https://wodolei.ru/
За неделю немцы от взятого ими Сальска и от Ростова прокатились до Майкопа и Краснодара, - как о том сообщила сегодня сводка Информбюро, занята вся Кубань. Россия остается без огромного нового урожая хлеба, от нас фактически оторван Кавказ, ибо все железные дороги перерезаны, вся северная его часть с Новороссийском и Туапсе - в кольце, сообщение возможно только по тропинкам, через глухие горы.
Последствия всего этого могут быть ужасны, особенно если Турция выступит на стороне держав оси. Стремлению немцев к Волге, Каспийскому морю, к Баку мы, видимо, можем противопоставить только очень малые силы, - об этом свидетельствует стремительность их наступления.
Каждое новое известие об отданных нами городах воспринимается почти с физической болью. Просыпаемся до рассвета и спать больше не можем, в тяжелых мыслях об этих событиях ходим подавленные… Строить какие-либо предположения невозможно. Люди предпочитают не говорить обо всем этом, и я по себе знаю, что единственное средство не усугублять тяжелого настроения своего и окружающих - молчать о происходящем.
Что не сделал бы каждый из нас для спасения Родины!
Ясно одно: ближайшие два-три месяца решат судьбу моей Родины, решат войну, решат будущее всех нас вообще и каждого из нас в частности. Нужно действовать с максимальной эффективностью, нужно применить свои силы там и так, где и как они могут принести всего больше пользы.
Многие устали. Я знаю, и тени усталости не осталось бы, если б немецкое наступление было приостановлено, если б наступать начали мы. Вероятно, такое ощущение у всех. И если немцы будут остановлены и начнется наше наступление, то это будет такой грозный, все сметающий на своем пути вал - вал огромной, накопленной за весь этот тяжкий год злобы, ненависти к врагу, - что каждый составляющий этот вал индивидуум совершенно забудет о своей собственной личности, обо всем личном.
Тогда - горе врагам, горе Германии, тогда ничто не остановит нас до самого Берлина! История России показывает, что такие чудеса с нами бывают, что мы к ним способны. Верю, что такое чудо произойдет и на этот раз и что победим мы!..
Летние операции
16 августа
В скитаниях моих по ладожским берегам, по водной трассе, по ленинградским «глубоким» тылам (находящимся от переднего края обороны в десяти, пятнадцати, много - в двадцати километрах), я, когда это бывает нужно и интересно, посещаю на передовой те воинские части, которые готовятся к новым боям или затевают их на своих участках.
А мы, предупреждая возможную в ближайшие дни попытку штурма Ленинграда гитлеровцами, такие активные наступательные действия предпринимаем! Надо прощупать силы и средства врага, скапливающиеся этим летом на ряде участков фронта. Надо улучшить позиции наших, войск, надо оказать поддержку армиям, ведущим тяжелую битву на кие страны!
О таких, «местного значения» боях мало кто знает не только в Ленинграде, но и на других участках нашего фронта. Отголоски их доносятся к другим участкам лишь громом усиленной канонады да шумом летящих к месту боев истребителей и бомбардировщиков. Кое-где сгущаются потоки воинских подкреплений, грузов, а навстречу им движутся раненые: на грузовиках, на кораблях Ладоги, в поездах Ириновской железной дороги и важнейших ее отростков. Один из них - ветка от Всеволожской к Морозовке (расположенной у истоков Невы, против крепости Орешек, и обороняемого немцами Шлиссельбурга), другой - линия, подводящая к железнодорожному мосту через Неву, уже в пределах Ленинграда. К месту сказать, что ветка к Морозовке тянется и дальше - вдоль Невы, до Невской Дубровки, но этот участок не используется, потому что находится под непрерывным прицельным огнем врага с левобережья Невы, и привести линию в годное состояние почти невозможно.
