— Он такой же изворотливый и хитрый, как и его хозяин, — огрызнулась Лианна.
— Но ведь ты тоже придумала сказку.
Она хотела и не могла отвести взгляд от его ласковых глаз, в которых горел завораживающий ее огонь. Ранд погладил Лианну по щеке.
— Сирота в замке — правда. Но дочь охотника, хорошо образованная компаньонка владелицы замка? Ты была так убедительна, как же я мог не поверить тебе?
— Ты знал, англичанин, — твердила она, извиваясь всем телом, чтобы избавиться от его обжигающего прикосновения.
— Нет, — прошептал Ранд, наклоняясь к ней. — Кроме того, Лианна, ты забыла о самом убедительном подтверждении моей правоты.
— Что ты имеешь в виду? — высокомерно спросила девушка.
— К моменту моего прибытия во Францию мадемуазель Беллиан уже была замужем, — он нежно погладил ее по руке. — Но девушка, с которой я занимался любовью у креста Святого Катберта, была девственницей.
Это оглушило Лианну: удар был точен. Господи, как же хорошо Ранд знал ее.
— Нет, — защищаясь, неистово отрицала она. — Я не была, я…
— О Лианна, с кем ты споришь?! — сказал Ранд. — Правда, сегодня во время праздника в мою душу закралось сомнение, но когда я вспомнил, как мы впервые любили друг друга, от йего не осталось и следа, — его пальцы погладили ее бедро. — Еще до того, как я увидел кровь, я уже знал, что ты девственница. Пожалуйста, не делай вид, что все забыла. Ты была так свежа, так восхитительно смущена… Даже не имея собственного опыта, я догадался о твоей невинности.
Лианна зажмурилась, пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания. Разве могла она это забыть: его колебания, свою неопытность, его нежные руки, свою податливость, наслаждение, которое они получали от близости друг с другом.
— Скажи мне, — настаивал Ранд. — Объясни, как могло случиться, что будучи замужем, ты осталась целомудренной?
Девушка, прищурившись, посмотрела на него и потянулась всем телом.
— Я не хочу, чтобы меня допрашивали, как узника на дыбе. Я не обязана тебе ничего объяснять, — неожиданно мрачное подозрение мелькнуло у нее в голове. — А вот ты должен мне кое-что рассказать.
— У меня от тебя нет секретов, Лианна. Больше нет, — улыбнулся Ранд.
«О, я чувствовала себя намного счастливее, когда они у тебя были», — с горечью подумала Лианна, а вслух холодно заметила:
— Я нахожу, что Лазарь Мондрагон утонул в очень удобное для тебя время: как раз тогда, когда ты силой вынудил меня вступить с тобой в брак.
Ранда так покоробило ее заявление, что он едва мог дышать. Бросив на Лианну яростный взгляд, рыцарь, наконец, с трудом произнес:
— Ты заходишь слишком далеко, обвиняя меня в убийстве.
— Неужели, англичанин? — усмехнулась она. — Ты проник в мой замок, похитил меня, бросил вызов лучникам Гокура. Тебе многое приходится делать во имя короля Генриха. Почему же не пойти на убийство?
— Твой дядя заверил меня, что ваш брак был быстро аннулирован, — с горечью произнес Ранд.
Лианну охватили сомнения. Она хорошо знала, что ее дядя, герцог Бургундский, даже королей обманывал полуправдой и пустыми обещаниями. Почему же она ожидает, что Ранд должен видеть насквозь умеющего искусно плести интриги Жана Бургундского?
Тем не менее голосом холодным как лед Лианна заявила:
— В марте ты отсутствовал две недели. Как я могу узнать, не ездил ли ты в Париж, не умер ли Лазарь от твоей руки?
Лицо Ранда окаменело от гнева. Затем, справившись с собой, он нежно провел кончиками пальцев по подбородку девушки, по ее шее. Лианна попыталась представить эту руку, сжимающей горло беззащитного человека… и не смогла.
