На физиономии каждой из них было столько же косметики, сколько на лицах любых трех вместе взятых женщин с Родео-драйв. Янтарные огни фар отбрасывали причудливые тени на здания, в дверных проемах которых торчали скучающие фигуры парней.
Воздух был наполнен светом мириадов огней и ревом забойного ритма «Роллинг Стоун», звучавшего одновременного из доброго десятка радиоприемников. Яростная и прямолинейная музыка казалась особенно подходящей для этого места и времени. Воздух, пропахший рок-н-роллом, пьянил разлитым в нем духом откровенного вызова, и, вдыхая его, Дайна почувствовала, как этот запах щекочет ей ноздри.
Это был хрупкий и грубый мир, лоснящийся и блестящий, проникнутый пугающим беспокойством: словно в ожившем кошмарном сне в сверкании этих янтарных огней мелькало ощущение бегства, источавшее смрад страха, невыносимого и поэтому неконтролируемого. Дайна хорошо понимала такой страх, точно так же, как без труда узнавала знакомые черты в этом бурлящем, неистово тянувшемся к удовольствиям жизни мире. Фантастические тени, проносившееся перед ее взором, не так уж сильно отличались от тех, что оживали в памяти при мысли о периоде бегства в ее собственной жизни. Она опять подумала, как тогда в Нью-Йорке: «Бояться нечего, потому что все остается неизменным».
Бонстил пристроился сзади к неторопливому каравану, направлявшемуся в сторону «Панорама Сити». Облака выхлопных газов поднимались над гудроновым покрытием мостовой, словно тучи москитов или дым загадочных сигнальных костров первобытного племени.
Темно-лиловый фургон, ехавший перед ними, остановился. На одном боку его был намалеван головокружительно разноцветный гавайский пляж. С краю виднелись изображения качающихся пальм, однако доминировала на рисунке разумеется фигура вездесущего героя южной Калифорнии: бронзовокожий парень, державший на плече доску для серфинга, собирающийся войти в волну высокого прибоя.
Девушка, гибкая и подвижная, точно лесная нимфа с длинными волосами, собранными сзади в густой хвост, шагнула на свет из полумрака возле входа в один из домов. Она была одета в ослепительно белые шорты и огненно-красную майку. Ее грудь была совсем крошечной, и казалось тело ее состоит почти исключительно из красивых, покрытых желто-коричневым загаром, ног. Дверь лилового фургона открылась, и девушка забралась внутрь. Дернувшись, фургон тронулся с места и стал набирать скорость, и в этот момент Дайна сумела разобрать надпись на наклейке, прикрепленной к заднему бамперу: «Не смейтесь — здесь ваша дочь».
Проехав еще с полмили, Бонстил отыскал свободное место для парковки неподалеку от разукрашенного фасада большого бара, все пространство вокруг которого было заставлено автомобилями. Здание имело явно шизофренический вид. Архитектор, создавший его, по-видимому, так и не смог сделать выбор между пародией на испанский стиль и подражанием марокканскому. Две, имевшие вид полумесяца, арки упирались концами в закругленные спиралями колонны, изо всех сил старавшиеся казаться сделанными из песчаника, но на самом деле слепленные из цемента, щедро сдобренного песком. Над арками возвышался фосфоресцировавший в свете фонарей двойной испанский портик, над которым, в свою очередь, красовалась вывеска с горящей кроваво-красной надписью: «Черриз».
Посреди моря движения и звуков медленно плыл синий пикап. В его плоском кузове сидели, скрестив ноги, двое парней и курили высокий стеклянный кальян.
— Однако здесь, похоже, нет недостатка в траве, — заметила Дайна.
Бросив взгляд вслед удаляющемуся автомобилю, Бонстил крякнул.
— Еще бы. Тут ее целые тонны, но эти двое, судя по дыму, курят не марихуану, а «квальюдс».
— Я не знала, что это можно курить. Он пожал плечами.
— Здесь каждый день изобретают что-нибудь новенькое. У этих ребят чертовски развито воображение. — Отпустив руль, он откинулся назад, продолжая наблюдать за входом в «Черриз».
Неподалеку от них на бульваре горели огни «Бобе Биг Бой», а сразу за ним вращался красно-бело-голубой рекламный щит заправочной станции «Шеврон». Автомобильные гудки сигналили в такт музыке, наполнявшей вечерний воздух.
— Ты знаешь что-нибудь об этом месте? — спросил Бонстил, ткнув пальцем в направлении арок над дверью бара.
— Я слышала о нем, наверняка так же, как и все. Однако внутри я никогда не была.
Его глаза оживленно бегали по лицам молодых ребят и девушек, целыми толпами входившими и выходившими из «Черриз». Лицо его, омываемое вспышками неоновых огней, приобрело синеватый оттенок.
— И это все? Хм, — задумчиво пробормотал он.
