– Спокойной ночи, папа.
– Спокойной ночи, сынок. – Дональд с трудом сосредоточился на лице Гратни. – Да благословит тебя Господь.
Следующим был Дункан. Он тоже поцеловал отца, и Элейн увидела слезы, бежавшие по его щекам.
Она долго стояла и смотрела на свечу, пока дверь не закрылась.
– Нэл, давай снотворное.
Она повернулась и заставила себя улыбнуться.
– Оно достаточно сильное, чтобы унять мою боль? – Его глаза были яснее, чем все последние дни.
– Это сильнейшее снотворное, которое я когда-либо делала.
– Хорошо. – Его рука упала на простыню, и в комнате повисло молчание.
– Конечно, я желал себе более славной смерти, – сказал он после продолжительного молчания. – Хотя бы такой, как в романах. – Новый приступ кашля потряс его. – Я был так счастлив с тобой, Нэл, – сказал он, когда снова смог говорить.
Она вытерла слезы.
– И я с тобой, дорогой.
Она взяла его руки в свои и поцеловала. Его кожа была сухой, как опалые листья.
– Может быть, я вернусь, как Александр. – Он горестно усмехнулся. – Мне будет что ему сказать, если мы встретимся возле преисподней. – Он сморщился, когда новый приступ боли захлестнул его.
Элейн не могла сдерживать слез; они катились градом по ее щекам. Она осторожно освободила свою руку и налила снотворное в пустой кубок.
– Пей, милый, это уймет боль, – прошептала она.
– Помоги мне. – У него не было сил сесть. Она осторожно подняла его голову и влила ему в рот белую жидкость. С огромным трудом он проглотил снотворное. – Это будет не долго? – Он силился сделать вдох.
Элейн покачала головой.
– Потерпи немного, дорогой, закрой глаза.
– Я хочу видеть тебя, – слабо улыбнулся он, – а свеча угасает. – Его слова становились все тише. – Становится темно. Подойди ближе…
Элейн прикоснулась к его лбу губами.
– Спи спокойно, дорогой. Боли больше не будет, – прошептала она.
Свеча у кровати угасла, стало холодно. Его руки стали совсем ледяными.
Слез больше не было. Элейн тихо сидела, держа его руки, когда в комнату прокрался рассвет. Она не слышала, как в комнату вошел Гратни. Он долго стоял молча, убитый горем. Наконец, он положил руки на плечи Элейн.
– Пойди отдохни, мама. Ты больше ничего не можешь сделать для него.
Мать посмотрела на сына. Она так замерзла, что едва могла двигаться.
– Мне было больно смотреть на его страдания…
– Я знаю.
– Это была его воля.
– Я знаю, мама. – Сын заботливо поднял мать. Беток вошла в комнату. Она посмотрела на тело графа и медленно перекрестилась. Затем она направилась к Элейн.
– Вам надо уснуть, миледи. Мы сделаем все необходимое.
Следом за ней появился Дункан. Элейн посмотрела на него сквозь слезы, но говорить не могла.
IX
Ей снилось, что Дональд снова был молодым. Он прикасался к ее вьющимся кудрям, к ее мягкой коже. Она взяла его руку и нащупала в его пальцах сверток. Он улыбнулся.
– Это стихотворение для тебя, – прошептал он.
Элейн стала разворачивать пергамент, как вдруг чья-то рука схватила ее за плечо и вырвала его. Рассердившись, она попыталась закричать, но не издала ни звука. Сильные руки держали ее, уводя от Дональда, и у нее не было ни желания, ни сил сопротивляться.
Александр с улыбкой смотрел на нее и гладил по щеке.
– Теперь ты моя, – шептал он.
– Нет. – Она отворачивалась от него, но противостоять ему не могла. Он уводил ее от Дональда.
Дональд стоял, глядя ей вслед. Туман сгущался вокруг него. Она обернулась и в последний раз взглянула ему в лицо. Он помахал рукой на прощание и исчез.
