– Хватить валять дурака, мы все слишком устали!
Ян, пошатываясь, стоял посреди комнаты и внезапно со стоном поднес руки к горлу.
– Ян!
Господи, можно было подумать, что у него спазм!
Роман бросился к молодому человеку, чтобы оторвать руки от лица, но в этот момент раздался повелительный голос Неи:
– Нет!
Он в ярости обернулся:
– Но ему плохо, он задыхается, ему нужен воздух!
– Не касайся его голыми руками!
Растерянно оглядевшись, он схватил превратившуюся в лохмотья футболку Яна, обернул в нее руки и схватил молодого человека за запястья, заставив его оторвать ладони от лица. Тот дрожал, словно парализованный.
– Сними с него капюшон, быстро! – кричала Нея.
Роман откинул ткань, открыв лицо Яна, красное, с широко раскрытыми глазами. Распухший фиолетовый язык не помещался во рту.
– Третья парта справа, подсвечник! – приказала она. Роман подбежал к парте, поднял подсвечник.
– Вынь свечу.
Он повиновался: под свечой открылось углубление, в котором лежал шприц, заполненный какой-то жидкостью.
– Введи внутримышечно.
Поняв по ее голосу, что дело очень срочное, он резко ввел иглу в левую ягодицу Яна и нажал на поршень.
– Что там внутри? – спросил он, кладя пустой шприц на пол, ощущая себя ничего не понимающим мальчишкой.
– Бетаметазон и эпинефрин. Капюшоны отравлены, – объяснила она, наблюдая за Яном, который постепенно переставал дрожать.
Роман взвился от возмущения:
– Но почему?
– Со священным одеянием не играют, Роман. У каждого из Магов оно свое, для нас это как вторая кожа. В нашем сообществе в буквальном смысле по одежке не только провожают, но и встречают.
– А почему яд не действует на вас?
– Яд действует только на узурпаторов и неосторожных.
– Но это же просто смешно! – возмутился Роман. – Яд или действует, или нет! Он не отбирает жертвы!
– Ну, скажем так, у меня иммунитет. Он выработался благодаря многократной абсорбции крошечных доз, – объяснила она.
Понимая, что больше он все равно ничего не выведает, Роман вновь обернулся к Яну, который дышал уже нормально и выглядел как обычно.
– Все в порядке, старина?
Из горла Яна вырвалось какое-то маловразумительное бульканье, и Роман дал ему воды. Тот глотал с большим трудом.
– Черт! Я думал, что подыхаю!
– Вы и в самом деле подыхали! – отрезала Нея. – С этого самого момента не трогайте ничего без моего разрешения.
– Ладно, ладно!
Он скинул синее одеяние, как будто оно жгло ему кожу, и Роман собирался уже осторожно повесить его, стараясь не коснуться капюшона, как вдруг застыл в недоумении. Проклятый капюшон излучал свет! Заинтригованный, он осмотрел черную бархатную подкладку, на которой увидел три светящихся символа, как будто изнутри их пожирал огонь.
– А это что? – спросил он Нею, держа ткань на вытянутой руке.
– Ничего, что бы тебя касалось! – бросила Нея с видимой досадой.
– Дракон, Весы и Стрелец, – произнес Ян, который, тоже весьма заинтересованный, приблизился к Роману. – Но как это может светиться?
Нея вздохнула.
– Stardust, – неохотно произнесла она. Звездная пыль. Роман невольно пожал плечами:
– Ну да! А почему именно эти созвездия?
– Это не созвездия. Это буквы. Буквы моего имени. Тайная письменность Магов. Космический алфавит. Но на этом и закончим, больше я вам ничего говорить не имею права.
Символы внезапно погасли, и теперь, черные на черном, казались едва различимы. Взволнованный, он повесил тогу на место и, нахмурившись, отошел. Тайный алфавит, отравленный капюшон… Такое ощущение, будто на дворе Средневековье. У Народа, благодаря его изолированности, оказалась развитой смешанная культура: нечто среднее между рационализмом и мистическими верованиями. Смесь, сбивающая с толку жителя Западной Европы XXI века. Он вдруг подумал, что Народ, не отказавшийся от первичной, исконной религии, от культа Матери-Богини, должен иметь свой собственный календарь. Официально шел 2004 год, вернее, учитывая место, где они находились, 1382 год по мусульманскому календарю. А здесь, под землей, какой? 38400-й? Или 134025-й? Интересно, от какого основополагающего события ведется отчет? Он задал этот вопрос Нее, которая медленно жевала свой батончик.
– Сейчас двадцать пять тысяч семьсот восьмидесятый год после Исхода, – ответила она. – Потому что именно с этого момента, нашего панического бегства, мы, как это ни странно, стали осознавать свою идентичность. Мы полностью исчезли из вашего поля зрения и начали существование народа-парии.
– Да, в самом деле, – подтвердил Ян. – Ваши следы потерялись около тридцати тысяч лет назад.
