https://wodolei.ru/
И только волосы по-прежнему продолжали сиять, словно огонек маяка в тумане. Джуэл что-то говорила Тайки, указывая на синеющие вдалеке горы. «Куда же она меня привезла? — подумал Тор. — И что она делает на дворе в такую мерзкую погоду?»
Впрочем, к этому времени он уже устал по-настоящему. Как только Тайки завел лошадь в широкие двери конюшни, Тор снова забрался в постель. Предстояло многое обдумать, но стоило ему опустить голову на подушку, как он снова провалился в забытье.
Когда Анни вернулась за подносом, Тор уже крепко спал и не слышал, как женщина выругалась сквозь зубы при виде опустевшей посуды.
— Да, — сказала она крутившемуся под ногами псу, — он будет жить.
Похоже, это ей вовсе не доставляло радости.
Когда Тор проснулся в очередной раз, бесконечные дождливые дни уже были позади. Сквозь дымку облаков светило тусклое солнце. Тор не представлял себе, как долго он проспал. Он не имел понятия, какой был день и час. Сбитый с толку и раздраженный, он отбросил в сторону одеяла и принялся выбираться из постели.
В этот момент дверь открылась и в полумраке коридора блеснули чьи-то глаза.
Джуэл! Неожиданно Тор понял, что рад ее видеть, и тут же разозлился на себя за это.
— Ой, простите, — весело сказала она, переступая порог. — Я не знала, что вы встаете. Иначе я бы…
Она прошла в комнату и уставилась на него так пристально, что на какое-то мгновение Тору показалось, будто он стоит перед нею совсем голый. Поспешно оглядев себя, он успокоился, обнаружив, что голые у него только ноги, да и то ниже колен, а все остальное прикрыто вполне приличной ночной рубашкой.
Приличной?! Куда там! В следующую же секунду Тор осознал, что одет в какой-то невообразимый балахон с вышитыми рукавами и голубыми ленточками. Он скорее умер бы, чем напялил на себя такое, тем более в присутствии женщины!
— Что это еще за чертовщина? — взревел он. Но за время болезни голос его утратил былую мощь, и рев прозвучал немногим звонче, нежели жалкое похныкивание дряхлого старца. Смутившись, Тор закрыл рот и ограничился яростным взглядом.
Ответный взгляд Джуэл был не менее свиреп, но Тор готов был поклясться, что она едва удерживается, чтобы не рассмеяться.
— Ну? — переспросил он. — Так что же это такое?
— Это рубашка моего отца, — невинно ответила девушка. — Он всегда надевал ее на ночь. А вы разве не спите в ночной рубашке?
— Нет, — огрызнулся Тор. — Я сплю голым.
Он намеревался поразить этим Джуэл, но просчитался. Девушка подошла к нему и остановилась, сцепив руки за спиной и покачиваясь на каблуках, словно непослушный ребенок. На ней было серое шерстяное платье с кружевным воротничком. Тор решил, что для такой яркой девицы этот наряд слишком скромен, однако она и в нем ухитрялась выглядеть великолепно. Взглянув на ее огненные волосы, рассыпавшиеся по плечам тяжелыми локонами, Тор нехотя признал, что она останется красавицей, даже если ее одеть в лохмотья. Джуэл Маккензи Камерон была из тех редких женщин, что способны блистать в любом наряде и в любой ситуации. Тор негодовал. Однако в ней что-то изменилось, Теперь она уже была непохожа на то неуверенное, испуганное создание, что впервые предстало глазам Тора в Коукаддене. Несмотря на некоторое смущение при виде встающего с постели больного, от ее былой холодности и враждебности не осталось и следа. Интересно почему?
— Анни сказала, что вы поели. Она считает, что вы выздоровеете.
— Это вас устраивает?
— Да. — Голубые глаза Джуэл были серьезными, почти торжественными. — Мне нужно, чтобы вы работали на перегонном заводе, мистер Камерон.
Неожиданно Тор понял, что именно в ней изменилось. Эта самоуверенность, это веселье, брызжущее из ее глаз, могли означать только одно: Джуэл была счастлива. Но почему? Потому, что деньги ее оказались не зря потраченными? Или потому, что она вернулась в родной дом?
