Глупо? Да! Браслет вместе с зажигалкой и деньгами лежал во внутреннем застегнутом кармане. Случайно выронить его содержимое даже в очень яростной схватке невозможно. Тем более что деньги и зажигалка остались на месте…
Эти уроды вытащили? Вряд ли… У них и времени-то, скорее всего, не было… И уж точно, денег они бы мне не оставили.
Значит, остается только один вариант…
Перед глазами снова возникло смутное пятно вместо лица. Черты неразличимы во мраке, хотя собеседник наклонился ко мне очень близко и можно почувствовать его дыхание.
«…Спасибо за помощь, но я пойду… Извини, но мне действительно надо…»
Так вот почему он так спешил сбежать.
Я выругался, закипая. Каждый звук оказался заряженным злобным пламенем, выбивающим даже в камнях заметные рваные воронки. По кистям потекло колкое тепло, собираясь на кончиках пальцев… Воздух сгустился и наэлектризовался. Каждый вдох давался с усилием, словно через тугую пелену…
Достало! Устал решать эти проклятые человеческие проблемы!! Устал решать их неуклюжими человеческими способами! Я МАГ!
Привлеченный избытком чужой энергии, из подвала соседнего дома выполз плесенник. Сверху зашуршало еще что-то, предвкушая поживу. Даже люди за стенами задвигались, приникая к окнам. Некоторые так и не проснулись, но слепо шарили по шторам, отодвигая ткань и выглядывая наружу. За черными стеклами их белесые силуэты с закрытыми глазами светились как призраки. Не знаю, что они видели, считая, что это сон. Но страх их тек через стены мускусом.
Я тянул к себе их и еще сотни тех, кто оказался в пределах досягаемости, как чудовищный паук, ухвативший сразу все нити своей страшной паутины… И, словно грязная пена на волне, к эпицентру стягивались и все паразиты, почуявшие пиршество.
Вот дрянь…
Сомкнув пальцы замком, я сразу же развернул ладони к небесам, чудом не вывихнув кисти. И к льдистой луне с треском ринулись фиолетовые и сиреневые, холодные молнии, сплошь расчертившие небо и включившие мелкие звезды в свой причудливый ветвистый узор.
Напряжение разом упало. Тугие струны лопнули, болезненно отозвавшись в каждом нерве. Внутри меня образовалась уже привычная пустота, но зато беззвучные волны откатили назад, так и не породив безумное цунами.
Люди просыпались от муторных снов и ошалело переглядывались, пытаясь вспомнить, как они очутились у окон. Этого я уже не видел, удаляясь с места событий со всей возможной скоростью. Такое возмущение фона уж точно не пройдет незамеченным.
Несанкционированное применение Черной магии высшего уровня… То, за что люди ненавидят Черных магов, даже не подозревая, что Белые делают то же самое. Только если Черные действуют прямо на подсознание, пробуждая древние и оттого пугающие инстинкты, то Белые влияют на сознание. И люди понеслись бы навстречу Белому магу с широко распахнутыми глазами и ожиданием праздника… Да только финал одинаков. Пустые оболочки и пиршество паразитов…
Я маг, тупо повторил я, стискивая кулаки.
Но этот наглый сопляк получит по заслугам по-человечески.
Ночь отмалчивалась.

12

Наступающее утро продернуло мятый, черный занавес ночи золотой нитью и постепенно заткало пространство над горизонтом бронзовыми, розовыми, зелеными разводами, разрежая темное полотно вкраплениями синего и, наконец, голубого…
День обещал быть ясным. Но холодным.
Я оцепенел, дожидаясь рассвета на камнях. И если не покрылся инеем, как пожухшая трава вокруг, так только потому, что развел костерок, сейчас уже превратившийся в тусклые угли, да еще периодически совершал экскурсии по окрестностям, надеясь отыскать лаз, нору, подземные врата… Поиски в темноте едва не закончились вывихом, и на этом я их бросил. Здесь что-то было, но спрятали это «что-то» на совесть.
Схему Янжера неудавшаяся жертва грабителей, зато состоявшийся вор оставил мне, поэтому я, прикупив провизии, решил ночью же покинуть Набрег на попутке и уехать к месту сбора. Если у меня и есть шанс вернуть утраченное, то только здесь. Хотя пацан мог найти и другого проводника.
В любом случае оставаться в Набреге нельзя. Город стал похож на разворошенный муравейник, после того что я натворил. Они не поленились даже накрыть его белоплетом , ухлопав массу энергии и обесточив одну из электростанций, отчего часть города погрузилась во мрак. Но попутная легковушка уже набрала скорость, уносясь прочь, и светящаяся плеть упала далеко позади нее.
Ехать пришлось на окраину, до поселка Кузницы. За поселком на холме располагался приметный валун. Все это было изображено на схеме Янжера. Однако ночью не так легко в незнакомой местности найти холм с валуном.
Зато с холма открывался отменный вид на спящий Набрег, на тускло мерцающую ленту реки Бережной, на почти пустынное по случаю рассветного времени шоссе. Наблюдать удобно, но холм, как и низины вокруг, заросли рощицами и перелесками, и было легко пропустить нечто творящееся буквально в нескольких шагах ниже по склону.
