– Ее регулярно цепляет кто-нибудь. К счастью, она железная и легко собирается. А ее автор необидчивый.
Мы сблизились, осторожно ступая в сероватой темноте. В этих краях ночи жидкие и белесые, и рассвет даже зимой наступает рано.
– Спасибо за кофе, – сказал я.
Лицо девушки было неразличимо, но я ощутил ее улыбку.
– Не за что. Уходите?
– Да, пора. Лена, видимо, не вернется.
– Может быть, она… – Саня не договорила, махнула рукой и закончила явно не так, как намеревалась: – Что ж, надеюсь, вам у нас понравилось. Поверьте мне на слово, днем здесь не менее интересно.
– Да и ночью тут нескучно, – с чувством пробормотал я.

На улице было светлее, чем в Галерее, и гораздо студенее. Дыхание заклубилось белым. Нос и щеки обжег явственный морозец. Траву и листву деревьев будто серебристой краской сбрызнули. В прозрачном, еще не наполненном смогом воздухе звуки разносились как в горном ущелье, отражаясь от стен домов. Над перекрестком мигал болезненно-желтым глазом светофор.
Над крышами в постепенно светлеющем небе мерцал истаявший до полупрозрачности растущий месяц. До часа Полнолуния осталось одиннадцать дней.
Часы на башне пробили пять. Звон увязал и гас в царящей тишине.
Где-то залаяла собака, и меня дернуло, будто током. Хотя это наверняка был самый обычный лохматый барбос, к настоящим Псам не имеющий ни малейшего отношения. Но рано или поздно я услышу другой лай.
Я двинулся через дорогу, невольно ускоряя шаг. Время стало самым ценным, что у меня имелось в наличии. И от того, как рационально я им распоряжусь, зависело, останусь ли я тем, кем являюсь, до наступления зимы. И увижу ли выставку рыжей девчонки по имени Саня.
В Галерее я наследил. Недостаточно сильно, чтобы сторожевые системы Белых подняли тревогу, но достаточно заметно, чтобы их Искалы рано или поздно нашли источник беспокойства. Вероятно, они уже идут сюда, – значит, следовало уносить ноги как можно дальше. Белые станут охотиться, но, пока я не начну колдовать, узнать меня немыслимо. А я попытаюсь не привлекать их внимания и уйти из Белой зоны. С Черными все проще и сложнее. Но об этом мне, скорее всего, думать не придется.
Автоматически подняв руку, я тормознул какое-то шальное предрассветное такси.
– До центра, – велел я водителю, и тот, не уточняя, стал разворачивать своего тяжелого железного коня.
В центре мне делать было нечего, но рвать свой след лучше всего таким способом. А в городе я ориентировался плохо.
В машине пахло хвоей. Под зеркалом вместе с освежителем покачивался амулет в виде уродливого колченогого конька. Раньше всадники вешали его на лошадиную сбрую, чтобы кони не спотыкались и не ломали ноги на ухабистых дорогах. А теперь вот водители пользуются. Чтобы шины не проколоть?
Наблюдая за мерным колебанием амулета, я пытался припомнить виденную мельком дорожную карту. Там размечались все действующие ныне Врата. Только через них можно попасть на верхний Архипелаг, расположенный вне пределов Белых и Черных. На одном из трех островов Архипелага находится Зал Трибунала.
Один раз я уже был там. И даже не подозревал, что когда-нибудь приложу максимум усилий, чтобы вернуться туда по доброй воле.
Запомнить дорожную карту могли немногие, и я, увы, не входил в их число. Карта отличалась сложностью и нестабильностью. Собственно, поэтому ее регулярно переиздавали, обновляя, большим тиражом. И каждое издание расходилось в считанные дни, несмотря на дороговизну.
В последний раз карту мне довелось увидеть на стене кабинета в Павильоне, где куратор изволил давать аудиенцию. В тот момент меня больше занимал предмет нашего разговора с господином Бложевым, чем дорожная карта, поэтому я лишь скользнул взглядом по полотну. Если не путаю, на территории Звенницы и ее окрестностей имелись лишь одни действующие Ворота, и находились они…
Вспомнив, я досадливо поморщился.

В центре города жизнь не признавала таких условностей, как смена дня и ночи. Магазины, рестораны, клубы лениво зевали створками дверей, поглощая и выпуская посетителей. Жизнь бурлила и шипела, изредка выщелкивая прочь не поспевающих за ритмом.
Плотная магическая сеть, шатром накинутая сразу на всю Центральную площадь и выстреливающие от нее улицы, подрагивала от возбуждения, лохматилась и вздувалась пузырями, пытаясь совладать с потоками стихийных сил. Сеть, похоже, ставили очень давно и с тех пор чистили редко. Узлы ее обросли, как кораллами, паразитами, жрущими дармовую энергию, а местами, в глухих углах и тупичках, сама сеть мутировала, превращаясь в ловушку для растяп. Там вяло копошились, путаясь в трех столбах, припозднившиеся гуляки или сладострастно занимались друг дружкой ничего не замечающие парочки.