Дайна ждала, что за этим последуют какие-то разъяснения, но Бонстил замолчал и, вытряхнув из пачки сигарету «Кэмел» без фильтра, прикурил. Он выпустил дым в окно, и в голове Дайны пронеслось: «Даже легавые имеют представление о том, как нужно себя вести». Она тут же призналась себе самой, что рассуждать так просто несправедливо, но ей было решительно наплевать.
Между тем толчея у входа в «Черриз» становилась все гуще. Юноши с гладкими прическами в выцветших джинсах и майках без рукавов, открывавших бицепсы, блестевшие в янтарном свете, точно их натерли маслом, сновали взад-вперед вперемешку с загорелыми девушками, чьи изящные носики были усыпаны веснушками. Их лица была накрашены косметикой самых темных тонов, делавшей их рты похожими на вытянутые тропические фрукты, а глаза — на кусочки змеиной кожи. Цветастые ситцевые платья этих девушек выглядели анахронизмом на фоне блестящих сапфировых и рубиновых синтетических нарядов их ровесниц, годных скорее для борделя, чем для улицы. Эти юные создания, избравшие местом времяпрепровождения бар, выглядели слабыми и беззащитными, похожими на птенцов, случайно залетевших так далеко из-под родительского крылышка.
Словно тихая заводь рядом с бурлящим потоком, спокойно стояли четверо парней в тени в нескольких шагах от входа в «Черриз», не обращая внимания на задевающие их плечи и головы длинные листья пальм и свет фар, проносящихся мимо автомобилей, то и дело выхватывавших их фургоны из темноты. Один из парней несомненно являлся вожаком. Его волосы были такими светлыми, что казались сплетенными из платины. У него были широко расставленные, глубокие светлые глаза, тонкий нос и слегка выпяченные губы. Он беседовал с высокой, худой девушкой на скейте, в то время как его товарищи смотрели на них из-под полуприкрытых век. Один из них обкусывал ногти, другой время от времени делал глоток из бутылки пива, завернутой в коричневый пластиковый пакет. Парень с платиновыми волосами кивнул головой, и деньги перекочевали из одних рук в другие. Он хлопнул девушку ладонью по спине, и та, спрыгнув с тротуара, покатилась прочь.
* * *
Разогнавшись на мостовой, она пересекла бульвар поперек, ловко уклоняясь от столкновений с машинами. Добравшись до противоположной стороны, она свернула направо и проехала примерно квартал вдоль сточного желоба. Там она, даже не согнувшись, прыгнула на тротуар.
Дайна следила за ней, вдыхая смрад скапливающихся выхлопных газов, удерживаемых возле поверхности земли смогом, температурной инверсией, испорченной атмосферой южной Калифорнии. На мгновение она почувствовала, что у нее кружится голова. Потом ее обоняния достигли другие, исходившие от верениц медленно продвигавшихся машин и фургонов, запахи: красного перца, горелого жира и травы.
В тусклом свете фонарей Дайна разглядела девушку, едущую по тротуару навстречу молодым мексиканцам, на минуту вынырнувшим на свет из полумрака. Враги кокаина и синтетических наркотиков они все еще оставались королями марихуаны и пива.
Провернув нехитрую торговую операцию, девушка развернулась было, собираясь проделать обратный путь через шесть полос оживленного движения, как внимание Дайны отвлек резкий животный рев мощного мотоциклетного мотора.
Огромный мотоцикл подлетел к тротуару и остановился возле входа в «Черриз». Даже не заметив сразу малинового и прозрачного пластика на корпусе мотоцикла, Дайна мгновенно узнала Криса. На голове у него красовался переливающийся всеми цветами радуги шлем без единой отметины. Одет он был в поношенную кожаную безрукавку и узкие хлопчатобумажные штаны. Быстро спрыгнув на землю, он, не снимая шлема, зашагал по тротуару.
Бонстил остановил Дайну в тот момент, когда ее рука уже лежала на ручке дверцы.
— Не делай этого, — тихо сказал он. — Оставайся здесь.
— Почему?
Оставив ее вопрос без ответа, он опять перевел взгляд на двойную дверь «Черриз».
Спустя несколько мгновений Крис вышел наружу, таща за собой девушку. Внешне она ничем не отличалась от сотен других, околачивавшихся вокруг. Ее длинные белокурые волосы свободно струились по загорелым плечам. Грудь ее можно было разглядеть, даже несмотря на широкую желтую кофточку, одетую поверх блестящих штанов. Она легко катилась на самодельных роликовых коньках за Крисом, не оглядываясь по сторонам.
Четверо парней у входа наблюдали за ее отбытием так же безразлично, как за всем остальным. Никто из них не носил коротких причесок, недавно вошедших в моду на восточном побережье. Их волосы спадали на плечи, что можно было считать единственной женоподобной чертой в их исключительно мужественной внешности.