Спецвоенкору ТАСС всегда и всюду сообщают новости - свежие или уже устаревшие, иногда достоверные, чаще - туманные и неточные. К тому, чего не видел своими глазами, я обязан относиться с сомнением и потому подвергаю такие свидетельства строгому критическому анализу, сравнению с другими аналогичными сообщениями, тщательной проверке. Па таком материале нельзя строить корреспонденции, но он нужен мне для общего представления о том, что и где в данное время происходит. Очень многое я вообще не записываю, не считая себя вправе излагать па бумаге все то, что доводится знать, - особеннo о накоплении сил и подготовке к боевым операциям.
Вчера в тамбуре вагона на меня долго смотрел какой-то лейтенант с перевязанной правой рукой, которому я охотно свернул цигарку.
- Товарищ майор, разрешите обратиться… Вы - писатель?
- Да… Вы знаете меня?
- Вы были у нас в части, на передке, под Лиговом, в середине июля?.. С вами еще была девушка в красном платье, черненькая такая, тоже писательница? Выступали у нас?
- Я мгновенно вспомнил совместное мое с Еленой Рывиной посещение 21-й дивизии.
- Был… В восьмом полку!
- Ну правильно… А двадцатого июля наша дивизия пошла в наступление… А второго августа…
Бледное лицо исхудалого, конечно от недавно перенесенного ранения, лейтенанта осветилось невеселой улыбкой. Он коснулся левой рукой перевязки:
- Я тогда был здоров. А теперь… вот, на речке Дудергофке осколочным хватануло, полкисти срезало… Направлен в глубокий тыл… Не нужен я больше фронту… А тогда… Вы уж меня извините… Я тогда той девушке… - лейтенант в смущении запнулся. - В общем, я тогда ей стишки свои передал… Понятно, какой из меня поэт, но написано крепко было - дойду, и все, до Берлина!.. Она обещала ответить, ну конечно, забыла… Да уж теперь все равно! Не к Берлину мне теперь двигаться, а к Уралу. Надеюсь там как-нибудь на пользу Родине приспособиться… Жена там у меня - Зоя… Сынишка малый, Володька…
Лейтенант рассказал мне о наступательной операции в районе Урицка, проведенной с 20 июля по 2 августа 21-й и 85-й стрелковыми дивизиями 42-й армии. В этих боях участвовали танки, авиация, артиллерия, в том числе главные калибры кораблей Балтики и какие-то, еще не виданные досель, сверхмощные «катюши» («Ох же и сила поражения у них! Как грохнут такие залпом, так не только гитлеровцы, уцелевшие по соседству от участка поражения, сходят с ума, а и мы сами, признаться, дрейфим!»
Операция началась в ночь на 20 июля ударом по Старо-Панову. Сильнейшей артподготовкой были сразу же сокрушены мощные укрепления вражеского переднего края и ближайшие тылы немцев. Затем ударили наши самолеты-штурмовики, после них поднялись и вместе с танками пошли в атаку наши стрелковые батальоны. Саперы уничтожали остатки минных полей, заграждения и всяческие «сюрпризы», вроде выпрыгивающих из земли мин.
К вечеру, сломив упорнейшие контратаки немцев и освободив Старо-Паново, наши передовые подразделения вышли за Урицк. Но немцы ввели в бой сильные подкрепления и удержать захваченные позиции нам не удалось.
Наступление на Урицк было повторено 23 июля. Мы снова овладели частью Урицка, закрепились там я держались под сильнейшим вражеским огнем с Дудергофских высот до 2 августа В этот день, под напором новых гитлеровских резервов, мы на несколько сот метров отошли от Урицка. Но три линии вражеских траншей у его окраины и у станции Лигово и у Старо-Паново остались в наших руках.