Такси выплюнуло меня на тротуар и унеслось, взмахнув пушистым от морозца хвостом выхлопа.
Я поискал глазами местечко поукромней и выбрал проход между бутиками, где маскировалась под каменный гротик сувенирная лавка, закрытая на ночь. Оба соседних бутика накрывали такие мощные и самодовольные сторожевые купола, что в их сверкании можно было замаскировать даже среднего размера магический фонтан.
Укрывшись, я аккуратно прослушал сеть над центром, стараясь не вызвать даже малейших колебаний. Это было, в общем, несложно. Требовалось изрядное усилие и большой выброс энергии, чтобы колыхнуть эту махину. Я проявил, наверное, излишнюю осторожность.
Однако, обжегшись на василиске, стороной обходишь ужей…
Выбрав безопасный коридор в прорехах плетенки, я позвал. Ветер послушно лизнул щеки холодом и унес призыв. Почти сразу я получил отклик и, ухватив невидимую нить, обрадованно потянул к себе. Никто не покушался на капсулу с вещами?..
В то же мгновение мне показалось, что ниточка напряглась чуть сильнее, чем следовало. Я резко отряхнул ладони, разрывая контакт, и метнулся в зев ближайшего супермаркета. Големы на входе лязгнули золотыми доспехами вхолостую, не успев выговорить приветствие.
Я завернул в отдел сухих завтраков, где толклось на редкость много покупателей, придирчиво изучающих текст на упаковках. На туристов покупатели не походили. Не иначе это местная традиция аборигенов – скупать сухие завтраки еще до рассвета. Вдохновленный их примером, я немедленно замаскировался под аборигена, ухватив ближайшую коробку и отсутствующе уставившись на текст.
«Сухой завтрак „Золотые колечки“ предназначен для здорового и полноценного питания взрослых и детей…»
Легкая заминка, возникшая при контакте, означала только одно – кто-то уже успел прицепить коготок к моему шарику. Легкий и практически невесомый. Я бы и не заметил его, если бы не потрясения предыдущих часов, обостривших паранойю до предела.
«…В состав „колечек“ добавлен волшебный наполнитель от фирмы „Чудодей“, придающий продукту золотое сверкание и искристость, а также…»
За коготком потянулась бы паутинка прямиком ко мне. Собственно, этого следовало ожидать. Но попробовать все равно стоило. Если мне не повезет с ближайшими Вратами, то придется искать другие, а для этого нужны деньги и документы. Жаль, что простейшее из возможных решений оказалось ловушкой.
«…Подарочное кольцо из золота фей в каждой упаковке будет радовать Вас или Ваших детей своей красотой целых десять дней. А по окончании срока кольцо превратится в купон. Собрав пятьдесят купонов, Вы сможете участвовать в розыгрыше уже настоящего кольца из золота гномов…»
Гм, соблазнительно. Особенно если учесть, что последняя моя трапеза состояла из не искрящегося золотом печенья и пары чашек кофе. Надо бы перекусить поплотнее.
Я алчно огляделся и застыл, таращась в зеркало над стеллажами.
В дверь супермаркета вошли двое. Высокая молодая женщина равнодушным жестом запечатала уста сразу обоих големов и отсекла старшего приказчика, сунувшегося было навстречу. Ее коллега даже не повернул головы. Вот любопытно, отстраненно подумал я, глядя на обомлевшего приказчика, обслуга вычисляет волшебников при исполнении сразу и безошибочно, даже не обладая зачатками магического дара. Простым внутренним чутьем. Кто-то из исследователей даже проводил работу по изучению этого феномена.
Напарник женщины – среднего роста крепыш – двинулся на второй этаж супермаркета, а она сама повернула в гастрономический отдел. Один из младших приказчиков в отдалении следовал за ней предупредительной тенью.
Я как можно небрежнее поставил коробку с завтраком на полку и с деланной неспешностью пошел вдоль стеллажей, повернувшись к магине спиной. Бежать глупо и опасно. Прошло слишком мало времени. По тревоге могли вызвать ближайшие патрули, чтобы обыскать окрестности. Вот они и ищут. Кого-нибудь.
От фальшивой небрежности походки у меня даже позвоночник свело.
Магиня нагоняла, целеустремленно двигаясь по соседнему ряду. Я не оглядывался, но чуял ее приближение. Спину пекло. Женщина тратила на каждого встречного покупателя пару секунд, небрежно пролистывая его, как книжку в библиотеке в поисках нужной. Иногда кто-нибудь задерживал ее внимание чуть дольше – и только. Считается, что распознать мага можно лишь в работе. Вот сейчас и проверим.
Мне в затылок словно вонзилось раскаленное шило. Я едва удержал вопль, конвульсивно дернувшись. Проклятый Пожиратель разрушил систему самозащиты, и для восстановления ее прошло еще слишком мало времени.
