Нарушения полового развития, подобные тем, что искусственно создавались в ходе этих экспериментов, нередко возникают и спонтанно. Ломается строгая логика половой дифференцировки. Развитие устремляется по третьему пути – среднему, промежуточному, совмещающему особенности двух основных.
Природе случается ошибаться уже в определении основы основ – генетического пола. Встречается немало разновидностей хромосомных аномалий: XO (Y – хромосома отсутствует), XXY, XXYY, XXX, XYY. Нарушается и нормальная численность хромосом (вместо 46–45 или 47), и их строение. Любой из этих сдвигов разрушает стройную последовательность дальнейших событий. Информация, которую несут в себе гены, становится спутанной и противоречивой.
Вспоминаю долгие беседы с Вадимом Павловичем Эфроимсоном, едва ли не самым выдающимся российским генетиком, истинным рыцарем науки, сохранившим ей безупречную верность вопреки всем преследованиям. Вадим Павлович утверждал, что хромосомными аномалиями половой системы в нашей стране – он имел в виду, естественно, Советский Союз – страдают не менее 350 тысяч человек.
По этой ли причине или в результате вредоносных внешних воздействий (инфекции, интоксикации, радиация и т. п.) может быть надломлен и биологический механизм, отвечающий за формирование и развитие гонад, в том числе и за их дифференцировку. Одно из характерных нарушений – отсутствие половых желез (в медицине этот порок развития носит название агенезии гонад). А бывает и по-другому – в гонадах одного эмбриона присутствуют элементы и мужские (канальцы), и женские (фолликулы).
Вспомним еще о том, что половые железы относятся к числу парных органов. В этом таится опасность резкой асимметрии, вплоть до того, что с одной стороны может развиться яичко, а с другой яичник. В моей практике встречались больные с агенезией одного яичка, при том что второе было развито и функционировало нормально. Эта половина тела – здоровая – по строению внутренних органов была такой же, как у всех мужчин. А вот с другой стороны, там, где половая железа отсутствовала, организм был подобен женскому – с развивающимся рогом матки и маточной трубой.
С подобным феноменом приходилось сталкиваться и в тех случаях, когда оба яичка по видимости были на месте. Откуда же берутся в организме женские признаки? Тщательный анализ биохимических процессов, управляющих развитием эмбриона, заставляет предположить, что где-то между десятой и двенадцатой неделей яичко плода, развивающегося по мужскому типу, выделяет какую-то субстанцию, вызывающую атрофгию женских праорганов, пока еще присутствующих, – мюллеровых протоков. Помню оживленную дискуссию по поводу характера этой субстанции. Одни исследователи считали, что это своеобразная разновидность гормонов, призванная регулировать эмбриональное развитие. Не случайно, мол, по времени этот процесс совпадает с началом функционирования клеток Лейдига. Оппоненты же, отрицающие гормональную природу этой субстанции, тоже ссылались на данные экспериментальных и клинических наблюдений. Ведь у людей, у которых с одной стороны имеется яичко, а с другой яичник, в «мужской» половине тела мюллеровы протоки атрофируются, а в «женской» – нет. В экспериментах делались попытки восстановить симметрию, искусственно вводя мужской гормон тестостерон в период формирования внутренних гениталий. Но мюллеровы протоки при этом не атрофировались.
Наконец, наступает время, когда у плода появляется еще один компонент пола. На обычный взгляд – решающий.
Примерно на десятой неделе эмбрионального развития мужской плод начинает переживать маскулинизацию, то есть формирование наружных гениталий по мужскому типу. А у женского плода в это же время исчезают мужские праорганы – вольфовы протоки. По всей видимости, механизм здесь такой: если эмбриональная мужская железа выделяет необходимые гормоны – тестикулярные андрогены – вольфовы протоки развиваются по законам мужской природы. Если же гормональное воздействие отсутствует, вольфовы протоки регрессируют. Эта зависимость подготавливает новую почву для возможных отклонений.
Порой встречается такая комбинация мужских и женских признаков: в ранней эмбриональной фазе яичко формируется нормально, но по каким-то не вполне еще ясным причинам проявляет неспособность подавить развитие мюллеровых протоков. Генетический пол плода остается мужским, признаки гонадного мужского пола тоже налицо, но из оставшихся бесконтрольными мюллеровых протоков выстраиваются женские внутренние органы – матка и ее спутники.