Так, после двухнедельных боев, операция оказалась законченной. Позже, выверив и уточнив рассказ лейтенанта, я выяснил, что на Ленинградском фронте это была первая из крупных операций «местного значения» только что минувшего лета…
В те же дни, утром 22 июля, стрелковый полк 268-й дивизии 55-й армии на колпинском участке двинулся при поддержке танков и авиации в наступление на сильно укрепленный узел немецкой обороны, созданный на развалинах деревни Путролово Уничтожив шестнадцать дзотов и шесть орудий врага, взяв к середине дня Путролово, полк надежно закрепился на берегу реви Ижоры Никакими контратаками гитлеровцам не удалось вернуть себе Путролово. Бои не ослабевали. 2 августа, в день прекращения на участке соседней, 42-й армии операции под Урицком, здесь, от Путролова, началось наступление 942-го полка 268-й и частей 56-й стрелковых дивизий на Ям-Ижору - еще более сильный узел вражеской обороны на шоссе Ленинград - Москва. За три дня жестоких боев Ям-Ижора была взята и закреплена за нами, в наших руках оказался важный перекресток дорог, мы значительно улучшили наши позиции, уничтожили до семидесяти огневых точек врага.
В этих двух «частных» июльских операциях было уничтожено больше трех батальонов гитлеровцев и взято немало пленных. Колонну пленных гитлеровцев, шагавших по улицам Ленинграда, горожане увидели 25 июля. Негодование женщин стариков и детей, перенесших блокадную зиму, испытавших особенно усилившиеся в последнее время варварские обстрелы, было столь велико, что конвою пришлось оберегать пленных от порывов гневной толпы
Кроме трофеев и пленных захвачены ценные документы, разъясняющие дислокацию и намерения гитлеровских войск, и выяснились некоторые особенности вражеской обороны, в частности насыщенность ее минометами Наше командование сразу же энергично взялось за выработку методов контрминометной борьбы.
А обстрелы Ленинграда становятся все более ощутительными В городе теперь рвутся снаряды особенно дальнобойных и тяжелых орудий. Для обнаружения этих сверхмощных орудий наше командование бросило все силы авиационной и наземной разведки.
Уже выяснилось, что немцы подвезли к Ленинграду из-под Севастополя и других мест много осадных систем, в том числе мортиры Шнейдера и Шкода, гаубицы 220-миллиметрового калибра и даже еще более мощные - 305 - 350-миллиметровые пушки. Их снаряды причиняют Ленинграду большой урон. Такие снаряды могут слать взятые немцами у чехословаков и французов орудия и железнодорожная установка «Рейнметалл-Борзиг». Упало на город и несколько чудовищных снарядов не виданного здесь прежде калибра. Уже установлено, что это французские 400-миллиметровые гаубицы. В лесах за Колпином и за Гатчиной вновь обнаружилась (появлявшаяся и подавленная нашими контрбатарейщиками в феврале) тяжелейшая артиллерийская система - 420-миллиметровая «длинная берта». Она после каждого залпа передвигается на специальной железнодорожной установке Исполинский снаряд «берты» пронизывает до фундамента многоэтажный дом.
Хитроумная, кропотливая разведочная и исследовательская работа, как я уже отмечал, ведется летчиками и артиллеристами. И теперь известно, что основная группировка вражеских осадных орудий расположена неподалеку от Красного Села, в районе хутора Беззаботный. Определен и ряд других мест, где затаились такие орудия. Но самый губительный огонь гитлеровцы шлют с высот Вороньей горы, господствующей над всей местностью южней Ленинграда.
Появилось еще много признаков наращивания врагом (у Тосно, Вырицы, Гатчины) сил, угрожающих Ленинграду, и активизации вражеских войск На южном участке фронта были пресечены попытки немцев провести разведки боем, а 23-я армия в начале лета пресекла такие же попытки финнов активизироваться на Карельском перешейке.
Ряд ценных данных об усилении угрозы с севера доставили морские разведчики, в частности лейтенант Г. С. Иониди, ходивший со своей группой в тыл врага на Ладожском озере. Например, стало известно, что в последних числах июня или в начале июля в порту Лахденпохья - главной базе финской флотилии на Ладожском озере - спущены на воду корабли, доставленные по железной дороге с Ла-Манша, от берегов Франции. Начиная с весны морская авиация Балтики и выходящие в море корабли КБФ сообщают об усиленном движении вражеских транспортов с оружием и войсками к берегам Финляндии.
