. Мы хотели подобраться ближе, но разведчики не дают.
– Нам нужны сведения об их армии, – встрял Паша. – Сколько их, вооружение – все надо знать.
– Возвращайся, – приказал Александр всаднику. – Действуйте по обстановке, но в прямые столкновения не вступайте.
– Да, Властитель, – всадник развернул коня.
– Вот так, замполит. Скоро сойдемся. Ты готов? – Александр внимательно посмотрел на Пашу.
– Готов, готов, – пробурчал тот.
– Тебе нужны сведения об армии противника? Скоро ты сам ее увидишь.
– Ты так говоришь, будто впереди игра какая-то предстоит.
– Иначе нельзя, Куроедов. Только так. Все смешное надо делать серьезно, а все серьезное с улыбкой на лице. Сильгур!
– Да, Властитель, – отозвался вождь арануков, очнувшись от сморившего его в седле сна.
– Тебе нравится это поле?
Сильгур тупо осмотрелся.
– Что значит нравится? Поле не девка. А впрочем, мне все равно.
– Вот истинное состояние перед битвой! – с завистью произнес Паша.
– Стоим! – приказал Александр, подняв руку, и оглянулся на колонны. – Разворачиваемся во фронт!
– А не рано? – возразил Паша
– В самый раз. Солнце уже к вечеру идет. Пока вся армия развернется, темнеть начнет. Лагерь здесь будет. Воинам отдых нужен. Скорее всего, завтра поутру сойдемся здесь всеми силами. У меня предчувствие было, что здесь мы встретимся. Темные поля это. Травы мало. Камень черный, песок да пыль. Мне Марквентор о них говорил. Сильгур! Ты фалангу по центру ставь. Это сейчас. Два полка пехоты перед ней. Да лучников вместе с ними. Ацельсиора верни. Пусть в авангарде только сторожа будут. Остальное уточним вечером на совете. Действуй!
Александр посмотрел на Куроедова:
– Вот так, режиссер. Дублей не будет. Зрителей тоже. Ты рыбку не хочешь половить?
– Чего?! – Паша непонимающе уставился на Александра.
– Реку видишь? – Александр показал рукой направо, туда, где за редким перелеском блестела небольшая речушка.
– Ты шутишь?
– Совсем нет. Половим, костерок разведем. Может, в последний раз.
– Идиот, – вздохнул Паша.
– Шучу, шучу. Проскачем до берега. Посмотреть надо местность.
– Так бы и сказал. А то рыбки ему захотелось.
– Акела! За мной! – махнул рукой Александр. Зверь с готовностью понесся широкими прыжками впереди лошади. Паша укоризненно покачал головой и направил коня следом.
Обрывистый берег встретил всадников порывами свежего ветра. Карающая десница Зерона не тронула этот зеленый уголок среди угрюмой, слегка всхолмленной равнины. Александр спешился, внимательно осмотрелся, поднял камешек и с размаху запустил его в сторону воды. Очертив дугу, камень с глухим бульканьем вошел в воду.
– Не беспокой водяного, – ухмыльнулся Паша.
– Завтра тут не только водяные – черти разбегутся, – хохотнул Александр.
– Темнеет уже, – заметил Паша.
Александр упал спиной на траву, устремив взгляд в небо. Паша присел рядом. Волк настороженно ловил влажным носом запахи, что приносил с собою ветер, доносивший шум войск, разворачивающихся во фронт на широком поле.
– Пашка, помнишь фразу на картине? – спросил Александр, пожевав сорванную травинку.
– Какую фразу, на какой картине?
– Той, что ты мне показывал? Я запомнил.
– Что там?
– Свершится все. Это была последняя фраза.
– Ну и что?
– Завтра мы будем свершать это все. Вот так, Паша. Ты рисовать умеешь?
– Зачем спрашиваешь? Ты же видел знамя. У меня талант от деда
– Да, знамя что надо. А я не рисовал. Но хочу. Вернусь – нарисую картину.
– Ты уверен, что мы вернемся?
– Уверен, замполит. Скоро. Когда свершится все. – Александр выплюнул травинку и вскочил на ноги: – Рота, подъем! Кончай перекур! Строиться!
Оба разом вскочили в седла. Кони вынесли их на пригорок. Остановились.
– Жуткая красота, – невольно вырвалось у Паши.
Широкое темное поле до самого горизонта заполнялось войсками. Медленно, целенаправленно колонны перестраивались в шеренги или же ровные прямоугольники. В последних закатных лучах сверкали наконечники копий. Непрерывное изменение царило на поле.
Волк затоптался на месте. Забеспокоился.
– Что, Акела? Видишь силу? Чувствуешь? – спросил Александр зверя.
Тот тихо зарычал.
– Мы их сломаем, Саня, – убежденно произнес Паша. – Мы порвем Зерона.
– Я рад за тебя, режиссер. Ты предлагаешь хороший сценарий. Но надо его конкретизировать. Поскакали. Сильгур и Ацельсиор, наверное, ждут нас.


* * *

Спиной она почувствовала взгляд. Резко обернулась. Череп, обтянутый кожей, смотрел на нее провалами глазниц. Она отшатнулась.
– Чего тебе уже бояться? – произнес вошедший, едва пошевелив челюстью. – Ты уже отбоялась свое.
– Не боюсь я! Выглядишь ты не красавцем. Не в моем вкусе, – ответила она. – Ты кто?
– Теуранг я. Хозяин этого дома. Здесь проводят время те, кто ждет своей участи. Обычно я не встречаюсь с ними. Но ты исключение. Скажи мне, какой он?
– Кто?
– Этот твой избранник?
– Избранник? О чем ты?
– Совсем все отшибло. Силен же яд Мауронга. Ничего, сейчас все вспомнишь.
Хозяин Дома медленно приблизился. Она инстинктивно отстранилась от худой костлявой руки. Холодные жесткие пальцы коснулись лба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49