Нахмурившись, Тор огляделся по сторонам. Комната, где его поселили, была богато убранной, но слишком темной и чересчур загроможденной мебелью. Все пространство между окнами и дверями было заставлено тяжелыми комодами и шкафчиками с крупной резьбой. Справа от спальни находилась гостиная или что-то в этом роде, из-за приоткрытой двери виднелся угол огромного письменного стола и парчовый пуф с кистями.
— Это якобитские покои, — объяснила Джуэл, проследив за его недовольным взглядом. — Мы так назвали их из-за мебели, это стиль «жакоб». Моему отцу нравились все эти темные, тяжелые вещи. А по мне, они просто ужасны.
Тор впервые почувствовал, что хоть в чем-то может согласиться с нею. Криво усмехнувшись, он перевел взгляд на девушку.
— Вы очень правдивы, да?
— Да, всегда.
— Я надеялся на это. Вы до сих пор не объяснили, зачем вам понадобилось тащить сюда мои старые кости.
Наконец-то у нее хватило совести покраснеть! И даже повернуться к нему спиной и с наигранной беспечностью подойти к окну. Тор смотрел, как она водит по подоконнику тонким пальчиком.
— Я так понимаю, что ваш отец уже умер. Иначе какого черта он стал бы уступать кому попало свою любимую комнату?!
Джуэл стиснула зубы.
— Да. В прошлом году.
— А-а-а… А мать?
Джуэл пожала плечами. «Хорошо заученный жест», — подумал внимательно наблюдавший за ней Тор.
— Я не знала своей матери. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой.
О, теперь Тору многое стало понятно. Значит, у этой девушки не было матери. Значит, ее воспитывал отец. И наверняка она обязана отцу своими худшими чертами. Стиснутые зубы Джуэл в ответ на вопрос об отце красноречивее любых слов поведали Тору о том, как она относилась к своему родителю.
И тут на Тора вновь навалилась слабость. Он попятился к кровати, стараясь не поворачиваться к девушке спиной: откуда ему знать, как устроена сзади эта дрянная рубашка! Устроившись поудобнее и подложив под спину подушку, Тор смущенно прикрылся одеялом и выдавил из себя некое подобие добродушной улыбки. В конце концов, девчонка впервые более или менее охотно отвечала на его вопросы, и Тор решил воспользоваться этой ситуацией, несмотря на усталость.
— Значит, вы живете в одиночестве. — Тор обвел рукой вокруг себя. — Я так понял, что это Глен-Чалиш и Драмкорри.
— Да, но живу я не в одиночестве. Со мной Анни и Тайки.
— Анни?
— Экономка. — Произнося это слово, Джуэл скривила губы, поскольку такое определение имело очень мало общего с тем, что на самом деле представляла из себя Анни Брустер.
Тор смутно припомнил какую-то недружелюбную женщину с кислым лицом и грубыми руками, которая вливала ему в глотку горькие лекарства и чуть было не сожгла его заживо вонючими горчичниками.
— Ах, ну да. Женщина с собакой. А собака — черная, лохматая и грязная, как половая тряпка.
— Его зовут Козел. Мы его терпеть не можем.
— Итак, вы живете в обществе ненавистной вам собаки, экономки и вашего молчаливого друга Тайки. И больше ни души.
— Верно.
— Неужели не нашлось какой-нибудь старой тетушки, которая переехала бы сюда после смерти вашего отца, чтобы помогать вам?
— У меня куча тетушек, — ответила Джуэл, продолжая смотреть в окно. — Но никто из них не захотел приехать сюда.
Из-за Джуэл или из-за Глен-Чалиш? Глядя на угрюмую, неприветливую картину за окном, Тор делал вывод, что эти места не очень-то гостеприимны. Впрочем, как и эта своенравная рыжая девица. Иначе чем объяснить, что никто из родственников не захотел позаботиться о ней?
— А почему вы не переехали к кому-нибудь из них?
Джуэл посмотрела на него с насмешкой.
— Бросить Драмкорри?
— В Англии, — проговорил Тор, — ваше положение сочли бы скандальным. А возможно, и незаконным. Вам не позволили бы жить без опеки вплоть до совершеннолетия.
— Здесь не Англия. Вам следовало бы знать это, мистер Камерон. Учитывая ваше имя и ваш акцент, я сильно сомневаюсь, что вы англичанин.
— Акцент? — Тор удивился. — Неужели он все еще ощутим? Я ведь не был дома, в Шотландии, с самой войны.
— Вы сражались в сорок пятом? — изумленно спросила Джуэл.