Существует и как бы зеркальный порок развития, поражающий эмбрионы женского пола: мужские железы у них, естественно, отсутствуют, но за счет каких-то других биохимических факторов все равно происходит атрофия мюллеровых протоков. Матке и влагалищу не из чего сформироваться.
Наконец, мы подходим к этапу образования наружных гениталий, которые до самого недавнего времени воспринимались как единственное и неопровержимое свидетельство половой принадлежности. Начинается этот этап примерно с двенадцатой недели внутриутробного развития и длится до завершения первой половины беременности.
Природа и в этом процессе действует подобно экономному хозяину, не желающему перегружать себя излишними запасами. Мы помним, как для образования мужских и женских желез она использовала одну и ту же первичную ткань. Сходный принцип прослеживается и здесь. Фрагменты наружных гениталий, такие непохожие у мужчин и женщин, выстраиваются из одних и тех же эмбриональных образований – своеобразных органических полуфабрикатов, допускающих при их применении различные варианты. У всех эмбрионов, к примеру, есть так называемый половой бугорок, которому целый ряд последующих изменений придает вид либо клитора, либо пениса. То же можно сказать и о других структурных элементах наружных гениталий. Большие губы и мошонка, мужской и женский мочеиспускательный канал – каждая из этих пар тоже имеет общую базу развития.
Как и женский фенотип в целом, женские наружные гениталии могут рассматриваться как «нейтральные». Феминизацией эмбриональных наружных гениталий управляют материнские эстрогены – женские гормоны. Возможно, участвуют в процессе и надпочечники самого плода. Поэтому если у эмбриона мужского пола яичко отсутствует или не справляется со своими эндокринными функциями, внешние мужские признаки не появятся.
Ткани различных отделов женских наружных гениталий обладают разной степенью чувствительности к мужским и женским половым гормонам. Те элементы, у которых есть прямые аналоги в мужских гениталиях, обостренно реагируют на присутствие андрогенов. Чисто женские же фрагменты – например, девственная плева – под воздействием мужских гормонов атрофируются. Их развитие возможно только на фоне достаточно высокого уровня эстрогенов. Подтверждение этому я видел на примере множества больных: при различных заболеваниях, сопряженных с усиленным присутствием андрогенов в женском организме, или после лечения андрогенными препаратами в строении гениталий происходит заметный сдвиг в мужскую сторону – гипертрофируется клитор и передние отделы малых губ.
Маскулинизация эмбриональных наружных гениталий – результат андрогенной активности мужских гонад плода. Если андрогенов в этот период не достаточно, возникает феномен неполной маскулинизации, проявляющийся во множестве разнообразных вариаций – вплоть до почти женского, по внешней видимости, типа.
Выстраивается, таким образом, длинная цепь, в которой каждое последующее звено обусловлено предыдущим. Хромосомный, или генетический пол, возникающий в момент оплодотворения яйцеклетки, диктует, каким быть гонадному полу, зависящему от гистологического строения половых желез. Задолго до рождения гонады начинают функционировать, секретируя половые гормоны и определяя тем самым гормональный пол плода. В дополнение к этому, порой особо выделяют гаметный пол, обозначаемый символическими значками &– (мужской) и &+ (женский), – под ним подразумевается способность половой железы образовывать сперматозоиды или яйцеклетки, то есть выполнять присущую полу функцию размножения.
Существует давняя традиция – прибавлять к определению «гонадный пол» словечко «истинный», подчеркивая тем самым, что не в открытых для обзора наружных гениталиях, а где-то там, в сокровенной глубине скрыта сокровенная квинтэссенция половой специфики. Однако, я полностью солидарен с теми специалистами, которые считают этот взгляд по меньшей мере устаревшим. Истина пола, на мой взгляд, как раз и заключается в его всеохватности, многомерности, сопряженности с бесконечным множеством человеческих проявлений. Но это – к слову.
Под влиянием половых гормонов у зародыша формируются внутренние репродуктивные органы и наружные гениталии. От их строения зависит внутренний и внешний морфологический пол. Оба эти компонента иногда объединяют в понятии соматического (телесного) пола. И еще один важнейший аспект: под влиянием тех же гормонов в эмбриональной фазе развития происходит половая дифференциация нервных путей и мозговых центров, от которых идет маскулинность или фемининность в психологическом понимании – то есть одна из важнейших характеристик личности. Этот аспект эмбриональной половой дифференциации остается наиболее загадочным, однако, известно, что достигается она за счет взаимодействия многих органов, включая гипоталамус и гипофиз.
