А еще силой и жизнью.
Воздух быстрее, и он есть везде, но воздух искажает и недолго держит сообщения. К тому же воздушные духи болтливы и легкомысленны. Земля способна хранить слова веками, но она так инертна, что требуется много усилий и времени, чтобы изменить ее структуру. Проще уж самому добраться до собеседника, будь он даже на другом конце мира. Огонь зол и нетерпим. Заставить его сотрудничать практически невозможно – слишком мало точек соприкосновения. Кроме того, Огонь не вездесущ. Остается Вода… Нестабильна, подвижна, иногда капризна, но менее аморфна, чем Воздух и Огонь. А каждый человек хотя бы раз в день прикасается к водяному источнику, когда, например, умывается или пьет.
Соединяется ли данная речка с водопроводом в моих родных краях, значения совершенно не имеет. Главное, чтобы вода была проточной. Водяные духи, как рои насекомых, способны передавать весть только свободным собратьям. То, что знает один, знают все. И в отличие от телефонов проследить источник сообщения нельзя, а принять его можно в любой точке света.
Да к тому же не нужно тратить собственные силы на послание.
Так, как же это там было… Невостребованные заклинания выветриваются из памяти с не меньшей скоростью, чем ненужные телефоны. Мне и в голову не приходило, что понадобится такой способ общения в век мобильников и компьютеров.
Первое водяное зеркало распалось почти мгновенно. Второе на пару секунд позже. Я плюнул с досады, и это помогло. В воде образовалась неподвижная линза, зыбкая, опалесцирующая, диаметром две ладони. Я облегченно выдохнул и горделиво выпрямился. Линза немедленно рассыпалась водяной пылью.
Короче, удалась мне только шестая. Ожидая, что и эта распадется, я нервно накидал текст, торопясь и путая буквы. Ладно, там разберутся. Теперь следовало закрепить усилия жертвой (ну а как с духами иначе?). Очень подошла бы кровь. Жидкость, родственная водяным элементалам. В этом случае доставка послания была бы мгновенной и надежной, как дорогой курьерской почтой.
Но мне, во-первых, было жаль проливать кровь в очередной раз. Во-вторых, я не так сильно торопился. А в-третьих, в человеческом организме полно жидкости попроще.
Хорошо, хоть никто не наблюдает…
Водяные духи приняли жертву безропотно.
Теперь осталось подождать. Время клонится к обеду. Перед обедом приличные люди моют руки, а значит, послание будет получено. В какой форме ждать ответ – неизвестно, поэтому удаляться от реки пока не стоит. А вдруг отклик придет тем же способом?
Но у самой воды изрядно попахивает.
Я взобрался на обрывистый берег и решил прогуляться вдоль речного русла. Шагов через пятьдесят заросли настырного колючего кустарника перегородили путь, словно подступы к государственной границе, и пришлось сделать петлю, огибая их. Проклятый кустарник топорщил наглые ветки во все стороны, цепляясь за одежду крючковатыми шипами. Вынимая очередной крючок из рукава, я вспомнил, что называется этот кустарник «ведьмиными когтями». И в таком изобилии он растет обычно только на кладбище.
Только я об этом вспомнил, как взгляд выхватил очертания ветхой деревянной ограды, опутанной зарослями «когтей». А за ней короб фамильного склепа. Второй прячется в тени трухлявой вербы. А обеими ногами я ненароком взгромоздился на прямоугольную каменную плиту, почти утопленную в лиственном опале. Буквы, выбитые на поверхности, выщерблены: «Здесь обрел последний приют… верный слуга и… Рудво Калень…» И что-то еще про супругу. То ли она ему камень положила, то ли ее положили с мужем под камень.
Ну прямо магнитом тянет меня на кладбища…
Я обошел плиту и наткнулся на другую, притаившуюся в зарослях остроцвета. Возле покосившегося склепа плиты были расположены веером, как карты. Сам склеп, собранный из темного, глянцевито поблескивающего камня, высился сумрачным утесом в волнах тронутой морозцем, жухлой травы. Готические буквы под крышей возвещали, что это склеп почтеннейшего горожанина Блауза Глага и членов его уважаемой семьи. Дверь склепа, между прочим, запечатывала вполне свежая с виду металлическая решетка, приваренная намертво. То ли у семейства Глагов больше не предвиделось покойников для захоронения, то ли оставшиеся в живых опасались возвращения усопших родственников. А скорее всего, это муниципалитет озаботился, чтобы подростки не лазали.
Что ж, у каждого населенного пункта свои достопримечательности. В Желтове вот есть кладбище прямо в черте города, да еще практически на берегу реки. Очередной паводок подмоет обрыв – и будут они отлавливать своих покойников до самого океана.
Зрелище вечного пристанища всех тварей земных всегда настраивает на созерцательный лад. Поэтому я задумался и вздрогнул от неожиданности, когда услышал громкое и раздраженное:
– Ну ты, падла, кончай блевать, пошли уже!
