— Я сказал прекратить! — повторил свой приказ Мондрагон. — Иначе женщина умрет.
Лианна похолодела и замерла, почувствовав кончик кинжала у своего горла. «Боже мой, — с ужасом подумала она. — Шионг оказался прав: Жерве нельзя доверять».
Ранд резко осадил возбужденного от запаха крови коня и, тяжело дыша, бросил на Лианну полный страдания взгляд. Только хрипы предсмертной агонии поверженного рыцаря нарушали воцарившееся напряженное молчание.
— Брось оружие! — приказал Жерве.
Лианна затаила дыхание.
Шпага и кинжал Ранда тут же полетели на землю. Мондрагон торжествующе усмехнулся. Он убрал свое оружие и облегченно вздохнул. Лианна наконец постепенно пришла в себя, но ее сердце бешено забилось, когда она увидела распростертые руки Ранда. Воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Лианне казалось, что она до сих пор чувствует волшебные прикосновения его удивительных нежных пальцев. А сегодня Лианна узнала, что руки Ранда, умеющие давать столько наслаждения, способны убить без малейшего колебания. Этот человек мог ненавидеть так же сильно, как и любить.
Лианна медленно подняла глаза на его лицо. Ранд сидел с безучастным видом, глаза его потускнели, уголки губ были горько опущены.
Обращаясь к Жерве, он ровным голосом произнес:
— Мне не понравился твой способ защиты, Мондрагон. Ты использовал вместо щита женщину.
— Она оказалась надежнее, чем сталь, — Жерве поднял руку. — Убейте его, — приказал он своим людям.
— Нет! — закричала Лианна. В ее голосе слышались отчаяние, боль, мольба — все те чувства, которые накопились у нее в душе за эти два дня.
Жерве напрягся позади девушки. Стараясь ничем не выдать себя, Лианна более ровным тоном, запинаясь, произнесла:
— Жерве, ты слишком спешишь. Нечестно убивать безоружного человека, — ее лицо стало надменным: пристально взглянув на Ранда, она продолжила: — Этот человек — барон, и поэтому английский король высоко оценит его шкуру.
— У меня больше причин убить его и посмотреть, как цветок английского рыцарства завянет от жара французского меча.
Один из рыцарей Жерве занес шпагу над головой Ранда.
— Остановись, будь ты проклят! — снова вскричала Лианна.
Она прекрасно понимала, что смерть Ранда положила бы конец их браку, и англичанин больше бы уже не претендовал на ее замок, но… Но видеть Ранда поверженным, истекающим кровью, умирающим, потому что она заманила его в ловушку…
— Не будь таким глупцом, Жерве, — насмешливо сказала Лианна. — Зачем жертвовать целым состоянием, чтобы удовлетворить мимолетное желание пролить английскую кровь?
— Состояние? — переспросил Мондрагон.
Ранд презрительно фыркнул.
— Да, — девушка повернулась к Жерве и выдавила сочувственную улыбку. — Ты сейчас зол, расстроен смертью своего отца. Но подумай, потеряв покровительство моего дяди и снабжая всем необходимым людей Гокура, мы потратили уйму денег. Наша казна быстро пустеет. Король Генрих, без всякого сомнения, заплатит круглую сумму за моего… — она осеклась. Внутренний голос предостерег Лианну, чтобы она не говорила Жерве, что Ранд стал ее мужем. — За выкуп этого человека.
Протрубил охотничий рог, один за другим собирая людей Гокура. Лианна почувствовала, что может немного расслабиться. Она украдкой посмотрела на Ранда, но он ответил ей совершенно незнакомым взглядом. Лианна не знала, какие мысли скрывались за этим холодным, непроницаемым выражением лица, но понимала, что они не были добрыми.
Наконец, Жерве принял решение.
— Свяжите ему руки и ведите его коня. Мы отправляемся в Буа-Лонг.
Глава 12
Вокруг Ранда была такая непроглядная тьма, что, казалось, не имело значения, открыты или закрыты у него глаза. В сыром воздухе подземелья пахло плесенью и гнильем. На сердце у Ранда тоже было холодно, пусто, темно. Он не мог спать: кошмары терзали рыцаря день и ночь.
Он безумно любил женщину, которая ненавидела его.
Он потерял одного человека и убил другого.
Он — узник француза, который скоро узнает, что английский король и не собирается платить за него выкуп, потому что деньги из его казны идут только на военные приготовления.
Покрытой грязью рукой Ранд провел по скользкой влажной стене, пока не нащупал несколько царапин, которые он делал на камне кончиком своего шнурка. Один, два, три… Ранд считал каждый день заточения, отмечая их после регулярного посещения молчаливых тюремщиков, приносивших ему ведерко с пищевыми отходами и выносившими ночной горшок. Четыре, пять, шесть… Со стен капало, очевидно, темница находилась очень глубоко под землей. Семь, восемь…
«Я здесь, Генрих, — мысленно обратился он к молодому королю. — Я наконец-то в Буа-Лонге.
