Он не просто целовал ее – он еще и двигался, пока не нашел положение, в котором они были ближе всего друг к другу и могли полнее чувствовать друг друга. Теперь, когда их бедра так тесно соприкасались, он начал мягко тереться о ее тело с долгим, низким стоном удовольствия, похожим на приглушенное рычание. Лидия взглянула из-под ресниц. Все кружилось, все расплывалось перед ней, и невозможно было держать глаза открытыми. Она закрыла их и сполна отдалась ощущению поцелуя и горячего твердого нажатия там, где их тела льнули друг к другу.
Она хотела быть не в роще за домом, а» на пустошах – и ненадолго вернулась туда. Все сразу стало легко и просто, и можно было вновь отпустить себя на волю, позволить мужчине обладать ею, все отдать и все взять. Лидия ответила на поцелуй со всем пылом страсти. Бедра ее качнулись в ответном движении. О, этот его запах, его вкус! Он пах солнцем, ветром и соснами.
Наваждение длилось. Лидия скользила руками по мужской спине, зарывалась пальцами в волосы. Бесконечный, упоительный поцелуй, толчки языка, невыразимо интимные В своем подобии иному проникновению, тяжесть разгоряченного тела, требовательные движения бедер, очертания мужской плоти… Забывшись окончательно, Лидия попыталась обхватить ногами бедра Сэма. К счастью, тяжесть его тела не позволила ей этого.
Она опомнилась. Кругом были не вересковые пустоши, а ухоженное поместье, где она родилась и выросла, и совсем рядом был дом, из верхних окон которого кто-нибудь мог увидеть, чем они заняты. «О нет, – подумала она в смятении, – сейчас не время и не место для любовных игр!» Возможно, такого места и нет, она его просто выдумала, позволила безумию захватить себя и унести в воображаемый мир, где возможно все, чего ни пожелаешь.
Лидия попыталась оттолкнуть Сэма, упираясь ладонями ему в грудь. У нее было странное ощущение, что случилось нечто важное, опасное, а они двое не заметили этого в своем сладком безумии.
– Сэм! Сэм, что-то происходит!
– Только все самое лучшее, Лидди, только то, что по душе нам обоим.
– Нет… нет!
Она с силой потрясла головой, отгоняя наваждение, а когда снова взглянула на Сэма, он смотрел на нее с нежностью и укором.
– Почему бы тебе не прийти ко мне в спальню… – начал он и, должно быть, сразу понял, что этого не произойдет, потому что поправил себя: – Я приду к тебе сегодня ночью!
Лидия не ответила. Сэм сдвинул брови, выискивая наилучшее решение.
– Тогда давай ускользнем из дома, оба, и встретимся в этой роще. Только представь себе, как это будет – любить здесь друг друга ночью, под звездами.
– Ты обезумел!
– Совершенно – еще на пустошах.
– Но пустоши далеко, – резонно возразила Лидия. – Здесь все иначе, здесь повсюду глаза и уши.
– Мы будем осторожны.
– Нет
– Почему?
Потому что там был сказочный мир, а здесь господствовала реальность. Там они могли сами устанавливать правила, здесь обязаны были подчиняться чужим. Между цветущим вереском и лондонским сезоном, который ей предстоял, не было ничего общего, их невозможно было свести в единое целое. Девоншир, эта странная полудикая земля, безмерно отличался даже от Йоркшира, не говоря уже о столице.
Когда Сэм наконец прервал затянувшееся молчание, Лидии показалось, что он прочел ее мысли.
– Ты думаешь, что состоишь из противоречий. Это не так. Нужно только сплавить в одно две стороны твоей натуры.
Лидия зажала рот рукой, чтобы не наговорить лишнего – того, о чем потом пожалеет. Но и в самом деле, с самого приезда Сэма ее раздирали противоречия… нет, раньше, все эти две недели. Что-то зрело, что-то рождалось в ней и разрывало ее душу на части. Как ни старалась, она шаг за шагом отдалялась от своих домашних и друзей. Но к чему это самокопание? Это нелепо, глупо!
– Никто из моих близких, доведись ему шататься по болотам, не получил бы от этого ни крупицы удовольствия, – сказала Лидия, глядя на крону дерева над головой.
– А кто из них поехал бы на венчание своей горничной?
Ах да, венчание Роуз! Сэм был прав. Его появление в жизни Лидии было предопределено первым же отклонением от правил. Что ж, по крайней мере она была последовательной в своем падении. Не потому ли, что в глубине души изначально была иной?
Сэм перестал опираться на локти и опустился на Лидию всем весом. Но только верхней своей частью. Ниже он, наоборот, приподнялся. Юбка поползла вверх.
– Перестань! Убери руку!
Ответом на этот наивный протест был благодушный смешок. Подол продолжал двигаться.
– Сейчас посмотрим, какого цвета твои панталоны. Впрочем, что это я? Мои панталоны! Потому что они мои по праву. А какие на тебе подвязки? Кружевные или атласные? Помню, на пустошах ты носила…
– Ну, хорошо, хорошо! Постой! Я отдам тебе эти проклятые панталоны, только дай мне подняться!
