– Из ностальгии, – поправил губернатор.
Он зашвырнул погашенный шквалом факел в мангровые заросли, заправил волосы под купальную шапочку и попрощался. Бонни чмокнула его в подбородок и попросила беречь себя. Августин отдал честь.
Сцинк двинулся на юг. Временами его высокая фигура вырисовывалась под фиолетовыми вспышками высоких молний. Потом пропала, укутанная саваном ненастья.
Бонни и Августин пошли на север. Августин стремительно шагал по асфальту.
– Эй, а шрам симпатично смотрится, – сказала Бонни, глядя на его голую спину с подпрыгивающем рюкзаком.
– Тебе все еще нравится?
– А то! – Шрам четко виделся при каждой вспышке. – Ты не наврал – штопором в ванной?
– К сожалению.
Сзади послышался шум машины. На дорогу легли их длинные тени от света фар.
– Проголосуем? – спросил Августин.
– Не надо, – ответила Бонни. Они отступили на обочину, пропуская машину.
Вскоре добрались до высокого моста у Кард-Саунд.
– Пора передохнуть, – сказал Августин.
Он расстегнул приготовленный губернатором рюкзак, где оказались: моток веревки, два ножа, четыре банданы, тюбик антисептика, непромокаемый коробок спичек, бутылка пресной воды, хлор в таблетках, апельсины, репеллент, четыре банки консервированного чечевичного супа и жестянка неопределимого сушеного мяса.
Бонни и Августин глотнули воды и стали подниматься на крутой мост.
Дождевые струи кололи избитое лицо Бонни. Захлебываясь соленым ветром, она без смущенья цеплялась за руку Августина – порывы были так сильны, что казалось, ее сейчас оторвет от земли.
– Может, идет новый ураган? – спросила Бонни.
– Не исключено.
На вершине моста они остановились. Августин размахнулся и забросил пистолет в воду. Перегнувшись через перила, Бонни увидела всплеск – безмолвную точку. Августин крепко держал ее за пояс, и ей было приятно. Доверие.
Далеко внизу волновался и пенился залив; все вокруг предательски изменилось с того раза, когда Бонни впервые проезжала по мосту. Такая ночь не для дельфинов.
Бонни притянула Августина и прильнула к нему долгим поцелуем. Потом развернула его и порылась в рюкзаке.
– Что ты делаешь? – Августин перекрикивал хлещущий дождь.
– Тихо!
Августин обернулся и увидел сияющие глаза Бонни. В руках она держала моток веревки.
– Привяжи меня к мосту!
Эпилог
Брак Макса Лэма и Бонни Брукс без шума аннулировал судья, оказавшийся приятелем отца Макса – вместе катались на лыжах. Вернувшись в «Родейл и Бернс», Макс энергично взялся за рекламу «Старого Верного Рутбира». Вскоре компания-производитель, оснащенная незамысловатым слоганом Макса, сообщила, что продажи на внутреннем рынке подскочили на двадцать четыре процента. Макса перевели на шестой этаж и поручили проект стоимостью восемнадцать миллионов долларов по рекламе низкокалорийного солодового напитка «Жеребец».
В конце года Макси Эди Марш обручились. Они сняли квартиру на Манхэттене, в Верхнем Вестсайде, а Эди стала активно вращаться в благотворительных кругах. Два года спустя на концерте Кении Джи в пользу жертв селевого потока в Колумбии Эди встретила того же Кеннеди, которого некогда так хотела обольстить. Ее слегка поразило, что в приветственном поцелуе язык юноши скользнул ей в ухо. Макс сказал, что у Эди разыгралось воображение.
Бренда Рорк полностью выздоровела и вернулась на службу в дорожную полицию. Ее просьбу о переводе на север Флориды удовлетворили, и они с Джимом Тайлом построили небольшой дом на берегу реки Охлокони. На Рождество Джим подарил Бренде копию золотого обручального кольца матери и двух взрослых ротвейлеров из Штутгарта.
После спасения из океанских воду Исламорады Авилу направили в Майамский центр временного содержания, и он предстал перед судом как Хуан Гомес Дуран, бежавший из Гаваны от политических притеснений. Авилу продержали под арестом девять дней, но потом вещавшая на испанском языке радиостанция спонсировала его освобождение. В ответ храбрый «сеньор Гомес» согласился поделиться подробностями приключений в открытом море. Радиослушателей тронула его душераздирающая история, но озадачила дикая путаница в географии Кубы. Затем Авила быстренько собрался и отбыл в Форт-Майерс на западном побережье Флориды, где его тотчас взяли инспектором в местное строительное управление. За первые четыре недели работы Авила принял 212 новостроек, что стало не побитым по сей день рекордом. Через полтора года после урагана, когда в патио своего нового роскошного особняка на берегу океана Авила готовил жертвоприношение Чанго, его сильно укусил в ляжку гидрофобный кролик. Обескураженный Авила не обратился за медицинской помощью и через три недели умер, принимая горячую ванну. В ознаменование его короткой, но продуктивной инспекторской деятельности Ассоциация строителей округа Ли учредила стипендию имени Хуана Гомеса Дурана.