Ранд сидел, стараясь не прислоняться к влажной стене, и напряженно всматривался в темноту. Восемь дней прошло с тех пор, когда он последний раз чувствовал солнце на своем лице и ветер, дующий в спину. Восемь долгих дней прошло с тех пор, как они последний раз виделись с Лианной. Воспоминание пронзило его сердце подобно отравленной стреле. Вот Лианна сидит в седле рядом с Жерве Мондрагоном, с застывшим как красивая маска лицом и ведет себя так, как будто ее муж всего-навсего обычный браконьер. Правда, она предупредила Ранда об опасности во время схватки и даже добилась для него отсрочки казни обещанием выкупа. Тем не менее Лианна, вероятно, теперь очень довольна тем, что ненавистный ей англичанин гниет теперь в подземелье замка и уже больше не может претендовать на Буа-Лонг.
В глазах у Ранда потемнело от гнева, который клокотал у него в груди. Ему нужно было убить их всех, он бы смог это сделать. Только кинжал Жерве у горла Лианны остановил его шпагу. Ранд мечтал о том, что любовь к ней даст ему силы, а вместо этого она сделала его беспомощным.
Эта мысль обожгла Ранда. Он так резко встал, что ослабленные вынужденной неподвижностью ноги болезненно хрустнули в суставах. Голова Ранда ударилась о потолок, и отсыревшая известка дождем посыпалась ему на плечи.
Проклиная все на свете, он принялся отряхиваться, чувствуя отвращение к самому себе: волосы свисали вдоль лица серыми грязными прядями, от тела исходило зловещее зловоние.
Ранд с трудом пошевелил занемевшими плечами и поморщился от боли. Его тело было покрыто синяками от ударов дубинок стражников, которым он пытался оказать сопротивление, давали также знать о себе уколы, нанесенные шпагами французов, нестерпимо ныла обожженная факелом рука.
Безоружный, ослабленный отвратительной едой и долгим заточением в сыром подземелье, Ранд уповал только на помощь своих людей, надеясь, что они сумеют найти способ освободить его.
Но после долгих размышлений он пришел к заключению, что рыцари Гокура и пушки Лианны сделают бесполезной любую, даже самую отчаянную попытку. А герцог Бургундский, всегда готовый на рискованное мероприятие, находился сейчас в Компьене.
Ранд вспомнил о своем отце, Марке де Бомануаре, который тоже был узником. Девятнадцать лет прожил он в Аранделе в плену у англичан. Жена отца год за годом игнорировала его просьбы о выкупе. И тогда у Марка появился незаконнорожденный сын от простой крестьянки, названный Энгуирандом. Умер отец при неясных обстоятельствах.
Кажется, Ранду уготована такая же судьба. Но в подобных условиях он не проживет девятнадцати лет.
Чувствуя полное бессилие изменить что-либо, Ранд в отчаянии ударил кулаком в стену и едва поморщился, до крови разбив костяшки пальцев. Как и у отца, у него тоже есть жена, которая даже не думает о том, чтобы выкупить его. Но в отличие от Марка де Бомануара он, Ранд, все-таки собирается выбраться на свободу.
* * *
— Восемь дней, — напомнила Лианна Жерве. — Боже мой, прошло уже восемь дней.
Мондрагон прервал свою полуденную трапезу и, приподняв бровь, взглянул на девушку с циничным равнодушием.
— Да.
— Я хочу видеть его, — настаивала Лианна.
— Последний раз говорю тебе, нет. Он не благородный рыцарь, а опасный преступник.
— Черт побери, Жерве, но он умирает там внизу.
— Не беспокойся, он еще силен как бык. Сегодня утром англичанин выбил стражнику два зуба.
Дав понять, что разговор окончен, Жерве взял сочный кусок мяса и принялся сосредоточенно работать челюстями.
Лианна сжала кулаки. Сколько раз твердила она себе, что Ранд — ее враг, что он предал ее и не заслуживает ничего лучшего, чем быть брошенным в подземелье. Но его образ преследовал Лианну днем и ночью. Она не могла так просто выбросить Ранда из головы и из сердца. Его любовь подарила ей новые острые ощущения, а бескорыстная дружба заполнила пустоту в жизни Лианны. Даже предательство Ранда не сумело вытеснить воспоминания о пронизанной солнечными лучами рощице и о человеке, который поклялся в вечной любви смущенной, неуверенной в себе девушке.
Но Ранд умел не только любить, но и ненавидеть. Он оказался бесстрашным воином. Лианна хорошо помнила его смелое нападение на закованных в латы французских рыцарей. Она знала, что и в подземелье ой набрасывается на своих стражников, и понимала, почему Жерве посылает их к нему вчетвером или впятером.
Но разве Ранд заслужил смерть за свое предательство?
— Зачем ты послал Шионга в Агинкур? — неожиданно для Жерве вдруг спросила Лианна.
Он отвел взгляд.
— Я же объяснял тебе, чтобы купить пеньку.
— Восьми дней вполне достаточно, чтобы сделать покупки и вернуться.
— Возможно, его задержали.