Для разрушения сухопутных коммуникаций врага на южном побережье Финского залива и для помощи партизанам Ленинградской области в тыл врага направлены три батальона балтийских моряков. Для обороны наших островов и контролируемого нами водного района, для взаимодействия с обороняющими Ленинград на берегу войсками и, конечно, для уничтожения вражеских транспортов вышло в Финский залив и дислоцировалось в Кронштадте множество кораблей. В их числе - торговые суда, которые, презирая обстрелы прямой наводкой с берега, совершают рейсы в Ораниенбаум и к островам залива.
Еще 25 мая из Кронштадта вышла в разведку подлодка «М-97» Н. В. Дьякова. В июне и в начале июля двинулись в море подводные лодки, которым предстояло автономное плавание в составе первого эшелона.
Это были подводные лодки Щ-406, Щ-304, Щ-317 под командой Е. Ф. Осипова, Я. П. Афанасьева и Н. К. Мохова, потопившие одиннадцать вражеских транспортов; это была подводная лодка С. П. Лисицы - она 11 июля, напав на конвой из шестнадцати транспортов, потопила 12 000-тонныи транспорт, а через несколько дней, истратив уже все торпеды, обстреляла другой транспорт и, гуманно предоставив финскому экипажу возможность спастись на шлюпках, взяла в плен только капитана. Это были столь же успешно действовавшие подлодки И. В. Травкина, Д. С. Абросимова, И. М. Вишневского и других командиров.
Потопив девятнадцать кораблей врага общим водоизмещением в сто пятьдесят три тысячи тонн, лодки первого эшелона вернулись на базу в начале августа.
Но самое главное, что прояснилось в летних боях и в итоге всех действий нашей разведки, - с весны идет переброска новых подкреплений в осаждающую Ленинград 18-ю немецкую армию. Уже в июле под стены города было переброшено восемь дивизий, а сейчас, в августе, подступило еще три или четыре гитлеровских дивизии. Все усиливается приток танковых и артиллерийских частей. Некоторые крупные соединения (например, 250-я испанская «голубая» дивизия) переброшены к Ленинграду (в данном случае на колпинский участок фронта) от Волхова после ликвидации немцами прорыва, совершенного 2-й Ударной армией. Другие тянутся из Франции. И, наконец, в последние дни появились части, освободившиеся у немцев после потери нами Севастополя…
Всем ясно: немцы готовятся штурмовать Ленинград в самое ближайшее время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Последствия всего этого могут быть ужасны, особенно если Турция выступит на стороне держав оси. Стремлению немцев к Волге, Каспийскому морю, к Баку мы, видимо, можем противопоставить только очень малые силы, - об этом свидетельствует стремительность их наступления.
Каждое новое известие об отданных нами городах воспринимается почти с физической болью. Просыпаемся до рассвета и спать больше не можем, в тяжелых мыслях об этих событиях ходим подавленные… Строить какие-либо предположения невозможно. Люди предпочитают не говорить обо всем этом, и я по себе знаю, что единственное средство не усугублять тяжелого настроения своего и окружающих - молчать о происходящем.
Что не сделал бы каждый из нас для спасения Родины!
Ясно одно: ближайшие два-три месяца решат судьбу моей Родины, решат войну, решат будущее всех нас вообще и каждого из нас в частности. Нужно действовать с максимальной эффективностью, нужно применить свои силы там и так, где и как они могут принести всего больше пользы.
Многие устали. Я знаю, и тени усталости не осталось бы, если б немецкое наступление было приостановлено, если б наступать начали мы. Вероятно, такое ощущение у всех. И если немцы будут остановлены и начнется наше наступление, то это будет такой грозный, все сметающий на своем пути вал - вал огромной, накопленной за весь этот тяжкий год злобы, ненависти к врагу, - что каждый составляющий этот вал индивидуум совершенно забудет о своей собственной личности, обо всем личном.
Тогда - горе врагам, горе Германии, тогда ничто не остановит нас до самого Берлина! История России показывает, что такие чудеса с нами бывают, что мы к ним способны. Верю, что такое чудо произойдет и на этот раз и что победим мы!..
