– Я знаю, Хирото-сан.
Хирото оставил дверь в лабораторию открытой. На улице перед складом над цинковой дверью горела единственная лампочка, бросая резкий ослепительный свет, похожий на горящий магний. Выходя из лаборатории, Хирото сказал:
– Извините меня за все это, но вы должны понять, что безопасность должна быть прежде всего. Оракул прав насчет этого.
– Понимаю, – откликнулась Ивэн, следуя за ним по пятам. В ее темных глазах сверкнули зеленые полумесяцы, и Хирото схватился за сердце. Рот у него то открывался, то закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег; он попытался вдохнуть, но не смог – отказали легкие. Ивэн отступила назад и стояла, вглядываясь в широко открытые глаза Хирото. Он, шатаясь, попятился назад, в темноту склада, затем повернулся и тяжело рухнул на пол.
Ивэн чувствовала острый запах рыбы, доносившийся с рыбного рынка Цукиджи, расположенного неподалеку. Она стояла и смотрела, как падал Хирото и как сжимались и разжимались его пальцы, словно у новорожденного. Потом она присела рядом с ним и тихо произнесла:
– Проклятая машина. Она более умна и проницательна, чем ты, бедный Хирото.
Она обращалась непосредственно к нему и, когда убедилась, что он больше ничего сказать не может, сильно сдавила через грудные мышцы его перенапряженное сердце.
Хирото подпрыгнул, будто его ударило током. Потом его тело ударилось о землю и он испустил дух. Ивэн опустилась на колени, вытянув шею и открыв рот. Вслед за этим она так быстро закрыла его, что громко лязгнули зубы. Она вынула кусочек ваты, обернула им что-то такое, что выпало изо рта, и спрятала ватку с содержимым.
Проделав это, Ивэн взвалила труп на свое хрупкое плечико, поднялась с колен и пошла прочь. Вес оказался ей по силам. Она отвезла Хирото домой на его же машине и оставила в ней, усадив за руль в его же холодном железобетонном гараже, закрыв наглухо дверь и не выключив мотор.
Манипулируя с безжизненным телом, Ивэн старалась не касаться чего-либо и не оставлять отпечатков пальцев.
В темном безмолвном доме Ивэн держалась совершенно спокойно, раздумывая над тем, каким образом Юджи и Хана замыслили модификацию Оракула. "Жаль, – вздохнула она, – что Хирото не был посвящен в это, иначе я бы прихватила Оракула с собой и забыла о своей зависимости от Минако и Юджи. Но еще не все потеряно. Теперь мне известно, где они его прячут. Пусть Юджи и Хана завершают свои модификации. А потом, если Юджи и не захочет поделиться с нами своими секретами, я знаю, кто сможет дать мне ответ, – его сестра Хана".

* * *

– Бризард.
– Что?
– Бризард идет!
Чика протянула Вулфу руку и помогла ему встать. Он еле держался на ногах и сползал по забрызганной кровью стене, а она стояла рядом, не в силах отвести взгляд от сморщившихся останков Камивары.
Затем он услышал, как из электронного мегафона раздался голос, громом прокатившийся по всему дому:
– Говорит начальник полиции Джек Бризард! Вы окружены отрядом спецназначения! Сопротивление бесполезно и принесет лишь смерть! Вашу смерть! Бросайте оружие и выходите по одному через парадную дверь, иначе немедленно последует возмездие! Даю минуту на размышление! Вы арестованы! Это касается и тебя, Мэтисон!
Послышался топот полицейских, ворвавшихся в здание. Казалось, их надвигается целое полчище.
Вулф бросил быстрый взгляд на Камивару и произнес:
– Лучше бы этот ублюдок убил меня.
Чика потянула его за рукав:
– Мы должны побыстрее выбраться отсюда.
Вулф убрал бы ее руку, но тогда шлепнулся бы в кровавое месиво у своих ног. Она с трудом оторвала его от стены; разорванная рубашка висела на нем тряпкой, он так перепачкался кровью, будто выкупался в кровавом ручье.
"Боже мой, – подумал он, – и как только Бризард догадался, что я здесь? Наверняка он твердо намерен схватить меня и засадить за убийство Сквэйра".
Через кухню они пробежали к задней лестнице и поднялись наверх. На лестничной площадке второго этажа Чика быстро толкнула его в тень, падающую от стены. Внизу включились все лампочки, и они увидели, как полицейские особого подразделения, вооруженные огнестрельным оружием и газовыми гранатометами, занимают боевые позиции. Как только зажегся свет, Вулф сразу же заметил фигуру Джека Бризарда. Тот надел под пиджак бронежилет. В одной руке он держал мегафон, в другой – девятимиллиметровый пистолет "Магнум", предназначенный явно не для полицейских нужд. "Прямо как лихой ковбой", – подумал Вулф. Бризард поднес мегафон к губам и повторил свои слова, сказанные им несколько минут назад.
Вулф, услышав резкие звуки, доносившиеся снизу, схватил Чику за руку:
– Бежим отсюда!
Они промчались уже полпути к третьему этажу, как услышали громовой голос из мегафона.
