Общаясь с клиентом, я воздействовал на него суггестивным методом, и закрепил в его подсознании неподавляемую психодоминанту, реагирующую на мою голосовую команду. Так, на всякий случай. А вот пригодилось! Это старый метод. Его использовали ещё индейские шаманы. Технологию описали на золотых пластинках. Испанцы, правда, всё золото переплавили на монеты.
– Угуммм, – пополз дым.
– Вот и я о том же. Технология утеряна, но я восстановил. Суггестивное нейро-лингвистическое управление. Так это могло бы называться.
– Я что-то подобное слышал.
– Это не то. Похоже по звучанию, не более. Аналогичный метод использовал Гитлер, Сталин и КГБ, но их технология предполагала использование людей склонных к самнабулизму, шизофрении, белой горячке и самоубийству. Мда.… Но вернусь к румыну. По моей картотеке его позывной – Будулай. С ним я работал следующим образом: набираю номер телефона; агент поднимает трубку и выслушивает кодированную команду; мы встречаемся и он, находясь в изменённом состоянии, отвечает на мой вопрос. Расстаёмся. Будулай не помнит ничего. Память работает только на передачу, а не на приём.
– Угуммм… – опять пополз дым.
– Этот румынский колдун оказался интересным экземпляром. Он имеет очень сильное биополе, но значительные пустоты в психополе. У магов это проблема. Любой сильный магический посыл опустошает правое полушарие. А мой суггестивно-лингвистический метод – контролирует заполнение этих пустот необходимой программой.
Сигара Бизона замерла, слегка светясь огоньком скрытого пламени.
– У тебя этих пустот нет, – успокоил Философ. И продолжил:
– Встретил я своего знакомого, не так давно, в Париже. Совершенно случайно. Он меня, конечно, не узнал. Жевал лягушку в одиночестве за столиком в элитном ресторане. Подсев к нему, я произнёс кодовую фразу, инициирующую изменение состояния. Включил диктофон и спросил его, чем он занимается. Говорил Будулай минут двадцать. Мне повезло, другого объяснения я найти не могу. Он был членом Чёрного лгиона, недавно принятым в его ряды.
– Вот это уже теплее… – выпрямился в кресле Бизон.
– Ещё как теплее! Будулай поставляет лично Министру информацию из Вселенского Патриархата константинопольской православной церкви, а также сведения военно-технического характера, полученные в секретариате штаб квартиры НАТО.
– Телефоны, серверы и пароли к ним есть? – спросил Бизон.
– Есть. Теперь я знаю больше самого Будулая, двойного агента. Ему многое стирают из памяти, но не совсем профессионально. Всё можно восстановить. Единственный способ забыть – это никогда не знать. Я использую этот приём.
Философ переложил маустерьера в другую руку. Тот зарычал и вцепился в рубашку.
– Теперь самое главное. Из Будулая вытягивать особо нечего, кроме того, что он еврей, а не румын, а его информация из Патриархата и штаб квартиры НАТО нам известна из более достоверных источников. Эксклюзива никакого нет. А вот о самой системе внутреннего режима Чёрного легиона, я узнать от него ничего не смог. Кроме описания внешнего вида Магистра и смысла его вопросов Будулаю.
За окном завыл ветер, и крупные капли дождя дробью рассыпались по стеклу. Пламя в камне взметнулось, кидая во все стороны угловатые тени. Громыхнули настенные часы, размеренно отбивая вечернее время. Маустерьер притих. Дело близилось к ночи.
– И вот здесь мне удалось совершить прорыв в своей психотехнике, – продолжил рассказ Философ. – Будулай общался только с Магистром и всего лишь отвечал на его вопросы. Обратной информации не было. Всё – тупик. Казалось бы. Я несколько дней искал решение этой задачи.
– Ну?
– И нашел.
– Я это уже понял. В противном случае не было бы такого длинного вступления.
– Ты прав. Итак. Поскольку роль румына заключается лишь в том, что Магистр получает от него сообщения, выслушивая их, я решил использовать Будулая как ключ. Подмешать к его информации свою сеггустивную команду. И попытаться внедрить нейро-доминанту напрямую Магистру. Если у него, конечно, есть подсознание.
– И что же?
– Оказалось, есть. И ещё какое! Существовать столько лет и всё держать в сознании, очевидно невозможно. Мой расчет был на то, что Магистр использует магию, и в таком случае платит за это, – опустошаясь. У него должны были быть большие пустоты в психополе. Я прозондировал Будулая, выяснил голос Магистра, манеру говорить и стал готовить его к внедрению доминанты. Потребовался хрустальный шар. Без него гарантии не было никакой. Пока Магистр разглядывал лазерную голограмму в центре шара, Будулай читал и скороговоркой бормотал определённые слова на древнешумерском языке, а затем медленно громовым голосом произнёс внедряемую фразу-код, и причём голосом самого Магистра. После озвучивания моей команды, Магистр выронил шар, тот разбился, и в ту же секунду память обоих заблокировалась. Примерно так всё происходило.