Словно прочитав ее мысли, Ранд тихо сказал:
— Ты будешь знать это наверняка, если поверишь мне.
— Тогда я не узнаю никогда, потому что никогда не поверю тебе.
Ранд дотронулся до шнура на ее запястье.
— Могу ли я доверять тебе, Лианна?
И хотя Лианна понимала, что он предлагает ей возможность освободиться от этих пут, она не удержалась и бросила ему в лицо:
— Ты можешь быть уверен только в том, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы разрушить твои планы.
Ранд медленно, словно неохотно, убрал руку с надежно завязанного шнура и какое-то время сидел молча, понурив голову. Лианна слышала его учащенное дыхание, видела перед собой обнаженную вздымающуюся грудь, чувствуя, как силы оставляют ее.
Наконец он заговорила.
— Мы вместе, Лианна. Ни этого ли мы всегда хотели?
— Я хотела Ранда, а не Энгуиранда Фицмарка.
— Мы не изменились, — Ранд наклонился к ней и прошептал: — Это наша брачная ночь.
Лианна испуганно вздрогнула и отвернулась.
— Нет!
Он нежно провел языком по ее маленькому уху.
— Ты можешь ругать меня сколько угодно, но в глубине души ты знаешь, что наши судьбы переплелись навсегда. Я хотел, чтобы ты стала моей женой. И ты стала ею.
Охваченная желанием и страхом, Лианна все же нашла в себе силы, чтобы возразить ему.
— Ты хотел мой замок, а не меня.
Ранд улыбнулся — настолько неубедительно прозвучал ее голос, и дотронулся до пульсирующей жилки на обнаженной шее.
— Я хочу тебя, Лианна. Всегда.
Она попыталась отодвинуться, но безуспешно.
— Тогда лучше держи меня связанной, потому что я никогда не пойду тебе навстречу.
— Я удержу тебя своей любовью, а не цепями, — прошептал он, целуя ее лицо, шею.
Лианна из последних сил пыталась побороть желание, горячей волной затопившее все ее тело. Но красота Ранда, его ласки делали невозможным дальнейшее сопротивление. Она со страхом чувствовала, как помимо ее воли набухают груди, увлажняется лоно.
— Если бы ты знала, как ты сейчас прекрасна, — пробормотал Ранд. — Мне всегда нравились твои серебристые тона, но этот призрачный свет придает тебе какой-то золотой оттенок.
Он взял в ладони ее лицо и прильнул к губам жадным поцелуем. Лианна говорила себе, что если бы руки были у нее свободны, она бы отвесила ему пощечину. А может быть, нет?
Этот страстный поцелуй связал Лианну по рукам и ногам сильнее, чем бархатные шнуры, он грозил сокрушить ее волю, растопить ее ненависть, ввергнуть в пучину сладострастия.
Собрав последние силы, она отвернулась и прерывающимся голосом произнесла:
— Немедленно прекрати это.
— Я хочу гораздо большего, Лианна.
Его руки медленно опустились вниз. Ранд почувствовал, как заострились ее груди под тонкой туникой, и принялся осторожно ласкать их, делая круговые движения. Лианна закусила губу, чтобы сдержать готовый сорваться с губ крик.
Его нежные ласки таили в себе что-то жестокое, как будто Ранд стремился доказать свое превосходство, свою власть над ее телом.
— Мы никогда еще не занимались любовью в темноте, — вслух размышлял он. — Мы всегда любили друг друга при ярком солнечном свете.
— Теперь эта любовь обречена погрузиться во мрак, — с вызовом сказала Лианна.
— Любимая, — Ранд поцеловал ее в губы. — Нам совершенно не нужно быть врагами.
— Но мы — враги, и навсегда останемся ими. Подумай об этом, Энгуиранд Фицмарк. Ты — англичанин и собираешься отдать мой замок королю Генриху. Я — француженка и буду сопротивляться этому до последнего вздоха.