– Потому что мы сами постарались стереть их и жить в полнейшей изоляции.
Роман протянул ей таблетку кофеина, но она отказалась и вынула из кармана маленький шарик, как ему показалось, из какого-то черного теста.
– Это даст тот же эффект, – сказала она, положив шарик в рот. – Опиум, галлюциногенный гриб и Althoea rosea , все четко дозировано, чтобы прийти в себя, нет ничего лучше!
– Ладно, теперь, когда все в прекрасной форме, может, устроим небольшой брифинг? – усаживаясь на высокий стул, предложил Ян, еще бледный и плохо державшийся на ногах.
– Вы хотите знать, можно ли отсюда выбраться?
– Именно, и вообще, где мы? – спросил Роман.
– В государстве Мюиртобар, это крепость под песком, один из старейших городов мира. Уникальный город, который лежит на поверхности подземного моря.
– Он большой? – спросил Ян, осторожно массируя воспаленные веки.
– Пустыня занимает около четырехсот тысяч квадратных метров. Я бы сказала, что мы занимаем меньше ее сотой части. Капля воды в океане песка и болот! Для людей на поверхности это ерунда, не на что внимание обращать. Но город не может бесконечно расширяться, мы со всех сторон окружены скалами, такими твердыми, что копать невозможно.
– Проблема перенаселения? – спросил Ян.
– Нет, потому что уже с давних пор часть наших мы тайно выпускаем на поверхность и они рассеиваются в вашем мире. Это неиссякающий ручеек тайных эмигрантов, которые тщательно изучают ваши нравы и обычаи. Изобретение телевидения значительно все облегчило! – смеясь, добавила она.
Затем, вмиг сделавшись серьезнее, продолжала:
– Именно так на протяжении очень долгого времени мы просачивались в правительства ваших стран. На всех ключевых постах военного командования есть мужчина или женщина из наших. Они неотличимы от прочих и блестяще выполняют задачи, которые на них возложены.
– Как русские шпионы, которых активировали в США после многих лет погружения, – заметил Роман.
– Именно. За тем только исключением, что у наших не было ни фальшивых паспортов, ни «прикрытия». Они и в самом деле те, за кого себя выдают. И останутся такими до того момента, пока не получат сигнал Царя. Они в действительности не столько шпионы, сколько заговорщики.
– Допустим, вы нас выведете из Мюиртобара, – прервал их Ян, – что мы будем делать потом?
– Кроме убийства Реза, ничего другого не вижу, – спокойно ответила Нея. – Красная ядерная кнопка – это он.
– А ваш проклятый Царь?
– Мне кажется, он хорошенько задумается, узнав, что его планы раскрыты, а преданный ему человек уничтожен. Неожиданное нападение в стиле террористов имеет больше шансов на успех, чем открытая война.
– Значит, для начала надо выбраться отсюда, – сказал Ян. – А там посмотрим.
Роман кивнул. Это выражение напомнило ему одного тюремного надзирателя, в прошлом военного, который то и дело использовал армейский жаргон. «ВПЗ, прогулка, душ, намордник!», что означало: «Выньте пальцы из задницы, сейчас идем на прогулку, потом будет душ, а потом всем сидеть смирно!»
Он подумал, что нынешний Ян гораздо больше похож не на молчаливого и несколько высокомерного университетского профессора, каким был в начале экспедиции, а на энергичного вояку в прекрасной физической форме.
Нея поднялась, осторожно держа руку на перевязи.
– Библиотека Магов отделена от остального города лабиринтом, где почти все галереи заканчиваются тупиками, – объяснила она. – Правильных дорог всего две. Первая ведет к заброшенному порту, тому самому, откуда мы начали путь, именно этот выход используется чаще всего.
Она замолчала.
– А вторая? – спросил Роман.
– Вторая ведет через грот сирен.
Мужчины обменялись ироничными взглядами.
– Это не настоящие сирены, но все-таки… В общем, зрелище довольно неожиданное… Ну да сами увидите.
– Но почему не пойти по тому же пути, откуда мы пришли? – захотел узнать Роман.
– Потому что я уничтожила выход.
– Ты уничтожила выход?
– Да. Вернее сказать, я его затопила. Дело в том, что мы прошли через шлюзовую камеру, расположенную над подводным карманом. Там есть механизм вроде балансира, который позволяет открывать шлюзы и пускать воду. Вот я его и привела в действие.
– Так можно плыть!
– Только не в кипятке, Ян. И не надо, как Роман, повторять «кипяток?» с недоуменным видом. Это сероводородная вода, которая идет из древнего вулканического разлома.
– Так, значит, придется пробираться через грот сирен? – пробормотал Ян. – Почему-то не очень хочется.
Нея улыбнулась:
– Все будет хорошо. Если будете в точности следовать моим указаниям, – добавила она, прежде чем натянуть свое мужское одеяние и увенчать голову тюрбаном.