Так оно и вышло. Точный момент, когда я обзавелся компанией, остался неопределенным. Просто повернувшись, я обнаружил сидящих на рюкзаках чуть в стороне мужчину и женщину средних лет. Они негромко переговаривались, склонив головы друг к другу, и проявлять любезность в общении с кем бы то ни было не собирались.
Когда солнце показало миру четверть своего лика, появился отчаянно зевающий и розовый от тепла Янжер. Видимо, добирался, до точки сбора на машине.
– Ага, – стукнув зубами после очередного зевка, констатировал он. – Еще не все. Почему всегда кто-нибудь опаздывает?
Он энергично похлопал себя по плечам и приблизился ко мне:
– Ну как там моя премия?
– Вот сейчас придет приятель и принесет, – отозвался я хмуро.
– Эт хорошо, – кивнул Янжер. – Без платы я никого не веду. В долг тоже не верю. А идти следом, если ты чего такое задумал, не советую. Это даже опаснее, чем…
Я его не дослушал. Теперь, когда солнце поднялось, казавшиеся непроницаемыми древесные заросли заметно посветлели и проредились. Так что издалека заметить невысокую худощавую фигурку, шагающую по тропе вверх, не составило труда.
Я сорвался с места и двинулся наперерез.
– Какая приятная встреча…
Пацан, смотревший под ноги, вздернул голову и качнулся назад, явно намереваясь дать деру. Я быстро сцапал его за ворот. Испуг вперемешку с досадой плеснулся в распахнувшихся глазах и сразу же сменился показным равнодушием.
– Чего? – отозвался он, кривясь. – Чего надо?
– Не хочешь сказать спасибо своему спасителю?
– Какому спасителю? Че надо? Я тебя впервые вижу…
– Слушай, ты… – тихо, сквозь зубы выдохнул я. – Мне вчера едва не проломили голову. Это, знаешь ли, плохо сказывается на нервах.
Он попытался закрыться . Попытка вышла слабенькая, на уровне деревенского колдуна. Но, во всяком случае, парень действительно обладал некими навыками Белой защиты.
– И не пытайся, – зловеще велел я. – И тебя, и твой щит вскрою как консервную банку.
– Чего ты ко мне привязался?! – с фальшивым надрывом возопил он. Кажется, сам понял, что вышло неубедительно, и встряхнулся, набычившись. – Ну? Чего хочешь?
– Простой человеческой благодарности. Знакомо?
– А я не звал тебя на помощь, – огрызнулся пацан, выворачиваясь из моего захвата. – Пусти! Никуда я не побегу… Ну ладно, спасибо, что помог. Или хочешь письменно?
– Видишь ли, в понятие «благодарность» не входит грабеж напарника. Я хочу, чтобы ты отдал мне украденное.
– Чего? Я ничего не крал! – вскрикнул он. Даже мне на мгновение возмущение в его голосе показалось убедительным.
– Змейка, – вкрадчиво напомнил я. – Металлический браслет в виде змейки. Я хочу его обратно. Он мне дорог как память…
– Не видел я никаких змей. На кой мне твои побрякушки?
Он осклабился на редкость самоуверенно.
– Хочешь обыскать, извращенец? Ну давай! – И нелепо задрал куртку вместе со свитером, обнажив впалый, тощий живот.
Непрошеные зрители возле камней повернули головы в нашу сторону. Янжер сказан что-то негромко, и все рассмеялись.
А ведь неприятное это дело – обижать маленьких. Пусть даже действия этого гаденыша едва не стоили мне нервного срыва. Да и не такой уж он маленький был, если честно. И лишь на голову ниже. Но все равно мерзко…
Я с размаху прижал его к древесному стволу и наклонился к самому лицу:
– Вот что… У меня не так много времени, чтобы добиваться правды. Я точно знаю, что ты взял браслет. И я вытащу его из тебя вместе с печенью, если понадобится. Мне давно уже не до шуток…
Глаза его неопределенно темные, какого-то фиолетового, как спелая черная смородина, оттенка, стали круглыми и напуганными. Вряд ли причиной тому были мои слова, но что-то встревожило его, и он забился под руками как рыбешка в сетях.
– Пусти! Слышишь, пусти! Да отпусти же ты меня! – истерично рявкнул он, пытаясь отстраниться. – Нету у меня его! Нет! Я продал его! Мне деньги были нужны! А он сам в руки подвернулся, когда ты там… лежал… – почти беззвучно закончил он, отворачиваясь.
– А говоришь, что не крал… – с отвращением выдохнул я, отпуская его. – Сам, значит, в руки полез… Из застегнутого кармана…
– Пошел ты, – огрызнулся он.
– Кому ты его продал?
– Там… одному… Он хорошо заплатил. Я тебе… отдам…
Он принялся судорожно копаться в кармане, вытаскивая смятые бумажки.