— Я люблю тебя.
— А я презираю тебя!
— Да? — улыбнулся Ранд и погладил ее бедро; у Лианны перехватило дыхание. — Скажи, что ты презираешь это, — его пальцы продолжили свое восхитительное путешествие. — Ты любишь меня. И когда-нибудь сама скажешь об этом.
— Никогда, — клятвенно заверила она и хотела произнести гневную обличительную речь, но Ранд закрыл ей рот поцелуем.
Слабея от желания, Лианна решила, что самое лучшее — это представить себе, что с ней сейчас Ранд, ее возлюбленный. Она попыталась как-то оправдать свое вожделение. Очевидно, в вино, которое ей подали на пиру, было подмешано зелье. Конечно же, ее опоили возбуждающей настойкой! Иначе бы она не лежала так спокойно, отдаваясь ласкам своего врага.
Ранд страстно целовал Лианну в губы, в то время как его руки, так хорошо знающие каждую клеточку тела любимой, возбуждали ее. Сильные пальцы медленно скользили по обнаженной ноге, забирались под тунику, все увереннее прокладывая себе путь.
Тело Лианны предало ее. Оно полностью расслабилось и отказывалось подчиняться разуму. В глубине души Лианна даже радовалась, что у нее связаны руки: это не давало ей возможности сопротивляться и оправдывало ее покорность Ранду.
Лианна презирала себя за то, что поддалась его ласкам; она ненавидела Ранда за то, что он довел ее до такого состояния. Но пока Лианна боролась с собой, руки Ранда обещали ей бездну наслаждений.
— О, любимая, — прошептал он, развязывая тунику. — Я так мечтал стать твоим мужем… ты такая сладкая… — его губы следовали за его руками.
Лианна вдруг с удивлением отметила про себя, что Ранд говорит по-французски. «Мы сражаемся друг с другом на английском языке, а о любви говорим на французском», — с горечью подумала она. Но когда его руки распахнули тунику, в ее голове не осталось никаких мыслей. Лианна чувствовала только огонь неистовых ласк Ранда, каждым нервом отзываясь на эти прикосновения.
Обнаженная и связанная, она должна была испытывать унижение, но вместо этого чувствовала себя совершенно свободной и желала его до такой степени, что хотелось плакать.
Сильное тело Ранда нависло над ней, словно гора.
— Ты хочешь меня, Лианна? — прошептал он у ее губ.
— Да, — выдохнула она.
Ранд страстно поцеловал Лианну, сплел свои пальцы с ее нежными пальчиками, и их тела слились воедино.
Она выгибалась ему навстречу, отвечая на его толчки, забыв, что Ранд — враг, что он насилует ее как победитель. Лианна наивно полагала, что ее ненависть уничтожит любовь к рыцарю из рощицы, но он был здесь, рядом с ней, преданный и любящий. Закрыв глаза, она полностью отдалась своему чувству, наслаждаясь его телом, его страстью, словами любви, которые срывались у него с губ.
Лианна снова парила в облаках, как раньше, во время их незабываемых встреч на лужайке. Она поднималась все выше и выше, и наконец крик облегчения слетел с ее губ. Лианна порывисто сжала Ранда бедрами, он напрягся и тоже забился в судорогах своего освобождения.
Потом они в изнеможении лежали рядом, усталые и счастливые; их сердца бились как одно. Лианна вздохнула, обняла его и… замерла, вся похолодев.
— Будь ты проклят! — с ненавистью сказала она, пытаясь отодвинуться от Ранда.
Лицо Лианны и шея пылали от унижения. Оказывается, он развязал ей руки, а она даже не заметила этого, могла сопротивляться ему, но не сделала ни малейшей попытки! «То была прежняя Лианна», — попыталась оправдаться девушка. Но теперь ей стало совершенно ясно, что Ранд привязал ее к себе гораздо прочнее, чем бархатные шнуры, удерживавшие на кровати. Безрассудная страсть крепко связала Ли-анну с этим человеком.