– Прошу прощения, – рассеянно пробормотала магиня мне в спину.
От удивления я оглянулся, но она уже шла мимо, не потратив на меня даже тех лишних секунд.
Магиня, вне всякого сомнения, прочитала во мне мага, как и чистильщики в электричке. Только мага мелкого. И поэтому извинилась за причиненные неудобства. Шило-щуп предназначалось для оценки уровня магической силы. Если бы оно наткнулось на щит или почуяло глубину, то магиня подняла бы тревогу. Но те, кто меня искал, похоже, еще не знали о произошедших изменениях. Пока не знали.
Я перевел дыхание, глядя, как магиня удаляется.
Пожилая женщина в длинном платье выпустила из рук сочно шмякнувшийся об пол пакет с творогом и даже не заметила этого. Пальцы ее скрючились, а лицо неприятно исказилось. Казалось, женщина внезапно почувствовала дурноту.
– Сударыня, вам нехорошо? – встревожился мужчина в клетчатой кепке, отворачиваясь от изобилия йогуртов.
Женщина засипела. Неразличимый простым зрением, бешеный черный огонь объял ее с ног до головы. В стороны, как иглы встревоженного дикобраза, полетели вместо искр мелкие черные вредоносные иголки.
Ведьма! Испугалась, почуяв магиню. Наверняка ей запрещено жить в Звеннице. Города с населением свыше тысячи зрителей по традиции закрыты для ведьм еще со времен Холодной Чумы.
Иголки вонзались в упаковки с молоком, превращая их содержимое в гнилую простоквашу. Крышки стаканчиков со сметаной и сливками вздувались и лопались на глазах. Бутылки с кефиром вспенились, как шампуни. Приказчик издалека заприметил неладное и издал негодующий возглас.
Я еще не успел опасно сблизиться с ведьмой, но стоящий в паре шагов от нее владелец клетчатой кепки вдруг замер. Он вряд ли почуял, как в него втыкаются десятки мелких иголок, но побелел, схватился за сердце и стал оседать на мраморный пол, пытаясь удержаться за тележку с продуктами. Тележка со звоном повалилась.
Это заставило-таки магиню переключить внимание.
– Не двигаться! – хлестнуло словно плетью.
И все застыли, даже ошалевший от ущерба приказчик.
Затем голос магини зазвучал негромко и мелодично, а от невнятно произнесенных ею слов воздух взялся стеклянной решеткой. Ведьма заверещала, когда вокруг нее сомкнулась невидимая скорлупа, обратившая черный огонь внутрь. Покупатели встрепенулись и принялись пугливо вертеть головами. Со второго этажа бежал напарник магини. А от дверей неуверенно потянулись охранники.
– Внимание! – Повелительность в голосе магини не допускала и тени сомнения, что ей могли бы не повиноваться. – Всем соблюдать спокойствие. Служба охраны успешно провела задержание опасного элемента.
Ее напарник сплел смиряющую петлю и набросил на жертву. Ведьма смолкла, захлебнувшись криком. Лицо ее отекло и стало неподвижным, только глаза продолжали яростно сверкать.
Оба мага сноровисто поволокли добычу к выходу.
Один из приказчиков склонился над мужчиной в клетчатой кепке, вызывая «скорую» по мобильнику. Другой мрачно озирал потраву на полках с молочным изобилием. В гастрономическом отделе супермаркета стали скапливаться любопытствующие.
В общем, ситуация складывалась наилучшим образом для незаметного исчезновения.

Ехать за город согласился только четвертый водитель из тех, кого все же удалось остановить. При этом пришлось выложить почти треть наличных денег. Впрочем, сожалеть о финансовых потерях неуместно. Главное – добраться до нужного места, а там уже деньги не потребуются.
Все дорогу я периодически задремывал и во сне смутно сокрушался об оставленных в супермаркете «Золотых колечках». Я так спешил удрать из города, что даже на еду не нашел времени. Вообще-то в детстве мне приходилось голодать по нескольку дней, но вспоминать былые навыки лишний раз не хотелось.
– Приехали, – сообщил водитель недовольно.
Он оказался субъектом мрачным и за всю дорогу не проронил ни звука. И за подобный комфорт даже не пришлось доплачивать.
– А где… – неопределенно начал я.
– Там, за деревьями, – угадал ход моих мыслей водитель.
И верно, за шеренгой деревьев просматривался отрезок боковой дороги и ограда.
Я выбрался наружу, зябко поеживаясь. Машина брезгливо фыркнула, круто развернулась на пустом шоссе и унеслась обратно к городу, оставив меня в компании со слегка покосившейся табличкой на повороте: «Частное владение. Въезд без приглашения воспрещен».
Снова дом на отшибе, кисло подумал я. Но был не совсем прав. С другой стороны шоссе, в долине, заросшей осинами и березами, маячила крыша еще одного особняка. Соседи у господина вице-губернатора имелись. Наверняка тоже какие-нибудь местные шишки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75