Сэм замер и пристально вгляделся Лидии в глаза, словно желая прочесть в них, стоит ли ей доверять.
– Я это сделаю!
– Сейчас? – уточнил он, не скрывая подозрений. – Или как-нибудь потом, когда будет подходящее настроение? Учти, так не пойдет.
– Даю слово! Но ты должен мне помочь. Пока ты лежишь на мне всей тяжестью, я не смогу встать.
Еще пару секунд Сэм изучал ее лицо, потом рывком приподнялся на руках. Лидия оказалась на ногах даже раньше, чем Сэм.
Первым делом она схватилась за голову. Шляпки, разумеется, не было, и волосы изрядно растрепались. Лидия принялась отряхивать юбку. В отделке костюма там и тут запутались травинки.
– Ты не видел мою шляпку? – спросила она и, хотя ответа не последовало, добавила: – И мой лук! Что с ним сталось? Где он может быть?
Колчан был под рукой, хотя и покоробился при падении. Лидия пригладила кожу, выправляя его. Заглянула внутрь, там еще оставались три стрелы. Их оперение было безнадежно помято.
Появился Сэм с соломенной шляпкой в одной руке и луком в другой.
– Ты отлично с ним управляешься, – сказал он, протягивая лук. – Лучше некуда.
– Я готовлюсь к национальному турниру, – быстро ответила Лидия, радуясь возможности обсудить что-то привычное и безопасное. – Хочу быть первой. На прошлом я добилась только пятого места, но с тех пор много тренировалась и надеюсь на большее. На этот раз, если погода не подведет,я Рассчитываю победить.
– Желаю тебе, чтобы денек был выигрышным, – сказал Сэм.
– Спасибо.
Лидия отважилась улыбнуться. Она не хвасталась, просто констатировала факт. Правда, из-за некоторых событий турнир для нее мог не состояться.
На память пришли недавние отборочные состязания. Это было в июле. Должно быть, от волнения ее женское недомогание началось на четыре дня раньше срока и превратило отборочную стрельбу в пытку. Надо сказать, это всегда случалось с ней не вовремя, непредсказуемо и бывало столь обильным, что выпивало все силы, приводя Лидию на грань анемии. В тот раз было хуже, чем когда – либо. Она едва сумела удержаться в списке. Клив потом должен был чуть не на руках нести ее к экипажу.
Лидия наморщила лоб, припоминая. Это было ровно за две недели до венчания Роуз, в субботу – больше месяца назад. Если быть точной, то четыре недели и пять дней.
Не сводя с Сэма рассеянного взгляда, Лидия размышляла над тем, что это может означать. Даже если бы женское недомогание случалось с ней регулярно, раз в месяц, оно уже запоздало на пять дней.
– Послушай… – начала она неуверенно, – то, что ты тогда проделывал… ну, когда отстранялся… это точно должно было сработать? В смысле, это ведь всегда срабатывает, правда?
– Когда я отстранялся?
– Разве это не так называется?
– Ах, вот оно что. По-научному это «прерванный акт». Ну да, как правило, это срабатывает. А в чем дело?
Во взгляде Сэма появилась заинтересованность, хотя, быть может, он просто щурился на яркое солнце.
– Ни в чем, – сказала Лидия и отвернулась.
– У тебя задержка?
– Со мной все в полном порядке, лучше и быть не может! Еще несколько мгновений внимательного осмотра, потом кивок. Слава Богу!
Лидия не кривила душой. Никакой задержки у нее и быть не могло, все должно было со временем начаться, как начиналось всегда, в первый попавшийся день. Такой уж у нее организм: переживания и волнения всегда выбивают его из колеи.
– Подай мне шляпку.
– Сначала отдай мне панталоны.
– Что? – Она совсем забыла об этом глупом условии. – Ты же не станешь настаивать, если я откажусь?
– Еще как стану.
Лидия начала по-настоящему раздражаться, но все-таки еще раз воззвала к его здравому смыслу, предлагая прекратить розыгрыш.
– Довольно, Сэм, шутки в сторону!
– Я и не думал шутить.
Тогда она решила просто уйти. И попыталась, но была ухвачена за руку и остановлена на полушаге. Сэм посмотрел на нее с высоты своего роста. В этом взгляде было нечто особенное, очень сложное, как если бы все его недовольство миром, собой, ею и мелочами человеческого существования слилось в нем воедино. Лидия подумала, что это мрачное, неудовлетворенное выражение лица самое естественное для него. Оно настораживало и отпугивало других, так как придавало Сэму свирепый вид.
– Лидди, – сказал он ровно, – я желаю получить свой приз.
– Я дам тебе… – Пусть это прозвучит так, словно она что-то отрывает с кровью от сердца. – Я дам тебе свою шляпку.
– Я требую то, что мне обещано.
– А я ничего не обещала!
– Обещала, только что, лежа на земле.
– Под принуждением! – крикнула она. – К тому же мои… мои… – Даже с Сэмом она не могла легко произнести вслух слово «панталоны» и несколько раз облизнула губы, собираясь с духом. – Мое нижнее белье не для всеобщего обозрения!