Но Тор решил, что и так уже сказал достаточно. Он устал и еще не вполне окреп после болезни. Хотя ему и нравилось беседовать с Джуэл Маккензи Камерон, у него больше не было сил продолжать разговор. И ни малейшего желания отвечать на вопросы о своей жизни. Это не ее дело. Да, она привезла его сюда из тюрьмы и женила на себе, но это еще не дает ей права лезть в его личную жизнь!
— Уходите, — раздраженно сказал он. — Я устал.
— Да, конечно, — с некоторой обидой в голосе ответила Джуэл. — Вечером я пришлю Анни, чтобы она помогла вам искупаться.
— Отлично, отлично. — Тор нетерпеливо махнул рукой на дверь.
Вечером весь дом оживился. Даже не покидая своей спальни, Тор умудрился постичь распорядок жизни, заведенный в Драмкорри. По утрам во всем доме хлопали двери — это служанки принимались за уборку. Потом из кухни начинал доноситься запах дыма: это разжигали огонь в камине. Овцы мычали в хлеву в ожидании кормежки. Ближе к полудню в дом возвращался Тайки. Его тяжелые шаги по половицам невозможно было спутать ни с чьими другими. Затем наступало время обеда, и стук дождя за окном спальни перемежался звяканьем столового серебра.
А потом на несколько блаженных часов дом замирал. В это время сон Тора бывал наиболее глубоким. По ночам его мучила бессонница от ломоты во всем теле, а стоило ему только заснуть, как начинали сниться кошмары.
Впрочем, это прекрасное послеполуденное время истекало слишком быстро. Вскоре начинали готовить ужин, из кухни снова слышались лязг котлов и пронзительный женский голос, раздающий бесчисленные приказания. Поднималась невообразимая суета, в зале также звучали чьи-то голоса, во дворе, под окном спальни, кипела бурная деятельность. В эти часы Тор лежал в постели и размышлял над причудами судьбы, забросившей его в эти края, а также над тем, сколько еще пройдет времени, прежде чем он окрепнет и сможет убраться отсюда.
Неудивительно, что в этот день он спал урывками, то и дело пробуждаясь: неожиданный визит Джуэл нарушил его привычный, размеренный распорядок. И когда солнце скрылось за верхушками гор, а на кухне разожгли очаг и стали готовить ужин, Тор проснулся таким же усталым и раздраженным, каким засыпал.
К раздражению его прибавилось какое-то внутреннее беспокойство, и, когда в урочное время в дверь наконец постучали, настроение Тора было на редкость скверным. Тор знал, что это пришла Анни со своей вонючей собакой и принесла ужин. Ему абсолютно не улыбалось общаться с этой отвратительной женщиной, да и вообще с кем бы то ни было.
— Поставьте поднос и ступайте, — проворчал он.
— Прошу прощения? — холодно проговорили в ответ.
Тор как ошпаренный повернул голову к двери. К кровати приближалась вовсе не Анни, а Джуэл, и на подносе был не ужин, а таз для умывания, полотенце и коробочка с тертым мылом. Следом в комнату ворвалась девчонка лет двенадцати с двумя ведрами воды, от которых поднимался пар. Она уставилась на Тора так, словно ожидала увидеть какое-то чудище, и стоило Джуэл на мгновение отвернуться, как Тор немедленно состроил девчонке ужасную гримасу.
С грохотом поставив ведра на пол, глупышка опрометью выбежала из комнаты, покинув свою госпожу на произвол судьбы.
Джуэл, казалось, ничего не заметила! Она помешивала угли в камине и повернулась к Тору только тогда, когда огонь разгорелся как следует.
— Ну вот, — спокойно проговорила она. — Пора купаться.
Купаться? Что она имеет в виду?
Тор с недоумением смотрел, как девушка разворачивает аккуратно сложенный передник и повязывает его поверх платья. Затем она закатала рукава, оголив тонкие, прелестные запястья, и перелила в таз воду из ведер.
— Подождите! — Тор подскочил на постели. — Что, черт побери, вы делаете?
— Готовлю для вас ванну, — невозмутимо ответила Джуэл. — Я же предупредила вас утром.
— Да, возможно. Но я думал… Я тогда не понял…
Джуэл взбивала кисточкой мыльную пену и, казалось, была целиком поглощена этим занятием. Голова ее была наклонена, глаза опущены.
— Этим собиралась заняться Анни, но у нее, к сожалению, слишком много других дел.