Девушка забралась на мотоцикл позади Криса. Тот надавил на педаль, и двигатель завелся, издав гортанный рев и выпустив из трубы облачко сизого дыма. Крис крутанул ручки, и машина рванулась вперед, завизжав горящими покрышками. Она мелькала между машин, обгоняя их одну за другой, до тех пор пока Крис, совершив U-образный разворот, не взял курс на Голливуд.
— Господи, — только и сумела выговорить Дайна. — Ты знал об этом все время?
— Грязное белье, помнишь?
— Ты сегодня преподносишь мне один сюрприз за другим, — сухо ответила она, вспомнив бледное одутловатое лицо Модреда.
Девушка на скейте вернулась с грузом и отдала прозрачный пакет с травой в подставленные руки парня с платиновыми волосами. Наклонившись вперед, он крепко поцеловал ее в губы. Его руки скользили вниз вдоль ее спины, и девушка прижалась к нему всем телом. Потом, точно сделав выбор между ней и наркотиками в пользу второго, он выпустил ее, и она въехала внутрь «Черриз». Когда Дайна вновь взглянула туда, где стояла четверка, парней уже не было.
— Ставлю три против одного, что Чарли By торгует чем-нибудь, — заявил Бонстил, открывая для нее дверь.
Внутри «Черриз» было довольно темно и душно. Справа от входа находилась длинная стойка бара, заляпанная множеством пятен, позади которой тянулись конусные зеркала и ряды стеклянных полок, заставленные бутылками. Сбоку стойка бара, так же как и столы у противоположной стены, была покрыта черным лаком. Направо открывался проход, заканчивающийся вторым залом, вдвое больше первого. Сквозь стеклянную стену Дайна видела людей, танцующих под диско. Освещение там было довольно мягким, а уровень шума удивительно низким.
Дайна повернулась к Бонстилу.
— Как, черт возьми, мы сможем отыскать Чарли By посреди всего этого?
Из подвешенных под потолком динамиков доносился чей-то голос, певший:
У тебя неморгающий взгляд
Ты потерянное звено для меня...
— Давай побеседуем с барменом, — предложил Бонстил, ведя Дайну к стойке.
... Ты накрасила губы, чтобы я знал
Ты мой единственный идеал...
— Что угодно? — Здоровенный тучный бармен являлся обладателем примечательных рыжеватых усов с обвислыми кончиками, длинных волос и парой весьма проницательных глаз.
— Два пива, — заказал Бонстил. — «Крик», если у вас есть.
Только не спеши,
Ведь еще не поздно.
Только не спеши,
Ведь еще не поздно...
Песня закончилась, и заиграла одна из известных вещей «Хартбитс». В динамиках зазвучал голос Криса, низкий и угрожающий.
— Вы знаете человека по имени Чарли By? — осведомилась Дайна, обращаясь к бармену:
Порвав счет, бармен ткнул пальцем в сторону столика, прятавшегося в тени у стеклянной стены.
— Он появляется здесь каждый вечер, поджидая вас, мисс Уитней.
В этот момент кто-то окликнул его, и он отошел прежде, чем Дайна успела спросить его еще о чем-либо. «Только Мейер мог устроить все так», — подумала она и присмирела, поняв, что ей еще далеко до него. Молча она повела Бонстила к указанному столику.
Чарли By был одним из тех китайцев, которых можно принять за женщин из-за исключительно изящных черт лица. Его длинная прическа делала эту иллюзию еще более правдоподобной.
Впрочем, его голос абсолютно не походил на женский. Он был бархатистым и глубоким. Увидев Дайну, он улыбнулся и поднялся с места, однако тут же нахмурился, когда она представила Бонстила.
— Мне говорили, что я буду разговаривать с одним человеком, — протянул он. — С вами. У меня нет претензий к легавым, однако я вовсе не обязан вести с ними беседы.
— Разве я говорила, что он из полиции? — поинтересовалась Дайна.
— Ха! — Чарли By фыркнул. — В этом нет никакой необходимости. Легавые все похожи друг на друга. — Он окинул Бонстила подозрительным взглядом с головы до ног. — Хотя могу сказать с полной уверенностью, что не встречал до сих пор ни единого полицейского, одевающегося, как ты.
— Его присутствие не имеет к тебе никакого отношения, если ты опасаешься этого, — заметила Дайна.
— Мне нечего стыдиться и скрывать, — возразил Чарли By, — особенно, если речь идет о легавых. Я просто говорю тебе, каков первоначальный уговор.
— Я изменила уговор, — ответила она. — Бонстил остается.
— Тогда разговора не получится.
— Подожди здесь, — обратилась Дайна к Бонстилу. — Мне надо сделать один звонок.
Впервые в глазах у Чарли By промелькнули отблески какого-то чувства.
— Не надо никаких звонков, — буркнул он недовольно. Дайна опять вернулась к нему. — Вы ручаетесь за этого парня?
Она кивнула.
— И все, что я скажу, останется между нами?
— Ты чист настолько, насколько дело касается меня, — ответил Бонстил.
— Я хочу услышать это и от леди тоже. Она знает источник, в котором я заинтересован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93