Кстати, какая она из себя?
— Красивая, — пьяно пробормотал Джек Кейд.
— Мадемуазель? — засомневался Ранд, вспомнив слова Ладжоя. — Но ведь она — племянница герцога Бургундского?!
— Волосы как пламя… груди как свежие сливки… Боже, она пробудила во мне желание…
— Мадемуазель?!
Джек осоловело моргал глазами.
— О, другая. Я говорю о ее служанке, Бонни, так ее зовут. Держу пари, она, действительно, очень хороша!
Терпение Ранда лопнуло.
— Я хочу хоть что-нибудь услышать о владелице замка!
— О, ну… она… холодная, мой господин, — Джек икнул и поморщился. — Холодная, как хвост василиска.
Ранд почувствовал огромное облегчение. Слава Богу, что она вышла замуж за другого.
— Как все-таки выглядит мадемуазель?
Корабль накренился. Джек закрыл глаза и задрожал.
— Как… василиск? — допытывался Ранд, но ответа не последовало. — Джек!
— Мой господин, что я могу знать о благородных дамах? — с трудом проговорил Джек, открывая глаза. — Мадемуазель смотрела на меня с презрением. Она вся была закутана… во что-то прозрачное, вроде того, что мы видели на дамах при английском дворе.
Ранд понял, что расспросы ни к чему не приведут.
— Хорошо, что мадемуазель сказала тебе?
— Она назвала вас «проклинальщиком». Вы не знаете, что, черт возьми, это значит?
— Это прозвище англичан среди французов за нашу привычку проклинать все, что хоть немного не устраивает нас.
— В таком случае мадемуазель ошибается насчет вас: вы никогда этого не делаете. Зато я проклинаю все на свете за двоих!
Ранд задумчиво бросал за борт камешки, наблюдая, как они исчезают в пенных водах.
— У тебя все?
— Еще она сказала, что не выйдет за вас замуж, даже если луна упадет на землю, — Джек подозрительно покосился на Ранда и не стал рассказывать о выстреле из пушки.
Роберт Батсфорд, слышавший весь разговор, присоединился к ним.
— Ее неповиновение производит сильное впечатление, — с восхищением произнес священник. — Немного мужчин, а еще меньше женщин осмелятся ослушаться воли короля. Ваша невеста, без всякого сомнения, очень смелая особа.
Джек пробормотал:
— У нее чертовски привлекательная служанка…. Вне себя от гнева, Ранд напряженно вглядывался в густой туман. Подумать только, его одурачила какая-то женщина, из-за нее он не смог исполнить свой рыцарский долг!
— Да, она невеста, отец мой, но не моя. Мадемуазель де Буа-Лонг вышла замуж за француза по имени Мондрагон.
— Господи, сохрани! — перекрестился Батсфорд. — Неужели эта женщина сошла с ума?
— Поскольку никогда не видел ее, сказать не могу, — съязвил Ранд.
Священник тихо присвистнул.
— Замужем… О, Святой Георгий, я начинаю чувствовать что-то вроде уважения к этой женщине. Что вы теперь предпримете?
Из тумана словно привидения показались четыре круглые башни крепости Ле-Кротой.
— Герцог Бургундский поможет нам найти решение, — мрачно ответил Ранд.
Глава 5
Судя по всему, Ранд уехал. Вот уже две недели на полянке у креста Святого Катберта было пусто, не считая одинокой фигурки смущенной этим обстоятельством молодой девушки. Лианна продолжала приходить сюда одна в надежде увидеть Ранда. Она терпеливо дожидалась часа, когда на полянку слетались вальдшнепы…
За эти томительные дни воспоминания о нем превратились в тоску, а тоска сменилась одержимостью. Девушка не смогла забыть ангельскую улыбку Ранда, его губы, шептавшие нежные слова, прежде чем слиться с ней в поцелуе, его ласкающий слух голос, когда он пел о неразделенной любви…
Ее тело взывало к нему с такой страстью, что это причиняло Лианне боль. Ранд, сам того не желая, разбудил в девушке скрытые желания, о которых она даже не подозревала, и только он мог удовлетворить их.
Что-то мистическое, вечное связало их с первой же встречи, и Лианна знала, что даже если Ранд больше не вернется, она никогда не освободится от воспоминаний о нем.
У Лианны было только одно объяснение его исчезновения. Она узнала, что англичанин покинул прибрежный город, очевидно, ее гаскон-ский рыцарь теперь преследует барона. Ведь он собирался ломать для нее копья и сейчас невольно выполняет свое намерение. Эти мысли успокаивали Лианну, давали какую-то надежду.
С каждым днем девушка становилась все грустнее и печальнее. Однажды, подходя к конюшне, она заметила валявшуюся на земле позолоченную кожаную уздечку.
Роланд, главный конюх, поспешно поднял ее и забормотал с виноватым видом, ожидая привычной взбучки:
— Извините, госпожа. Я, должно быть, не заметил.
Но Лианна ничего не сказала и рассеянно отдала ему поводья своей белой красавицы. Что значит какая-то потерянная уздечка, когда разбито ее сердце?