– И все? – ужаснулся я. – За сколько ты его отдал? Сколько?! Ну ты кретин…
Впрочем, со вкусом огорчиться финансовыми потерями мне не дали.
– Эй, вы там! Двое! Хорош миловаться! – окликнули нас от камней. – Солнце уже высоко. Идете или нет?
Ситуация все равно была тупиковая. Выбивать остатки денег, которые это прохвост явно припас, не было никакого желания. К тому же имело смысл позволить ему перейти на другую сторону, где его легче будет отыскать и вернуть долги. А заодно с его помощью найти того, кому он продал браслет.
– Что? – ухмыльнулся паренек, похоже прочитавший все на моем лице. – Грешно благородным героям забижать маленьких? Будешь еще бить или займешься делом?
Испуг схлынул с него как с выдры вода – быстро и бесследно. Он отскочил в сторону, нахохлился и зашагал прежней тропой, словно ничего и не было. Даже не оборачиваясь.
Я ругнулся и двинулся следом.
– Принесли? – нетерпеливо осведомился Янжер. – Давайте веселее, господа. Вас люди ждут…
Пошептавшись с парнишкой, а затем со мной, он крепко задумался, помялся, пытаясь сделать нечеловечески трудный выбор (предположение, что несовершеннолетний наглец оставил себе львиную долю суммы, оправдывалось буквально на глазах), и наконец провозгласил:
– Ладно, оба пойдете… Эй, все сюда. Сейчас начнется самое интересное.
Пока мы выясняли отношения, к молчаливой паре с рюкзаками присоединился невзрачного вида мужчина с чертами лица словно стертыми ластиком и в такой неприметной одежде, что стоило отвернуться, как его облик мгновенно выпадал из памяти. Не всякому заклинанию личины такое под силу, но никаких чар на этом человеке не было и в помине. Зато на плече он нес весьма приметный мешок, в котором что-то непрерывно и сложно шевелилось. Будто там сидела гигантская многоножка, которой не терпелось вырваться на волю.
Теперь нас стало пятеро.
– Значит, так, – произнес Янжер. – Мы пойдем быстро и, если все будет нормально, доберемся часа за три…
– Почему так долго? – недовольно осведомился обладатель беспокойного мешка. – Здесь напрямик под руслом от силы час ходу.
– Вот и идите напрямик под руслом, – огрызнулся Янжер. – И закончите свой век в какой-нибудь кипящей яме. Или в петле подземного грызла. А то прям там для вас шоссе проложено… Чтобы безопасно пройти, придется попетлять. А еще придется идти молча и не отвлекаясь на изучение пейзажей. Доступно говорю? Тут среди вас есть маги, я чувствую, так вот вам особое распоряжение – никаких действий, никакой волшбы, ни Черной, ни Белой. Там нельзя предсказать, чем обернется любое, даже простенькое заклинание. Фон такой, что достаточно искры – и все взлетит. К тому же там стоят блокираторы магии. Подземелье строили в незапамятные времена, и уже тогда никому не хотелось, чтобы какой-нибудь колдунишка влез под город и взорвал его снизу. Сейчас система, конечно, не в лучшей форме и поэтому вместо блокировки может и убить нарушителя… Ну вы меня поняли? А теперь мне нужны ваши имена… Да не истинные, не дергайтесь. Просто мне как-то нужно будет к вам обращаться там…
Женщину звали Дина. Ее мужа – Стаслав. Мужика с мешком – Ладвиг. Пацана – Сэм.
Подхватив свои котомки, мы гуськом спустились вслед за проводником по склону холма. Солнце к этому моменту уже поднялось над горизонтом, насытило пространство щедрым сиянием, и теперь любой желающий мог без труда различить путников на холме. Но, кажется, проводника это ничуть не беспокоило.
– А почему нельзя было идти ночью? – негромко спросила Дина. Ее спутник бессознательно горбился, словно пытаясь скрыть лицо.
– Под землей без разницы – день снаружи или ночь, – отозвался Янжер. – А ход открыть можно только на закате или с рассветом… Пересмена, так сказать… – непонятно пояснил он. – Автоматика… Ближний ход как раз с утра. Но если кто против, пусть дожидается вечера. Я сюда еще приду.
Велев остановиться, он отошел чуть в сторону и принялся колдовать. Это было до такой степени забавно, что я, позабыв разом обо всех своих неприятностях, стал глазеть, как этот фокусник наводит тень на плетень, выдавая абракадабру за заклинания, а нелепые взмахи руками – за магические пассы… Я так подозреваю, что это он не сам придумал. Уж больно сосредоточенно выглядел Янжер, изо всех сил силясь изобразить кистью загадочный знак, не вывихнув при этом пальцы. Скорее всего, кто-то заморочил бедняге голову, чтобы он считал, что именно таким образом можно разомкнуть заветный проход…
И я даже догадываюсь – кто такой шутник.
Вчера я проходил мимо этого места, но ничего не ощутил. Так что вряд ли ход на самом деле зачарован. Ну разве что защищен мелкими иллюзиями. И вероятно, открывается он не по воле колдуна-самоучки, а по желанию тех, кто сидит там, внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75