В комнате повисла тишина.
— Значит, она отказалась, — проговорил Тор.
— Нет! У нее… у нее нашлись другие неотложные дела. И, кроме того, вы и я… мы… женаты.
— И поэтому купать меня полагается вам, — догадался Тор. — Так сказала Анни?
— Она очень раздражительная, — пожав плечами, уклончиво ответила Джуэл.
Тор вынужден был отдать ей должное: она делала героические усилия, чтобы выглядеть беспечной, но краска смущения на щеках выдавала ее с головой.
Изо всех сил стараясь сдержать улыбку, Тор снова лег и поудобнее устроился на подушках. «Итак, наша красотка решила, что у нее хватит духу меня выкупать, — мысленно усмехнулся он. — Решила доказать Анни, что в этом нет ничего страшного. Что вымыть больного — не сложнее, чем принести ему еду или вынести ночной горшок. Потрясающее, поразительное создание!» Он и раньше не сомневался в ее отваге — или это было безумие, а не отвага? Но до каких же пределов она может дойти в своем безумии?
Легким движением Тор сбросил с себя ночную рубашку и отшвырнул ее в сторону. Почти беззвучно насвистывая какой-то веселый мотив, он укрылся одеялом, натянув его до самых подмышек. И ему и Джуэл было прекрасно известно, что, кроме этой нелепой рубашки, на нем больше ничего нет.
Увидев, что Джуэл покраснела еще гуще, Тор почувствовал, что его любопытство растет. Решив лишний раз не мучить бедную девочку, Тор опустил одеяло до бедер, обнажив лишь торс. Так она сможет вымыть большую часть его тела без ущерба для своей стыдливости. А потом он отпустит ее и довершит дело сам. Но сначала пусть она немного поволнуется. О Господи, как же давно он так не забавлялся!
Тишину в спальне нарушало лишь потрескивание поленьев в камине. Мыльной пены, которую приготовила Джуэл, уже могло хватить на полдюжины лошадей.
— Ну? — нетерпеливо окликнул ее Тор. — Я жду.
Джуэл надменно выпятила челюсть. В глазах цвета осеннего неба вспыхнули огоньки. Не успел Тор и бровью повести, как она уже шлепнула мыльную губку ему на грудь и принялась тереть с такой силой, словно собиралась содрать с него кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Впрочем, к этому времени он уже устал по-настоящему. Как только Тайки завел лошадь в широкие двери конюшни, Тор снова забрался в постель. Предстояло многое обдумать, но стоило ему опустить голову на подушку, как он снова провалился в забытье.
Когда Анни вернулась за подносом, Тор уже крепко спал и не слышал, как женщина выругалась сквозь зубы при виде опустевшей посуды.
— Да, — сказала она крутившемуся под ногами псу, — он будет жить.
Похоже, это ей вовсе не доставляло радости.
Когда Тор проснулся в очередной раз, бесконечные дождливые дни уже были позади. Сквозь дымку облаков светило тусклое солнце. Тор не представлял себе, как долго он проспал. Он не имел понятия, какой был день и час. Сбитый с толку и раздраженный, он отбросил в сторону одеяла и принялся выбираться из постели.
В этот момент дверь открылась и в полумраке коридора блеснули чьи-то глаза.
Джуэл! Неожиданно Тор понял, что рад ее видеть, и тут же разозлился на себя за это.
— Ой, простите, — весело сказала она, переступая порог. — Я не знала, что вы встаете. Иначе я бы…
Она прошла в комнату и уставилась на него так пристально, что на какое-то мгновение Тору показалось, будто он стоит перед нею совсем голый. Поспешно оглядев себя, он успокоился, обнаружив, что голые у него только ноги, да и то ниже колен, а все остальное прикрыто вполне приличной ночной рубашкой.
Приличной?! Куда там! В следующую же секунду Тор осознал, что одет в какой-то невообразимый балахон с вышитыми рукавами и голубыми ленточками. Он скорее умер бы, чем напялил на себя такое, тем более в присутствии женщины!
— Что это еще за чертовщина? — взревел он. Но за время болезни голос его утратил былую мощь, и рев прозвучал немногим звонче, нежели жалкое похныкивание дряхлого старца. Смутившись, Тор закрыл рот и ограничился яростным взглядом.
Ответный взгляд Джуэл был не менее свиреп, но Тор готов был поклясться, что она едва удерживается, чтобы не рассмеяться.
