Гэдриан удовлетворенно кивнул, и губы его сложились в подобие улыбки, хотя лицо никак не выражало радости. Встречные прохожие боязливо глядели на него, когда он проходил мимо, направляясь прочь из города, в горы, вздымавшиеся, как волны верескового океана, и тянувшиеся далеко на запад, куда и за три дня верхом не доберешься.
– Что… что вы хотите со мной сделать? – в конце концов не выдержала долгого молчания Тетчи.
Светлые глаза незнакомца насмешливо блестели, но голос прозвучал заботливо:
– Хочу спасти твою заблудшую душу.
– Но я… я… – в смятении забормотала Тетчи.
– Хочешь спасти свою душу?
– Ясно, хочу, – ответила Тетчи.
– Слышишь этих? – спросил Татуированный, лишь усиливая ее смятение. – Собак, – пояснил он.
Тетчи неуверенно кивнула.
– Скажи только слово, и я прикажу им сорвать все ставни и двери в городе, там внизу. Их когти и клыки осуществят мщение, которого просит твоя душа.
Тетчи тревожно отступила от него.
– Но я не хочу никому делать больно, – сказала она.
– После всего, что они с тобой сделали?
– Мама говорила – они сами не ведают, что творят.
Глаза Татуированного потемнели:
– И ты, значит, хочешь… простить их?
От такого множества вопросов у Тетчи заболела голова.
– Не знаю, – ответила она, и в ее голосе прозвенели панические нотки.
Гнев Татуированного тут же улетучился, будто и не горели только что огнем его глаза.
– Но чего же ты тогда хочешь?
Тетчи со страхом смотрела на него. Почему-то ей показалось, что он уже знает ответ и давно ждет его.
Ее колебания затянулись. В тишине она различала приближающиеся голоса хищных собак, их пронзительный визг, словно жалобы детей, плачущих от боли. Взгляд Татуированного впивался в нее, требуя ответа. Она подняла дрожащую руку и показала на высокий камень.
– Ага! – сказал Татуированный.
Он улыбнулся, но Тетчи от этой улыбки легче не стало.
– За это придется заплатить, – сказал Татуированный.
– Но… но у меня нет денег.
– Разве я говорил о деньгах? Просил их?
– Вы сказали, придется заплатить.
– Платить, конечно, придется, – кивнул Татуированный, – но монетой, которая куда дороже, чем золото и серебро.
«Что бы это могло быть?» – удивилась Тетчи.
– Я говорю про кровь, – объяснил Татуированный, прежде чем Тетчи успела задать вопрос. – Про твою кровь.
Он протянул руку и схватил Тетчи прежде, чем она успела ускользнуть.
«Кровь», – повторила про себя Тетчи. Она проклинала эту кровь, из-за которой ее ноги передвигаются так неуклюже.
– Не пугайся, – сказал Татуированный. – Я не причиню тебе вреда. Мне нужна только капля, ну, может, три капли, и это ведь не для меня – для камня. Чтобы вернуть его к нам. Пальцы, державшие руку Тетчи, разжались, и она поскорее отодвинулась назад. Она переводила взгляд с незнакомца на камень, с камня на незнакомца, пока у нее не закружилась голова.
– Кровь смертных самая бесценная, – сказал ей Татуированный.
Тетчи кивнула. Будто она сама не знает! Если бы не примесь крови троува, она была бы такой же, как все люди. Никто не стал бы к ней придираться и норовить ее обидеть из-за того, кто она и как выглядит, из-за того, кого они чуют за ее спиной. Они видят в ней ночную угрозу, а ей хочется, чтобы ее все любили.
– Я научу тебя разным штукам, – сказал Татуированный, – покажу, как становиться, кем захочешь.
Пока он произносил эти слова, черты его лица изменились, и вот уже татуированное тело венчала голова с мордой дикой собаки. Ее шкура была такой же светлой, как волосы Татуированного, и глаза были его глазами, и все же морда была собачья! Человек исчез, на его месте осталась эта странная помесь.
Глаза Тетчи расширились от ужаса. Короткие толстые ноги подогнулись, она испугалась, что сейчас упадет.
– Кем захочешь, только пожелай, – сказал Татуированный, и лицо у него снова стало прежним.
Некоторое время Тетчи только и могла, что молча таращиться на него. Ей чудилось, что кровь, текущая по ее венам, звенит. Она сможет стать кем-то другим! Нормальной! Но вдруг ее радостное возбуждение утихло. Это слишком уж здорово, а значит, неправда.
– Почему? – спросила она незнакомца. – Почему ты хочешь мне помочь?
– Помогать другим мне в радость, – ответил он. И улыбнулся. Улыбнулся одними глазами. От него так и веяло добротой, и Тетчи чуть не забыла, что всего несколько минут назад он спрашивал, не хочет ли она напустить на Барндейл диких собак, пусть, мол, они терзают ее мучителей. Но вспомнила она об этом вовремя, и ей стало не по себе. Уж слишком он переменчив, этот Татуированный, ему доверять опасно. Может научить ее обернуться кем угодно. А может ли он сам обернуться тем, кем она захочет?