Летние операции
16 августа
В скитаниях моих по ладожским берегам, по водной трассе, по ленинградским «глубоким» тылам (находящимся от переднего края обороны в десяти, пятнадцати, много - в двадцати километрах), я, когда это бывает нужно и интересно, посещаю на передовой те воинские части, которые готовятся к новым боям или затевают их на своих участках.
А мы, предупреждая возможную в ближайшие дни попытку штурма Ленинграда гитлеровцами, такие активные наступательные действия предпринимаем! Надо прощупать силы и средства врага, скапливающиеся этим летом на ряде участков фронта. Надо улучшить позиции наших, войск, надо оказать поддержку армиям, ведущим тяжелую битву на кие страны!
О таких, «местного значения» боях мало кто знает не только в Ленинграде, но и на других участках нашего фронта. Отголоски их доносятся к другим участкам лишь громом усиленной канонады да шумом летящих к месту боев истребителей и бомбардировщиков. Кое-где сгущаются потоки воинских подкреплений, грузов, а навстречу им движутся раненые: на грузовиках, на кораблях Ладоги, в поездах Ириновской железной дороги и важнейших ее отростков. Один из них - ветка от Всеволожской к Морозовке (расположенной у истоков Невы, против крепости Орешек, и обороняемого немцами Шлиссельбурга), другой - линия, подводящая к железнодорожному мосту через Неву, уже в пределах Ленинграда. К месту сказать, что ветка к Морозовке тянется и дальше - вдоль Невы, до Невской Дубровки, но этот участок не используется, потому что находится под непрерывным прицельным огнем врага с левобережья Невы, и привести линию в годное состояние почти невозможно.
Спецвоенкору ТАСС всегда и всюду сообщают новости - свежие или уже устаревшие, иногда достоверные, чаще - туманные и неточные. К тому, чего не видел своими глазами, я обязан относиться с сомнением и потому подвергаю такие свидетельства строгому критическому анализу, сравнению с другими аналогичными сообщениями, тщательной проверке. Па таком материале нельзя строить корреспонденции, но он нужен мне для общего представления о том, что и где в данное время происходит. Очень многое я вообще не записываю, не считая себя вправе излагать па бумаге все то, что доводится знать, - особеннo о накоплении сил и подготовке к боевым операциям.
Вчера в тамбуре вагона на меня долго смотрел какой-то лейтенант с перевязанной правой рукой, которому я охотно свернул цигарку.
- Товарищ майор, разрешите обратиться… Вы - писатель?
- Да… Вы знаете меня?
- Вы были у нас в части, на передке, под Лиговом, в середине июля?.. С вами еще была девушка в красном платье, черненькая такая, тоже писательница? Выступали у нас?
- Я мгновенно вспомнил совместное мое с Еленой Рывиной посещение 21-й дивизии.
- Был… В восьмом полку!
- Ну правильно… А двадцатого июля наша дивизия пошла в наступление… А второго августа…
Бледное лицо исхудалого, конечно от недавно перенесенного ранения, лейтенанта осветилось невеселой улыбкой. Он коснулся левой рукой перевязки:
- Я тогда был здоров. А теперь… вот, на речке Дудергофке осколочным хватануло, полкисти срезало… Направлен в глубокий тыл… Не нужен я больше фронту… А тогда… Вы уж меня извините… Я тогда той девушке… - лейтенант в смущении запнулся. - В общем, я тогда ей стишки свои передал… Понятно, какой из меня поэт, но написано крепко было - дойду, и все, до Берлина!.. Она обещала ответить, ну конечно, забыла… Да уж теперь все равно! Не к Берлину мне теперь двигаться, а к Уралу. Надеюсь там как-нибудь на пользу Родине приспособиться… Жена там у меня - Зоя… Сынишка малый, Володька…
Лейтенант рассказал мне о наступательной операции в районе Урицка, проведенной с 20 июля по 2 августа 21-й и 85-й стрелковыми дивизиями 42-й армии. В этих боях участвовали танки, авиация, артиллерия, в том числе главные калибры кораблей Балтики и какие-то, еще не виданные досель, сверхмощные «катюши» («Ох же и сила поражения у них! Как грохнут такие залпом, так не только гитлеровцы, уцелевшие по соседству от участка поражения, сходят с ума, а и мы сами, признаться, дрейфим!»