X
Она проснулась только в полдень. На подоконнике сидела Морна и осматривала равнину. С минуту Элейн глядела на нее, ничего не понимая. Но затем отвернулась, зарывшись в подушки.
– Он ушел, – сказала Морна. Она подошла к кровати, с грустью всматриваясь в лицо Элейн. – Я видела его. Лорд Map стоял у твоей кровати и махал тебе на прощание. Вы встретитесь снова в другой жизни, но уже не как любовники. – Она села и обняла Элейн. – Александр тоже был здесь, и его судьба навечно связана с твоей.
– Значит, и я скоро умру. – Элейн больше не пугала эта мысль. – Значит, я снова буду с ним.
Морна закрыла глаза. Она покачала головой.
– Я не знаю, что произойдет. Смерть – это только переход черты. Людям не следует так бояться ее. – Она улыбнулась. – Но ты знаешь это лучше меня.
XI
На дворе застыла тишина. Снег покрыл горы; лед сковал реки. Только несколько птиц отчаянно искали еду, а олени пробивались поближе к городам и деревням, бредя по серой замерзшей земле. Вой волков отдавался эхом в завываниях ветра.
Элейн вышла в большой зал. Ее комната в Снежной башне была теплой, там с ней много времени проводила прислуга. Морна переехала в замок: ее бедная хижина была завалена снегом. Кирсти с маленькой Марджори тоже здесь. Старшая Марджори приехала сюда с Джоном и тремя детьми – Дэвидом, Джоном и Изабеллой, а жена Дункана, Кристиана Макрори, со своим сыном Рори. Вся семья собралась, чтобы поддержать Элейн.
Победа Уильяма Уоллеса и Эндрю Морэя над армией английских рыцарей под Стирлингом через три недели после смерти Дональда стала торжеством Шотландии, хотя Морэй, к сожалению, умер от ран. Те, кто терпел господство Эдварда долгие месяцы и годы, шли в этот бой первыми; другие же, такие, как Роберт, Гратни и Джон Бакан, приветствовали победу шотландцев всей душой. Единственным предводителем теперь был Валлас. Только суровый холод зимы остановил дальнейшее наступление Уоллеса; англичане и шотландцы продумывали стратегию военных действий на будущую весну.
В семье для полного сбора не хватало только одного человека. Сэнди все еще был в Тауэре. Отчаянные письма Элейн, извещавшие Эдварда о смерти Дональда, и мольбы отпустить ее сына встретили отказ.
И первый посланец, державший свой путь сквозь снега, был не с юга. Он привез письмо от Макдаффа.
«Я вернулся в Слэйнз с Коминами, когда погода переменилась. В этом году на побережье необычайно глубокий снег. У Изобел случился выкидыш. Приезжай, как только сможешь, мама. Ты нужна ей». Письмо было написано три недели назад.
XII
Замок Слэйнз. Февраль 1298
Изобел была с племянницей своего мужа, Алисой Комин, и Элизабет де Куинси, когда Элейн приехала из Мара, утомленная долгим путешествием по морозу. Большинство мужчин, включая мужа Изобел, разъехались.
Элейн была удивлена тому, как переменилась правнучка. Красоту Изобел затмили боль и горе. Глаза казались огромными на ее бледном лице: она выглядела диким зверьком, загнанным в холодную темную комнату, и сердце Элейн болезненно сжалось.
– Мне хотелось бы поговорить с Изобел наедине, – твердо сказала она. Элейн протянула руку, и Изобел подошла к ней. Прабабушка узнала ее наклон головы и прямизну плеч. Элейн казалось, будто это была она сама много лет назад – гордая, одинокая и отчаявшаяся. Изобел Бакан походила на нее гораздо больше, чем кто-либо из ее собственных детей.
– Мне очень жаль, дорогая, – сказала Элейн. – Ты так похудела, что, по-моему, один порыв ветра может унести тебя.
Изобел взглянула на свои руки, и Элейн заметила, что ногти были сильно искусаны.
