Мозг сапиенс: десять миллиардов нейронов, возможность переработать миллион миллиардов байт информации. Мозг Романа активируется вспышкой: видимость превосходная, движения словно расчленены на составляющие и замедлены, между тем как на самом деле все происходит со скоростью молнии.
Антуан падает, Реза поднимает руку, вскидывает его, как соломинку; Ян колеблется и не стреляет, потому что Антуан находится как раз на линии огня, дуло пистолета Реза разворачивается к Татьяне: чтобы попасть в Романа, он должен стрелять через нее; Роман швыряет ее вперед, Реза стреляет, одновременно с ним стреляет Ян; Татьяна разворачивается с простреленной грудью, фонтан крови, пуля ударяет о каменную стену; Реза ранен в предплечье, он ревет, как раненый зверь, поворачивается к Яну, пользуясь телом Антуана, словно щитом, стреляет не целясь; Ян катается по земле, увиливая от пуль; Антуан мертв, рот открыт, невидящие глаза уставились в пустоту; Роман бросается на Реза, выставив клинок наперевес, прямо в лицо ему летит труп Антуана, колени подгибаются, дыхание сбивается, тело падает на землю; Реза в пещере нет, Ян поднимается, устремляется в сторону галерей; Роман подбегает к Нее, возвращается Ян, отрицательно качая головой; Роман гладит лицо Неи, Нея открывает глаза, еще раз, опять, как и тогда, у камней, в первый раз, Нея открывает глаза.
Устанавливается тишина, в воздухе висит кислый запах пороха, тишина, наполненная кровью.
Татьяна лежит ничком, длинные светлые волосы разбросаны, пальцы вцепились в землю, рядом с ней Антуан, его тело, исхудавшее, съежившееся, похоже на мумию. Возможно, он уже встретил своего Макса.
Роман помогает Нее сесть.
– Очень больно? – беспокоится он.
– Это не слишком приятно. В кармане у меня есть упаковка анальгетика, – добавляет она сквозь сжатые зубы. – Дай мне парочку таблеток.
Роман достает лекарство из кармана, одновременно рассказывая, что произошло. Нея глотает таблетки, затем Роман отрывает полосу от рубашки Горзы, чтобы она могла зафиксировать раненую руку. Она, бледная, стискивает зубы.
– Мне очень жаль Д'Анкосса… Мне очень жаль, что я впутала вас в это дело, – внезапно произнесла она. – Вы здесь совершенно ни при чем.
– Теперь при чем, – ответил Ян, внимательно разглядывая просторный жертвенный зал. – Куда, по-вашему, мог побежать Реза? – продолжал он, переворачивая Татьяну, которая все еще корчилась на полу.
– Не знаю, но если мы останемся здесь, то погибнем! – ответила Нея.
Он склонился, рассматривая неподвижные зрачки Татьяны, приложил ладонь к ее рту.
– Она, во всяком случае, уже мертва! – спокойно сообщил он. – Вы же не думаете, что у входа нас поджидает делегация? – спросил он, кладя себе в карман небольшой пластиковый пакетик с документами, который Татьяна носила на поясе своих джинсов.
Нея задумалась на несколько секунд, между тем как Ян продолжал свои поиски, обшарил бронежилет Горзы и бросил Роману автомат Татьяны. Внезапно Роман расслышал шум мотора.
– Тише! Слышите?
– Они сейчас убьют нас, – сказала Нея. – Наш единственный шанс – это добраться до подземного канала.
– Как? – спросил Ян, подбирая наконец свой нож и вновь помещая его в чехол, спрятанный в голенище, предварительно вытерев клинок о джинсы Татьяны.
– Идя по следу крови, – ответила Нея, указывая на один из желобов, расположенных по четырем углам пещеры.
Мужчины молча рассматривали темные желобки и зловещие люки.
– Вы ведь не можете спуститься туда со своей раной, – заметил Ян. – Вы подхватите гангрену.
Говоря это, он продолжал осматриваться, затем внезапно подбежал к Горзе, снял с него непромокаемый нейлоновый чехол, в котором хранился его автомат.
– Засуньте руку сюда, – сказал он. – Он очень плотно закрывается.
Какое-то мгновение Нея колебалась, затем решила послушаться; кусая губы до крови, она втиснула руку в чехол, и Ян плотно, как только мог, застегнул его.
– Ну как? – спросил Роман.
Она вытерла капельки пота со лба, сделала несколько глубоких вдохов и кивнула. Двое мужчин склонились над каменной плитой в полу, в четыре руки схватились за бронзовое кольцо, закрывающее люк, и с усилием потянули на себя.
– Черт побери! Да оно весит целую тонну!
– Не хочется вас торопить, но мне кажется, они уже близко, – прошептала Нея, которая стояла возле них, прижав раненую руку к груди.
Они изо всех сил уперлись в пол, вены на шеях вздулись, и им наконец удалось оторвать крышку от пола.
Открылась дыра около метра в диаметре. Роман наклонился, но не услышал ничего. Ян бросил монетку: никакого эха.