И следом за возгласом череда характерных звуков. «Падла» не вняла призыву, продолжая воевать со своим желудком. Некто ругнулся и побрел прочь, хрустя ветками.
Впереди теперь уже отчетливо слышались возгласы, пьяный смех, шумный плеск воды (купаются они там, что ли?), приглушенная музыка и прочий звуковой фон, сопровождающий буйное молодежное веселье.
Кажется, я набрел на стойбище.
– Тимок! Ну ты где, чудила? – воззвали от стойбища.
– Иду… – сдавленно отозвался Тимок откуда-то слева. Оттуда донеслась возня, кряхтение, сопение. Из ложбинки, пошатываясь, выбрался изрядно помятый паренек с белым, перекошенным страданием лицом и мутно оглядел все вокруг. Заметил меня, тупо поморгал, силясь узнать, затем вяло приглашающе махнул рукой: – Ну че стоишь? Пошли, а то без нас все выжрут… – и, не дожидаясь ответа, поплелся к остальным, периодически натыкаясь на древесные стволы.
Я хмыкнул и повернул обратно. Пересекать территорию, помеченную возбужденной стаей, не хотелось. У меня и без них проблем хватает.
Поднялся ветер, взъерошил листву на деревьях, срывая самую нестойкую. Вода в реке покрылась зябкой рябью и стала темно-бурой. Холод забрался за шиворот, пробирая до костей. Нестерпимо захотелось в тепло и свет.
Я поднял воротник и засунул руки в карманы. Ветер назойливо ластился, обжигая льдом щеки. Подвывал, шипел, мычал. Почти членораздельно.
«…Услыш-ш-шь… услыш-ш-шь… я здес-сь… слыш-шиш-шь…»
Остановившись, я хлопнул себя по лбу.
Обрадованный, ветер закружил вокруг моих ног хоровод истерзанной листвы.
«…Слыш-шишь?»
– Да, теперь слышу, – проговорил я вслух, с трудом различая знакомый голос в завывании стихии. – Только плохо.
«…Могут слушать…»
– Да, – согласился я мрачно. – Конечно, могут слушать. Но найти не смогут.
Воздушные стихии не знают секретности. Выбалтывают все и всем встречным. Как часто вам приходилось вслушиваться в неистовствующий за окном ветер, угадывая в его вое слова? Но зато и определить, куда и кому ветер несет свою весть, невозможно.
«…Охоту по следу».
– Умеешь ты обнадежить. – Я невольно передернул плечами, подумав о Дикой Охоте. Псы наверняка пойдут по следу, если уже не идут.
«…Без посторонней помощи не выберешься… Слушай внимательно… – Звук внезапно стал четким, словно в хорошем телефоне – не иначе духи получили свежую жертву от Корнила. – В городе Белглав живет мой старый друг Флаин Магриц. Ты должен помнить его. Лет десять назад он приглашал нас на юбилей. Ты был в его доме гостем…»
– Не помню…
«Ты был мал тогда, но мог запомнить что-нибудь. В его доме полно диковин. Интересных даже ребенку».
– А, теперь что-то припоминаю. Это в его доме хранится ковер-самолет?
«Ковер-самолет? Кажется, ковер у него действительно есть… – с неопределенной интонацией отозвался Корнил. – Редчайшая реликвия в наше время. Думаю, он продемонстрирует ее тебе еще раз… – Мне послышался смешок в его тоне, но, возможно, я ошибся, потому что дальше он продолжил совершенно серьезно: Белглав находится под нашим влиянием. Там же есть и Врата. Ты должен встретиться с Магрицем».
– Никаких проблем. Вот сейчас сяду на поезд и…
«Не болтай, времени мало. От Звенницы до Белглава летают самолеты. Ближайшие рейсы сегодня вечером, ночью и наверняка утром. Из Белглава прибудет доверенный человек Магрица…»
– Нет. Никаких доверенных людей. Одного доверенного человека звали Лука. Он пытался убить меня.
«Я верю Магрицу как самому себе. Тебе придется кому-то довериться».
– Пусть Магриц сам и прибудет. Я его помню вроде.
«Он Черный маг. Один из сильнейших своего Круга. Белые не позволят ему прибыть на свою территорию, пока ты находишься в зоне их досягаемости. И позволь мне все-таки закончить… Итак, одним из рейсов прибудет человек Магрица. Он просто человек, не маг. Его не вычислят, даже если будут следить. Он привезет деньги и документы. Оставит их в камере хранения. Запечатает камеру нашим семейным клеймом. Понятно?»
– Да.
«Дай ему время. Сегодняшний вечер и ночь. Не будем исключать вариант, что он не появится. Тогда дальше действуй сам. Можешь попытаться улететь. Можешь поискать другой способ выбраться из пределов Белых. Твоя задача добраться до Белглава и Магрица, а оттуда попасть на заседание Трибунала…»
Ветер швырнул в меня охапку разноцветной листвы. И стих.