— Ну? — переспросил он. — Так что же это такое?
— Это рубашка моего отца, — невинно ответила девушка. — Он всегда надевал ее на ночь. А вы разве не спите в ночной рубашке?
— Нет, — огрызнулся Тор. — Я сплю голым.
Он намеревался поразить этим Джуэл, но просчитался. Девушка подошла к нему и остановилась, сцепив руки за спиной и покачиваясь на каблуках, словно непослушный ребенок. На ней было серое шерстяное платье с кружевным воротничком. Тор решил, что для такой яркой девицы этот наряд слишком скромен, однако она и в нем ухитрялась выглядеть великолепно. Взглянув на ее огненные волосы, рассыпавшиеся по плечам тяжелыми локонами, Тор нехотя признал, что она останется красавицей, даже если ее одеть в лохмотья. Джуэл Маккензи Камерон была из тех редких женщин, что способны блистать в любом наряде и в любой ситуации. Тор негодовал. Однако в ней что-то изменилось, Теперь она уже была непохожа на то неуверенное, испуганное создание, что впервые предстало глазам Тора в Коукаддене. Несмотря на некоторое смущение при виде встающего с постели больного, от ее былой холодности и враждебности не осталось и следа. Интересно почему?
— Анни сказала, что вы поели. Она считает, что вы выздоровеете.
— Это вас устраивает?
— Да. — Голубые глаза Джуэл были серьезными, почти торжественными. — Мне нужно, чтобы вы работали на перегонном заводе, мистер Камерон.
Неожиданно Тор понял, что именно в ней изменилось. Эта самоуверенность, это веселье, брызжущее из ее глаз, могли означать только одно: Джуэл была счастлива. Но почему? Потому, что деньги ее оказались не зря потраченными? Или потому, что она вернулась в родной дом?
Нахмурившись, Тор огляделся по сторонам. Комната, где его поселили, была богато убранной, но слишком темной и чересчур загроможденной мебелью. Все пространство между окнами и дверями было заставлено тяжелыми комодами и шкафчиками с крупной резьбой. Справа от спальни находилась гостиная или что-то в этом роде, из-за приоткрытой двери виднелся угол огромного письменного стола и парчовый пуф с кистями.
— Это якобитские покои, — объяснила Джуэл, проследив за его недовольным взглядом. — Мы так назвали их из-за мебели, это стиль «жакоб». Моему отцу нравились все эти темные, тяжелые вещи. А по мне, они просто ужасны.
Тор впервые почувствовал, что хоть в чем-то может согласиться с нею. Криво усмехнувшись, он перевел взгляд на девушку.
— Вы очень правдивы, да?
— Да, всегда.
— Я надеялся на это. Вы до сих пор не объяснили, зачем вам понадобилось тащить сюда мои старые кости.
Наконец-то у нее хватило совести покраснеть! И даже повернуться к нему спиной и с наигранной беспечностью подойти к окну. Тор смотрел, как она водит по подоконнику тонким пальчиком.
— Я так понимаю, что ваш отец уже умер. Иначе какого черта он стал бы уступать кому попало свою любимую комнату?!
Джуэл стиснула зубы.
— Да. В прошлом году.
— А-а-а… А мать?
Джуэл пожала плечами. «Хорошо заученный жест», — подумал внимательно наблюдавший за ней Тор.
— Я не знала своей матери. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой.
О, теперь Тору многое стало понятно. Значит, у этой девушки не было матери. Значит, ее воспитывал отец. И наверняка она обязана отцу своими худшими чертами. Стиснутые зубы Джуэл в ответ на вопрос об отце красноречивее любых слов поведали Тору о том, как она относилась к своему родителю.
И тут на Тора вновь навалилась слабость. Он попятился к кровати, стараясь не поворачиваться к девушке спиной: откуда ему знать, как устроена сзади эта дрянная рубашка! Устроившись поудобнее и подложив под спину подушку, Тор смущенно прикрылся одеялом и выдавил из себя некое подобие добродушной улыбки. В конце концов, девчонка впервые более или менее охотно отвечала на его вопросы, и Тор решил воспользоваться этой ситуацией, несмотря на усталость.
— Значит, вы живете в одиночестве. — Тор обвел рукой вокруг себя. — Я так понял, что это Глен-Чалиш и Драмкорри.