Операция началась в ночь на 20 июля ударом по Старо-Панову. Сильнейшей артподготовкой были сразу же сокрушены мощные укрепления вражеского переднего края и ближайшие тылы немцев. Затем ударили наши самолеты-штурмовики, после них поднялись и вместе с танками пошли в атаку наши стрелковые батальоны. Саперы уничтожали остатки минных полей, заграждения и всяческие «сюрпризы», вроде выпрыгивающих из земли мин.
К вечеру, сломив упорнейшие контратаки немцев и освободив Старо-Паново, наши передовые подразделения вышли за Урицк. Но немцы ввели в бой сильные подкрепления и удержать захваченные позиции нам не удалось.
Наступление на Урицк было повторено 23 июля. Мы снова овладели частью Урицка, закрепились там я держались под сильнейшим вражеским огнем с Дудергофских высот до 2 августа В этот день, под напором новых гитлеровских резервов, мы на несколько сот метров отошли от Урицка. Но три линии вражеских траншей у его окраины и у станции Лигово и у Старо-Паново остались в наших руках.
Так, после двухнедельных боев, операция оказалась законченной. Позже, выверив и уточнив рассказ лейтенанта, я выяснил, что на Ленинградском фронте это была первая из крупных операций «местного значения» только что минувшего лета…
В те же дни, утром 22 июля, стрелковый полк 268-й дивизии 55-й армии на колпинском участке двинулся при поддержке танков и авиации в наступление на сильно укрепленный узел немецкой обороны, созданный на развалинах деревни Путролово Уничтожив шестнадцать дзотов и шесть орудий врага, взяв к середине дня Путролово, полк надежно закрепился на берегу реви Ижоры Никакими контратаками гитлеровцам не удалось вернуть себе Путролово. Бои не ослабевали. 2 августа, в день прекращения на участке соседней, 42-й армии операции под Урицком, здесь, от Путролова, началось наступление 942-го полка 268-й и частей 56-й стрелковых дивизий на Ям-Ижору - еще более сильный узел вражеской обороны на шоссе Ленинград - Москва. За три дня жестоких боев Ям-Ижора была взята и закреплена за нами, в наших руках оказался важный перекресток дорог, мы значительно улучшили наши позиции, уничтожили до семидесяти огневых точек врага.
В этих двух «частных» июльских операциях было уничтожено больше трех батальонов гитлеровцев и взято немало пленных. Колонну пленных гитлеровцев, шагавших по улицам Ленинграда, горожане увидели 25 июля. Негодование женщин стариков и детей, перенесших блокадную зиму, испытавших особенно усилившиеся в последнее время варварские обстрелы, было столь велико, что конвою пришлось оберегать пленных от порывов гневной толпы
Кроме трофеев и пленных захвачены ценные документы, разъясняющие дислокацию и намерения гитлеровских войск, и выяснились некоторые особенности вражеской обороны, в частности насыщенность ее минометами Наше командование сразу же энергично взялось за выработку методов контрминометной борьбы.
А обстрелы Ленинграда становятся все более ощутительными В городе теперь рвутся снаряды особенно дальнобойных и тяжелых орудий. Для обнаружения этих сверхмощных орудий наше командование бросило все силы авиационной и наземной разведки.
Уже выяснилось, что немцы подвезли к Ленинграду из-под Севастополя и других мест много осадных систем, в том числе мортиры Шнейдера и Шкода, гаубицы 220-миллиметрового калибра и даже еще более мощные - 305 - 350-миллиметровые пушки. Их снаряды причиняют Ленинграду большой урон. Такие снаряды могут слать взятые немцами у чехословаков и французов орудия и железнодорожная установка «Рейнметалл-Борзиг». Упало на город и несколько чудовищных снарядов не виданного здесь прежде калибра. Уже установлено, что это французские 400-миллиметровые гаубицы. В лесах за Колпином и за Гатчиной вновь обнаружилась (появлявшаяся и подавленная нашими контрбатарейщиками в феврале) тяжелейшая артиллерийская система - 420-миллиметровая «длинная берта». Она после каждого залпа передвигается на специальной железнодорожной установке Исполинский снаряд «берты» пронизывает до фундамента многоэтажный дом.