– Вы уверены, что эта штука хоть куда-то ведет? – спросил он. – Уж лучше получить чертову пулю в башку, чем сдохнуть замурованным заживо в этом вонючем застенке!
– Всегда приятно послушать истинного джентльмена! – бросила ему Нея. – Я знаю эти подземелья, я ведь провела здесь детство.
– Реза тоже, – возразил Роман.
– Да, но Братство Магов имеет доступ к зонам, которые не обозначены ни на одном плане. «Неведомая земля» для прочих смертных. И потом, даже если они и догадаются, то не узнают, через какой люк мы спустились.
Приближающийся шум заставил их замолчать, и Ян первым стал спускаться в дыру ногами вперед.
– Там перекладины, – прошептал он, прежде чем скользнуть вниз.
– Это ступени, – объяснила Нея, – они проложены несколько веков назад, чтобы можно было спускаться и чинить канализацию.
Она в свою очередь скользнула в узкий проход и стала спускаться, Роман, отправившийся следом, опустил плиту над их головами, погрузив колодец в полную тьму.
ГЛАВА 18
И снова бегство, словно они оказались пленниками какого-то фильма, где им без конца, дубль за дублем, приходится повторять одну и ту же сцену. Поскольку Нея велела им не зажигать электрический фонарь, который являлся частью снаряжения Горзы, они передвигались полной темноте. Внезапно Роман поскользнулся на сырой ступени и едва не сорвался вниз.
– Все в порядке? – раздался глуховатый голос Неи.
– Да, а у тебя?
– Оздоровительная прогулка! Осторожнее, здесь скользко.
– А я и не заметил! – бросил он, понапрасну всматриваясь в темноту узкого колодца.
Ему даже не было страшно. Более того, он не чувствовал себя уставшим. Не пролил ни единой слезы над Антуаном. Даже не удивился предательству Татьяны и не был потрясен ее гибелью. Он находился в состоянии, близком к трансу, когда привычный арсенал чувств и ощущений оказался словно заперт на каком-то складе, про запас. В состоянии, когда, как утверждает старая пословица, «нужда свой закон пишет». Именно это пыталась объяснить ему Лейла, говоря о своих репортажах с фронта. Лейла. Влад. Уул. Что с ними? Татьяна уклонилась от ответа, это позволяло надеяться, что они еще живы. Татьяна, агент русской разведки… А он-то считал ее глуповатой! Нет, Роман, маленькое уточнение: неандерталка – агент внешней разведки русских. Это как нельзя лучше подчеркивало всю абсурдность ситуации. Впрочем, не важно: трудно вообще допустить, что свора неандертальцев, жаждущих мести, резвится в подземельях пустыни.
Роман глубоко вздохнул, пахло так, как будто они приближались к выгребной яме.
– Что там внизу? – спросил он у Неи.
– Коллектор для крови и сточных вод, – объяснила она. – Канализация.
Он представил себе потоки крови и ошметки человеческой плоти, попадающие в сумрачный водосток, заливающие лестницу, прежде чем низвергнуться в канализацию, как если бы жертвы были всего-навсего экскрементами.
Его мысли унеслись далеко. Ему вспомнились газетные статьи, отголоски научных дискуссий, поскольку вымирание неандертальцев представляло собой загадку, которая будоражила общественное мнение. Разумеется, выдвигалась и гипотеза о массовом истреблении, о геноциде, но ее ничто не подтверждало. До сегодняшнего дня, подумал он, пока свидетелем не стал прямой потомок жертв! Появление Реза зашкалило бы рейтинг реалити-шоу.
– Внимание, мы внизу! – Голос Неи прервал его мысли.
Роман осторожно поставил ногу в то, что показалось ему струйкой теплой воды, ощупал носком пол. Под илистым слоем, достигавшим щиколотки, он показался довольно прочным. Запах сырости, гниющей земли, холода, подвала. И экскрементов. Им предстояло передвигаться в сточных водах, подумал он, и ему показалось, что он чувствует прикосновение этих самых экскрементов сквозь дырявые носки. Ян и Нея шли впереди, Нея двигалась первой, уверенно направляя их в темноте.
– Shipping in shit brings good luck! – негромко хохотнул Ян.
– При условии, что удастся отсюда выбраться, – ответил Роман, не в силах отделаться от странного ощущения, что он наблюдает за собственной жизнью словно со стороны, как если бы мозг защищал его от шока, как психического, так и физического, воздвигнув между ним и реальностью стену эмоциональной апатии.
Постепенно спускались все глубже, Нея объяснила, что галерея идет под уклон.
Так, погрузившись в воду до пояса, они шли не меньше получаса, в вони, молчании и полной темноте; время от времени их задевало что-то омерзительно мохнатое или, наоборот, зловеще гладкое и холодное, пока Нея внезапно не остановилась и Роман не наткнулся на Яна, тоже застывшего неподвижно.
– Теперь придется проплыть около ста метров. Мы как раз у ямы.
Плыть здесь? Фантастика!