С этим было трудно не согласиться. Сэм хмыкнул но кивнул.
– Я дам тебе один чулок, – обрадовалась Лидия.
Его взгляд был темнее, чем ночь на вересковых пустошах, но поскольку словесных возражений не последовало, Лидия
'торопливо отвернулась и приподняла подол, нащупывая подвязку. Скатав его судорожными движениями рук, она сбросила высокий ботинок, сорвала чулок с ноги и снова натянула обувь. Уже через неполную четверть минуты она стояла перед Сэмом с чулком в руке.
– Вот! – сказала она, изображая беспредельное великодушие. – Это и будет твой приз.
– Ты ничем не отличаешься от других британцев. Я прошу только то, что мне причитается, что мое по праву, ты отказываешь мне в этом наотрез, когда же наконец соглашаешься уступить, я получаю десятую часть того, что просил. В вашем понимании это и есть справедливость.
Только тут Лидия поняла, как Сэму удавалось с такой легкостью лишать других присутствия духа. Даже она, знавшая лучшие стороны его натуры, в эту минуту ощутила трепет.
– Лидия! – раздалось совсем близко, где-то в гуще подлеска, где сплетались многочисленные тропки.
Лидия подпрыгнула и начала судорожно прятать чулок в первое подвернувшееся под руку место: в колчан. Чулок вырвали у нее из рук.
Из кустов орешника появился Клив. Судя по всему, он ничего не заметил.
– Ах вот ты где! – воскликнул он благодушно. – Отец сказал, что ты отправилась пострелять. Он желает как можно скорее тебя видеть и ждет в своем кабинете.
Краем глаза Лидия заметила, что Сэм держит руку в кармане. Она очень надеялась, что там и спрятан ее чулок.
– А что ему нужно? – спросила она брюзгливо. – Отец прекрасно знает, что мне нужно много тренироваться перед турниром!
Клив наконец осознал, что они не одни, и покосился на Сэма. На лице его читалось: тренироваться? На тренировку это мало похоже!
– Мистер Коди! Прошу извинить, я не сразу вас заметил. Слушай, сестричка, отец не поставил меня в известность о том, зачем ты ему понадобилась, просто попросил разыскать. Из Лондона пришла целая куча телеграмм, держу пари, что телеграфный аппарат в Крохорне уже дымится от натуги. Очень может быть, что ты и понадобилась отцу в связи с этим.
Воцарилась напряженная тишина. Ни Сэм, ни Лидия не сумели скрыть тревоги. Клив заметил их состояние.
– Что это с вами?
– Я обставил вашу сестру, – буркнул Сэм.
– Что? – На длинном худом лице Клива возникло сначала недоверие, потом восхищение, – Неужели?
– Ничего подобного! – вмешалась Лидия. – Я дала мистеру Коди громадную фору. На самом деле это я его обставила.
– Ну и ну! – говорил Клив, не слушая ее. – Да вы просто волшебный стрелок, мистер Коди! И каков же был приз?
Даже Сэм растерялся и не сразу нашел ответ, а Лидия была просто-напросто убита.
– О призах и речи не шло, – произнесла она первое, что пришло в голову.
Выхватив у Сэма шляпку и лук, она сделала шажок в сторону, чтобы прикрыть юбками колчан и наконечники для пальцев, все еще лежавшие в траве.
– Не шло, как же! – засмеялся Клив. – Как будто я тебя не знаю. Даже со мной, своим родным братом, ты всегда обговаривала ставку в десять фунтов. Надеюсь, с постороннего причитается больше. – Он повернулся к Сэму. – А какова была фора? Белое?
– И черное.
Клив присвистнул. Лидия бросила на него суровый взгляд и энергично зашагала через рощу по широкой тропе, предоставив мужчинам следовать за собой. Догнав ее, они пристроились по обеим сторонам. Высокий рост позволял им обмениваться репликами поверх ее головы.
– Я всегда говорил, Лид, что ты чересчур самонадеяна. – И все-таки, мистер Коди, какой был выигрыш?
– Да никакой, – ответил Сэм, пошевелив в кармане пальцами. – Как и сказала ваша сестра.
Клив поочередно оглядел своих спутников. Он не скрывал недоверия и вовсю забавлялся ситуацией.
– Меня не проведешь! Видите ли, мистер Коди, моя сестрица очень расчетлива и никогда не соревнуется из чисто спортивного интереса. Признайтесь, на ставке было то, за что Лидия ухватилась обеими руками – и проиграла! Мне чертовски хочется знать, что поставила она сама…
Лидии захотелось убить брата – например, задушить во сне подушкой.
– Я от тебя уже устала, – процедила она, не удостоив Клива взглядом.
Это лишь укрепило его подозрения. К тому времени они уже пересекли рощу и шли через решетчатую анфиладу, сплошь увитую розами. Слушая смех брата, Лидия думала: если бы он знал, как сильно она себя скомпрометировала, то держал бы свой болтливый рот на замке. Для Клива она всегда была образцом чистоты и нравственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50