– Мэтисон! Это я, Бризард! Мы нашли комиссара, вернее, то, что от него осталось. Это твой последний шанс остаться в живых! Сдавайся, пока у тебя еще есть друзья в полиции, которые хотят помочь тебе.
Не обращая внимания на его слова, Вулф и Чика продолжали подниматься. На минуту все стихло, а потом раздался глухой удар и от стены отскочила газовая граната. Она упала на пол и завертелась. Навстречу им из гранаты со свистом вырвалось дымное облачко.
– Слезоточивый газ, – определил Вулф.
Шлепнулась вторая граната.
Услышав звуки разрывов газовых гранат, он подтолкнул Чику, чтобы она быстрее бежала наверх. "Время! – мелькнула у него мысль. – Нам нужно выиграть хоть немного времени!"
На лестничной площадке четвертого этажа Вулф огляделся, отыскивая веревочную лестницу, которая, как он знал, должна была находиться где-то здесь. Отыскав ее, он потянул за цепь – лестница раскрутилась. Они залезли наверх, и Вулф втянул лестницу за собой.
– Где мы находимся? – спросила в темноте Чика.
– На чердаке, – ответил Вулф, вытирая пот, заливающий лицо. Он потащил Чику за собой: – Идем сюда!
У ближнего края чердака они подошли к окну, на котором увидели прикрепленную коробочку с электронной сигнализацией против возможных грабителей. Вулф нащупал провода, снял их с оконной рамы, а затем, открыв коробочку, перочинным ножом аккуратно отвернул оба провода и соединил их вместе под клеммой. После этого он открыл окно и почувствовал, как на чердак хлынул свежий ночной воздух. Они вылезли на покатый каменный бортик, осторожно прикрыв за собой створки окна.
Они оказались на крыше веранды; полицейские, расставленные вокруг дома, не заметили их из-за обильно разросшейся зелени. Он прополз немного вперед, нащупал парапет и, подтянувшись, оказался на крыше дома, а затем втянул за собой туда и Чику.
Пригнувшись, они пошли по коньку крыши к парапету крыши примыкающего дома. Здания в этом районе были в основном невысокие, в близлежащих переулках и улочках по счастливой случайности стояла непроглядная темень, и поэтому они оставались незамеченными, когда перепрыгивали с крыши на крышу.
Раза два или три Вулф останавливался, заслышав, как ему казалось, звуки работающего мотора. Он подумал, что хотя и не во власти Бризарда привлечь к операции полицейские вертолеты, но использовать вертолет, принадлежащий управлению, он все же может, поэтому Вулф стал торопить Чику поскорее убраться подальше.
В конце квартала предстояло спуститься вниз. Вулф решил использовать для этого внутреннюю лестницу крайнего дома, понимая, что на пожарной лестнице их сразу же заметят.
Чика открыла чердачную дверь, и они оказались внутри помещения. Спускаясь по лестнице, Вулф шепотом проклинал все на свете: ноги у него болели и еле волочились. Он понимал, что Чика могла бы идти быстрее, но нарочно идет медленно, чтобы не отрываться от него. На шею накатывались волны острой боли, все тело горело от ударов. К тому же он чувствовал довольно сильное головокружение.
Они дошли почти до площадки первого этажа, как вдруг услышали, что парадная дверь резко распахнулась и тяжело застучали ботинки полицейских. Оставшийся путь Вулф частично пробежал, частично съехал по перилам, не отставая от Чики ни на шаг. Когда они добежали до задней части дома, в вестибюль ввалились полицейские. Офицер отрывисто скомандовал прочесать помещения. Вулф и Чика в этот момент открывали заднюю дверь, выходящую на маленький грязный дворик, загаженный мусором и всевозможными отбросами, источавшими невероятную вонь. Сквозь дыру в каменной стене они вылезли на улицу и пошли по рассыпанной на лужах щебенке.
Пройдя в боковой переулок, они увидели, что полицейские успели установить там заграждения.
– О боже! – воскликнула Чика.
Вулф оглянулся назад – туда, откуда они только-только пришли, – и увидел, что маленький дворик заполнили полицейские. Еще момент-другой, и они обнаружат дыру, выводящую на улицу. "Ну вот и попались", – с горечью подумал он.
Неожиданно послышался визг тормозов, и обшарпанный желтый фургон, выскочивший в полуквартале из-за угла, направился прямо к ним. Вулф вытащил стилет и уже приготовился было метнуть его, как вдруг услышал знакомый голос:
– Вулф, не бросай! Это я, Бобби!
Да ведь это же и впрямь Бобби Коннор собственной персоной, сидящий за рулем их старенькой автомашины. Вулф остановился как вкопанный.
– Эй, Вулф! Забирайся, черт бы тебя побрал, поскорее! – крикнул Бобби.
Полицейские тем временем уже вылезали через дыру в стене. Часть из них отодвигали заграждения, чтобы пропустить патрульную машину. Мотор ревел, из-под колес из-за резкого торможения шел дым, на размышления времени не оставалось.