– У меня все хорошо, бабушка.
– Неужели? – Элейн перешла на шепот. – Мейри заботится о тебе?
Изобел молча кивнула, а потом крикнула:
– Бабушка! – и бросилась в объятия Элейн.
Элейн надолго обняла Изобел, чувствуя, что Мейри и Алиса были где-то поблизости. Сквозь закрытые окна она слышала шум моря; волны яростно бились о скалы в узком проливе.
– Как это произошло? – Элейн отстранилась на небольшое расстояние, заметив страшную худобу девочки.
– Мы не могли уехать из-за снега и задержались в одном замке на побережье. Джон был очень зол на меня. Он думал, что я сделала это нарочно. Как глупо! Я перепробовала все, чтобы избавиться от ребенка, но ничто не помогало. А потом он подошел и толкнул меня… Я упала на угол сундука… – Слезы ручьями стекали по ее щекам. – Ты потрясена? – еле слышно сказала она, закрыв лицо руками.
Элейн неловко передвинулась на подушках. Ее тело ломило от усиливающегося ветра, сидеть было невыносимо. Девушка села рядом с ней на пол и положила голову ей на колени.
– Не столько потрясена, сколько расстроена тем, что ты так несчастна. Я знаю, каково это – выйти замуж за человека, которого ненавидишь.
– Правда? – с облегчением вздохнула Изобел. – Как же ты это терпела?
Элейн не сразу ответила ей, она нахмурилась, вспоминая.
– Долгое время я думала о другом мужчине. Эти мысли немного помогали мне. – Элейн опешила от возбужденного блеска в глазах девушки.
– Король Александр! Я знаю эту историю. Я помню! Ведь со мной творится то же самое! О, бабушка, я ведь тоже люблю другого! Он молод, бесстрашен и красив. Но я не могу быть с ним. Я здесь пленница.
– Тише, я уверена, твой муж отпустит тебя в Килдрамми, – сказала Элейн, холодность рук Изобел пугала ее. – Я скажу ему, что пригласила тебя побыть со мной какое-то время. Мужчины в этой стране теперь заняты борьбой за свободу Шотландии. Я подозреваю, что это надолго. Эдвард так просто не сдастся, я его знаю. Он не простит поражения на мосту Стирлинг. Он вернется из Фландрии мстить нам.
– Кто, по-твоему, будет королем Шотландии, бабушка?
– Должна признаться, я держу сторону Брюса. И Джон Баллиоль, и Роберт Брюс – потомки королевской династии Канморов, но Изабелла Брюс была младшей сестрой матери Джона. Мать Джона Баллиоля, Дерворгилла, сорок лет назад унаследовала Фозерингей, как раз когда у меня отняли фамильные земли, так что законники, возможно, правы, и у Баллиоля больше прав на престол. – Подняв голову, Элейн увидела решительный протест в глазах Изобел. – Но думается мне, что Роберт родился королем, а Джон Баллиоль не сможет править страной при всех его благих намерениях.
Элейн помолчала и вдруг увидела, как Изобел залилась краской. Девушка закрыла лицо руками и спрятала его у бабушки в коленях, подозревая, что Элейн это заметила. Элейн положила руку на голову Изобел.
– Так вот в чем дело, – медленно сказала она. – Боже мой, Изобел.
Девушка молча отрицательно покачала головой.
– А он знает? – Но, едва задав этот вопрос, Элейн вспомнила слова Роберта, сказанные им в ночь, когда родилась маленькая Марджори: «Она приносит только беду всем, кто с ней рядом. Даже когда я рядом с ней…»
Элейн подавила приступ обиды: именно эта девушка, ее собственная правнучка, принесла ее дочери столько несчастья в последние недели жизни Изабеллы.
Как будто чувствуя, о чем думала прабабушка, Изобел продолжала:
– Я знала, что он женат на Изабелле, но я полюбила его первой! – мучительно закричала она. – Я любила его с четырех лет! Он мой по праву!