— Да, но живу я не в одиночестве. Со мной Анни и Тайки.
— Анни?
— Экономка. — Произнося это слово, Джуэл скривила губы, поскольку такое определение имело очень мало общего с тем, что на самом деле представляла из себя Анни Брустер.
Тор смутно припомнил какую-то недружелюбную женщину с кислым лицом и грубыми руками, которая вливала ему в глотку горькие лекарства и чуть было не сожгла его заживо вонючими горчичниками.
— Ах, ну да. Женщина с собакой. А собака — черная, лохматая и грязная, как половая тряпка.
— Его зовут Козел. Мы его терпеть не можем.
— Итак, вы живете в обществе ненавистной вам собаки, экономки и вашего молчаливого друга Тайки. И больше ни души.
— Верно.
— Неужели не нашлось какой-нибудь старой тетушки, которая переехала бы сюда после смерти вашего отца, чтобы помогать вам?
— У меня куча тетушек, — ответила Джуэл, продолжая смотреть в окно. — Но никто из них не захотел приехать сюда.
Из-за Джуэл или из-за Глен-Чалиш? Глядя на угрюмую, неприветливую картину за окном, Тор делал вывод, что эти места не очень-то гостеприимны. Впрочем, как и эта своенравная рыжая девица. Иначе чем объяснить, что никто из родственников не захотел позаботиться о ней?
— А почему вы не переехали к кому-нибудь из них?
Джуэл посмотрела на него с насмешкой.
— Бросить Драмкорри?
— В Англии, — проговорил Тор, — ваше положение сочли бы скандальным. А возможно, и незаконным. Вам не позволили бы жить без опеки вплоть до совершеннолетия.
— Здесь не Англия. Вам следовало бы знать это, мистер Камерон. Учитывая ваше имя и ваш акцент, я сильно сомневаюсь, что вы англичанин.
— Акцент? — Тор удивился. — Неужели он все еще ощутим? Я ведь не был дома, в Шотландии, с самой войны.
— Вы сражались в сорок пятом? — изумленно спросила Джуэл.
Но Тор решил, что и так уже сказал достаточно. Он устал и еще не вполне окреп после болезни. Хотя ему и нравилось беседовать с Джуэл Маккензи Камерон, у него больше не было сил продолжать разговор. И ни малейшего желания отвечать на вопросы о своей жизни. Это не ее дело. Да, она привезла его сюда из тюрьмы и женила на себе, но это еще не дает ей права лезть в его личную жизнь!
— Уходите, — раздраженно сказал он. — Я устал.
— Да, конечно, — с некоторой обидой в голосе ответила Джуэл. — Вечером я пришлю Анни, чтобы она помогла вам искупаться.
— Отлично, отлично. — Тор нетерпеливо махнул рукой на дверь.
Вечером весь дом оживился. Даже не покидая своей спальни, Тор умудрился постичь распорядок жизни, заведенный в Драмкорри. По утрам во всем доме хлопали двери — это служанки принимались за уборку. Потом из кухни начинал доноситься запах дыма: это разжигали огонь в камине. Овцы мычали в хлеву в ожидании кормежки. Ближе к полудню в дом возвращался Тайки. Его тяжелые шаги по половицам невозможно было спутать ни с чьими другими. Затем наступало время обеда, и стук дождя за окном спальни перемежался звяканьем столового серебра.
А потом на несколько блаженных часов дом замирал. В это время сон Тора бывал наиболее глубоким. По ночам его мучила бессонница от ломоты во всем теле, а стоило ему только заснуть, как начинали сниться кошмары.
Впрочем, это прекрасное послеполуденное время истекало слишком быстро. Вскоре начинали готовить ужин, из кухни снова слышались лязг котлов и пронзительный женский голос, раздающий бесчисленные приказания. Поднималась невообразимая суета, в зале также звучали чьи-то голоса, во дворе, под окном спальни, кипела бурная деятельность. В эти часы Тор лежал в постели и размышлял над причудами судьбы, забросившей его в эти края, а также над тем, сколько еще пройдет времени, прежде чем он окрепнет и сможет убраться отсюда.
Неудивительно, что в этот день он спал урывками, то и дело пробуждаясь: неожиданный визит Джуэл нарушил его привычный, размеренный распорядок. И когда солнце скрылось за верхушками гор, а на кухне разожгли очаг и стали готовить ужин, Тор проснулся таким же усталым и раздраженным, каким засыпал.