– И что же это означает? – отложив сигарету, спросил Бизон, вопросительно глядя на Философа.
– Всё произошло по моему расчетному сценарию. Я даже не ожидал. Появилась возможность влезть в подсознание Азазеля, в его память. У меня теперь есть номер его телефона. Первый его монолог длился около четырёх часов. Естественно, ночью. Это тебе объяснение, откуда я всё знаю о нём.
– Он тебе по телефону говорит о себе? – изумился Бизон.
– Да. Но проблема в том, что на древнешумерском языке. А когда разговор касается Чёрного легиона не в прошлом, а в действительности, то он переходит на неизвестное наречие. Адресов, телефонов, паролей к сайтам – ничего извлечь невозможно. Только общие воспоминания, но никакой конкретики. У него, очевидно, стоит какая-то блокировка в памяти. Номер своего мобильного телефона он пока не изменил. И ещё… Я не уверен, что он не проделает что-либо подобное со мной.
Собака взбежала по ноге Философа и повисла на брюках, уцепившись лапами.
– Когда ты последний раз говорил… с Азазелем? – спросил Бизон.
– Вчера, поэтому я и здесь.
– Скажи мне последние данные по легиону.
– Последние данные таковы: Магистр выяснил, кто разработал машину АМ. Проводится операция по захвату Мэрилин. Отдана команда всем автономным ячейкам секты, разбросанным по миру. Смысл команды не установлен. Планируется нарушение паритета США и России внешней провокацией – не санкционируемым запуском баллистических ракет членами легиона, находящимися в составе оперативных группировок обеих стран.
– Это всё есть на диктофоне? – спросил Бизон.
– Да.
– Продолжай.
– Одновременно наносится ракетный удар ядерными ракетами морского базирования. В наступившей смуте Франция и Великобритания своим оружием воспользоваться не успеют, – так считает лично Магистр и его аналитики. Потенциал этих стран уничтожит Россия и Китай с атомных субмарин. Время подлёта таких ракет 7-10 минут. То же самое произойдёт с Тель-Авивом. Израиль разрушат полностью с атомного ракетоносца. Он уже там дежурит. Точечными нейтронными ударами уничтожается ядерный потенциал Индии и Пакистана. Эти цели конфессия ликвидирует своими силами. К этому времени почти все боевые ракеты России и Китая стартуют в сторону Американского континента, Западной Европы, Океании, Австралии, Новой Зеландии и, выборочно, Северной Африки и Ближнего Востока. Северная Корея атакует Японию. Американцы нанесут удар по территории России, Восточной Европы, Китая, Северной Кореи. Компьютерные расчеты, анализирующие последствие всего этого, произведены давно. Учитывая, что в боевых действиях используют около 7000 ядерных боеголовок, каждая в среднем около 500 килотонн эквивалентной мощности, и при расчёте, что тридцать процентов ракет будет уничтожено в стратосфере, около десяти процентов на старте, и двадцати процентов на подлёте, – ядерной зимы не наступит. Но цивилизация исчезнет. Обеими сторонами активируется сверхсекретное тектоническое оружие. Стимулируются землетрясения во всех районах напряженности земной коры в зоне расположения мегаполисов. Все космические объекты будут поражены в течение первого часа боевых действий, включая и гражданские, и военные спутники связи, а также наземные центры спутниковой коммуникации. Инфраструктура развитых стран просто исчезнет. В наступившем хаосе уцелевшие военные группировки, – без общего центра командования и абсолютно без связи, – займутся уничтожением друг-друга, постепенно превращаясь в бандитские сборища. И это всё не сочинение на вольную тему! Наступил звёздный час Азазеля. По его расчётам районы Северо-Западной Индии не должны пострадать. Оттуда и начнёт расти девятая цивилизация. Время есть и планету отстроят. Под руководством Верховного Магистра и отряда из Антарктики. – Философ замолчал и принялся за пиво.
– Сколько всего людей с альфа-ДНК? Есть такая информация?
– Конечно, есть. Около двухсот. Это руководители автономных ячеек.
– Есть возможность на них выйти? – Бизон, нахмурившись, склонился над компьютером.
– Пока нет.
– Ты выяснил ориентировочно, время начала операции и детали планируемых действий?
– На эти вопросы Магистр отвечает на неизвестном наречии.
– Так дай текст расшифровать машине АМ. Свяжись с Музыкантом.
Философ несколько секунд молчал.
– Господи мне это и не пришло в голову. Я старею.
Гениальное решение!
Глава 46
Уроки выживаемости хороши только в теории. В реальности это ад, из которого не видно выхода.
Шеллинг злобно глядел на горизонт, где скрылась «Дельта-12». Хотелось пить. Воды в «неприкосновенном запасе» не оказалось. Шоколад и коньяк.