– Дорогая, у тебя есть муж, и Роберт не может быть твоим. – Элейн старалась говорить спокойно и жестко. – Тебе не следует больше думать о нем.
– И у тебя был муж, когда ты была любовницей короля Александра! – Изобел взбунтовалась. – Ты же позволила себе это, и вся страна знала об этой связи!
– Думаю, так тебе сказала леди Бакан, – сухо проговорила Элейн. Элизабет де Куинси была дочерью Роджера, констебля Шотландии, и, следовательно, приходилась племянницей покойному мужу Элейн, Роберту.
– Ты должна понимать, что я чувствую, – страстно сказала Изобел. – Я думала, ты поймешь. – В ее голосе слышалось разочарование.
– Да я понимаю! – Она погладила несчастную девушку по голове. – Поверь, я прекрасно понимаю тебя. Но я также понимаю то, что Джон Бакан далеко не тот человек, каким был Роберт де Куинси! Будь очень осторожна! Береги себя, дорогая.
Обе замолчали, раздумывая.
– Бабушка, разве ты не видишь? Это же я должна исполнить твое предназначение! Отец давно говорил об этом маме, он не знал, что я слышала. Он говорил: «Было предсказано, что одна из твоих дочерей будет королевой». Это я! Это буду я! Джон умрет, а я выйду замуж за Роберта! Разве ты не видишь? Я исполню пророчество твоего уэльского барда! Все, что нужно сейчас делать, это помогать Роберту стать королем!
– Изобел…
– Я знаю, что это правда, бабушка. Я это чувствую! Пожалуйста, ты должна понять, ты единственная, кто может понять это!
Элейн вздохнула. Значит, эта глупая басня передавалась из поколения в поколение.
– Бабушка? – Изобел умоляюще посмотрела на нее.
– Конечно, я сделаю все, чтобы помочь Роберту стать королем, – улыбнулась Элейн. – Джон Баллиоль – не тот, кто должен управлять страной.
XIII
Март 1298
Дункан ехал на лошади, бросив поводья и погрузившись в свои мысли. Снега быстро таяли, и воздух был полон чистой весенней прохлады; с холмов сбегали ручьи.
Они убили дикого вепря, и он оставил людей разделывать тушу, чтобы довезти ее домой. Когда его мать вернется в Килдрамми, к столу будет подано свежее мясо.
Кристиана ждала его вместе с Рори. Казалось, он должен быть доволен. Но почему-то он чувствовал себя очень странно. Положив руку на грудь, он чувствовал, как бешено колотится его сердце. Он еле дышал; по лбу его стекал пот.
«Сэнди – в беде». – Внезапное озарение пришло к нему. Так было всегда: если кому-то из них было плохо, другой узнавал об этом тотчас же несмотря на расстояния. На этот раз они было слишком далеко друг от друга. Сэнди все еще сидел в тюрьме Эдварда.
Дункан спешился, глядя на юг, как будто он мог увидеть через холмы, леса и высокие стены отделенного от него брата. Он стыдливо смахнул непрошеную слезу.
XIV
Килдрамми
Элейн карабкалась по камням у болотистого подножия водопада. Ее пальцы были в крови и ссадинах, платье вымокло, и она продрогла до костей. Она плакала.
– Мама, ну, пожалуйста, не надо… – Дункан отыскал ее здесь и, с трудом добравшись до матери по скользким камням, обнял ее. Его глаза были красными от слез. – Что ты делаешь здесь? Пойдем отсюда, пока ты до смерти не замерзла.
– Я ищу кое-что, что потеряла. – Дрожа от холода, Элейн ухватилась за него. – То, что отец Сэнди подарил мне давным-давно.
«Отец Сэнди…» Сказав это, она всхлипнула. «Отец Сэнди», а не «твой отец». Дункан нахмурился, обнимая ее худенькие плечи.
– Мы найдем это. Найдем, что бы это ни было. Но сейчас мы должны идти. Никому не будет легче, если ты заболеешь воспалением легких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74