– Ну, о чем ты задумалась? – поторопил ее Татуированный. – Не решаешься?
Тетчи только пожала плечами.
– Я ведь даю тебе шанс исправить зло, которое причинили тебе при твоем рождении.
Пока он говорил, Тетчи вслушивалась во все более громкий лай диких собак. «Исправить зло…»
Их зубы и когти несут мщение, о котором ты мечтаешь!
Нет, этого не будет. Она никому не желает зла. Ей просто хочется быть такой, как все, а не мстить кому-то. Значит, если все зависит от нее, она может сказать, что не хочет никому мстить, верно? Татуированный не может заставить ее мстить людям.
– И что мне надо сделать? – спросила она. Татуированный вынул длинную серебряную иглу, вколотую спереди в его пояс.
– Дай свой большой палец, – сказал он.
Гэдриан почуял троува, как только Барндейл остался позади. Сначала это ощущалось не сильно, скорее, только чудилось, но чем дальше он уходил от города, тем резче присутствие троува давало знать о себе. Гэдриан остановился, пытаясь определить направление ветра, но тот задувал с разных сторон, так что источник запаха установить не удавалось. Тогда Гэдриан сбросил рубашку на землю.
Он дотронулся до татуировки у себя на груди, и, когда отнял руку, на его ладони заплясал мерцающий голубой огонек. Он выпустил огонек на волю, и тот стал медленно перекатываться с одного светящегося бока на другой. Когда Гэдриан понял, где искать троува, он щелкнул пальцами, и огонек погас.
Теперь Гэдриан твердо представлял, куда ему надо направляться, и он решительно тронулся в путь.
«На этот раз горожане не соврали, – подумал он. – В горах над Барндейлом и вправду завелся троув».
Тетчи боязливо шагнула вперед. Когда она приблизилась к незнакомцу, синяя татуировка на его груди вдруг задвигалась, меняя очертания, и сложилась в новый узор, такой же непонятный для Тетчи, как и прежний. Тетчи хрипло вздохнула и протянула руку, надеясь, что ей не будет больно. Когда незнакомец поднес кончик иглы к пальцу, она зажмурилась.
– Ну вот, – через мгновение сказал Татуированный. – Вот и все.
Тетчи удивленно моргнула. Она ровно ничего не почувствовала. Но как только Татуированный отпустил ее руку, уколотый палец заболел. Она посмотрела на три капли крови, пылающие, как крошечные драгоценные камни, в ладони Татуированного. Колени у нее снова подкосились, и она упала на землю. Ей было жарко, лицо горело, будто стоял знойный полдень, будто ее жарило солнце, так что она не могла двигаться.
Медленно, очень медленно она подняла голову. Ей хотелось увидеть, что будет с камнем, когда Татуированный смажет его ее кровью. Но он, не подходя к камню, улыбнулся Тетчи и длинным, как у змеи, и таким же раздвоенным языком слизнул с ладони ее кровь.
– Ум… хм… – Тетчи пыталась спросить: «Что ты со мной сделал?», но слова, срываясь с ее языка, превращались в бессмысленное мычание. И мысли в голове ворочались все медленнее.
– Когда твоя мать так заботливо давала тебе советы на будущее, – сказал Татуированный, – ей следовало предупредить тебя, чтобы ты не доверяла незнакомцам. Правда, ты мало кому нужна.
Тетчи показалось, что уже и глаза перестали ее слушаться, но она тут же поняла, что это Татуированный опять изменил свой облик. Волосы у него потемнели, кожа больше не была бледной. Усталость как рукой сняло, он будто искрился волшебной энергией.
– Ты им не нужна, потому что они не знают того, что известно мне, – продолжал Татуированный. – Спасибо за твои жизненные соки, малышка. Нет ничего более живительного, чем человеческая кровь, смешанная с кровью нечистых. Жаль, что тебе самой не удастся этим воспользоваться: ты долго не проживешь.
Он насмешливо отсалютовал Тетчи, приставив ко лбу кончики пальцев, и поспешил прочь. Растворился в ночной тьме.
Тетчи изо всех сил старалась встать на ноги, но устала так, что уже не смогла даже голову поднять с земли. Слезы обиды застилали ей глаза. Что он с ней сделал? Она же сама видела, он всего-навсего взял три капли ее крови. Почему же ей так тошно, будто он выпил из нее всю кровь?
Девочка глядела в ночное небо, и звезды расплывались у нее перед глазами, они вертелись все быстрей, пока она не дала им унести ее прочь.
Тетчи не совсем понимала, каким образом она вернулась с небес, но когда она опять открыла глаза, оказалось, что Татуированный снова здесь. Он склонился над ней, и в его темных глазах светилась тревога. Кожа его снова стала какой-то бесцветной, и волосы опять посветлели. Тетчи собрала весь остаток сил и плюнула ему в лицо.
Он не двинулся. Она смотрела, как плевок сползает по его щеке, пока, скатившись с подбородка, не упал на землю рядом с ней.
– Бедное дитя, – проговорил Татуированный. – Что он с тобой сделал?