К раздражению его прибавилось какое-то внутреннее беспокойство, и, когда в урочное время в дверь наконец постучали, настроение Тора было на редкость скверным. Тор знал, что это пришла Анни со своей вонючей собакой и принесла ужин. Ему абсолютно не улыбалось общаться с этой отвратительной женщиной, да и вообще с кем бы то ни было.
— Поставьте поднос и ступайте, — проворчал он.
— Прошу прощения? — холодно проговорили в ответ.
Тор как ошпаренный повернул голову к двери. К кровати приближалась вовсе не Анни, а Джуэл, и на подносе был не ужин, а таз для умывания, полотенце и коробочка с тертым мылом. Следом в комнату ворвалась девчонка лет двенадцати с двумя ведрами воды, от которых поднимался пар. Она уставилась на Тора так, словно ожидала увидеть какое-то чудище, и стоило Джуэл на мгновение отвернуться, как Тор немедленно состроил девчонке ужасную гримасу.
С грохотом поставив ведра на пол, глупышка опрометью выбежала из комнаты, покинув свою госпожу на произвол судьбы.
Джуэл, казалось, ничего не заметила! Она помешивала угли в камине и повернулась к Тору только тогда, когда огонь разгорелся как следует.
— Ну вот, — спокойно проговорила она. — Пора купаться.
Купаться? Что она имеет в виду?
Тор с недоумением смотрел, как девушка разворачивает аккуратно сложенный передник и повязывает его поверх платья. Затем она закатала рукава, оголив тонкие, прелестные запястья, и перелила в таз воду из ведер.
— Подождите! — Тор подскочил на постели. — Что, черт побери, вы делаете?
— Готовлю для вас ванну, — невозмутимо ответила Джуэл. — Я же предупредила вас утром.
— Да, возможно. Но я думал… Я тогда не понял…
Джуэл взбивала кисточкой мыльную пену и, казалось, была целиком поглощена этим занятием. Голова ее была наклонена, глаза опущены.
— Этим собиралась заняться Анни, но у нее, к сожалению, слишком много других дел.
В комнате повисла тишина.
— Значит, она отказалась, — проговорил Тор.
— Нет! У нее… у нее нашлись другие неотложные дела. И, кроме того, вы и я… мы… женаты.
— И поэтому купать меня полагается вам, — догадался Тор. — Так сказала Анни?
— Она очень раздражительная, — пожав плечами, уклончиво ответила Джуэл.
Тор вынужден был отдать ей должное: она делала героические усилия, чтобы выглядеть беспечной, но краска смущения на щеках выдавала ее с головой.
Изо всех сил стараясь сдержать улыбку, Тор снова лег и поудобнее устроился на подушках. «Итак, наша красотка решила, что у нее хватит духу меня выкупать, — мысленно усмехнулся он. — Решила доказать Анни, что в этом нет ничего страшного. Что вымыть больного — не сложнее, чем принести ему еду или вынести ночной горшок. Потрясающее, поразительное создание!» Он и раньше не сомневался в ее отваге — или это было безумие, а не отвага? Но до каких же пределов она может дойти в своем безумии?
Легким движением Тор сбросил с себя ночную рубашку и отшвырнул ее в сторону. Почти беззвучно насвистывая какой-то веселый мотив, он укрылся одеялом, натянув его до самых подмышек. И ему и Джуэл было прекрасно известно, что, кроме этой нелепой рубашки, на нем больше ничего нет.
Увидев, что Джуэл покраснела еще гуще, Тор почувствовал, что его любопытство растет. Решив лишний раз не мучить бедную девочку, Тор опустил одеяло до бедер, обнажив лишь торс. Так она сможет вымыть большую часть его тела без ущерба для своей стыдливости. А потом он отпустит ее и довершит дело сам. Но сначала пусть она немного поволнуется. О Господи, как же давно он так не забавлялся!
Тишину в спальне нарушало лишь потрескивание поленьев в камине. Мыльной пены, которую приготовила Джуэл, уже могло хватить на полдюжины лошадей.
— Ну? — нетерпеливо окликнул ее Тор. — Я жду.
Джуэл надменно выпятила челюсть. В глазах цвета осеннего неба вспыхнули огоньки. Не успел Тор и бровью повести, как она уже шлепнула мыльную губку ему на грудь и принялась тереть с такой силой, словно собиралась содрать с него кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41