Конское ржание отвлекло девушку от тоскливых мыслей. Словно очнувшись ото сна, она с удивлением заметила, что все ранее пустующие стойла заняты.
Поймав ее вопросительный взгляд, Роланд объяснил:
— Прибыл господин Гокур, моя леди. Лучший воин Франции. Он очень заботится о своих лошадях.
Лианна похолодела от какого-то мрачного предчувствия. Разумеется, она ждала Гокура: в замке все было готово для его визита. Однако теперь, когда он здесь, ее вызов герцогу Бургундскому стал неотвратимой реальностью. Взяв себя в руки, Лианна направилась в зал, чтобы поприветствовать почетного гостя.
Рауль де Гокур сидел с Жерве у камина. У него было волевое, надменное лицо и холодный властный взгляд словно лишенных ресниц глаз, которые походили на серые камни, покрытые льдом. Один вид этого человека внушал уважение и страх.
Заметив Лианну, Жерве улыбнулся. С некоторых пор их отношения изменились в лучшую сторону. Неожиданно для себя Лианна стала терпимее относиться к своему пасынку. Это объяснялось и тем, что он отменил запрет своего отца на ее занятия стрельбой и, кажется, не возражал против отлучек Лианны из замка.
— Подойди, поприветствуй нашего гостя, — дружелюбно сказал Жерве.
Его взгляд на какое-то мгновение задержался на простом домотканом платье девушки, но в нем не было неодобрения.
Лианна с достоинством приблизилась к Гокуру.
— Добро пожаловать, месье.
Он осторожно взял руку девушки и коснулся губами кончиков ее пальцев.
— Мадам, — пробормотал Гокур.
— Спасибо, что прибыли помочь мне.
Его холодные бесцветные глаза чуть прищурились, и Лианна догадалась, что он так улыбается в свойственной ему вялой манере.
— Я не мог не приехать, когда узнал о храбром поступке, который вы совершили во имя Франции.
Несмотря на то, что Лианна не совсем доверяла Гокуру, она обрадовалась, что он не сказал ничего из того, что было так мучительно выслушивать от герцога Бургундского.
— При сложившихся обстоятельствах у меня не оставалось выбора. Я не могла выйти замуж за барона Лонгвуда и отдать Буа-Лонг английской короне.
— Согласен, мадам. Буа-Лонг — это то, что сейчас так необходимо королю Генриху: крепость на Сомме откроет ему дорогу на Париж. Генрих имел виды на Францию, но благодаря вам он не сможет продвинуться ни на шаг.
— А благодаря вам, месье, — вступил в разговор Жерве, — англичане не возьмут Буа-Лонг силой.
Лианна смерила его холодным взглядом. Значит, Жерве тоже имеет представление о том, как обстоят дела. Она снова повернулась к Раулю.
— Мне стало известно, что англичанин покинул город: видели, как отплывает его корабль. Однако он может вернуться.
— Я уверен, что присутствие в замке пятидесяти моих самых лучших воинов остановит его.
Лианна окинула внимательным взглядом зал: привычная мирная обстановка. Слуги накрывали столы для вечерней трапезы; в дальнем углу старая матушка Брюло нянчилась с двумя малышами; сенешаль Гай усердно трудился над составлением отчета о проделанном за день.
Страх бился в Лианне словно крылья ночной птицы, но не за себя, а за всех людей, находившихся на ее попечении. Какая участь ожидает их? Сколько полей будет вытоптано и сожжено, если король Генрих начнет действовать? Смогут ли они выжить, если англичане лишат их крова и угонят весь скот? Даже пушки Шионга вряд ли смогут укротить гнев Генриха.
Словно прочитав мысли Лианны, Гокур ободряюще потрепал ее по руке.
— Я уже послал десяток своих людей разведать окрестности. Они доложат мне при первом же появлении англичан.
— Мы перед вами в огромном долгу, — улыбнулась Лианна.
Однако на душе у нее было неспокойно. Великий полководец Франции прибыл сюда, чтобы защитить Буа-Лонг. Почему же его присутствие вызывает такое странное, необъяснимое чувство страха?
Гокур поднял кубок вина.
— Для меня нет выше награды, чем сохранить независимость Франции, моя леди.
— В настоящий момент я озабочена только тем, как отстоять Буа-Лонг, — заметила Лианна.
— С моей помощью мы без труда добьемся этого, — пообещал Гокур, скользнув глазами по ее фигуре и задержавшись на талии. — Тонкая, как ивовый прутик, — пробормотал он с легким осуждением. — Вам бы следовало поскорее вернуть из Парижа супруга и позаботиться о наследнике.
Лианна надеялась, что ее смех не покажется Гокуру принужденным, потому что в этот момент словно невидимая рука сдавила ее горло.
— Боже мой, месье, оставьте такие разговоры моим женщинам или предсказателям, блуждающим по болотам.
— Я не шучу, — возразил Гокур. — Поймите, ребенок — это политическая необходимость. Он должен укрепить брак, против которого так возражает герцог Бургундский.
Жерве нарочито громко откашлялся, привлекая к себе внимание; его обычно приятная улыбка казалась сейчас натянутой.