Ян с недовольным видом молча заканчивал облачаться в высохшую за ночь одежду, затем надел бронежилет, а Роман засунул за пояс один из своих ножей. Он с большим удовольствием произнес бы сейчас «чур, больше не играю!», как в детстве. Он отчаянно мечтал об этом на скамье подсудимых, а еще тогда, когда за ним закрылась бронированная дверь и он осознал, что на пятнадцать лет это крошечное темное пространство станет его домом. Но единственной возможностью произнести «чур, не играю» было умереть, как Антуан, как Маттео, Омар и Ли. Но, по правде сказать, этого как раз ему и не хотелось.
Нея направилась к большой стопке книг и нажала на кнопку, однако за книгами открылся не тайный проход, а какая-то ниша, в которой стояли флакончики с аккуратными этикетками.
– Нам необходимо принять что-то подкрепляющее. Накануне я слишком выбилась из сил и сразу об этом не подумала.
– Чудодейственные средства? – вытягивая шею, спросил Ян.
– Настойки на лекарственных травах. Так, посмотрим: удары, ушибы, синяки, репейник, купена обыкновенная, это для вас, а мне подойдут пеларгония и слива, – сказала она, выливая содержимое одного из флаконов на повязку, стягивающую руку.
Используя настойки как лосьон, Роман растер плечи и руки, а Ян осторожно помассировал голову и лицо, после чего рассовал несколько флаконов по карманам жилета.
Одновременно они повернулись к Нее. Она улыбнулась им, осторожно коснулась кончиками пальцев щеки Романа и сделала знак следовать за собой.
Дойдя до середины комнаты, она осмотрелась и вздохнула.
– Не знаю, вернусь ли я когда-нибудь сюда, – произнесла она, облачаясь в одно из синих одеяний. – Это чтобы сирены меня признали, – объяснила она. – Кого попало они не пропускают.
– Это же созвездие Офиуров, да? – спросил Ян, указывая на вышитые золотом значки.
– Да, тринадцатое созвездие. Оно не относится к зодиакальным, хотя Солнце и проходит через него в первую половину декабря.
– А почему не относится?
– Да просто потому, что две-три тысячи лет назад, когда формировался ваш зодиак, эклиптика была другой. Необходимо следовать законам равноденствия! А потом так все и осталось. Вот почему западные гороскопы, составленные по законам тропической астрологии, не соотносятся с действительным положением звезд. Когда ты родился? – спросила она у Романа, который, прежде чем ответить, нахмурился, словно припоминая дату своего рождения.
– Тринадцатого декабря.
Она серьезно посмотрела на него:
– С днем рождения!
Он в недоумении уставился на нее. И только потом сообразил, что сегодня и в самом деле тринадцатое! Он не имел привычки праздновать дни рождения, просто отмечал про себя, что стал еще на год старше. На этот раз ему исполнилось пятьдесят два, но именно этот день рождения станет памятным, если, конечно, ему удастся его пережить.
Ян похлопал его по плечу.
– Самое время выпить шампанского! Особенно в этой проклятой пустыне! – усмехнулся он.
– Согласно астрологии, – вновь заговорила Нея, взволнованная тем, что Роман родился под знаком ее созвездия, – ты появился на свет под знаком Офиуров, а не Стрельца! Повелитель Змей!
– И что это означает? – спросил Роман.
– Хороший вопрос! Для людей западной культуры речь, скорее всего, идет об Эскулапе, греческом боге медицины. Но в точности этого никто не знает.
– Даже Народ? – усмехнулся Ян. – Неужели память планеты ничего по этому поводу не говорит?
– Разумеется, говорит! – ответила она ему. – Но к этому мы вернемся позже! Пора!
Она встала на стеклянные плиты, под которыми колыхались медузы, и указала на квадрат в самом центре.
– Мы будем спускаться здесь.
– Что?! – воскликнули мужчины в один голос.
– Посмотрите как следует, это же колодец, он тоже стеклянный, медузы плавают вокруг, видите? Лестница сделана из прозрачного углеродного волокна. Как кольцо, за которое приподнимают люк и на которое вы как раз наступили, Ян.
Он поспешно поднял ногу, как будто кольцо было ядовитым. В этом треклятом Мюиртобаре опасность таилась повсюду!
Через пару секунд, когда Ян вытащил из кармана жилета фонарь, они стали спускаться по невидимой лестнице, испытывая неприятное чувство, что плавают среди медуз. Они опять получили возможность любоваться их пульсирующими зонтиками, жгучими волокнами щупалец и жадными, вечно приоткрытыми устьицами рта.
Затем они ступили на землю Шотландии.
По крайней мере, именно этот образ возник в голове Романа, когда он увидел пейзаж, который высветился в световом пучке фонаря. Они оказались на черном, скалистом островке, окруженном серой, мутной водой. То там, то здесь из волн выглядывали такие же мрачные, неприветливые рифы. Подземный фьорд, окаймленный высокими остроконечными скалами.
– А где эти проклятые сирены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40