Подняв раненую руку, Нея поплыла на боку, они двинулись следом, стараясь держать головы как можно выше. Роман не мог помешать разыгравшемуся воображению; ему все казалось, что в рот сейчас попадет какая-нибудь крыса или еще что похуже, и он изо всех сил задирал подбородок и крепко сжимал губы.
Ему показалось, что вдали мелькнул неясный свет, он нахмурился. Может, это наконец выход? Но Нея, которую он теперь видел в профиль, казалась настороженной и била ногами, не продвигаясь вперед.
Роману мимолетно пригрезился затопленный корабль, рулевой на бимсе, рядом с зажженным сигнальным фонарем, и мурены, выплывающие из его глазниц, которые заволокли водоросли. Классический фильм ужасов.
Который, похоже, становился реальностью, потому что Нея ответила:
– Это медузы.
Медузы. Глыбы желатина, часто вызывающие ожог, как физалии на Красном море. Отвратительно!
Медузы. Школьные каникулы на Средиземном море… Ян увидел себя на пляже. Совочек, ведерко, песок, желатинообразные шарики, выброшенные на берег, крики взрослых, шлепок лопаткой, чтобы эта мягкая масса, кажущаяся неживой, сделалась плоской. Смутные воспоминания об ожоге на коленке, мази.
– Они светятся, – уточнила Нея. – Это они освещают воду.
Ян захлопал в ладоши:
– Медузы. Прекрасно. Супер. Очень красиво!
– Да, особенно гигантские, как эти.
– А какой у них размер? – спросил Ян.
– Около метра в диаметре, и щупальца, которые могут достигать двадцати метров.
Метр желатина и двадцать метров обжигающих плеток.
– Самое плохое, – заключила она, осматриваясь, – то, что они движутся в нашем направлении.
– Что ты ищешь? – спросил Роман.
– Какую-нибудь лестницу. Нам нужно повернуть обратно и поискать. И побыстрее, потому что они приближаются.
– Мы что, должны возвращаться из-за стаи медуз? – возмутился Роман, у которого вызывала отвращение мысль о том, что придется отправляться назад.
– Я забыла вам сказать, что они не менее токсичны, чем скаты, – спокойно объяснила Нея. – Их прикосновение может вызвать анафилактический шок, за которым последует смерть. Особенно когда их целый косяк.
– Мы в одежде, мы ничего не почувствуем, можно попробовать прорваться! – сказал Роман.
– Ты хочешь, чтобы они поцеловали тебя в губы или в глаза? Это как губы, мягкие, нежные, влажные… и смертельные!
– Они приближаются! – прервал их Ян, указывая на светлое пятно, которое занимало теперь всю ширину прохода и достигало метров двадцати в длину.
– Нужно забраться на стену! – закричала Нея. – Мы не успеем доплыть до лестницы.
Забраться на стену? Роман поднял голову, только сейчас заметив шероховатость плохо обтесанных, практически необработанных камней. Да, это было не так уж глупо, достаточно подняться всего на метр. Он уцепился за стыки, соединяющие камни, и быстро подтянулся над водой, затем протянул руку Нее, помогая ей вскарабкаться, в то время как Ян искал и наконец тоже нашел удобный стык.
Подниматься было нетрудно. Самым тяжелым было застыть, распластавшись почти вертикально на стене, не имея практически никакой опоры. Прижаться лицом к стене, стоя на цыпочках, пытаясь отыскать зазоры поглубже, чтобы засунуть туда кончики пальцев. Роман нервно царапал стену, стараясь выгадать хоть несколько миллиметров. Ян вытащил свой нож и, расковыряв раствор, скрепляющий камни, смог погрузить туда лезвие и опереться на него, как на ледоруб. У Романа все оружие отняла Татьяна, и в спешке он ничего не взял с собой. Эта как раз та забывчивость, которая стоит шести гвоздей, заколоченных в гроб. Он чувствовал, как рядом с его плечом вздрагивает плечо Неи. В мягком свете, идущем от фосфоресцирующего косяка медуз, который становился все ближе, он увидел, как Ян роется в бронежилете, снятом с Горзы, и вытаскивает оттуда прочный нож из нержавеющей стали с зазубренным лезвием длиной не менее двадцати сантиментов. Ян передал ему нож через голову Неи.
Ударив несколько раз между камней, он с облегчением почувствовал, что лезвие глубоко вошло в раствор. Уцепившись за рукоятку правой рукой, он смог теперь обнять Нею левой и поддерживать ее.
Колышущийся свет все приближался.
– Они светятся из-за наличия у них фосфоресцирующего протеина, – зашептала Нея.
– Но какого черта они вообще здесь делают? – проворчал Ян.
– Пережиток тех времен, когда суши вообще не было, было одно море. Они приспособились к пресной воде. Тут, «внутри», как вы выражаетесь, очень много всяких животных. Большинство, разумеется, слепые и лишенные окраски. Особенно большие рыбы. Они несъедобны. И даже ядовиты. Что же касается медуз…
– А вот и они, – сказал Ян.
И несмотря на неудобство поз и ненадежность положения, они не могли противиться желанию взглянуть на медуз и вытянули шеи, чтобы видеть получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40