Небольшая разведка и опрос местных жителей вывели к автостанции, где висело здоровенное потрепанное и устаревшее еще в прошлом веке расписание автобусов. У кассира удалось получить уточнения, согласно которым рейс до аэропорта еще не отменили, хотя пассажиров практически не бывает. («Ну куда нашим-то летать? Им если что надо, так они в Звенницу ездят, а летать боязно…») Каждое утро в четыре тридцать отходил автобус («Затемно еще, но после петухов», – добавила кассирша и посмотрела на меня значительно).
Отлично! Время едва к полудню. Город Желтов распахивает мне свои желтушные объятия, ибо торчать мне здесь практически до утра.
Приветливые улицы, усыпанные опавшей, хрусткой листвой, плавно виляли, обнаруживая за поворотами то аптеку, то магазинчик свадебных нарядов по соседству с товарами для садоводов, то здание школы, по затейливости украшений смахивающее на пряничную избушку, то часовую башню, украшенную здоровенным бронзовым флюгером-стрелой.
Прохожие раскланивались друг с другом. Автомобили тормозили на красный, а пешеходы чинно ждали разрешения пересечь улицу исключительно на зеленый. Беспечные мамаши и бабушки выгуливали довольных детей. Вообще, в городе было на редкость много детей…
Идиллия.
Я нервно поежился. Проводил взглядом стайку несущихся со всех ног и азартно перекликающихся мальчишек. Потрепанный мяч ловко катался между ботинок… Вполне себе мирной картинке чего-то не хватало.
Лающего пса! Мохнатой дворняги, вечно путающейся под ногами.
Вот странно. В городе прорва желтых кошек. И ни одной собаки.

Пара упитанных полицейских в аккуратной форме увлеченно снимала пробу с выставленного булочником подноса со сдобой. На меня они не смотрели, затрудненные выбором между шоколадной и ванильной глазурью, но на всякий случай я состроил непроницаемое выражение лица и деловито устремился к ближайшему магазинчику.
«Избранная литература» – гласила вывеска на углу. Знакомый аромат потянул к дверям. Каждая книга, даже немагическая, обладает собственным, присущим только ей волшебством. Она может поделиться им с тобой, а может и отобрать твою же энергию.
Тихонько звякнул колокольчик. В косяк двери вписана колдовская рамка. На меня она среагировала слабым холодным свечением.
– Интересуетесь литературой для избранных? – осведомились откуда-то сверху.
Я поднял голову, обнаруживая невысокого человека в замшевой потертой куртке с заплатами на локтях, взгромоздившегося на приставленную к стеллажу лестницу.
– Мм… да, возможно, – пробормотал я, изумленно озираясь. Меньше всего я ожидал увидеть в таком маленьком городке такой обширный выбор магической литературы. Стеллажи, уходящие под потолок, прямо-таки прогибались под тяжестью книг. Взгляд выхватывал названия одно другого удивительней: «Записки химеры», «Превращение ротозея в созерцателя», «Пособие для начинающего заклинателя духов», «Теория некрожизни».
– Позвольте предположить… – Человек в куртке резко спустился с лестницы и остановился напротив, щурясь на меня через почти незаметные очки без оправы. – Вы студент и начинающий маг и разыскиваете книги из списка обязательной литературы…
– С чего вы взяли?
– Что вы студент? Для практика вы, пожалуй, молоды. Рамка в дверях сообщила мне, что вы маг. А то, как она на вас отреагировала, – что вы маг начинающий… – Он улыбнулся. – Ну а в книжные магазины заглядывают только за нужными книгами.
В словах этого человека была логика. Только он по всем пунктам был неправ. Но спорить я не стал, а поделился своим первым впечатлением:
– У вас на редкость богатый выбор.
– Не ожидали? – с нескрываемым самодовольством откликнулся человек в очках. – Мы стараемся еженедельно обновлять ассортимент, следим за всеми новинками, связаны с лучшими поставщиками.
– И что, на все это есть спрос?
– Еще какой! Вы даже не представляете, какой популярностью пользуются некоторые издания… Вот, например, допечатка тиража Глауса Трибота «Справочник ночного наблюдателя». Привезли буквально позавчера, а сегодня уже осталось два экземпляра. Книга, безусловно, не столько научная работа, сколько популярное переложение известных теорий, но выводы, которые делает автор, весьма любопытны…
Я вежливо покивал, осматриваясь.
– Простите, вам, наверное, это не слишком интересно. Тогда, может быть, скажете, что бы вы хотели найти в нашем магазине?
– Если вы не против, я бы посмотрел сам.
– Конечно, конечно. – Выражение его лица внезапно стало заговорщицким. Он слегка наклонился ко мне, как спекулянт, предлагающий редкий товар, и доверительно произнес: – Обратите внимание на стеллаж под маркировкой «Червень». Возможно, там вы найдете что-нибудь любопытное для себя…
Ну «Червень» так «Червень».
Книги шептали, шелестели, вздыхали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75