Вулф втолкнул Чику на заднее сиденье и плюхнулся рядом с ней, Бобби нажал на газ, и они понеслись по улице, затем быстро свернули на другую. Движение по ней запрещалось – стояли лишь припаркованные машины да в одном месте фургон с прицепом, на который Бобби не стал обращать внимания. Он резко повернул у перекрестка и выскочил на Восемьдесят шестую улицу, ведущую к Центральному парку с западной стороны.
– Вовремя подоспел, – сказал Вулф. – Но как, черт подери, ты нашел меня? И как меня нашел Бризард?
– Этот сукин сын и в самом деле жаждет твоей крови, – ответил Бобби, обгоняя перекосившийся набок автобус, из выхлопной трубы которого вырывались целые клубы густого черного дыма. Громко посигналив, они легко обошли автобус и помчались вперед.
– Мне по секрету сообщили, – продолжал Бобби, – что Бризард поднял в ружье особое подразделение, ну и я, конечно, заинтересовался, по какому случаю. Похоже, что ему откуда-то позвонили и выложили, где ты находишься.
– Нет, это невозможно, – покачал головой Вулф. – Никто этого не знал.
– Однако кто-то все-таки донес Бризарду. – Бобби глянул на Вулфа в зеркало заднего обзора. – Ты же знаешь, что все звонки из других штатов у нас фиксируются. Так вот после звонка с кодом города два-ноль-два Бризард поднял всю эту свору.
– Сворачиваем налево, – сказала Чика, – на улицу Сентрал-Парк-Саут.
Вулф заметил, как Бобби бросил на нее быстрый взгляд в зеркало.
– Едем, как она сказала, – подтвердил он.
"Два-ноль-два – код Вашингтона", – подумал Вулф. Единственный, кто знал, куда он направляется, был Шипли. "Теперь ты один из наших", – вспомнились ему слова Шипли, и тут же "призрак" заложил его. Для чего? Кто, черт побери, отдал ему такой приказ?
Проезжая мимо парка и лавируя среди многочисленных машин, Бобби увеличил скорость.
– Мне пришлось взять этот фургончик, лейтенант, так как не сумел найти другой.
– Да черт с ним, – отмахнулся Вулф и, повернувшись, стал глядеть назад через заднее стекло.
– Погони вроде бы не видно.
– Я тоже ничего не вижу, – подтвердил Бобби. – Похоже, мы оторвались от них.
Он сбавил скорость, и теперь их машина ничем не отличалась от обычных полицейских фургонов, намозоливших глаза стражам порядка, а потом вообще потащился еле-еле, чуть быстрее людей, занимающихся бегом трусцой.
– Как ты и просил, я отправился повидать брата Сквэйра, – начал рассказывать Бобби. – Сперва он не хотел встречаться, а потом согласился. Сквэйр вовсе тебя не обманывал, Вулф. Брат его и в самом деле задолжал этим кусочникам-акулам двадцать пять тысяч. Почти что его годовая зарплата. Так или иначе, но самое интересное, что брат придумал график выплаты долга, и каждые две недели, как по часам, аккуратно отдавал деньги этим шакалам.
Они еще больше замедлили ход, так как дорогу перегородил изящный конный экипаж. Усталые лошади мерно цокали копытами по мостовой, и Бобби, Вулфу и Чике пришлось тащиться вслед, пока они в удобном месте не сумели обойти упряжку.
– А потом, за два дня до твоей стычки со Сквайром, все круто изменилось, – продолжал Бобби. – Двое отпетых головорезов пришли во двор местной школы, где учится дочка брата, и стали угрожать ей – ты понимаешь. Вот гады! А ей ведь еще и восьми нет.
– Да, я знаю, – ответил Вулф. – Он продолжал наблюдать через заднее стекло машины за всем, что творилось на шоссе.
– Ну так вот, это все же необычная операция для акул – запугивать членов семьи, особенно если долг им выплачивается вовремя. Как сказал брат Сквэйра, на тот поступок Ричардса как раз и побудило вымогательство кусочников.
– Ты здорово потрудился, малыш, – одобрил Вулф действия Бобби. – А нет ли у брата каких-нибудь соображений насчет того, кто прихлопнул Сквэйра?
Они доехали почти до юго-восточного угла Центрального парка. Впереди мрачно замаячили высотные дома, стоящие на Сентрал-Парк-Саут.
– Может, и есть, – ответил Бобби. – Он говорил мне, что пошел повидать Сквэйра в день – вернее, утро – убийства. Пошел для того, чтобы успокоить его, – ведь тот считал, что подонки-акулы пристали к нему не беспричинно... Он нашел Сквэйра за пять минут, как он сказал, до приезда туда парней из службы внутренних расследований. Мне он рассказывал, что видел, как сорвалась с места стоявшая неподалеку машина. В ней сидел один человек – мужчина. Он в этом уверен. Кроме того, он помнит, что машиной управлял азиат, похоже, японец.
– Это ничего не значит, – заметил Вулф. – Акулы могли нанять на мокрое дело любых иностранных профессионалов из Чикаго или Детройта.
– Да-а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88