— У Буа-Лонга уже есть наследник, — осторожно заметил он.
Гокур пожал плечами.
— В жилах Беллиан течет кровь бургундской ветви и Эймери-Завоевателя. Позор, если вдруг прервется их род.
* * *
Поздно вечером, когда Бонни помогала ей готовиться ко сну, Лианна пребывала в самом отвратительном расположении духа.
— Все говорят, что Гокур упоминал о наследнике, моя госпожа, — осторожно сказала девушка.
— Пища для досужих сплетен, — фыркнула Лианна.
— Ребенок был бы благом для вашей семьи, — смело продолжила Бонни, расчесывая ее волосы. — Возможно, он бы улучшил характер Маси: она ведь бесплодна.
Лианна искренне удивилась.
— Я не знала. Бедная Маси!
— Заведите ребеночка, моя госпожа, и она станет самой преданной няней, — в глазах Бонни появился лукавый блеск. — Однако, чтобы вдохнуть жизнь в ваше чрево, вам нужно лечь с мужчиной.
Лианна порывисто вскочила на ноги.
— Я не идиотка, Бонни. Ты же знаешь, Лазарь — в Париже. Что прикажешь мне делать?
— Завести любовника, — невозмутимо ответила служанка. — У королевы Изабеллы их была не одна дюжина.
Бонни неторопливо подошла к кровати, откинула покрывало и смахнула с подушки остатки сухой лаванды.
Лианна вздрогнула при упоминании этого имени. Брат короля, Луи Орлеанский, заплатил своей жизнью за связь с Изабеллой. Арманьяки приписывали убийство герцогу Бургундскому.
— Ты хочешь, чтобы я наградила Лазаря внебрачным ребенком?! — ужаснулась Лианна.
— А кто сможет доказать, что ваш ребенок — внебрачный? — возразила Бонни. Испачканные кровью простыни с брачной постели рассмотрены самым тщательным образом, — лицо девушки неожиданно просветлело. — Возможно, вы уже сейчас беременны!
— Это нево… — Лианна оборвала себя на полуслове.
Если до ушей дяди дойдет, что их брак с Мондрагоном по сути дела является фиктивным, герцог Бургундский не станет терять зря время и немедленно аннулирует его, а потом заставит ее выйти замуж за англичанина…
— Хватит, Бонни, — одернула Лианна служанку. — Не твоего ума дело говорить со мной о таких вещах.
— Как скажете, госпожа, — невозмутимо пожала плечами Бонни без малейшего намека на раскаяние и взбила подушку. — Постель готова, отдыхайте. Без всякого сомнения, Гокур и пятьдесят лишних ртов, которые он притащил с собой, не дадут вам завтра ни на минуту присесть.
Лианна скользнула под одеяло и в изнеможении откинулась на подушку; пух чайки тут же закружился на ее головой.
Бонни недовольно поджала губы и воскликнула:
— Клянусь бородой Святого Уилгефорта! Я ведь говорила этой неряхе Эдит починить подушку! Лианна погладила Бонни по руке.
— Оставь Эдит мне. Лучше расскажи, кто, в конце концов, этот Святой Уилгефорт?
Девушка с готовностью присела на край постели и с таинственным видом начала:
— Это один из новых святых, моя госпожа. Отец Ле Клерк рассказал мне о нем. Оказалось, что Уилгефорт когда-то была несравненной красавицей, но устав от огромного количества поклонников, обратилась к Богу за помощью, — Бонни подтянула колени к груди и хихикнула. — На следующее утро она проснулась с длинной бородой и с тех пор стала выдавать себя за мужчину.
Эта история рассмешила Лианну, но и заставила задуматься о себе. Люди восхищались ее красотой, но держались на расстоянии. Для этого не нужна была ни борода, ни могущественный дядя, ни вероломный супруг, ни что-то еще. Холодность и высокомерие Лианны, за которыми скрывались наивность и неопытность, надежно защищали девушку от ухаживаний мужчин.
Бонни собралась уже уходить, но вернулась, чтобы забрать оставленную на полке кружку.
— Чуть не забыла про свое средство, — пробормотала она, выпивая ее содержимое.
— Тебе нездоровится? — поинтересовалась Лианна.
Девушка рассмеялась и покраснела от смущения.
— Нет, нет, моя госпожа, это лекарство из руты и можжевельника: предотвращает зачатие.
Зная, что подобное средство немного ядовито, Лианна нахмурилась.
— Неужели Роланд так неосторожен с тобой, Бонни?
Бонни пожала плечами.
— Мужчины — все они одинаковы: разбрасывают свое семя, как мякину по ветру, совершенно не заботясь о том, где оно пустит корни.
Этой ночью Лианне опять приснился тот странный сон, в котором муж, приблизившись к ее постели, неожиданно превращался из Лазаря Мондрагона в Ранда…
На следующее утро она проснулась совершенно разбитая. Обрывки каких-то неясных нелепых мыслей вихрем носились у нее в голове, постепенно складываясь во вполне осознанное намерение.
* * *
За три недели отсутствия Ранда весна набросилась на Пикардию как золотой лев:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57