Девушку охватила ярость, но ее негодование было больше направлено на себя, чем на Ранда. Она считала его врагом, а сама стала узницей своего желания. Лианна поклялась бороться с ним, а вместо этого отдалась ему со всей страстью. Что ж, Ранд достиг своей цели — не силой, а нежностью.
«Ты любишь меня. И когда-нибудь сама скажешь об этом», — вспомнила она его слова.
— Убирайся, англичанин, — приказала Лианна.
Он повернулся на бок, по-прежнему держа ее в своих руках. Лианна знала, что нужно оттолкнуть его, но в объятиях Ранда было так тепло и уютно, она чувствовала себя совершенно расслабленной.
Ранд приподнялся на локте и нежно посмотрел ей в глаза.
— Лианна, я хочу быть тебе настоящим мужем.
— И вассалом короля Генриха.
— Да, — Ранд сжал ее плечи. — Генрих принес Англии порядок и процветание. Он сделает это и для Франции.
— Франция не примет иностранца на троне, — Лианна нахмурилась. — А я не потерплю англичан в Буа-Лонге.
— У тебя нет выбора, моя женушка.
Холодная уверенность в голосе Ранда насторожила ее. Перед глазами Лианны встало лицо герцога Бургундского.
— Что собирается делать мой дядя?
— На рассвете он отправляется в Компьень и забирает всех своих людей. Арманьяк собирается захватить город.
Негодование охватило Лианну. Будь проклят Бернар Арманьяк и Жан Бургундский, раздирающие Францию на части! Будь проклят Энгуи-ранд Фицмарк, который узнал новость раньше нее!
Неожиданно Лианна почувствовала облегчение; все складывалось не так уж плохо. На ее губах заиграла удовлетворенная улыбка.
— Итак, мой дядя уезжает. Значит, Гокур еще сможет удержать для меня Буа-Лонг: я насчитала всего десять человек, одетых в твои цвета.
— Конечно, — усмехнулся Ранд. — Если не принимать во внимание, что он — наследник Лазаря и в отличие от тебя находится в замке.
— Хорошо, ты — барон Лонгвуда. Что же ты собираешься делать с Жерве и Гокуром?
— Я заставлю их удирать через солончаки.
— Это с десятью-то воинами против пятидесяти Гокура? Твоя самоуверенность просто поражает, — с издевкой сказала Лианна.
Казалось, ее сарказм не произвел на Ранда особого впечатления. Он улыбался, поигрывая шнуром, которым связывал ей руки. Потом, внимательно посмотрев на Лианну, Ранд бросил его на пол.
— Извини, что связал тебя. Больше я не буду это делать, если… если только ты не вынудишь меня.
Она попыталась отодвинуться.
— Это единственный способ заставить подчиниться тебе.
Ранд наклонился, захватив губами сосок на ее груди, потом оторвался и спросил:
— Ты в этом уверена, Лианна? — его рука медленно поползла вниз, снова разжигая остывший было внутри огонь. — Да?
Ее чувственные струны зазвенели под ласкающими пальцами Ранда и теплыми губами. Но разум пытался вырвать Лианну из цепких объятий страсти. Ведь Ранд взял ее невинность, обманул ее сердце, положил глаз на ее замок. То мимолетное наслаждение, которое доставляет ей его тело, едва ли достаточно для прощения всех прегрешений.
— Прекрати, — с негодованием сказала Лиая-на, но Ранд, казалось, ничего не слышал и продолжал покусывать ее шею. Тогда она уперлась кулачками ему в грудь и, собрав все свои силы, оттолкнула Ранда. Он откинулся на спину и нежно посмотрел на нее. «Боже, как красив этот мужчина!» — пронеслось в голове Лианны. Его лицо, его тело — все так неудержимо влекло к нему…
— Не отталкивай меня, Лианна, — попросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57