Тетчи услышала, что говорит он как-то по-другому. Значит, на этот раз незнакомец изменил голос. Теперь его голос не походил на звон камней, бьющихся друг о друга, а звучал мягко и ласкал слух.
Он приложил руку к татуировке на плече, и кончики пальцев засветились голубым сиянием. Когда он дотронулся рукой до лба Тетчи, девочка вздрогнула, но прикосновение светящихся пальцев сразу уняло мучившую ее боль. Когда Татуированный отодвинулся, она поняла, что в состоянии подняться с земли. С минуту перед глазами у нее все кружилось, но постепенно мир вокруг принял отчетливые очертания. От этого и беспомощность прошла.
– Хотел бы я еще что-нибудь для тебя сделать, – проговорил татуированный.
Тетчи сверкнула глазами и подумала: «Уже сделал! Хватит!»
Татуированный ласково посмотрел на нее, он слегка склонил голову набок, будто слушал ее мысли.
– По эту сторону Врат, – сказал он, – он называет себя Нэллорн, но если тебе доведется встретиться с ним за Вратами Сновидений, там, откуда он родом, ты бы назвала его, Кошмаром. Он тешится болью и страхом других. Мы с ним уже давно стали врагами.
– Но… ты… – заморгала совсем растерявшаяся Тетчи.
Татуированный кивнул:
– Мы с ним похожи как две капли воды. Ведь мы братья, дитя мое. Я старший, меня зовут Сон, но по эту сторону Врат я называюсь Гэдриан.
– Он… этот твой брат… он взял у меня кое-что…
– Он лишил тебя присущей смертным способности видеть сны, – ответил Гэдриан. – Хитростью вынудил отдать ему добровольно твой дар, а раз ты отдала его по своей воле, этот дар стал для него еще ценнее.
– Ничего не понимаю, – покачала головой Тетчи. – Зачем ему понадобилась я? Я же никто и ничего не знаю. Ничего не умею – ни колдовать, ни заклинать, ничего, что может быть кому-то нужно.
– Сама-то ты не умеешь, но смесь крови троува с людской кровью обладает великой силой. Каждая капля такой смеси – могучий талисман в руках того, кто разбирается в ее свойствах.
– Он сильнее тебя? – спросила Тетчи.
– В Стране Сновидений – нет. Там я главный. Царство Сновидений – мои владения, все, кто засыпает, пройдя через Врата, попадают под мой надзор. – Он помолчал, темные глаза глядели задумчиво, затем добавил: – А здесь наши с ним силы почти равны.
– Значит, кошмары снятся по его вине? – спросила Тетчи.
Гэдриан кивнул:
– Я не могу надзирать за всеми своими владениями одновременно. Нэллорн – отец лжи. Он пробирается в сознание спящих, когда я занят чем-то другим, и превращает целебный сон в страшный кошмар.
Гэдриан встал и снова, словно башня, воздвигся над Тетчи.
– Мне пора, – сказал он. – Я должен остановить его, пока он не стал всемогущ.
Тетчи прочла в его взгляде неуверенность и догадалась – он сознает, что брат сильней его, но не желает этого признавать, не хочет отказаться от схватки и считает, что должен бороться до конца. Она попыталась встать, но силы так и не возвращались к ней.
– Возьми меня с собой, – попросила она. – Позволь мне помочь тебе.
– Ты не знаешь, о чем просишь.
– Но я хочу помочь тебе!
– Хорошо сказано! – улыбнулся Гэдриан. – Но речь идет о войне. А на войне нет места детям.
Тетчи старалась придумать, как его убедить, но в голову ничего не приходило. Он молчал, но и без слов Тетчи понимала, почему он не хочет брать ее с собой. Она будет только обузой. Она ничего не умеет, разве что видит в темноте да кое-как двигается – и от того и от другого мало толку.
Пока они молчали, и Тетчи обдумывала все это, она снова услышала вой.
– Собаки! – проговорила она.
– Никаких диких собак нет! – сказал Гэдриан. – Это ветер воет в пустых закоулках души моего брата. – Он положил руку на голову Тетчи и взлохматил ей волосы. – Мне очень грустно, что тебе пришлось пережить такое этой ночью. Если судьба будет ко мне благосклонна, постараюсь исправить это зло.
И не успела Тетчи ответить, как он исчез – умчался на запад. Она попыталась карабкаться за ним следом, но и ползти-то почти не смогла. Когда она добралась до вершины холма с возвышающимся на нем камнем, она только краем глаза успела увидеть длинные ноги Гэдриана, взбегавшего на соседний холм. Вдали над самой землей блистали голубые вспышки.
«Это Нэллорн, – подумала Тетчи. – Он поджидает Гэдриана. Нэллорн хочет убить повелителя снов, и тогда он станет владыкой Царства Сновидений. И никто больше не будет видеть снов, всех будут мучить кошмары. Люди будут бояться заснуть, зная, что сон не принесет им покоя. Нэллорн превратит целебный сон в боль и отчаяние». И все это из-за нее. Она думала только о себе, ей так хотелось поговорить с отцом, стать нормальной. Конечно, она тогда не знала, кто такой Нэллорн, но это ее не извиняет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43