Лианна озабоченно нахмурилась. Жерве отослал подальше Шионга, скорее всего, потому, что побаивался оружейного мастера. Китаец был единственным, кто понимал, что Мондрагон прикладывает все силы, чтобы стать хозяином замка. Теперь и Лианна поняла это, но слишком поздно. В замке у нее не осталось союзников. Ее окружали лишь праздные рыцари Гокура да смущенная челядь Буа-Лонга, простые люди, которые не знали, какому хозяину служить.
— Я хочу видеть англичанина, — повторила свою просьбу Лианна.
Жерве внимательно посмотрел на нее.
— Я нахожу твои угрызения совести утомительными.
— Дело не в моей совести, — попыталась оправдаться девушка. — Я просто считаю, мы должны придерживаться рыцарских правил в нашем отношении к узнику такого высокого положения.
Лианне казалось, что она говорит словами Ранда, защищая те самые условности, которые всегда высмеивала.
— Зачем? — удивленно спросил Жерве. — Он ведь ничего не стоит.
Похолодев, Лианна внимательно посмотрела на Жерве. В его темно-карих глазах мелькнула насмешка.
— Почему? — осторожно спросила она. — Что ты скрываешь от меня?
С самодовольной улыбкой Жерве засунул руку в свой камзол и вытащил пергаментный свиток. Дрожащими руками Лианна развернула его и повернулась к слабому свету, проникающему через высокое узкое окно. Она сразу узнала королевскую печать Генриха.
— Ты прочитал это?
Жерве кивнул.
— Но ты же не читаешь по-французски, а тем более, по-английски.
Он пожал плечами.
— Гай прочитал.
Лианна постаралась не показать своего волнения и испуга. Раньше всегда, когда прибывал гонец с известиями, Гай как сенешаль Буа-Лонга оповещал об этом ее. Но в последнее время челядь замка больше склонялась на сторону Жерве. Все они, без сомнения, соблазнились его обещаниями уменьшить объем выполняемых работ и увеличить обеденные порции.
Лианна быстро пробежала глазами написанное. Ничего неожиданного для себя она не обнаружила. Там говорилось о том, о чем Лианна уже знала, и знала еще тогда, когда упрашивала Жерве не убивать Ранда: король Генрих отказывался выкупать Энгуиранда Фицмарка.
Бумага выпала из ее онемевших пальцев.
За окном шумел проливной дождь. Казалось, даже природа оплакивает Ранда. Отчаяние сдавило сердце Лианны. Его жизнь теперь ничего не стоит.
— Что ты собираешься с ним делать? — тихо спросила она.
Жерве опять пожал плечами.
— Мне надоело содержать врага.
— Ты не убьешь его!
Жесткие глаза Мондрагона сузились.
— Лучше убить одного англичанина, чем потерять сотни французов, когда Генрих нападет на Буа-Лонг.
Он неторопливо доел мясо и швырнул кость под стол пятнистой собаке. Бросив взгляд в открытое окно, Жерве озабоченно заметил:
— Дождь не прекращается. Скоро река выйдет из берегов.
Лианна была просто без ума от тревоги за Ранда, но постаралась взять себя в руки.
— Я — владелица замка, Жерве. И решения принимаю я.
— О чем ты говоришь? После смерти отца по закону Буа-Лонг переходит ко мне.
— Нет, если…
Лианна прикусила губу. Нет, подумала она, не сейчас. Жерве пока ничего не должен знать о ее замужестве и о ребенке, которого ждет Лианна.
— Если что? — допытывался он.
— Если ты будешь продолжать безрассудно расходовать деньги и вести праздную жизнь, тебе в скором времени станет нечем управлять.
Жерве улыбнулся и медленно покачал головой, потом с довольным видом махнул рукой в сторону нижних столов, откуда доносился громкий смех и шумные разговоры. Он не жалел вина и угощения, чтобы снискать себе симпатии рыцарей и челяди замка.
— Ошибаешься, — проговорил Мондрагон. — У меня есть земля, а также преданность этих людей и их любовь.
— Любовь! — пренебрежительно фыркнула Лианна, пряча свою боль. — Ты щедро раздаешь им запасы замка и освобождаешь от работы.
— Да что ты сама знаешь о любви?
Жерве был прав. До недавнего времени Лианна, действительно, не имела об этом понятия. Но любовь вошла в ее жизнь вместе с Рандом, а теперь она чувствовала в душе только пустоту.
* * *
Бонни сидела на кухне и придирчиво наблюдала за служанками, которые обмакивали свечи в чан с расплавленным пчелиным воском. Лианна быстро производила подсчеты, делая отметки на палочке. Запах воска и дыма смешивался с запахом дождя.
Маси тоже изъявила желание принять участие в работе, но ее отвлек бродячий торговец испанскими кружевами и венецианскими бусами. Она тут же бросилась разыскивать Жерве, чтобы выклянчить у него денег на эти безделушки.
В кухне было тепло и уютно; работа как нельзя подходила для дождливого весеннего вечера.
— Еще дюжина, госпожа, — сказала Бонни, но Лианна, казалось, совершенно не слышала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57