Он плыл на крошечной надувной спасательной лодке, автоматически сброшенной из лежащего на воде самолёта, и надутой воздухом из баллона. Конструкторы самолёта и теоретики воздушных проблем позаботились о Шеллинге. Да вот воду в НЗ не положили. «Торнадо» затонул, чуть не утянув за собой в воронку замешкавшегося пилота. В комплекте лодки были и рыболовные снасти, но немец ничего не соображал в рыбной ловле. Он только ругался и орал на весь белый свет. Это у него получалось хорошо.
На третьи сутки пришлось обучаться рыбной ловле. Отто поймал с сотой попытки жирную макрель, длиной с метр. Морщась и кривясь, принялся есть улов и пить влагу, которая была в рыбе.
Он понимал, что влип. Но не верилось. Прибор определения местоположения «Джи-Пи-Эс» утонул, – координаты не определишь. Спасательный радиомаяк он принципиально не вставлял в специальный карман на комбинезоне. Фатализм изображал. Где он сейчас – неизвестно. Но акулы о нём уже знали и сновали изредка туда-сюда.
Страха у Шеллинга не было. Было бешенство. Он не таких акул сбивал в небе над Афганистаном, Эфиопией, Ираком, Ираном, Югославией, Камбоджой, Вьетнамом, Ливаном… Список можно продолжить. Воздушному суперасу упасть в японское болото и бултыхаться там как… сухопутная крыса, брошенная в помойку. Тьфу! Тошно. Простой гранатой из полевого гранатомёта сбить такую машину, как «Торнадо». Всё равно, что из рогатки. Русским везёт на такие пакости. Возгорание правого крыла, недостаточное количество фреона для тушения, а затем отказ закрылков и возгорание двигателя. Вынужденная посадка на воду, где чуть не утонул. «Торнадо» держался на плаву 30 секунд. Почему? Где-то была открыта заслонка. Церковное сборище закончилось очень и очень печально. Для него, для Шеллинга.
Он поставил небольшой парус ярко жёлтого цвета, прочитав предварительно инструкцию, и поплыл туда, куда дул ветер.
Шел день за днём. Отто ловил рыбу уже более профессионально и съедал её не морщась. Часами лежал на дне своей лодки и смотрел в небо, которое днём было лазурно-голубое, а ночью – словно усыпано бриллиантами. Столько звёзд одновременно Шеллинг не видел никогда в жизни. Он вообще не поднимал головы выше линии горизонта, когда был не в самолёте. А когда сидишь за рукояткой управления истребителя – тогда вообще не до звёзд. Это бессмысленно – пялиться в пустоту. Шеллинг всегда был реален в своих интересах. Всю жизнь он лез и рвался вперёд, вперёд, вперёд… Лейтенант, капитан, майор, полковник… А вот кто он сейчас? Шеллинг не мог ответить на этот вопрос. Для соответствующего статуса необходимы наблюдатели этого статуса. Иначе всё теряет смысл.
Шли недели. Шеллинг стал сочинять стихи. Все известные ему песни он уже проорал раз по десять каждую. Надоело. Может, что-то есть в стихах? Он вспомнил прочитанное в далёкой юности, в колледже стихотворение Ницше. И вслух продекламировал его:
Я сидел в ожидании и не ждал ничего
Я не думал ни о добре, ни о зле, но я радовался
Игре света и тени; я сидел под обаянием
Дня, озера, яркого солнца, жизни без цели
И в этот миг внезапно нас стало двое…
Отто огляделся вокруг себя. Посмотрел на горизонт. Он был один. Принялся сочинять своё стихотворение. Но хоть он и складывал тщательно, кирпичик к кирпичику рифмованные слова, всё равно получалась такая муть, что даже он, автор, не решался дважды прочесть свою душевную конструкцию. Акулы, тычась мордами в борта лодки, внимали его стихотворениям, поглядывая хитрыми глазками на автора. Он отгонял их длинным тесаком, который был в комплекте спасательного снаряжения.
Прошло неведомо, сколько времени, – Шеллинг не считал, – и далеко на горизонте, прямо по курсу ветра показалось что-то вроде земли. Отто встал в лодке и, приложив ладонь ко лбу, как козырёк, стал смотреть вперёд. Да, земля. Естественно, хроническая подавленность исчезла моментально. Но и бегать по лодке и кричать «Земля!!!» он не стал. Шеллинг вытащил из кобуры пистолет, пересчитал патроны в запасной обойме и принялся чистить оружие. Разобрав и собрав свой офицерский «Браунинг», он вогнал патрон в патронник и поставил пистолет на предохранитель. Лёг на дно лодки и стал смотреть в небо. Лежал, лежал… Пролетела стайка летающих рыб. Неожиданно Шеллингу показалось, что на него смотрят. Он прищурился и стал оглядывать небо в поисках самолёта. Нет, самолёта не было. Но кто-то на него пялился, он это чувствовал. Опытные бойцы видят и чувствуют пулю тогда, когда она еще не вылетела в его сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98