Хитроумная, кропотливая разведочная и исследовательская работа, как я уже отмечал, ведется летчиками и артиллеристами. И теперь известно, что основная группировка вражеских осадных орудий расположена неподалеку от Красного Села, в районе хутора Беззаботный. Определен и ряд других мест, где затаились такие орудия. Но самый губительный огонь гитлеровцы шлют с высот Вороньей горы, господствующей над всей местностью южней Ленинграда.
Появилось еще много признаков наращивания врагом (у Тосно, Вырицы, Гатчины) сил, угрожающих Ленинграду, и активизации вражеских войск На южном участке фронта были пресечены попытки немцев провести разведки боем, а 23-я армия в начале лета пресекла такие же попытки финнов активизироваться на Карельском перешейке.
Ряд ценных данных об усилении угрозы с севера доставили морские разведчики, в частности лейтенант Г. С. Иониди, ходивший со своей группой в тыл врага на Ладожском озере. Например, стало известно, что в последних числах июня или в начале июля в порту Лахденпохья - главной базе финской флотилии на Ладожском озере - спущены на воду корабли, доставленные по железной дороге с Ла-Манша, от берегов Франции. Начиная с весны морская авиация Балтики и выходящие в море корабли КБФ сообщают об усиленном движении вражеских транспортов с оружием и войсками к берегам Финляндии.
Для разрушения сухопутных коммуникаций врага на южном побережье Финского залива и для помощи партизанам Ленинградской области в тыл врага направлены три батальона балтийских моряков. Для обороны наших островов и контролируемого нами водного района, для взаимодействия с обороняющими Ленинград на берегу войсками и, конечно, для уничтожения вражеских транспортов вышло в Финский залив и дислоцировалось в Кронштадте множество кораблей. В их числе - торговые суда, которые, презирая обстрелы прямой наводкой с берега, совершают рейсы в Ораниенбаум и к островам залива.
Еще 25 мая из Кронштадта вышла в разведку подлодка «М-97» Н. В. Дьякова. В июне и в начале июля двинулись в море подводные лодки, которым предстояло автономное плавание в составе первого эшелона.
Это были подводные лодки Щ-406, Щ-304, Щ-317 под командой Е. Ф. Осипова, Я. П. Афанасьева и Н. К. Мохова, потопившие одиннадцать вражеских транспортов; это была подводная лодка С. П. Лисицы - она 11 июля, напав на конвой из шестнадцати транспортов, потопила 12 000-тонныи транспорт, а через несколько дней, истратив уже все торпеды, обстреляла другой транспорт и, гуманно предоставив финскому экипажу возможность спастись на шлюпках, взяла в плен только капитана. Это были столь же успешно действовавшие подлодки И. В. Травкина, Д. С. Абросимова, И. М. Вишневского и других командиров.
Потопив девятнадцать кораблей врага общим водоизмещением в сто пятьдесят три тысячи тонн, лодки первого эшелона вернулись на базу в начале августа.
Но самое главное, что прояснилось в летних боях и в итоге всех действий нашей разведки, - с весны идет переброска новых подкреплений в осаждающую Ленинград 18-ю немецкую армию. Уже в июле под стены города было переброшено восемь дивизий, а сейчас, в августе, подступило еще три или четыре гитлеровских дивизии. Все усиливается приток танковых и артиллерийских частей. Некоторые крупные соединения (например, 250-я испанская «голубая» дивизия) переброшены к Ленинграду (в данном случае на колпинский участок фронта) от Волхова после ликвидации немцами прорыва, совершенного 2-й Ударной армией. Другие тянутся из Франции. И, наконец, в последние дни появились части, освободившиеся у немцев после потери нами Севастополя…
Всем ясно: немцы готовятся штурмовать Ленинград в самое ближайшее время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87