Медиков, выезжавших на стоянку мотеля «Райские Пальмы» к подстреленному полицейскому, через день снова вызвали по тому же адресу. На сей раз помощь требовалась постояльцу по имени Левон Стихлер – необширный инфаркт. По дороге в больницу старик сделал бредовое заявление, что находился в плену у двух отвязных проституток. Врачи Морского госпиталя известили проживающую в Сент-Поле дочь Стихлера, которую, естественно, встревожили отцовские галлюцинации. Положив трубку, она сообщила детям, что некоторое время дедушка поживет с ними.
Идентифицированные рентгеном огрызки Айры Джексона кремировали и без шума захоронили на Стейтен-айленде. Цветы прислали руководители профсоюза дальнобойщиков и отставной контролер Пенсионного фонда центральных штатов. Через три недели после урагана льва, напавшего на Айру Джексона, поймали в Перрине, когда он рылся в мусорном баке на задворках ресторана «Пицца Хат». После успокаивающего укола зверю вывели паразитов и глистов, сделали прививки и дали кличку «Пепперони». Теперь он обитает в зоопарке Уэст-Палм-Бич.
Убийство Тони Торреса осталось нераскрытым, хотя полиция подозревала, что оно организовано его женой ради страховки от «Средрнезападного Ущерба». Детективы хотели допросить Нерию Торрес, но выяснилось, что она отбыла в Белиз, где сняла виллу на берегу океана и сошлась с американцем-эмигрантом, сопровождавшим туристов на рыбалку. Проверка банковских счетов покойного, проведенная по судебному постановлению, выявила, что перед тем, как покинуть Соединенные Штаты, миссис Торрес сняла со специального счета 201 000 долларов. Дом 15600 по Калуса-драйв так и не отремонтировали, и он почти два года простоял пустым, после чего его признали негодным к проживанию и снесли.
Через пять недель после урагана Фред Дав вернулся домой в Омаху и подарил жене двух карликовых такс, осиротевших из-за шторма. Его, Денниса Ридии еще восьмерых оценщиков компании чествовали за героический труд в кризисных условиях Флориды. Желая продемонстрировать, насколько она сострадательна и быстра в страховых выплатах, компания представила страховщиков в рекламном ролике, который показали по национальному телевидению в специальной рождественской программе Боба Хоупа. Фред Дав надеялся, что, увидев ролик, Эди Марш свяжется с ним, но она так и не объявилась.
Получив групповой иск от 186 клиентов, чьи дома в разной степени пострадали от урагана, Гар Уитмарк объявил себя банкротом, а потом возродил свои строительные компании под другими названиями. Через год с небольшим он погиб на стройплощадке по нелепой случайности: ведро с горячим битумом, сорванное с крыши тропическим штормом, пробило ветровое стекло его «инфинити кью-45». Хворая вдова Уитмарка прекратила принимать лекарства и вступила в Церковь сайентологии, которой пожертвовала все имущество покойного мужа.
Тело Клайда Ноттеджа-младшего доставили из Гвадалахары в Дарем, Северная Каролина. По просьбе семьи вскрытие провели в университетском медицинском центре. Через четыре дня мексиканские власти арестовали доктора Алана Кляпа, закрыли его лабораторию, а самого депортировали на Багамы. Как ни странно, в клинике «Арагон» не обнаружили ни одного барана.
Несмотря на противоречившие друг другу показания двух выдающихся психиатров, адвокатам компании «Даремские Бензин, Мясо и Табак» удалось убедить судью в Роли, и Клайда Ноттеджа-младшего признали умственно недееспособным. Посмертный диагноз основывался на тревожных свидетельствах, представленных мексиканскими властями и навечно сокрытых в недрах судебной системы Северной Каролины. Через два месяца после смерти Ноттеджа компания «ДТМиТ» возобновила производство сигарет «Мустанг». Контракт на рекламу с фирмой «Родейл и Бернс» не возобновлялся.
Через одиннадцать месяцев после урагана в удаленном районе заповедника «Крокодильи озера» Норт-Ки-Ларго биолог Службы рыбного и охотничьего хозяйства США обнаружил скорбную находку: деформированную человеческую челюсть. К ней был прилажен металлический запор для предотвращения угона автомобиля. Рентген-анализ зубов показал, что челюсть принадлежала Лестеру Маддоксу Парсонсу, профессиональному преступнику, отбывшему срок за убийство и находившемуся в розыске за нападение на двух офицеров дорожной полиции. Согласно показаниям эксперта, Парсонс, вероятно, умер от голода. В результате поисков на месте трагедии были обнаружены и другие части скелета, за исключением черепа.
Августин Эррера продал дядину ферму и уехал с Бонни Брукс в Чоколоски – рыбацкий поселок на окраине архипелага Десять Тысяч Островов. Он купил небольшое краболовное судно и построил из сосновых бревен дом, где имелась просторная библиотека, на одной стене которой разместилась коллекция черепов, увеличившаяся до двадцати штук.
Бонни Брукс увлеклась акварельной живописью, велосипедным спортом и натурными съемками. Ее превосходный снимок – два белоголовых орлана, свившие гнездо на суку кипариса – поместили на обложке журнала «Одюбон».
Часть зверей, убежавших во время урагана с фермы Феликса Моджака, поймали, часть, к сожалению, погибла от рук вооруженных домовладельцев. Исключение составили самка пумы, 44 редкие птицы, более 300 экзотических ящериц, 38 змей (ядовитых и неядовитых) и 29 взрослых макаков-резусов, которые образовали несколько коварных стай и по сей день скитаются по округу Дейд.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45