«Кто родился – мальчик или девочка?» – первый вопрос, знаменующий появление на свет человека. В последние годы в его звучании нет былого трепета. Благодаря возможностям техники пол младенцев предугадывается задолго до родов. Если говорить о развитых странах, то и традиционный возглас акушерки, принимающей роды, утратил значение. В документ о рождении вносится, по существу, не результат визуального осмотра, а данные генетических проб, взятых одновременно с первым туалетом новорожденного. Однако, и теперь иногда встречается определение «акушерский пол» – как один из синонимов пола гражданского (варианты – паспортный, аскриптивный, то есть приписанный). Эта пометка в свидетельстве о рождении – первый мостик между двумя мирами, сливающимися воедино в каждом человеческом существе: миром живой природы и социумом.
Отныне, с момента рождения, половое развитие идет по двум равнозначным, равноправным руслам, то сближающимся, то расходящимся на довольно-таки приличную дистанцию. Подрастая, дети проходят предусмотренные природой этапы полового созревания и одновременно – продвигаются вперед по пути социализации. С незапамятных пор, с момента выделения человека из животного царства всегда, хоть и в разных видах и формах, входждение в общество подразумевало половую дифференциацию.
Даже в самом нежном возрасте, когда детские фигурки кажутся трогательно бесполыми, маленьких мальчиков в большинстве случаев трудно бывает спутать с маленькими девочками. Конечно, различия подчеркиваются чисто внешними средствами – прической, костюмом, привычными занятиями. Но даже одинаково подстриженные, одетые в универсальную современную одежду (джинсы, майки, кроссовки), резвящиеся в смешанных компаниях, будущие мужчины и женщины все равно выглядят по-разному. Несовпадения, до поры до времени, не слишком разительны – разная лепка лица и фигуры, разная пластика, разное звучание голосов: вы никогда не ошибетесь, кто поет – хор мальчиков или смешанный детский хор. Даже самые спортивные девчонки не бросают камень «от плеча». Даже хорошо обученным маленьким танцорам не дается свойственная девочкам мягкость и певучесть движений.
Нет никаких сомнений в том, что эти различия вырастают на незыблемой биологической основе. Хоть многие исследователи и называют детские годы «периодом покоя», когда происходит лишь количественное увеличение гонад, нет такого возрастного этапа, когда организм не испытывает никаких влияний половых гормонов. Сам генетический код диктует гонадам начальную, автономную эндокринную функцию, в каком-то смягченном, эскизном варианте действие гормонов сказывается и на внешнем облике, и на всех психических проявлениях.
И в тоже время не случайно как об отдельном, особом компоненте сложной, многоярусной структуры характеристик пола говорят о поле воспитания.
Старый обычай украшать конвертики с грудными младенцами бантами разного цвета – для девочек розовый, для мальчиков голубой и утратил в наши дни свою директивную силу, но и не выродился. Уже в этом почти бессознательном жесте – не знаю, зачем это нужно, но раз так принято, не хочу уклоняться – проявляется разный подход родителей к дочкам и сыновьям. Всем ясно: никакого отношения ни к здоровью, ни к благополучию новорожденного этот нюанс не имеет. И уж подавно не предполагается, что ребенок как-то прореагирует на цвет. Скорее люди, которым предстоит воспитывать этого ребенка, напоминают самим себе о том, как важно вырастить девочку – девочкой, а мальчика – мальчиком, и словно бы обязуются ни в чем, даже в мелочах, не отступать от этой цели.
Игрушки, которые предлагают ребенку, игры и развлечения, вкусы, которые ему стараются привить, требования, которые к нему предъявляют, – да что перечислять, все, что обращено на ребенка со стороны воспитателей, так или иначе пропускаются через призму его пола. «Ты не должен плакать, ведь ты не девочка»; «почему ты дерешься, разве ты мальчишка?» – кто сосчитает, сколько десятков или даже сотен тысяч раз проходят через наше сознание такие поучения? Ни с чем не сравнима роль родительской похвалы, поощрения, накрепко запечатлевающих в тончайших структурах детской психики весь набор житейских, этических правил. Но и в этом всегда присутствует «двойной стандарт» – за один и тот же хороший поступок, допустим, за вымытую после семейного завтрака посуду, сына и дочку похвалят по-разному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78